— Как, разве вы боитесь монашеской сутаны?
— Боюсь ли я, спрашиваете вы! Вы забываете, что мы такие же храбрые офицеры ее величества, как и вы.
— Мой духовник должен остаться при мне!
— Пусть будет так, Лерма, — прошептал второй лейтенант, которого первый назвал Ориго, — ведь монахам в виде исключения разрешен доступ всюду.
Лерма пробормотал какое-то проклятие, но, наконец, похоже, согласился с товарищем и приказал гребцам ехать обратно.
Рамиро и монах последовали за ним в своей лодке.
Подплывая к берегу, можно было ясно различить стражу, расхаживавшую взад и вперед приземистым зданием, а за ним ворота крепости.
Лейтенант Лерма с товарищем пристали к берегу и подождали, пока Рамиро и монах вышли из своей лодки и приказали матросам вернуться на «Лигеру».
Энрика со страхом увидела, что теперь отрезана всякая связь с Примом и кораблем.
— Идите за мной, господин граф, — сказал Лерма таким неласковым тоном, что Рамиро с негодованием посмотрел на него.
Рамиро и монаха привели в караульное помещение и впустили в небольшую низкую комнату с окном во двор, откуда хорошо просматривались ворота крепости. В комнатке стояло несколько плетеных стульев с двумя шерстяными одеялами.
— Ничего лучшего не могу вам предложить, господин граф, не взыщите, — Сказал Лерма.
— Не беспокойтесь, я привык к неудобствам, — ответил Рамиро.
— На рассвете я поведу вас к господину коменданту.
Лерма запер дверь и отправился с товарищем в соседнюю комнату.
— Если только мы преодолеем этот проклятый форпост, наше дело выиграно, — прошептал Рамиро.
Энрика пожала его руку. Она чувствовала в Рамиро надежного защитника, рискующего всем ради их общего дела.
По приказанию Лермы в комнату вошел солдат и поставил на стол свечу и графин с холодной водой.
— С нами обходятся, как с арестантами, — вполголоса проговорил Рамиро, оставшись наедине с Энрикой, — но мы не станем принимать это близко к сердцу, так полагается по правилам. К тому же стакан холодной воды нам не помешает.
Он налил стакан воды и подал его Энрике, которая еще ниже опустила капюшон на лицо, и затем подошел к открытому окну, чтобы взглянуть на крепость.
Вдали раздавались мерные шаги охранявших крепость солдат. Время от времени раздавался громкий бой часов на церковной башне.
В то время как Рамиро внимательно разглядывал гавань и укрепленную крепость, супруга герцога де ла Торре думала о том, каким опасностям она снова подвергается. Что, если ее вовсе не впустят в крепость, разлучат с Рамиро или заставят снять монашеское одеяние?
Но любовь преодолевает все преграды. Энрике предстояло желанное свидание с мужем, а может быть, и счастье освободить его. Ее воображение яркими красками рисовало эту встречу.
Бедная Энрика не знала, что после ее отъезда королева велела обыскать Дельмонтский замок. Она не подозревала, что, пока находилась в караульной острова Тенерифы, верные слуги Изабеллы уже готовились в Кадисе пуститься на самом быстром судне в погоню за монахом и арестовать его.
Рамиро заметил, что около трех часов утра вышли новые посты для смены караула у ворот крепости, взгляд его невольно остановился на одном из солдат, который расхаживал в нескольких шагах от домика.
— Клянусь честью, — прошептал Рамиро, и глаза его заблестели, — этот солдат служил прежде у меня в полку. — Лоренсо, — позвал он, понизив голос.
Солдат быстро обернулся и стал озираться.
— Лоренсо, — повторил Рамиро, — поди сюда на минуту. Солдат увидел у окна молодого офицера и, хотя все еще не
понимал, что это за человек и зачем он зовет его, подошел к караульной.
— Ты не узнаешь меня, Лоренсо, — прошептал Рамиро ласковым голосом.
— Все святые! Возможно ли! Каким образом попал граф Теба сюда?
— Ты не ошибаешься, Лоренсо, это я, твой лейтенант.
— О несчастье! Вы сосланы и арестованы!
— Нет, нет, дорогой Лоренсо, я не сослан. Я приехал сюда по важному делу. Где мне завтра найти вашего коменданта и генерал-губернатора?
— О, слава всем святым, что господин граф приехал сюда только для развлечения. Господин комендант дон Фиерто живет здесь недалеко, он высокопоставленный гранд. Дон Примульто его зять.
«Примульто, — повторил Рамиро про себя. — Бывший фаворит королевы! Сразу видно, с какими людьми имеешь дело! Зять этого Примульто, вероятно, недолюбливает герцога де ла Торре».
— А дворец генерал-губернатора дона Алонсо Канги, — продолжал солдат, — находится близ крепости Фернандо.
— Скажи мне, дорогой Лоренсо, где содержится маршал Серано?
— Несколько дней назад господина маршала перевели в крепость Фернандо, которая начинается здесь, у стены.
