— Ей только рупора не хватало, чтобы так быстро разболтать эту новость. Эта женщина явно упустила свое призвание, ей следовало бы быть городским глашатаем.
— Ты говоришь так, как будто это тебя беспокоит.
— Это беспокоит Чарльза. Его величество неважно себя чувствует, и принц Уэльский скоро станет королем. Естественно полагать, что он женится и прекратит свои запутанные связи с замужними американками. Не в обиду будет сказано, Нэнси, но американка на английском троне? Что сказала бы королева Виктория?
Они не спеша проплыли весь бассейн туда и обратно, после чего Нэнси отправилась в свои комнаты через сады, охваченные огнем красных абиссинских лаконосов и буйной бугенвиллеи. Когда она вышла из тени тамариска, направляясь к отдельному входу в ее Гарден-свит, перед ней возник Рамон с жестким, решительным лицом.
Она вскрикнула, непроизвольно отступив назад. Он крепко схватил ее за запястье с такой силой, что чуть было не сломал руку.
— В какую игру ты играешь, Нэнси? — Его суровый голос заставил ее вздрогнуть.
— Никакой игры нет, — сказала она, тяжело дыша. — По крайней мере я не играю в игры, в которые играешь ты. — Она чувствовала, как бьется ее пульс под его жесткими пальцами. Нервы у нее были напряжены до предела. Еще мгновение, и она была готова броситься в его объятия и прижаться к сильному телу, мысли о котором не давали ей покоя ни днем, ни ночью. Но затем Нэнси вспомнила Глорию с ее обесцвеченными волосами и накрашенными губами, вспомнила отца на больничной койке и то, как он был потрясен изменой жены. И ей захотелось заставить Рамона страдать, чего она никогда в своей жизни не желала ни одному человеку.
— Я рассчитывала получить удовольствие с любовником. Предпочтительно вдвоем, а не втроем.
Если бы она нанесла ему удар ножом в грудь, это не вызвало бы большего потрясения.
— Будь ты проклята! — крикнул он и с силой ударил ее по лицу.
Она громко вскрикнула, ощутив на губах кровь. От боли она ничего не видела.
Стало тихо. Лишь издали доносилось эхо его стремительных шагов по мозаичному полу. На тамариск села маленькая птичка. В ее блестящих крыльях отразился луч солнца. Нэнси лежала, съежившись, у стены, приложив руки к разбитым губам. Сквозь пальцы сочилась кровь. Птичка на дереве насмешливо защебетала. Со стороны бассейна донесся отдаленный смех. Алые капли крови падали на землю. Что от отца, что от сына — только кровь, жестокость и разрушение. В конце концов она заставила себя подняться и, спотыкаясь, побрела в свой номер, где можно было укрыться от посторонних глаз.
Глава 9
Рамон никак не мог прийти в себя. Никогда прежде он не бил женщину. А сейчас ему хотелось уничтожить Нэнси, разорвать ее на части. На короткий миг он поверил, как просто и естественно дарить радость самозабвенной любви другому человеку и… быть любимым. Но все оказалось миражем. Она ничем не отличалась от сотен других женщин, которые были у него до нее, — пустых, болтливых и лживых. По сути, они обыкновенные шлюхи, если не принимать во внимание их благородное происхождение. Он думал, что нашел родственную душу, свою половинку, которую отчаянно искал в последние годы. Рамон глухо рассмеялся. Он нашел просто скучающую женушку, склонную к розыгрышам и истерикам.
Его ярость не находила выхода. Он как демон промчался через сверкающий вестибюль, где отдыхающие и персонал в панике расступились перед ним. Затем вскочил в свой автомобиль и на бешеной скорости рванул вниз по серпантину. Резкий визг шин на поворотах донесся до Зии, сидевшей в своем саду. Она прервала беседу с графом Монткалмом и удивленно приподняла брови.
С остекленевшим взглядом и искаженным лицом Рамон, как самоубийца, мчался вниз по узким мощеным улицам. Продавцы цветов в страхе убирали корзины с его пути, пешеходы шарахались в сторону, спасая свою жизнь. На пристани он выпрыгнул из автомобиля и, не сказав ни слова приветствия команде своей яхты «Кезия», вскочил в быстроходный катер и рванул к выходу из гавани, угрожая столкновением с входящими в порт и покидающими его судами.
На террасах отеля отдыхающие прервали прогулку и устремили свои взоры в сторону моря, где белая пенящаяся полоса прорезала бухту.
Зия, извинившись, вышла из-за чайного стола, накрытого под палисандровым деревом, и быстрым шагом направилась к крутому откосу, откуда открывался вид на море. Катер мчался с такой скоростью, что, казалось, летел над водой, направляясь в сторону скал на противоположной стороне бухты. Зия схватилась руками за сердце, увидев, что Рамон, судя по всему, пытается покончить с собой. Все лавочники, домашние хозяйки и рыбаки Фанчэла прервали свои дела и смотрели на море. Команда «Кезии» собралась на палубе. Обитатели отеля толпились на балконах с биноклями в руках. Все затаили дыхание. Зия зашаталась, и граф, подбежав, поддержал ее. Пенящаяся полоса резко изменила направление так близко от скал, что некоторые подумали — катер просто отскочил от них. Бобо и леди Майклджон отвернулись. Мадлен Манчини наблюдала за происходящим с горящими глазами, облизывая губы розовым язычком.
