Я спрячу вас вот в этой комнате, ступайте туда, Мануэль, и, ради Бога, не выдайте ни себя, ни меня!— Куда ты ведешь меня? Зачем?— Пожалейте, они идут, — умоляла Инес, увлекая его к портьере, отделявшей их от соседней комнаты.Мануэль сдался на ее мольбы и испугался, увидев себя в спальне молодой графини.На что решилась Инес! Как же велики были ее доверие к нему и угрожавшая опасность, если она привела его в эту комнату!Мануэль ясно слышал, что дверь в комнату, где оставалась Инес, отворилась.— Подойдите ближе, принц, — послышался голос графа Кортециллы.Дон Мануэль де Албукерке вздрогнул.— Я счастлив, дорогая графиня, что наконец вижу вас и могу приветствовать как свою невесту, — сказал тот, кого граф назвал принцем.Дон Мануэль ужаснулся при звуках этого голоса. Чуть отогнув портьеру, он заглянул в соседнюю комнату, и лицо его нахмурилось. Дон Карлос стоял, склонившись перед Инес, которую он назвал своей невестой.Мануэль задрожал, ему хотелось броситься между доном Карлосом и графиней и исполнить свой долг испанского офицера, но он вспомнил мольбы графини и поборол это желание.Инес, между тем, в страхе и волнении, бледная как смерть, все время смотрела на портьеру, которая, как ей казалось, шевелилась; она была близка к обмороку, но ни отец, ни принц не могли понять причины ее смятения.— Садитесь, принц, — сказал граф Кортецилла. — Что с тобой, Инес, ты так взволнована?— Прости, отец, я не ожидала, что ты сегодня приведешь ко мне принца, — тихо проговорила она.— О, я все понял! — вскричал дон Карлос. — Графиня видит меня сегодня первый раз при настоящих изменившихся обстоятельствах, и ее смущение вполне естественно. Вот причина волнения, граф Кортецилла!— Да, принц, вы совершенно угадали! Дочь моя очень впечатлительна, но ее волнение скоро пройдет.— В настоящую минуту, однако ж, ее надо пошалить, — сказал дон Карлос. — Мне хотелось только взглянуть на мою прекрасную дорогую невесту и приветствовать ее.Дон Мануэль задрожал и уже протянул руку к портьере.Инес заметила ее колебание, и смертельный страх овладел ею.Но Мануэль опять вспомнил, где он находится, и снова преодолел себя, несмотря на то, что страсть бушевала в его сердце.Инес — невеста дона Карлоса? Она потеряна длянего, она принадлежит другому?— Меня пугает твое беспокойство, Инес, — сказал граф Кортецилла. — Ты все время с таким страхом смотришь на эту портьеру… Что тебя тревожит, дитя мое?— Ничего, ничего! Это сейчас пройдет, — шептала Инес, — мне немного нездоровится.— Не понимаю, что может тебя пугать? Неужели мрачный свет портьер? — сказал отец, направившись было к соседней комнате.— Нет, нет, отец, все уже прошло, — сказала Инес, сделав над собой решительное усилие и остановив отца.— Я имел счастье снова увидеть мою прекрасную милую невесту, — обратился к ней дон Карлос, целуя ее дрожащую руку, — скоро, надеюсь, мы встретимся при иных обстоятельствах и тогда назначим день, который осчастливит меня, соединив навеки с вами, графиня Инес! Да хранит вас Бог!Графиня прошептала несколько слов едва слышным голосом, и дон Карлос вышел в сопровождении графа Кортециллы.В ту же минуту Мануэль бросился к ногам трепетавшей девушки.— Я все знаю! — вскричал он, побледнев от волнения. — Ты невеста дона Карлоса! Это дело графа! Но ты не будешь ему принадлежать, хотя бы само небо хотело этого! Ты не должна быть несчастной! Ты будешь принадлежать мне, мысль о твоей любви даст мне счастье и силы! Моя жизнь принадлежит тебе — тебе од-ной. Я на все готов, чтобы обладать тобой. Никакая сила не может разлучить нас, когда мы душой принадлежим уже друг другу!