https://wodolei.ru/catalog/mebel/nedorogo/
«Возможно, причина в том, что так редко удается увидеть солнце», – подумала несчастная. Ведь отныне ей пришлось стать ночным призраком, просто тенью.
Она встрепенулась, ощутив острый приступ голода, и покрутила головой из стороны в сторону, пытаясь избавиться от этого мучительного чувства. Еды не будет до вечера, пока не заснут управляющий и слуги, уцелевшие после пожара. Только тогда она сможет покинуть свое убежище и пробраться в кухню в поисках объедков, которые позволят не умереть от голода.
Те, кто остался в замке, считали ее призраком. Какими же болванами сочли бы они себя, если бы узнали, насколько человеческими были ее потребности!
Деревянная планка продолжала методично стучать о почерневший подоконник. Это было время отдыха, поэтому девушка с ненавистью взглянула на надоедливые ставни. Мысленно Джоанна сравнила себя с летучей мышью или ночной совой: ведь теперь только под покровом ночи она могла свободно перемещаться по этой выжженной тюрьме, которую когда-то называла своим домом.
С усилием поднявшись на нога, странная фигура, одетая в лохмотья, медленно пересекла комнату. Когда она приблизилась к ставням, нарушавшим ее покой, то неожиданно услышала ржание лошадей: источником шума был внутренний двор, находившийся внизу. Прислушавшись, Джоанна поняла, что там что-то происходит.
Взявшись за ставни, она слегка прикрыла их, даже не пытаясь разглядеть, что случилось.
«Прибыл очередной обреченный – проклятый хозяин», – лишь подумала она.
Копыта уставших лошадей подняли над головами всадников серое облако пыли. Гэвин Керр устремил взор поверх голов приближающихся грумов и обратил внимание на огромный железный крест, закрепленный на каменной стене над арочным сводом массивной входной двери из дуба. Бурые пятна непонятного происхождения на камне под крестом свидетельствовали о том, что он находится здесь уже многие годы. Отведя взгляд от креста, новый землевладелец стал осматривать строения, выходящие фасадом во двор.
Замок оказался значительно больше, чем он предполагал. Ряд монументальных каменных построек окружал двор подобно гигантской ладони, готовой в любой момент захлопнуться. Высоко наверху стены центрального корпуса и северного крыла прорезали маленькие щели окон. Верхние окна южного крыла были большего размера, чем остальные. Создавалось впечатление, что это более позднее строение. Взгляд Гэвина медленно и внимательно обследовал все, что находилось вокруг. Следов огня, унесшего жизнь предыдущего владельца, его семьи и слуг, не было видно. Очевидно, зимние снегопады и прошедшие недавно дожди смыли с камня гарь и копоть.
Краем глаза он уловил какое-то движение – медленно закрывавшиеся ставни в башне южного крыла.
К Гэвину приблизилась группа мужчин, и его внимание вновь состредоточилось на происходящем. Среди прошедших выделялся достаточно рослый человек, покрикивавший на подбегающих конюхов, – это, должно быть, Аллен, управляющий при четырех последних владельцах из рода Макиннесов. Седеющие волосы и борода выдавали его возраст, но могучая фигура, хотя и немного согнутая под бременем прожитых лет, свидетельствовала о незаурядной силе, необходимой в том положении, которое он столь долгое время занимал.
Ловко соскочив с лошади, Гэвин кивнул слуге и передал ему поводья, обмениваясь приветствием с кланявшимся управляющим.
– Вы приехали точно в срок, как мы и ждали, мой лорд. Ни днем раньше, ни днем позже. – Старик приветственным жестом указал на вход в замок. – Я позволил себе отдать приказание Гибби, кухарке, начать приготовления к пиру в честь вашего прибытия.
Он замолчал, давая возможность замковой челяди вместе с низкорослым, болезненного вида священником подойти ближе и поприветствовать нового хозяина.
– Ваш сосед, граф Этол, – продолжил Аллен, – очень беспокоился о том, как вы доедете, мой лорд. Если желаете, я прямо сейчас могу послать гонца, чтобы пригласить его.
– Не стоит, Аллен. С этим можно пару дней подождать. – Гэвин еще раз окинул взглядом башни, возвышавшиеся в обоих концах двора. – Пока мои люди будут устраиваться, я хочу, чтобы ты показал мне замок.
Управляющий кивнул в знак согласия и последовал за своим новым хозяином, который уже направился к южной башне.
– Может быть, мой лорд, вы пожелаете начать с центральной части дома – мы называем ее Оулд Кип? А затем осмотрим кухни и конюшни в северном крыле. В южном крыле осталось мало достойного вашего внимания.
