– В «Седьмой континент». Я решила чуть-чуть прогуляться.– Черт!..– Ты чего?– Ничего, это я не тебе. Это я обожглась. Иди давай, есть очень хочется.Когда я вернулась, Наташка была явно не в духе. Ворчала, бурчала, с кем-то созванивалась, бурчала и ворчала в трубку. Наконец сказала:– Ладно, утро вечера мудренее. Пошли спать.– Не хочу.– Надо. Поспишь, может, будешь выглядеть поприличнее. *** На работе все тактично делали вид, что я вернулся из командировки, а не из загула. Но поблажек не делали – навалились скопом прямо от порога. Младшие редакторы, наученные горьким опытом, вцепились мертвой хваткой и не отстали, пока я не поснимал все вопросы и не позвонил всем нужным людям. Зам по производству обрушил на меня кипу неподписанных макетов, а художник – пачку неутвержденных обложек. Рабочий почтовый ящик был забит корреспонденцией, требующей немедленного реагирования. В самые неподходящие моменты возникал зам по маркетингу и сообщал, что 800-страничный фолиант по MathCAD почти продан и нужно срочно напрягать автора, чтобы он скорее сдал рукопись второго издания.Я извивался, принимал решения, тут же задумывался и отменял их, давал обещания, которые не собирался выполнять, – словом, наверстывал упущенное. К концу дня я был настолько взвинчен, что на вопрос секретарши Людочки: «Сергей Федорович, а вам не нужен билет на завтра в „Сатирикон"?» бодро откликнулся:– Конечно, займусь этим… э-э-э… в среду!– Но билет на завтрашний вечер! – робко возразила Людочка.Она работала у нас уже полгода, но меня почему-то побаивалась. Наверное, потому, что я обычно опаздывал и пролетал мимо нее с крайне озабоченным видом.Я понял, что ляпнул что-то не то, и поправился:– Я имею в виду послезавтра утром… То есть как на завтрашний?– В «Сатирикон».– Испуганная секретарша говорила кратко. – Один билет. На завтра. Я сама хотела, но у меня ребенок заболел.Я потряс головой, избавляясь от рабочего угара.– Ага, – сказал я, – значит, есть билет в «Сатирикон» и ты мне его предлагаешь?Людочка радостно замотала крашеной головой.Идея мне понравилась. В театре я не был лет сто, а уж в одиночку – все двести. Это было знамение. По крайней мере, я так решил.И это было не единственное знамение сегодня. Сначала я встретил почти у своего подъезда Маринку – одноклассницу, за которой ухаживал целый месяц в седьмом классе. Она сильно раздобрела, буксировала коляску с живым ребенком внутри и мне искренне обрадовалась. Как показали дальнейшие события, радость была небескорыстной: Маринка попросила помочь ей сходить в магазин. Это было кстати: за неделю я выел все свежие продукты и часть несвежих. Моя первая (или вторая?) любовь осталась такой же бестолковой, как и в седьмом классе, когда отвергла мои притязания из-за якобы малого моего роста. Всю дорогу Маринка выясняла по мобильнику, что именно нужно купить, и выяснила, что все уже куплено и можно никуда не ходить.Во время нашего шоп-тура случилось еще одно знамение: я увидел Катю. Ту самую провинциалку, которая так эффектно побеседовала с Машкой. Правда, ее лицо мелькнуло где-то на периферии зрения, а Маринка тащила меня вперед с настойчивостью маневрового паровоза, так что полной уверенности в реальности видения не было.Запасаясь провиантом, я упорно думал о Кате. Меня вдруг заинтересовало, что с ней, как она поживает и не обижается ли на меня. За что? Глупый вопрос. Женщины обижаются не по конкретной причине, а по необъяснимой особенности своей натуры.Дома я ломанулся к компьютеру, даже не выгрузив продукты. Проверил почту, попутно удаляя всякую лабуду. Письма от Кати не было. Тогда я написал сам. Кратко, не вызывающе, вполне доброжелательно.Потом немного походил по кухне, распихал еду по шкафам и в холодильник, и представил, что в углу за столом сидит Катя, поглощает йогурт (люблю женщин, которые хорошо питаются) и рассказывает, что у нее там как было сегодня на работе…М-да… Вот до чего доводит длительное воздержание. Жениться вам пора, барин.Поскольку комп еще гудел, я отработанным движением загрузил «Лабиринт» и перечитал вчерашний кусок.И он мне не понравился. Какой-то вымученный, сплошной сюжет, никакой литературы. Бесконечные отблески пламени, которые пляшут на суровых лицах и неистовая борьба Добра со Злом. Даже не Добра со Злом, а Добра и Зла – со всем, что шевелится.Я вздохнул и прибег к испытанному способу: открыл новый файл и стал строчить, не слишком задумываясь над текстом: Ползучая контрреволюция прокралась на Хутора тишком. Она неслышно просочилась на наши чистенькие улочки вместе с обозом Мародеров из города…
