— О, не сомневаюсь, что оно прекрасно. — Брэмур отпил глоток и поставил бокал на стол.
Джэнет сейчас очень нуждалась в том, чтобы подкрепить силы. Она бы с удовольствием сразу осушила бокал, но не позволила себе этого. Совершенно очевидно, что Луиза и Реджинальд что-то задумали. Хорошо бы и Брэмур это понял, но он ведь не знает их так близко, как она. «Впрочем, — одернула себя Джэнет, — и его, теперешнего, я ведь тоже не знаю. Все, что он делает, удивительно. Начиная с его приезда». Она послала ему письмо в надежде, что он просто походатайствует за нее перед Камберлендом. А вместо этого он теперь направляет всю ее жизнь, он опекун ее сына, он, по сути дела, владеет Лохэном.
Джэнет внимательно посмотрела на Брэмура. Он был абсолютно спокоен и так же вежлив с Луизой, Реджинальдом и Марджери, как с ней самой. И очень сдержан.
Ей тоже надо не выдавать своих истинных чувств, держать их при себе. К счастью, она постигла эту науку, когда была замужем за Аласдэром Кэмпбеллом. Она научилась взвешивать каждое слово, соразмерять с его желаниями и настроениями каждый поступок. И тем не менее сплошь и рядом вызывала его гнев. Поэтому сейчас она сидела молча, наблюдала за происходящим и раздумывала, был ли Брэмур искренен, когда так внимательно и заботливо отнесся к ее детям. И снова и снова вспоминала то ужасное письмо…
Джэнет тогда решила, что это какое-то недоразумение, и побежала к Нилу. Но ей сказали, что он уехал в Лондон по какому-то поручению дяди. Что же произошло? Ведь он клялся ей в любви, говорил, что его нисколько не заботит ее приданое. Значит, он лгал. И нужно ему было только оно.
В тот день Джэнет потеряла веру в людей…
— А вы, миледи? Что вы думаете?
Джэнет вздрогнула от неожиданности, услышав вопрос Брэмура.
— А о чем шла речь?
— О том, что на ваших землях выгоднее всего разводить овец, — объяснил с преувеличенным терпением Реджинальд, словно снисходя к ее непонятливости.
— Выгоднее кому? — переспросила Джэнет. Интересно, знает ли Реджинальд, что Брэмур обещал помочь арендаторам с семенами?
— Разумеется, Лохэну. Все соседи уже давно отдали свои земли под пастбища. И это очень разумно.
— А как же наши арендаторы?
— Они найдут себе работу в городе, — отмахнулся Реджинальд, уверенный, что Брэмур с ним согласен.
— Не думаю, что найти работу так уж легко, а у них у всех дети.
Реджинальд нахмурился:
— Но у нас, миледи, тоже, и мы должны обеспечить их будущее.
— Только не за счет других, — отрезала Джэнет.
— Это слова… сентиментальной женщины. — Реджинальд покраснел, было ясно, что ему хотелось бы высказаться покрепче.
Брэмур молчал, не выражая ни одобрения, ни порицания; его лицо оставалось совершенно бесстрастным.
— Это — слова графини Лохэн, — возразила Джэнет. — И я уже говорила с арендаторами. Они получат семена для посева.
Реджинальд побледнел:
— Но ты не посоветовалась со мной!
— В этом не было никакой нужды. Реджинальд поглядел на Брэмура:
— Вы, разумеется, не одобряете такого поведения?
— Отчего же? Вполне одобряю, — ответил Брэмур невозмутимо. — И я даже выдал под семена необходимую сумму. У меня создалось впечатление, что хозяйство Лохэна в крайне запущенном состоянии. Им совсем не занимались последние годы или неправильно его вели. Расходные книги в ужасном беспорядке. Вряд ли графиня смогла бы управлять хуже.
— Вы возводите хулу на моего сына, а он так недавно умер! — воскликнула, вставая с места, Марджери. — И, между прочим, при весьма подозрительных обстоятельствах! — Ее взгляд упал на Джэнет. — Вы не можете знать всего…
Брэмур пристально, молча поглядел на Марджери, и Джэнет замерла. Она прекрасно знала, что семья мужа распространяет порочащие ее слухи. Но она не должна придавать такого значения тому, что слышал и… что думает Брэмур.
— При подозрительных обстоятельствах? — переспросил он наконец.
— Да, — с живостью подхватила Луиза. — Смерть его была неожиданна, он был до этого совершенно здоров. У него начались боли в желудке, и врач говорил…
И она многозначительно умолкла.
— Говорил что? — спросил Брэмур.
«Неужели он ничего не слышал? — мелькнуло в голове Джэнет. — Или намеренно мучает меня, расспрашивая Кэмпбеллов?»
— Что это… возможно, яд, — удовлетворенно закончила фразу Марджери.
Брэмур нахмурился:
— А власти проводили расследование? Сердце Джэнет застучало в груди. Неужели он действительно может им поверить?
— Да, но… доказательств пока не нашли, — пробормотала Марджери.
— Ну разумеется, не нашли! Думаю, Реджинальд не мог совершить подобный поступок, — спокойно заметил Брэмур.