— Скорей беги, сюда идут!— Еще одно слово на прощанье, моя возлюбленная!— Я твоя всем сердцем — и только твоя, — прошептала Инес, наклоняясь к дону Мануэлю, стоявшему перед ней на коленях.Он обнял ее и покрыл поцелуями маленькую ручку, а через минуту уже выходил из дворца, откуда только что уехали дон Карлос и граф Кортецилла. IX. Покушение на жизнь короля На непривлекательной улице, что тянется вдоль Мансанареса неподалеку от улицы Толедо и площади Кабада и называется в насмешку «Маленькой Прадо», много таверн, где собираются нищие, монахи, погонщики мулов, гуляки с женщинами, нередко и преступники, скрывающиеся от наказания. Весь этот сброд постоянно кутит, поет или ведет здесь свои тайные переговоры. В некоторых из этих таверн, вечно наполненных дымом и чадом, давались так называемые ламповые балы — название это пошло от дымных ламп, развешиваемых под потолками для освещения больших танцевальных залов.Несмотря на свой непривлекательный вид и дурную репутацию, «Маленькая Прадо» всегда была полна народа. В боковых улицах обитало множество личностей, боявшихся дневного света и выходивших из своих трущоб только по ночам. Они-то и составляли большей частью публику «Маленькой Прадо».В одном из углов таверны «Блестящий Щит», куда кроме нищих и ремесленников нередко захаживали и солдаты из соседних казарм, у окна сидело четверо мужчин. Они тихо разговаривали между собой, очевидно кого-то поджидая, потому что один из них, толстяк, сидевший ближе всех к окну, время от времени нетерпеливо выглядывал на улицу.Вечер еще не наступил, поэтому народу было немного, и четверо посетителей могли спокойно поговорить, не опасаясь быть подслушанными. Трое нищих впротивоположном углу наслаждались своим пухеро Пухеро — любимое национальное блюдо испанцев, состоящее из мяса, обрезков колбасы и сухих бобов, сильно приправленное перцем.

, а ремесленники пили вино стакан за стаканом.— Что, никого еще нет, Панчо? — спросил один из четырех, обращаясь к толстяку.— Никого, Винцент.— Странно, Тито, ты же назначил этот час.— Так сказал полковник, — отозвался Тито, — он обещал прийти сюда к этому времени. Ведь ты слышал, Леон?— Да, — сказал Леон, — надо подождать!— А чтобы не терять бодрости, надо выпить, — прибавил Винцент, человек лет тридцати, с желтовато-бледным лицом и всклокоченными черными бакенбардами. — Эй, Джеронимо! Еще вина!Хозяин, перемывавший стаканы, тотчас исполнил требование.— За наше товарищество и за успех сегодняшнего дела, какое бы оно ни было! — сказал Винцент.— Он тебе объяснил что-нибудь, Тито?— Полковник сказал: «Вы смелые малые! Выпейте для храбрости, если чувствуете в ней недостаток, и тогда дело в шляпе», — отвечал Тито, худощавый, долговязый малый с мрачным лицом.— Да что тут может быть? — проворчал Леон. — Разве захватить или совсем убрать с дороги кого-нибудь из врагов дона Карлоса!— Я готов исполнить приказание полковника, в чем бы оно ни состояло, — сказал Винцент. — Он мне нравится, под его началом, должно быть, весело служить!— Мои кулаки к его услугам, — прибавил Тито.— Конечно, — заметил Леон, — если мы дали письменное обязательство, так должны повиноваться ему, только лучше бы поскорей выбраться из Мадрида.— И я того же мнения, — сказал Винцент.— Я тоже первый раз в столице, — прибавил Тито, — и мне, как и вам, не нравится здесь.— Тише! Полковник! — остановил их Панчо, понижая голос. — С ним еще кто-то.