Гэвин резко остановился, глянул на южную башню, а затем посмотрел прямо в глаза управляющему.
– Большая часть этого крыла была разрушена огнем, мой лорд, – стал поспешно пояснять Аллен. – Со стороны двора оно выглядит вполне прилично, но внутри, особенно в том месте, где крыло соединяется с Оулд Кип, повреждения были очень существенными. В некоторых местах провалилась крыша. К тому же мне пришлось заколотить наружные входы в этой части, чтобы обеспечить…
– Заколотить? – прервал его речь Гэвин, пристально глядя на башню.
– Ну да. Самые значительные разрушения произошли в дальнем конце, там, где башня нависает над озером. Когда начался пожар, все спали. Пусть Господь упокоит их души! К тому времени, когда мы в Оулд Кип и в северном крыле почувствовали запах дыма, все южное крыло уже было охвачено пламенем.
Гэвин шагнул к каменной стене и заглянул в проем нижних окон. Он увидел, что сквозь поврежденные балки полов с верхних этажей пробиваются пучки солнечных лучей.
– Почему ты разрешаешь слугам пользоваться этим крылом? – резко спросил Гэвин. – Эти верхние этажи даже отсюда выглядят очень опасными.
Лицо старика залилось краской.
– Ни одна живая душа, мой лорд, не ступила ногой в это крыло с тех пор, как случился пожар. Я лично запер все двери, а внутренние коридоры замурованы. Ну, может, какой-нибудь барсук… или лиса… – Он обиженно замолк.
Гэвин отошел от стены и еще раз внимательно посмотрел на окна башни. Его взгляд остановился на последнем, верхнем этаже.
– Я заметил, что ставни в том помещении шевельнулись.
– Да, мой лорд. Мы тоже время от времени обращали на это внимание, но это всего лишь ветер.
Когда новый хозяин двинулся вдоль фасада здания, Аллен торопливо последовал за ним.
– Все было охвачено бушующим пламенем, и лестничные марши, ведущие наверх, полностью разрушены, уверяю вас. Крыша, возможно, кое-где сохранилась, и птицы вполне могли свить там гнездо. Чтобы попасть в башню, не обойтись без крыльев.
Гэвин еще раз внимательно оглядел мрачную башню. Несколько ставней постукивали о каменные стены в порывах поднимающегося ветра. Все выглядело вполне естественно, исключая то обстоятельство, что верхнее окно, которое он раньше видел открытым, сейчас, несмотря на северный ветер, было плотно прикрыто.
«Похоже, шотландские птицы умеют пользоваться запорами на ставнях», – подумал Гэвин. Не проронив больше ни слова, он в сопровождении управляющего направился к центральному входу в Оулд Кип.
Никто еще не осмеливался нарушить ее владения.
Обвалившиеся, поврежденные огнем крыши, проломы в стенах, сквозь которые видны были отвесные скалы озера Лох-Морей, и выжженные, шаткие полы – все это вместе образовывало южное крыло замка Айронкросс, запретное отныне место для входа. Но, когда Джоанна медленно пробиралась по привычному маршруту через разрушенную комнату к деревянной панели, где находился секретный проход, ведущий вниз в подземные туннели и пещеры, она внезапно подсознательно ощутила, что кто-то здесь побывал, причем совсем недавно.
Девушка остановилась и огляделась. В надвигавшихся сумерках мало что можно было разглядеть. Мягко опустившись на колени на деревянный порог у дверного проема, она стала внимательно изучать покрытый пеплом пол коридора за дверью. Сама она старалась не пользоваться этими коридорами из боязни быть обнаруженной каким-нибудь смельчаком, рискнувшим сунуться в это крыло.
Хотя в надвигавшейся темноте и пришлось напрягать зрение, она ясно различила нечеткие следы, оставленные здесь кем-то, кто пришел со стороны Оулд Кип. Кто бы это ни был, он ушел в направлении кабинета ее отца или, точнее, того, что осталось от этого кабинета. Джоанна бесшумно поднялась и, держась около стены, направилась по коридору в сторону кабинета. Встав за дверным проемом, она украдкой заглянула в обугленную комнату. Помещение оказалось пустым. Девушка еще пристальней стала вглядываться в темный проем коридора. Поскольку она только что спустилась с верхнего этажа, тот, кто побывал здесь раньше, должен был пройти по почти разрушенной лестнице на первый этаж.
Облегченно вздохнув, она поплотнее закуталась в свое убогое одеяние и еще раз заглянула в кабинет. Едва переступив порог комнаты, она почувствовала, как грудь сдавило щемящее чувство невосполнимой утраты и скорби. Все обратилось в прах. С одной из стен свисали обгоревшие клочья, которые когда-то были гобеленом. Обгоревший стол и остатки стульев дополняли картину полного запустения.