Обычно такое сочинительство отвлекало меня на полчаса-час, после чего можно было снова возвращаться к героическому побоищу магов, эльфов и земных стихий. Однако на сей раз я увлекся не на шутку: меня утянул простой, неспешный мир, в котором хуторяне пахали, запрягая в соху антигравы, а товары выменивали у говорливых Мародеров из неблизкого Города…Очнулся я оттого, что за окном светало. На работу нужно было идти обязательно. И еще в театр. *** На следующий день начался отходняк. Проснуться я не могла, видимо, нервы такой нагрузки не выдержали и теперь требовали передышки. Меня разбудил телефон, который настойчиво звонил минут десять.– Да…– О, ты проснулась?– Нет.– Вставай, а то театр проспишь.– Какой театр?– Я тебе взяла билет в театр. Ты хотела в «Сатирикон»?– Да.– Тогда просыпайся. Начало в семь. Заедешь ко мне за билетом, тебе в пять нужно выйти из дома. Можешь не успеть.Я посмотрела на часы. Не поверила своим глазам. Посмотрела на другие часы.– Наташ, что, правда полвторого?!– Нет. Полтретьего. Ты часы не перевела. Просыпайся.Я пыталась вспомнить, во сколько мы вчера легли. Получалось, что я проспала пятнадцать часов. Впечатляюще. Зато глазки на лице появились. Целых два.Первым делом я, еще на автопилоте, включила компьютер. Он оказался первым электроприбором, который попался мне под руку. Включила и задумалась, а зачем? Ну, раз он все равно уже работает, решила проверить почту. И каково же было мое удивление, когда я обнаружила в ящике письмо от Сергея! «Привет! Что-то давно ты не писала. Как дела?Собираешься ли в Москву в сентябре? Заходи, отметим юбилей знакомства. Надеюсь, ты не болеешь.А я тебя сегодня вспоминал.С уважением,Сергей Емельянов»
Честно говоря, я совершенно обалдела. То от него два месяца ни слуху ни духу, а то вдруг письмо. Причем тогда, когда я в Москве! Я даже проснулась.Все-таки странные у нас отношения. С одной стороны, абсолютно отстраненные, а с другой – все время идет просто мистическая передача настроения. У меня сложилось полное ощущение, что он почувствовал, что мне плохо, и поэтому написал это письмо.Первым порывом было ответить. Написать, что я в Москве. А потом руки сами отдернулись от клавиатуры. Ну, отвечу, и что? Опять Маша? Я за последнее время на женщин окружающих меня мужчин насмотрелась до одурения. Не хочу! Я собираюсь в театр, у меня сносное настроение, я нормально (если сравнивать со вчерашним днем) выгляжу. И все. Никаких Маш. *** По природной лени поехал в театр на машине. Естественно, опоздал. Естественно, эти олухи не утерпели и начали без меня. Посадили меня на боковое место, откуда я и внимал Мельпомене, пытаясь разобраться в сюжете. Как любит спрашивать мой отец, входя в комнату с работающим телевизором: «Уже убили?» Спектакль оказался довольно смешным, хотя, на мой вкус, с недостаточно закрученной коллизией. Я тут же принялся в уме сочинять блестящую пьесу на похожую тему и остался собой доволен.Я даже не пошел изгонять в антракте злых духов, занявших мое место. К концу спектакля получил удовольствие и полное право упоминать в компании: «Был тут давеча в „Сатириконе"…»Боковое место оказалось очень кстати: на выходе я был одним из первых. Правда, на подходе к машине выяснилось, что портфель с бумагами и ключами остался в зале. Пришлось возвращаться.И кого бы вы думали я встретил в дверях? Катерину Ивановну! Она возникла передо мной, словно джинн, вызванный с помощью электронной почты. Я так офигел, что даже не удивился. Вместо этого приказал ждать-здесь-никуда-не-уходить, метнулся за портфелем (к которому уже собирались вызвать минеров) и вернулся к видению по имени Катя. Видение послушно ежилось под порывами северного ветра.– Ну что? – спросил я. – К подруге? Или как обычно?По-моему, она не поняла намека. Вместо того чтобы подыграть, сузила празднично намазанные глазки и поинтересовалась:– А ты сегодня один?Я был один. Настолько один, что с радостью устроил ей автокруиз по улицам этого сумасшедшего караван-сарая… то есть, извините, столицы нашей Родины. Я заливался, как соловей, живописуя Кате прелести Лужкова как градостроителя, а моя пассажирка – даже эффектная в вечернем макияже – милостиво кивала головой, улыбалась в нужных местах, а еще умудрялась читать SMSKH И отвечать на них.Если я в чем-то и завидую женщинам, так это в умении делать сто дел одновременно. А вы говорите «Цезарь»! *** До театра я добралась без приключений. Вышла заранее, спокойно заехала к Наташке за билетом, подавила естественный соблазн поймать «мотор». Знаю я эти штучки, научена за годы командировок. В Москве есть только два надежных вида транспорта: метро и собственные ноги. Если рассчитывать на них, есть шанс прийти вовремя. Наши провинциальные привычки ловить такси, если опаздываешь на десять минут, здесь выливаются в двухчасовую пробку в получасе ходьбы от места встречи. Так что я явилась даже заранее, в 18.55 уже сидела на своем месте и изучала программку, причем все силы уходили на то, чтобы не думать о том, что первый раз в жизни я пришла в театр одна.