— Кто?— А кто его знает, — сказал Тито, — верно, адъютант — на нем старая капральская форма.Доррегарай и Изидор зашли в таверну и подсели к ожидавшим.— Вас теперь пятеро, — начал Доррегарай, убедившись сначала, что никто их не слушает. — Вот, Изидор Тристани тоже пойдет с вами и поможет вам сегодня вечером в первой пробе.— За ваше здоровье, братцы! — сказал Изидор, взяв стакан с вином, поданный хозяином. — За наше товарищество, храбрые карлисты, ха-ха! — Он выпил, посмеиваясь, и прибавил: — Хорошо, только маловат стакан.Доррегарай подал ему свой.— О, сохрани Бог, полковник! Сохрани Бог! — отказался Изидор. — Это непорядок!— Ну, Винцент и Тито, вы больше всех нравитесь мне, и сегодня вечером я рассчитываю главным образом на вас, — сказал Доррегарай.— Мы готовы, полковник. Что прикажете?— Надо провести небольшое испытание, потребуется лишь хорошо прицелиться и метко выстрелить.— За этим дело не станет, — сказал, смеясь, Тито.— А что за цель? — спросил Винцент.— Экипаж. Там будет двое мужчин, стрелять надо в того, у которого густая борода.— А нам что прикажете делать? — спросил Леон.— Вы с Панчо под руководством Изидора должны позаботиться о том, чтобы дать возможность Винценту и Тито убежать от толпы, которая поспешит на выстрел. Поняли?— Не трудно, — со смехом отвечал Панчо.— Дело в том, братец, — сказал Изидор, — чтобы сбить с толку толпу.— Так-так, — согласился Леон.— Как только Винцент и Тито выстрелят, — продолжал Изидор, — мы с Леоном окажемся рядом, быстро заберем у них пистолеты и спрячем под плащами, а сами примемся бегать и кричать. Они воспользуются суматохой и скроются.— Вы вполне можете положиться на Изидора, — сказал Доррегарай Винценту и Тито, — он ловок и быстр! Я сам буду недалеко и укажу вам, в кого стрелять.— Когда это будет?— Через час. Пистолеты при вас?Винцент распахнул плащ и показал, что у него за поясом пистолет и кинжал.— И Тито вооружен, — сказал он.— Ну, ступайте теперь разными дорогами к улице Сан-Маркоc. Встретимся там через час. Я на вас рассчитываю, — прибавил Доррегарай и ушел.— Где же эта улица Сан-Маркоc? — спросил Леон.— Я вас сведу туда! Идемте! — вскричал Изидор. — Прежде надо осмотреть местность и непременно заручиться двумя выходами на случай необходимости. Это главное.— Изидор прав, — со смехом сказал толстяк Панчо, — иметь два выхода очень важно, но во всякой улице их два, если это не тупик.— Ссс!.. Братец, ты меня не понял, — сказал Изидор, выходя вместе со своими четырьмя товарищами из таверны. — Нужна ведь еще лазейка на самый крайний случай.— Правда, правда! — вскричали в голос Панчо и Леон.Винцент и Тито пошли вперед.— Ну, а если попадемся? — проговорил последний.— Тогда всем виселица, вместе с полковником и адъютантом! — отвечал Винцент.Изидор подошел к ним.— Пистолеты заряжены?— Все готово, — отвечали они, — но кто же тот, в кого мы должны стрелять?Изидор пожал плечами.— Увидим, братец, — тихо сказал он. — Какой-нибудь враг дона Карлоса, от которого надо избавиться. Вот сюда, на эту улицу.— Далеко еще? — спросил Винцент. — Я не знаю ни одной улицы в Мадриде.— Скоро придем. Да и пора, уже совсем стемнело!В этот момент торжественный звон множества колоколов раздался над городом, как будто специально для того, чтобы смягчить и обратить к небу этих пятерых людей, таивших в уме черные замыслы!Но они не обратили внимания на предостережение неба и продолжали идти своей дорогой.