— И у которой ты стоял сегодня ночью на карауле?
— Да, я охранял там.
— Как часто сменяется здесь стража?
— Каждые три часа.
— Кто завтра утром между полуночью и тремя часами заступит на караул?
— Андалузец Арбуес.
— Мне бы очень хотелось, чтобы это был ты.
— Нельзя, господин граф.
— Черт возьми, это очень нужно, — прошептал Рамиро, — ты оказал бы большую услугу, Лоренсо.
— Был бы рад, но…
— У кого ключи от ворот?
— У дежурного солдата.
— Не попробуешь ли достать их?
— Это может стоить мне жизни.
— А если я возьму ответственность на себя и в случае чего заберу тебя с собой?
— Ради всех святых, что же затевает господин граф?
— Может случиться, Лоренсо, что попробуют задержать меня в Фернандо, хотя я ни в чем не провинился. На этот случай мне хотелось бы заранее позаботиться о побеге.
— Да если господину графу и удастся выйти незамеченным из ворот, то его не пропустит береговая стража.
— Ну, уж это мое дело.
— К тому же господин граф забывает, что мы на острове и…
— Мой корабль «Лигера» сегодня же пристанет к берегу и всегда будет готов отправиться с нами в открытое море.
Лоренсо почесал за ухом.
— Ну, я постараюсь сделать все, что сумею.
— Если только тебе удастся заступить на караул у ворот, я буду совершенно спокоен.
— Хорошо, я поменяюсь с Арбуесом, чтобы оказать услугу господину графу Теба.
— Могу я положиться на тебя, Лоренсо?
— Если потребуется, господин граф возьмет меня с собой, иначе не стану подвергаться такой опасности!
— Тс! Тс! Я слышу шаги! Вернись на свой пост, Лоренсо! Значит, между полночью и третьим часом утра.
— Можете не сомневаться.
Лоренсо быстрыми шагами поспешил к воротам крепости.
Из караульной вышел лейтенант Лерма, который отправился проверить стражу. Он застал Лоренсо на посту; Рамиро уже отошел от окна. Энрика, которая слышала весь разговор, с радостью ухватилась за новую надежду, Лоренсо показался ей честным и надежным союзником.
С восходом солнца явился лейтенант Ориго, чтобы отвести графа Теба к коменданту.
— Какие сложности, — сказал Рамиро, — если бы я знал, что встречусь с такими препятствиями на острове Тенерифе, то непременно отказался бы от поручения испанского посольства в Париже.
Ориго жестом попросил графа следовать за ним.
— Отец Генрикуес, — обратился Рамиро к монаху, — иди, пожалуйста, со мной, я вовсе не намерен отказываться от своих привычек, которые мне позволяла сама королева.
Ориго поверил словам Рамиро, так как и здесь знали, как любила Изабелла окружать себя монахами.
«Очевидно, те, кто хотят продвигаться быстро по службе, пытаются подражать королеве. Вероятно, и мне после возвращения в Испанию придется держать возле себя такого патера», — подумал лейтенант.
Энрика и Рамиро вышли из караульной и последовали за лейтенантом в город Санта Крус, довольно приятный на первый взгляд. Его площади украшали кокосовые пальмы и миртовые деревья, почти под каждым балконом был разбит цветник.
Недалеко от гавани Ориго повернул в сторону и подошел к красивому дому, перед которым также стоял пост.
Войдя в дом коменданта, лейтенант попросил графа и монаха немного подождать, пока о них доложат дону Фиерто.
Рамиро и монах успели обменяться несколькими словами, затем их ввели в покои коменданта.
Дон Фиерто, зять Примульто, был еще довольно молодым человеком из числа тех избранников судьбы, которые имели какого-нибудь доброго родственника при мадридском дворе. Такой брат или зять обычно заботился о том, чтобы все его близкие получили доходные места, и дон Фиерто в этом смысле не являлся исключением—должность коменданта острова Тенерифы он получил явно не благодаря своим заслугам и чину.
Рамиро и монах не без душевной тревоги вступили в приемный зал. Здесь не следовало упоминать о письме, иначе они пропали бы — дон Фиерто был строгим ревнителем приказов, касающихся ссыльных.
Комендант стоял к ним спиной у большого круглого стола, заваленного картами.
За другим столом сидело несколько адъютантов и секретарей.
— Кто вы такой? — спросил Фиерто, не поднимая глаз.
— Капитан ее величества королевы Испании, граф Теба.
— Теба… Теба, — проговорил комендант небрежно, — это, вероятно, новое дворянство. Что привело вас на Тенерифу?
Рамиро закусил губу, он охотно ответил бы наглому выскочке так, как надо, но не сделал этого из соображений осторожности, ради Энрики, надеясь скорее отделаться коротким объяснением.
— У меня есть важное письмо к господину генерал-губернатору, — сказал он серьезно.
— Где оно и от кого?
— Я, кажется, не обязан подробно объяснять это, — ответил Рамиро, задетый дерзостью Фиерто.