В столовой воцарилось гробовое молчание. Сердце у Джэнет замерло, а на лицах Кэмпбеллов изумление уступило место гневу.
Реджинальд, негодуя, отодвинулся от стола и привстал:
— Сэр, вы, конечно, не хотите меня обвинить…
— Разумеется, не хочу, — спокойно отвечал Брэмур. — Ведь я как раз это и сказал: вы не могли совершить подобный поступок. Разве не так? А между тем вы единственный, кто мог быть заинтересован в смерти графа.
— Каким это образом? — вмешалась Луиза. — И потом, многие слышали, как его жена ему угрожала!
— Неужели? А почему? Он разве плохо с ней обращался? А вот Реджинальд мог рассчитывать на то, что его назначат опекуном в случае смерти графа. Этот вывод просто напрашивается.
Кэмпбеллы в ярости уставились на Брэмура, который, откинувшись на спинку стула, с улыбкой посматривал то на одного, то на другого. Джэнет была в восторге. Здорово он их перехитрил. Если они сейчас не признаются, что Аласдэр плохо обращался с нею и подал повод к угрозам с ее стороны, то сами попадут в число подозреваемых. И тем не менее он не сказал ни одного слова в ее защиту.
Да, Брэмур изменился с тех пор, как она его знала. Когда-то он был прямодушен и бесхитростен, и ее это сразу привлекло к нему… Неужели она была такой дурой, так ошибалась? Нет, он был гораздо сложнее и противоречивее, чем она думала, даже тогда. Не очень-то приятно признавать собственные заблуждения, но главное в другом: что ему сейчас от нее надо? — И давайте больше не говорить о ядах, — закончил Брэмур. — Вино слишком хорошо, чтобы портить его вкус такими подозрениями.
Он наклонился над тарелкой и стал есть, не обращая внимания на то, что все присутствующие потрясенно молчали. И Джэнет тоже была поражена. Маркиз Брэмур только что ловко столкнул их лбами, всех четверых. Но зачем? Для какой цели?
9
Сидя на лошади, Нил оглянулся на замок Лохэн. Полная луна плыла по небу за каменным парапетом, и он мог видеть в окнах огоньки ламп. Вот здесь, наверное, детская. И Джэнет, конечно, там — он чувствует это сердцем. Вот она склоняется над каждой из девочек, каждую как следует укутывает одеялом, каждую целует.
Нил закрыл глаза, ощутив снова неодолимое, острое желание. Ему надо так много, но он может получить только самую малость!
Как только этот ужасный ужин закончился, Джэнет быстро ушла, а он, переодевшись, отправился на конюшню. Быстрая езда и свежий чистый воздух гор должны помочь ему освободиться от неприятных мыслей. Какие все-таки неприятные люди эти Кэмпбеллы. А для Джэнет сегодня вечером он сделал все, что мог. Он намеренно молчал весь день, дав ей возможность действовать самостоятельно и желая проверить ее способности к управлению хозяйством. Что ж, больше она в нем не нуждается — и явно желает, чтобы он поскорее уехал в Брэмур.
И он уедет. Сегодня он сделал предупреждение Кэмпбеллам на случай, если они и дальше намерены сеять злонамеренные слухи против Джэнет. Завтра он восстановит ее кредит у здешних торговцев и договорится, чтобы в замок поставляли только те товары, которые она укажет сама. Он пришлет ей в помощь несколько надежных людей из Брэмура. Больше ей ничего от него и не потребуется. У нее достаточно сил и способностей, чтобы самой строить свои отношения с арендаторами. А он вернется в Брэмур и будет с радостью вспоминать каждый день, каждый час, проведенный в ее обществе, — даже то, как щенок обмочил ему сапог. Только, разумеется, не сегодняшний ужин. Как жаль, что у него нет ни племянников, ни крестных детей. И как хорошо было почувствовать себя одним из членов семьи, даже если поначалу они не слишком радовались его присутствию.
Нил вспомнил собственное безрадостное детство в Брэму-ре. Дядя был грубым, нетерпимым человеком. Он практически заточил жену в замке, словно пленницу, и любил до обожания только собственного сына, почти такого же грубияна, как он сам. Джэнет совсем не такая. Девочки тоже не кровные ее дочери, а как она нежно любит их!
Ладно, как бы то ни было, он теперь лорд. Когда-то Нил думал, что этого ему будет вполне достаточно. Что еще человеку нужно, кроме чувства уверенности в завтрашнем дне и приличного состояния? Но оказалось, что все это бессмысленно и не имеет никакой истинной ценности.
Нил порылся в карманах и достал колоду карт, которую захватил из заброшенного коттеджа близ Брэмура. Он ни за что на свете не смог бы ответить, зачем возит колоду с собой: ведь он не играет в карты. В юности у него не было для этого денег, а кроме того, он отдавал предпочтение другим занятиям — например, фехтованию, за что, собственно, его и ценили в Брэмуре.
