Но взять их на прогулку? Это лишь усложнит и без того трудную задачу. Маркиз вообще может отказаться ехать в такой компании.
Грэйс перевела взгляд с Рэйчел на Аннабеллу. Желание погулять в ней явно боролось со страхом.
— Он такой огромный… — пробормотала она.
— Да, но он не причинит тебе никакого вреда.
— А он хочет, чтобы мы поехали? — спросила проницательная Грэйс.
— Я его пока не спрашивала. Сначала хотела узнать, как вы к этому отнесетесь.
— Но как же… мы все поместимся? — опять спросила Грэйс.
— Придется запрячь пони в тележку.
Джэнет решила, что они с Нилом поедут верхом по обе стороны тележки. Она не желала ехать с ним бок о бок. Или пусть едет верхом один, а она будет править тележкой.
— А ты хочешь, чтобы мы поехали? — поинтересовалась Рэйчел.
— Только если вы сами этого хотите.
— Тогда я еду! — решила Грэйс.
— А как же Далила? — заупрямилась Аннабелла.
— Посмотрим, — решила Джэнет. Откуда ей знать, отличается ли маркиз снисходительностью и долготерпением?
— Ну ладно, — согласилась Аннабелла, и улыбка ее могла бы растопить самое ледяное сердце (покойный отец был бы, конечно, не в счет).
Джэнет усадила их завтракать, а сама отправилась на кухню. Теперь оставалось уговорить маркиза. Интересно, встал он или нет? Ее муж и Реджинальд редко поднимались так рано. Однако, войдя в кухню, она сразу увидела Нила и незнакомого паренька. Они ели за одним столом со слугами, к большому изумлению кухарки.
При ее появлении маркиз встал, и паренек тоже неуклюже вскочил с места.
— Это Тим, — сказал маркиз. — Он сопровождал меня всю дорогу из Брэмура. Я его нанял на работу вместо прежнего грума. А также рассчитал слугу по имени Макнайт.
— Но когда же?..
— Сегодня утром я съездил за Тимом в его деревню, и мы привезли немного овса для лошадей.
— Вы разбудили торговца?
— Разбудили, но он не слишком возражал: ведь мы оплатили все его счета.
Джэнет не могла оторвать от него взгляда. Волосы Нила растрепались от ветра, одежда была влажной от утреннего тумана. Он еще не успел побриться и вообще совсем не был похож на маркиза. Нил смотрел на нее как-то неуверенно: возможно, опасался, что она выразит неудовольствие, так как он самолично, без ее ведома, нанимает слуг. Но Джэнет очень обрадовалась тому, что сегодня лошади будут сыты, а стойла вычищены, и почувствовала только облегчение. Нет, по такому поводу она с ним не станет воевать. В конце концов, это не такая уж серьезная причина. Будут другие битвы, поважнее. «Будь осторожна, — сказала она себе, — обдумывай каждый шаг».
Поэтому она только кивнула и с неким затаенным злорадством сказала:
— Я хотела поговорить с вами насчет сегодняшней поездки, милорд.
— Да? — осторожно спросил он.
— Надеюсь, мы можем взять с собой моих дочерей? Они очень редко выезжают, и для них это будет захватывающее приключение.
— Но как же мы будем осматривать поместье в компании маленьких девочек?
— Мы можем запрячь лошадь в тележку.
— Я не совсем это имел в виду, миледи. Нам нужно побывать во многих местах, а тележка едет медленно.
— Но здесь неподалеку живет одна семья… От нее вы узнаете больше, чем если бы объездили верхом все поместье вдоль и поперек.
— Хорошо, но, если этого окажется недостаточно, придется нам с вами снова поехать завтра или послезавтра.
Джэнет тяжело вздохнула. Кажется, это называется «шах» и «мат».
Нил снова сел.
— Не хотите ли поесть вместе с нами?