Комендант поднял глаза на офицера и увидел его провожатого.
— Что нужно этому монаху? — спросил он коротко.
— Это мой духовник, отец Генрикуес, который всюду сопровождает меня.
Фиерто иронически усмехнулся.
— Задержать на три дня корабль, на котором эти господа приехали сюда! — приказал он, снова поворачиваясь к столу, как бы показывая графу, что тот может уходить.
— Я не могу согласиться с такой задержкой, господин комендант, мое поручение не терпит отлагательства, поэтому предпочитаю вернуться назад в Испанию, чтобы сообщить там, что на острове Тенерифе мне нарочно ставили всякие смехотворные препятствия.
— Вы, кажется, забываете, господин капитан, что находитесь в крепости. Чтобы доказать, что я вовсе не намерен делать для вас исключение и не вступать в дальнейшие объяснения, я подвергну вас и вашего духовника небольшому обыску. После этого можете отправляться к генерал-губернатору.
Фиерто позвонил.
Рамиро опешил, лихорадочно обдумывая свои действия, Энрику била дрожь.
— Подвергнуть господина графа Теба и его духовника обыску, — приказал комендант вошедшему лейтенанту Ориго.
Рамиро понял, что не следует противиться этому, к тому же ему нечего было бояться, но требовалось срочно спасать Энрику.
В комнате, предназначенной для обысков, они застали нескольких чиновников, которым Ориго сообщил распоряжение дона Фиерто.
— После выполнения этих формальностей я отведу вас к господину генерал-губернатору, и тогда вы беспрепятственно сможете посетить крепость, — сказал лейтенант и вышел.
«Черт возьми, — подумал Рамиро, — вот проклятая история».
— Нет ли у господ какой-нибудь контрабанды? — спросил один из чиновников.
— Все, что я привез с собой, это мой кошелек и вот это письмо к дону Алонсо Канге.
— А этот патер?
— Он мой духовник, за которого я ручаюсь.
— Не были ли вы или ваш провожатый больны? — спросил врач, подходя к Рамиро и пристально глядя на него.
— Мой духовник и я совершенно здоровы, могу уверить вас в этом честным словом, как капитан ее величества королевы Испании и как граф Теба.
— Значит, нам ничего не остается более делать, — проговорил военный врач, обращаясь к чиновникам.
— Что скажет про себя монах? — спросил один из них.
— Отец Генрикуес мой постоянный провожатый, могу поручиться за него, — быстро вмешался Рамиро.
— В таком случае для посещения острова нет никаких препятствий, — ответил врач, поклонившись.
У Рамиро и Энрики гора спала с плеч.
Они вышли из дома коменданта, чтобы в сопровождении лейтенанта Ориго отправиться во дворец генерал-губернатора, к которому было адресовано письмо Олоцаги. Податель этого письма не знал его содержания, осторожный Салюстиан сказал лишь, что письмо разрешит все проблемы.
После продолжительной ходьбы по улицам Санта Круса они достигли, наконец, богатого, расположенного в живописном месте дворца дона Алонсо Канги.
В то время, когда четверо дворян королевской гвардии начинали свою блестящую карьеру, дон Алонсо Канга часто участвовал с ними в сражениях и особенно подружился с Олоцагой. Затем он отличился на Кубе в экспедиции под командованием генерала Конхи и получил место генерал-губернатора острова Тенерифы, которое, кроме приятной, спокойной жизни, доставляло ему и значительные доходы. Он являлся здесь правителем, воля его беспрекословно исполнялась, высшая власть находилась в его руках. Он был маленьким королем, который окружил себя и свое семейство княжеской роскошью.
Известие о ссылке дорогого ему Серано и других генералов на пустынный остров очень огорчило доброго старика. Хотя он часто тайком проливал слезы, ему приходилось выполнять все, предписанное службой. Герцог де ла Торре был обязан ему тем, что во всех крепостях имел отдельный дом с прислугой и достаточным комфортом.
Ориго ввел графа Теба и монаха во дворец генерал-губернатора и удалился, чтобы вернуться к портовой страже.
Рамиро объяснил адъютантам, что привез важное письмо дону Алонсо Канге.
— Которое вы лично желаете вручить господину губернатору? — очень вежливо спросил адъютант.
— Да, я бы этого очень хотел.
— В таком случае попрошу следовать за мной в крепость Фернандо, господин губернатор в эту минуту находится там.
— Я готов идти за вами. Отец Генрикуес отправится вместе с нами, так как письмо, которое я имею честь вручить дону Алонсо Канге, касается и его.
— Сделайте одолжение, господин граф. До Фернандо недалеко.
— Наконец-то мы у цели, — прошептал Рамиро, обращаясь к Энрике, и пошел за адъютантом через подъемный мост, мимо окон, к воротам крепости Фернандо.
Сердце Энрики дрогнуло при виде крепости, где находился ее супруг, не подозревавший, что она так близко от него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56