На террасах послышался общий вздох облегчения, когда катер повернул в открытое море, разгоняясь все быстрее и быстрее, так что глазам стало больно следить за сверкающей полосой брызг.
— Молокосос! — сказал граф разгневанно. — Он ведь разобьется! Его следует арестовать. Кто этот дьявол?
— Мой сын, — сказала Зия слабым голосом. — Пошлите служанку за бренди, Чарльз. Мне ужасно плохо.
Между тем катер, оставляя за собой пенный след, приближался к линии горизонта, и зрители начали постепенно расходиться, когда внезапно раздались громкие крики:
— Смотрите! Он возвращается!
Катер, подпрыгивая на волнах, устремился в бухту с той же бешеной скоростью. Со стоящих на якоре судов до берега донеслись крики. Рамон мчался прямо на корабли как метеор. Капитаны, закрыв глаза, уже думали о страховке. Жители Мадейры молились, чтобы остались целы рыбацкие лодки, их единственное средство существования.
Зия крепко сжала руку графа, ее губы беззвучно шевелились.
Когда столкновение уже казалось неизбежным, Рамон резко развернул катер, подняв облако брызг. Судно едва касалось воды, за рулем четко вырисовывалась темная фигура Рамона. Поворот оказался слишком крутым, а нагрузка слишком велика. Катер не выдержал. Раздался взрыв двигателя и сухой треск разламывающегося корпуса. Затем в воздух взметнулись струи пены, и наступила зловещая тишина. Только прибой покачивал на волнах обломки катера. Зия выкрикнула имя Рамона и упала в обморок на руки графа. Моряки с «Кезии» уже шли полным ходом на баркасе к месту крушения. На берегу собралась толпа зевак. Вслед за баркасом к катеру устремились рыбацкие лодки с людьми. На террасах отеля собралась тьма народу. Некоторые из отдыхающих, позабыв о своем сане, бросились к «даймлерам» и «лагондам», чтобы самим ехать к причалу. Другие вели возбужденный репортаж, наблюдая в бинокли за действиями спасательных судов и перемещением обломков катера. Графиня Запари не могла сдержать рыданий. Бобо находилась в полубессознательном состоянии. Лавиния Мид била себя руками в массивную грудь и повторяла всем и вся, что знала — Рамон плохо кончит. Венеция Бессбрук наблюдала за происходящим со своего балкона, лицо ее было бледным, руки судорожно сжаты. Санни Закар жалел, что не захватил свой фотоаппарат, и ругал себя последними словами. Джорджиана Монткалм поспешила в апартаменты Зии, чтобы оказать ей необходимую помощь. Нэнси ничего не знала. Она сидела с опустошенным сердцем, заперевшись в зашторенной комнате и приложив лед к щеке.
С «Кезии» послышались радостные крики команды, когда показалась взъерошенная голова, плывущая прямо к ним. Первый помощник, облегченно вздохнув, тем не менее удержался от крика и небрежно заметил, зная, что патрону это понравится:
— Изрядная авария, сэр.
— Неплохая, — согласился Рамон, улыбаясь, когда его втащили на борт. Шелковая рубашка была разорвана на плече, из раны сочилась кровь, намокшая ткань облепила тело, так что просвечивала кожа. Суставы были ободраны и тоже кровоточили, на щеке виднелся глубокий порез. Казалось, он совсем не обращал внимания на плававшие повсюду обломки и на сотни зрителей, стоявших на берегу с биноклями, линзы которых поблескивали на солнце.
— Не стоит серьезно воспринимать случившееся, не так ли? — сказал он и с беззаботной улыбкой взял предложенный платок, чтобы остановить кровь на щеке. Затем позволил второму помощнику приложить к плечу подушечку, которая сразу окрасилась в алый цвет.
— Проклятый самоубийца! — проворчал лорд Майклджон. приходя в себя с помощью виски с содовой. Леди Майклджон, обмахиваясь веером, послала служанку за аспирином и бутылочкой темной таинственной жидкости, которую повсюду возила с собой и прибегала к ней в случае сильных потрясений.
— Рия Долтрис говорит, что он хотел покончить с собой, но я никогда не верю этой глупой женщине — она слишком часто искажает факты.
Санни закурил сигару и вернулся к своему шезлонгу и Майклджонам.
— Возможно, Рия права, — сказал он. — А путешествие в Гималаи? Я хотел отснять там фильм «Гора смерти», но мне не позволили. Поверьте, горы не игрушки. Они очень опасны.
— Кларисса там еще не была, Вир?
Вир наблюдал за всем происходящим с бесстрастным выражением лица. Когда Рамона втащили на борт «Кезии», он повернулся и сказал:
— Нет. Клариссу интересует только охота и верховая езда. Альпинизм еще не увлек ее.