Да, он не обладал безрассудной храбростью двоюродного брата и его искусством выходить из затруднительных положений. Сколько людей Рори спас от виселицы или тюрьмы! А эта хитроумная выдумка с Черным Валетом… Никто так и не заподозрил, что он и Рори — одно и то же лицо. Нил узнал об этом двойничестве только в самом конце разыгрываемой Рори игры и был потрясен. Он почувствовал огромное уважение к человеку, которого с детства привык слегка презирать.
— Ах, Рори! — сказал он вслух, и резкий порыв ветра унес имя брата вдаль. — Надеюсь, у тебя и твоей прекрасной Беты все хорошо.
Повинуясь необъяснимому капризу, Нил выбрал из колоды червонную даму и пикового валета, сунул их в карман, а остальные карты подставил вновь налетевшему порыву ветра, и тот развеял их по холмам.
Затем он развернул коня и помчался прочь от замка. Он будет скакать до тех пор, пока он сам или конь не выбьются из сил. И тогда, может быть, ему в эту ночь удастся уснуть.
Реджинальд пил, стараясь не слушать, что наперебой твердят ему жена и мать.
— Тебе надо было сразу поехать к Камберленду! — упрекнула сына Марджери.
— Откуда мне было знать, что его светлость назначит опекуном не члена семьи? — огрызнулся он.
— Между маркизом и Джэнет что-то есть, — опять начала Марджери. — Я по их глазам видела. А иначе почему такого богатого человека, как маркиз Брэмур, может интересовать Лохэн?
— Но она никогда не покидала замок одна, — возразил Реджинальд. — Аласдэр за этим зорко следил.
— Все равно во всем этом есть что-то необычное, — стояла на своем Марджери.
— Когда он приезжал на похороны Аласдэра, я с ним разговаривала, — вставила Луиза. — Но он сказал, что приехал только отдать последний долг.
— А я и не знала, что они с Аласдэром были знакомы, — задумчиво произнесла Марджери.
— Да он только недавно унаследовал титул маркиза, — объяснил Реджинальд.
— А вдруг они с Джэнет были любовниками? — предположила его мать.
— Вряд ли, но я постараюсь все разузнать. А что, если Колин — сын Брэмура?
— Это не имеет значения. Аласдэр считал его своим и объявил наследником.
— Проклятый мужлан! Чего ему, черт побери, надо? — взорвался Реджинальд. — Не очень-то он разговорчив. Слова не вытянешь. А уж одевается как! Точно какой-нибудь торговец, а не лорд.
— Я слышала, что он бастард, — презрительно отозвалась Марджери, — вот недостаток породы и сказывается. И мы должны считаться с ним! Ах, если бы только Аласдэр…
— К черту Аласдэра! Ты только о нем и пеклась всю жизнь, а ведь это он во всем виноват. Он и его безрассудное мотовство.
— Как ты можешь говорить такое о человеке, который только-только упокоился вечным сном?! — вспылила Марджери.
— Это дела не меняет, — с горечью возразил Реджинальд. — Он ничего нам не оставил.
— Ты хотя бы узнал, как долго здесь пробудет маркиз? Реджинальд передернул плечом.
— Он не говорит. Боюсь, что он хочет завладеть всей недвижимостью. Во все вникает, нанял нового конюха, словно он здесь хозяин. Даже не посоветовался со мной. И семена закупает, не считаясь с моим мнением, как надо распорядиться землей. И я ничего не знал обо всем до самого ужина. Выскочка.
— Говорят, его кузен, от которого он унаследовал Брэмур, был буяном и картежником, — заметила Марджери. — А еще я слышала, будто он убил Черного Валета. Да и сам Брэмур тоже… не слишком привлекателен.
— Наша Джэнет думает иначе, — усмехнулась Луиза. — Она глаз с него не сводила. И, может быть, уже вознаградила его за хлопоты…
— Господи, ведь еще месяца не прошло со смерти моего сына, — с болью в голосе откликнулась Марджери.
— Они ведь весь день провели вместе, — снова вставила Луиза.
— Как, вдвоем? — вознегодовал Реджинальд.
— Да нет, с ними были дети и эта самая Клара.
— Все равно, я думаю, его светлость этим заинтересуется. Бедный Аласдэр, наверное, уже в гробу перевернулся! Я всегда говорил: напрасно он женился на якобнтке… Пожалуй, попробую еще раз узнать, как долго Брэмур думает пробыть в Лохэне. Если задержится, то можно устроить бал и побольше разузнать о нем.
Женщины кивнули.
— Ах, если бы не этот мальчишка, ты бы стал прямым наследником! — вздохнула Луиза.
— Да, но мальчик здоров, и нам вряд ли что-нибудь достанется.
— Если вообще от Лохэна останется что-нибудь… — съязвила Луиза. — Брэмур, видимо, во всем прислушивается к Джэнет, а она готова все раздать.
— Подумать только, Лохэн будет принадлежать убийце.
Молчание воцарилось за столом. Они с самого начала пытались представить смерть Аласдэра как убийство, но врач сказал, что у него нет уверенности. «Это не мышьяк, — сказал он. — Симптомы не те. А что касается других ядов, то я ничего на сей счет сказать не могу».
— Как жаль, что она не оказалась бесплодна, — снова вздохнула Луиза.
— Колин — мой внук, он сын Аласдэра!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45