Это был явный вызов. Джэнет огляделась. Кухарка стояла как громом пораженная: где это видано, чтобы хозяева ели со слугами за одним столом. Но Джэнет понравилось в теплой кухне. Здесь завтракать приятней, чем за длинным столом в малой столовой. Реджинальда и Луизу удар хватит, когда они узнают, — ну и пусть.
Джэнет села, не глядя на маркиза, не желая видеть торжествующий огонек в его глазах. Ладно, одну из своих маленьких битв она выиграла. Сегодня, по крайней мере.
А кроме того, если человек так улыбается, значит, сердце у него есть.
7
Нил понимал, что Джэнет не хочет оставаться с ним наедине и будет и дальше делать все, чтобы этого избежать. Ничего удивительного: ведь он предал ее когда-то. Вот только если бы это не причиняло ему такой острой боли…
Они с Тимом нашли подходящую тележку, впрягли кобылку Джэнет. Нил погладил ее по длинной шее.
— Тим тебя как следует вычистит сегодня и задаст хорошего овса на ужин.
И кобылка запрядала ушами, словно выслушала его и все поняла. «Животные часто понимают гораздо больше, чем люди», — подумал Нил. Ему всегда было хорошо с животными, но он не позволял себе к ним сильно привязываться.
Привязанности…
«Если тебе что-нибудь дорого, у тебя это отнимут». Так было с матерью. Так было с его лошадью, которая понравилась Дональду, и он взял ее себе. А когда он решил, что хочет и может жениться на любимой девушке, ее тоже отняли.
И поэтому даже сейчас он старался ни к кому не привязываться, убеждая себя, что ни в ком не нуждается. Слишком много он совершил в своей жизни ненужных, неправедных поступков из ложного понимания, в чем состоит его долг, считая, что поступает благородно. Однако не было ничего благородного в том, что он сражался при Куллодене на стороне короля. В том, что подчинялся приказу — убивать всех якобитов, раненых тоже. Он помнил, как эапрезирал Рори за то, что тот швырнул меч прочь и ушел с поля битвы. Он решил тогда, что его двоюродный брат струсил, однако это он сам, Нил, был трусом.
Не скоро, очень не скоро он понял, что храбрость состоит не в самой силе, а в способности ей сопротивляться.
Когда тележка была готова, он повернулся к Тиму:
— Позаботься о лошадях и постарайся найти парня по имени Кевин. Пусть он тебе помогает. Здесь одному не справиться.
— Да, милорд.
— И последи за оставшимися здесь членами семьи. Тим нахмурился:
— Вы хотите, чтобы я шпионил за ними?
— Нет, если тебе это не нравится. Но если ты заметишь что-то особенное, тогда скажи мне, я буду тебе благодарен… А принципам своим не изменяй. Они тебе когда-нибудь сослужат хорошую службу.
Парень покраснел от смущения и неуклюже зашагал к конюшне, где работы было невпроворот. А Нил остался ждать Джэнет, гадая, неужели с ними поедут все дети. Он надеялся побывать во многих местах, но это явно не удастся с тележкой, которая может двигаться только по хорошо наезженной дороге. Все это означало, что придется задержаться в Лохэне на день-другой дольше, чем он намеревался. Конечно, самое бы лучшее — увезти Джэнет с собой в Брэмур. Там бы она с детьми была в безопасности, там бы о ней хорошо заботились. Но это могло в будущем повредить ее сыну. И еще: он ни за что бы не хотел ранить ее сердце снова.
Позади него визгливо залаял щенок, Нил оглянулся и заморгал глазами от изумления. К нему по дорожке шла Джэнет, одетая в темное закрытое платье, и несла на руках Колина, а за ними семенили три маленькие девочки. Черно-белый щенок подбежал к тележке и залаял на лошадь. Самая младшая из девочек крепко прижимала к себе рыжего котенка, а позади всех тащила большую корзину молодая служанка.