— Она могла бы стать превосходной альпинисткой, — сказала леди Майклджон уверенно. — Она очень храбрая и выносливая.
— И красивая, — добавил Санни. — Вы счастливый человек, Вир.
Вир чуть заметно улыбнулся.
Вернулась служанка со снадобьем леди Майклджон. Сделав изрядный глоток, она вернулась к интригующей ее теме:
— А вы помните его экспедицию по Амазонке? Когда же это было? В прошлом или позапрошлом году? Я знаю, как это ужасно расстроило Зию. Почему он не угомонится в конце концов и не женится на какой-нибудь хорошенькой девушке? Например, на княгине Марьинской. Она очень мила. Правда, иностранка, но и он тоже. Однако любая забывает с ним и Итон, и Оксфорд. Несчастная Зия! Как ей тяжело с таким сыном. — Она доверительно повернулась к Санни. — Мой мальчик женился в прошлом апреле. У него такая милая девушка. Из семейства Клэрендонов. Вы их знаете. Они из графства Уилтшир.
Санни продолжал пыхтеть своей сигарой. Болтовня леди Майклджон не трогала его. Он знал страшную девицу, о которой шла речь, и мысленно пожалел парня, которому досталась невеста с этакой лошадиной физиономией.
— Слава Богу, жены Долтриса не было здесь во время этого представления, — сказал лорд Майклджон, содрогнувшись. — Это дало бы пищу ее фантазии похлеще развода Руди Волли.
Леди Майклджон сразу оживилась и ухватилась за пытавшегося сбежать Санни:
— Вы человек из мира кино, мистер Закар. Вы должны знать все о разводе Волли. Правду ли писали газетчики?
Санни не собирался щекотать нервишки Софронии Майклджон всевозможными сплетнями. Этой женщине скорее были нужны услуги тренера по плаванию. Он решил шепнуть на ухо этому парню, чтобы тот занялся ею. Это будет полезно и тренеру, и леди Майклджон. Санни с восхищением наблюдал за Луисом. К нему были прикованы взгляды многих женщин. А пожилые дамы просто с ума по нему сходили. Санни подумал, как бы он выглядел с такой фигурой на экране. Возможно, он мог бы соперничать с Кларком Гейблом.
— Меня ждет Мадлен, — сказал Санни, освобождаясь от цепких рук. — Наверное, случившееся очень огорчило ее.
Это была бесстыдная ложь. Вид крови никогда не смущал Мадлен. По крайней мере если это не была ее собственная кровь.
Когда Рамон показался на поверхности воды цел и невредим, она потеряла всякий интерес к этой драме, и ее знойные глаза устремились на египтянина, сопровождавшего Бобо. Восточные мужчины знали много всяких трюков, неизвестных европейцам. По крайней мере так ей говорили. Исключение составлял Рамон Санфорд, которого, по слухам, отец посылал в Каир изучать технику любви вместе с другим легендарным любовником, принцем Али Ханом.
Рамон Санфорд, несомненно, лакомый кусочек. К сожалению, до сих пор он был ей недоступен, предпочитая выступать в роли охотника, а не дичи. Мадлен наметила план, как соблазнить его, но на это требовалось время. А сейчас ее очень интересовал любовник Бобо.
Виру надоела пустая болтовня леди Майклджон. Он резко встал и направился к номеру Нэнси. В отеле повсюду продолжали обсуждать безрассудный поступок Района. Сам же он удивлялся тому, что не испытывал никаких эмоций по этому поводу. Сначала он слегка заинтересовался происходящим, еще не зная, кто был за рулем стремительно мчащегося катера. Когда же Вир увидел высокую смуглую фигуру, то ощутил вдруг невероятное спокойствие. Он наблюдал, как Рамон летел словно ураган в сторону скал, но не испытывал ни малейшего волнения. Если бы произошло столкновение и на поверхность всплыли бы останки Района, он, наверное, почувствовал бы только облегчение. Человек мог погибнуть, а он, Вир Уинтертон, был дьявольски спокоен. Виру стало не по себе. Что с ним происходит? Этот человек так далек от пего. Они едва знакомы. Возникшие прошлой ночью некоторые предположения относительно Района теперь подтвердились. Вира охватила тревога за Нэнси. Она и так многое перенесла за последние сутки.
На стук Вира ответила Мария. Она выглядела очень взволнованной.
— Миссис Камерон нездоровится, сэр. Она упала… — И Мария начала объяснять, что миссис Камерон просила не беспокоить ее по крайней мере ближайшие двадцать четыре часа, но Вир решительно шагнул в комнату невзирая на ее протесты.
— Дорогая, как ты себя чувствуешь? Почему же Мария не сообщила мне раньше? Был ли у тебя врач?
Менее всего Нэнси нуждалась сейчас в помощи Вира. Она покачала головой:
— Врач не требуется. Просто я поскользнулась, вот и все. Немного разбила губы, но выглядит это не очень-то красиво.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57