Вскоре они вышли на широкую улицу Сан-Маркоc, находившуюся недалеко от дворца, застроенную высокими домами и имевшую весьма непривлекательный вид. Старые дома стояли чуть в глубине улицы, а у других выдавались вперед большие балконы, бросавшие на улицу сильную тень.В нише одной из стен стояла статуя святого, перед которым Тито, Винцент и Панчо преклонили колени.Изидор и Леон подошли к большому дому с отворенными воротами.— Я, кажется, не ошибся, а это очень важно, — сказал Изидор. — Идем! Пора приступать к делу.Они вошли в дом и скоро вернулись с довольными лицами.— Все как нельзя лучше, — обратился Изидор к Винценту и Тито. — Мы будем стоять около этого места! Дом имеет два выхода: один сюда, а другой в маленький переулок Кабаллерица, где находятся королевские конюшни. Леон и я возьмем у вас пистолеты, Панчо, отвлекая, побежит в сторону, а вы бегите через этот дом в переулок, там вы уже в безопасности.В эту минуту подошел Доррегарай.Изидор увел Леона и Панчо на другую сторону тихой, безлюдной улицы, где укрылся с ними в тени дома.Вдали послышался шум приближавшегося экипажа.Доррегарай с Винцентом и Тито подошли к дому с двумя выходами.— Готовы ли еы? — тихо спросил карлистский полковник.— Да, — отвечали оба.— По окончании дела встречаемся в таверне «Блестящий Щит», а ночью уедем.— И самое лучшее, — пробормотал Тито, — а теперь к делу.— Смотрите хорошенько, — шепнул Доррегарай, — вот коляска.Открытый экипаж, далеко не пышной наружности, без форейторов и военной охраны, вывернул на улицу Сан-Маркос.Несмотря на поздний час, можно было ясно различить сидевших в экипаже двух мужчин.— К делу! — скомандовал Доррегарай. — Цельтесь в того дона, у которого темная борода.С этими словами он быстро пошел прочь.Все, по-видимому, благоприятствовало попытке. Никого не было вокруг. Лишь на углу улицы несколько человек смотрели вслед экипажу, в котором король и его флигель-адъютант быстро ехали ко дворцу.Едва они достигли середины улицы, как Тито и Винцент бросились к экипажу, выхватив пистолеты. В ту же минуту Изидор, Леон и Панчо точно из-под земли выросли около них.Сидевшие в коляске еще не успели попять, в чем дело, как раздались два выстрела. Кучер рванул лошадей в сторону, а через минуту адъютант уже выскочил из экипажа, к которому с соседних улиц с громкими криками сбегался народ.— Убийство! В короля стреляют! Хватайте убийц! — раздавалось со всех сторон.В это время Винцент и Тито быстро скрылись в указанном им мрачном доме, а через минуту уже бежали по переулку мимо королевских конюшен. Тито успел передать свой пистолет Изидору, спрятавшему его в плаще, а Винцент в спешке бросил свой просто перед домом.— Убийцы там! — крикнул Леон, бросившись в одну сторону, между тем как Панчо с таким же криком побежал в другую, чтобы сбить с толку толпу.— Они скрылись сюда! — кричал Изидор, как вдруг почувствовал, что его схватили.Экипаж короля медленно проехал мимо толпы, приветствовавшей его громкими «виват» и махавшей шляпами. Король Амедей, живой и невредимый, стоял в коляске, кланяясь на все стороны.Выстрелы слегка задели его военную фуражку и мундир, не причинив ему самому никакого вреда.— Вот один из злодеев! — кричал адъютант, держа Изидора. — Я сам видел его у экипажа, на нем мундир прежних капралов!— Берите его! Где альгвазилы? — кричали в толпе.— Святой Августин! — раздался голос Изидора. — Это ошибка, благородный дон! Я стоял, я проходил здесь случайно… Сжальтесь, я пи в чем не виноват! Убийцы скрылись, а я теперь…— Держите его!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60