Нил вздохнул. Он не привык иметь дело с детьми — особенно в таком количестве. Вдруг котенок вырвался из рук самой маленькой девочки и побежал к щенку.
— Самсон! — крикнула Джэнет, топнув ногой. Нил наклонился и схватил котенка, с сомнением покачав головой:
— Так это Самсон?
Малышка с негодованием затрясла головой:
— Нет, это Далила!
Джэнет неотрывно смотрела на Нила, словно уверенная, что сейчас он пнет щенка, а потом утопит котенка.
— Как это я ошибся! — смущенно пробормотал Нил и отдал котенка младшенькой. — А вы, полагаю, мисс Аннабелла?
Девочка неуверенно взглянула на него, а потом вдруг широко улыбнулась, обнаружив при этом отсутствие двух передних зубов. И Нил тоже невольно улыбнулся, а затем поднял ее вместе с котенком и усадил в тележку. Он хотел было помочь двум другим девочкам, но одна уже забралась самостоятельно, а другая отшатнулась и прижалась к Джэнет. Пришлось удовольствоваться щенком, который сразу же вознамерился лизнуть его в лицо.
— И он тоже поедет? — спросил Нил, отстраняясь.
— Да, дети не хотели расставаться с животными, — заявила Джэнет. — А вот это Клара, няня.
Нил с сомнением посмотрел на корзину, и Джэнет поспешила пояснить:
— Это не для нас, это для той семьи, о которой я вам рассказала. Тут немного еды.
Нил поставил корзину в тележку и потянулся за Колином, чтобы Джэнет могла сесть сама, но она инстинктивно прижала сына к груди.
— Я младенцев не ем, — сказал Нил тихо.
Мгновение поколебавшись, Джэнет все-таки передала ему Колина и уселась на переднее сиденье. Когда Нил вернул ей мальчика, их пальцы внезапно соприкоснулись, и она отпрянула, словно обожглась. Затем Нил помог взобраться в тележку Кларе, подав ей услужливо руку, отчего девушка, не привыкшая к таким любезностям со стороны господ, сильно покраснела.
Джэнет передала Колина Кларе и взяла вожжи. Малышка положила котенка в корзину, а средняя девочка так вцепилась в щенка, словно ему угрожала смерть. Дети смотрели на Нила боязливо и нельзя сказать, чтобы очень дружелюбно.
Если Брэмуру не понравилась ее тактика, то он никак этого не показал. Джэнет вдруг вспомнила, как всегда сердился муж, когда она нарушала его планы. Особенно его злило, когда она под каким-нибудь предлогом вклинивалась между ним и детьми. Сейчас дети сидели между нею и Брэмуром, ехавшим рядом с тележкой на большом сером жеребце, и Джэнет вдруг вспомнила, как много лет назад они мчались верхом вдвоем. Нил Форбс был хорошим наездником; они тогда неслись галопом по холмистой равнине к озеру, где он ее поцеловал в первый раз. Никогда в жизни она не ощущала себя такой свободной, жизнерадостной, как тогда!
А потом все это обернулось ложью и предательством…
«Помни, каким нежным он бывал. Но и это оказалось неправдой». Нет, она не будет ни о чем вспоминать!
Аннабелла вдруг завозилась на сиденье между ней и Кларой.
— Он мне нравится! — громко прошептала она. До этого Аннабелле нравился только священник. Священник и маркиз Брэмур. Ангел и дьявол!
— А тебе? — дернула ее за руку Аннабелла. Джэнет хотелось сказать «да», но она не смогла и вместо этого осторожно заметила:
— Мы еще не очень хорошо с ним знакомы.
— Он очень большой, — возразила Рэйчел, как будто этим все сказано. «Большой» в ее представлении означало «страшный». Ее отец был большой. Ее дядя тоже. А Брэмур еще больше их.
— Это ничего не значит, — авторитетно, как старшая сестра, заявила Грэйс. Она редко высказывала свое мнение, но уж если говорила, то всегда очень разумно.