Слава богу, как только открылся занавес, эта проблема отпала. Можно было вообще ни о чем не думать, а просто наслаждаться игрой актеров. Наташка выбрала спектакль просто идеально. С одной стороны, никакой трагедии на сцене, очень легкий сюжет, а с другой, происходящее завораживало и не давало ни одной посторонней мысли пролезть в голову. Так что, когда вдруг случился антракт, мне понадобилась пара секунд, чтобы сообразить, кто я и что здесь делаю. Вставать и куда-то идти было неохота, так что я осталась на месте.Когда спектакль закончился, вышла из зала одной из последних – терпеть не могу лезть в толпу. Медленно шла про практически пустому фойе, размышляя, как бы сейчас лучше до Наташки доехать, и уже в дверях столкнулась с каким-то мужиком.– Катя?Я машинально подняла голову. Просто неосознанная реакция на собственное имя.– Сергей?У меня в голове вертелась только одна мысль: «Мистика какая-то!» Мы бы, наверное, еще долго стояли и пялились друг на друга, если бы не загораживали проход. Наконец Сергей опомнился:– А я за портфелем вернулся. Сел в машину и даже с места тронулся, а тут понял, что чего-то мне не хватает.– Чего?– Портфеля.– А-а.– Подожди, я его сейчас заберу.Пока Сергей ходил за портфелем, буря у меня в голове несколько улеглась. В конце концов, не такая уж и мистика. Он тоже вполне мог сходить в театр. С девушкой. Ужас! Нужно быстро сматываться, еще одного свидания с Машей я не выдержу.Но тут прибежал запыхавшийся Сергей.– А ты где остановилась? Тебя к подруге подвезти? Ты одна?– А ты один?– Да, а что?– Тогда подвези.Сергей засмеялся.– Один, один. Мне на работе секретарша билет отдала, у нее ребенок заболел. Вчера чуть ли насильно всучила. А ничего спектакль. Я сто лет в театре не был.– Не цените вы своего счастья.– В смысле?– Я уже давно заметила, что питерцы не ходят по музеям, а москвичи по театрам. Приезжаешь и начинаешь им рассказывать, что в городе есть интересного.– А что у вас в городе интересного?– У нас на улицах чисто. И пробок нет. Пока. Ну, в смысле, по московским меркам это не пробки.– Ничего, мы привыкли. Сейчас уже свободно, давай круг дадим, поехали через центр, на Кремль посмотрим.– Все-таки странно, что мы встретились.Сергей этой фразы не услышал, потому что заводил машину и включал радио одновременно.Обожаю ездить по вечерней Москве! Какая она все-таки красивая! Если спросить, есть ли у меня любимый город, я совершенно искренне отвечу, что это Москва. И именно вечером.Я наслаждалась поездкой, настроение поднималось, я даже решилась включить мобильник. Отключила его, уезжая из дома, потому что была не в состоянии ни с кем общаться. А сейчас обнаружила его в сумке и решила включить. На меня посыпались SMS. Несколько с работы: одна от Леночки с просьбой позвонить, она не могла разобраться с документами, одна от Саши: «На кого же ты нас покинула?», одна от Димы, о том, что долетели благополучно, и одна от моего экс-возлюбленного. Того, который умный. Он писал, что волнуется, что меня нет ни дома, ни на работе. Предлагал встретиться.А нет меня! А вот волнуйся! И с документами сами разбирайтесь! Вот вам!А жизнь-то налаживается! *** В тот вечер я продолжал быть галантным кавалером: припарковался у своего дома и пошел провожать Катю к подруге. Она соизволила опереться на мою руку – и это вызвало позабытое в моем преклонном возрасте сердцебиение. «Воздержание, – утешал я себя, – гормоны, опять же».Погода была уже не весенняя, но чувствовал я себя мартовским. Хотелось жить, и творить, и совершать похвальные безумства. Я с интересом огляделся и увидел, что живу на бульваре и образующие его липы чудо как хороши. Как там у Масяни? «Море… У нас ведь есть настоящее море…» Я покосился на Катю. Она брела, чуть склонив голову набок, и лицо ее приняло то сосредоточенное выражение, которое бывает у всех уставших, но воспитанных людей. С внутренним вздохом отказавшись от идеи дополнительной пешей прогулки, я доставил Катю до подружкиного подъезда.Дома я бодро приготовил себе чаю, хлопнул рюмку коньяку «Московский», потом себя по лбу – и спустился вниз за забытым в машине портфелем. Ей-богу, я бы не удивился, если бы на первом этаже меня встретила Катя, которая оказалась здесь совершенно случайно.Разбирая портфель, в который на работе сгреб все бумаги, требующие немедленного рассмотрения, я продолжал радостно ухмыляться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20