— Ты права, — согласилась Джэнет. — Поступки людей важнее, чем их внешность.
— И у него красивые глаза, — добавила Грэйс.
Джэнет когда-то думала так же… Оставалось надеяться, что Брэмур не слышал их разговора, лоскольку отъехал довольно далеко.
Джэнет сказала ему, что сначала они заедут в тот коттедж, где она побывала недавно. Но тяжело нагруженная тележка продвигалась очень медленно, и они доехали до означенного места только в полдень. На дворе не было кур, в загоне не хрюкала свинья. Дом казался необитаемым, но, когда они подъехали почти к самой двери, она приотворилась, и в щель выглянуло детское личико.
Джэнет посмотрела на маркиза Брэмура. Как легко и ловко он спешился! Одним плавным движением. Она закрыла глаза. Не надо, чтобы ей нравилось то, как он держится, двигается — и вообще что он делает.
Дверь отворилась шире, вышел пожилой глава семейства и враждебно посмотрел на нее.
— Чего вам надо? Смеяться над нами приехали?
На этот раз Джэнет оперлась на руку Брэмура, слезая с тележки. И ей стало вдруг тепло на сердце и надежно. Господи, как давно никто не внушал ей этого чувства — приязни и надежности!
— Мы привезли вам еды.
— Нам не нужна милостыня от человека, который нас разорил.
— Но граф, бывший владелец, умер, а я хочу вам помочь. Если еще не поздно засеять поля, мы на этой неделе привезем вам семена. И весь год можете не платить арендной платы. — Брэмуру о своем решении она не говорила: хотела сама побеседовать с людьми. — Вас ведь Энгус зовут? Да?
— Ага, — ответил Энгус, немного смягчившись от того, что она запомнила его имя. — А это кто? — И он посмотрел на Брэмура.
— Знакомый графини, — церемонно ответил Нил. — Я ее сопровождаю, вот и все.
Джэнет охватило чувство благодарности. Ведь он мог сказать, что на его попечении находится все поместье и он тут главный.
— Это маркиз Брэмур, опекун моего сына.
— И вы будете здесь всем распоряжаться?
— Нет. Здесь будет распоряжаться всем миледи.
— Женщина? А я слышал, что хозяином будет дядя наследника…
— Это вранье. Он не имеет никакого права здесь распоряжаться, и, если вам что-нибудь понадобится, обращайтесь только к графине.
Энгус нахмурился:
— Но женщины… они не могут… — И осекся.
— Да? — поинтересовался Брэмур. — Так что вы хотели сказать?
Энгус опустил глаза, а из дома вышла его жена.
— Вы приехали, чтобы прогнать нас отсюда?
— Нет, мы привезли вам еды, — снова вступила в разговор Джэнет. — И сказать, что на этой неделе вам доставят семена и вы сможете засеять свой надел. Еще не слишком поздно?
— Да нет, — ответил Энгус. — Тем более что земля уже вспаханная. Только семена раздобыть. А другие арендаторы тоже семена получат?
— Да, хватит на всех. А если нет, еще достанем. Передашь им?
— Вы мне доверите это сказать?
— Конечно. И еще скажи, что они могут, ничего не опасаясь, охотиться и удить рыбу.
Подозрение мелькнуло в глазах Энгуса. Что-то тут не так! Покойный граф запрещал арендаторам и то и другое, а за нарушение грозила виселица.
— Это взаправду?
— Взаправду, — подтвердила Джэнет. Впервые за все время слабая улыбка промелькнула на губах Энгуса. Однако он тут же поглядел на маркиза, словно ожидая подтверждения от него, и Джэнет поняла, что управлять Лохэном будет труднее, чем она предполагала. К счастью, Брэмур никак не проявил своего авторитетного присутствия. Ни утвердительного кивка, ни улыбки, ни хмурого покачивания головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45