Пострадало все, кроме ее портрета, висевшего в обугленной раме над каминной полкой и безжалостно напоминавшего ей о безоблачном прошлом. Это было жутко и нереально… Она с ненавистью посмотрела на лицо, глядевшее с едва различимой улыбкой. При виде собственного изображения, портрета совершенства, которым она когда-то была, сердце Джоанны сжалось. «Какое мелочное тщеславие», – сердито подумала она, поймав себя на этой мысли.
У нее возникло неудержимое желание пересечь комнату, ухватиться за почерневшую от огня раму и сбросить ее вниз, разнести вдребезги, уничтожить. В воспаленном сознании промелькнула мысль, что это нужно было сделать гораздо раньше. Но ветхий пол остановил ее. За долгое время пребывания здесь она уже изучила каждую шаткую доску, каждую опасную балку. Нет, не для того она так долго продержалась в этом аду, чтобы сломать себе шею, провалившись вниз. Глаза на портрете словно бросали ей вызов, подзадоривая сделать роковой шаг вперед. Ну почему эта проклятая вещь должна была уцелеть, если никто из людей не спасся? Никто, включая и ее саму.
Джоанна смахнула предательскую слезу. Отвернувшись от своего прекрасного, несколько высокомерного изображения, она опустила капюшон плаща и шагнула во мрак коридоров, которые должны были привести ее в глубокое подземелье, где никто не сможет увидеть, что она превратилась в призрачную тень прошлого, в ночное существо, обожженное, уродливое и ничтожное. В мертвеца.
Растворившись в темноте, Джоанна Макиннес еще раз вспомнила о своих бедных родителях и тех несчастных, которые погибли с ними в огне.
Ну что ж, теперь ее предназначение состоит в том, чтобы скрываться и терпеливо ждать своего часа для осуществления возмездия.
После того как угли хорошо прогорели, огромное полено с треском рухнуло вниз, вызвав в камине большого зала, именуемого Грейт Холл, фонтан искр.
Лицо нового владельца замка оставалось в тени, а его взгляд скользил по лицам трех молодых мужчин, сидевших рядом с ним. По всему залу на лавках и столах спали слуги и воины. Несколько собак утомленно развалились на камышовых циновках, покрывавших каменный пол. Большая часть людей в замке уже спала, разместившись в конюшнях и в наружных постройках, но эту троицу испытанных бойцов он всегда держал при себе. За короткое время, прошедшее с момента приезда, эти люди успели определить и обсудить первоочередные задачи, которые нужно было решить, чтобы обеспечить безопасность замка. Каждый из них занимался своим делом, и сейчас Гэвин наклонился вперед, чтобы выслушать их сообщения.
Первым начал Эдмунд.
– Я лично слышал, как управляющий передал ваше распоряжение открыть южное крыло, чтобы вы смогли осмотреть его утром…
– Точно, – нетерпеливо вмешался Питер. – А пара грумов и старый кузнец занялись разборкой одной из коридорных перегородок.
– Управляющий здорово вышколил людей в замке, – восхищенно добавил Эдмунд.
– Верно, – согласился Питер. – Но, думаю, достаточно было бы просто забить двери досками. А перегородки – это уж слишком. – Коренастый воин многозначительно постучал ногой по циновке на полу. – Большинство здешних слуг слишком стары даже для того, чтобы без посторонней помощи поднять засов!
Гэвин прервал обоих.
– Я вполне разделяю беспокойство Аллена. Он сказал, что после пожара хотел быть уверенным, что никто не сможет попасть в это крыло, пока леди Макиннес или новый хозяин не осмотрят лично все, что сохранилось. – Он откинулся назад и поднял кубок, вглядываясь в зал, погруженный в тишину. – Учитывая количество несчастных случаев, веками преследовавших владельцев этих земель, я уверен, что решение оставить все нетронутым было правильным. Что тебе удалось выяснить, Эндрю?
Воин откашлялся и приступил к докладу.
– По дороге в аббатство, мой лорд, я встретил несколько людей графа Этола, направлявшихся на север. Все они в один голос твердили, что после пожара здесь происходило что-то странное. Они сказали, что ни один из воинов старого землевладельца не остался в замке. Похоже, они удрали в горы так поспешно, будто сам дьявол был у них на хвосте.
Гэвин опустошил свой кубок и, поставив его на стол, повернулся к Эндрю.
– Что ты расскажешь нам об аббатстве?
– Очень необычное это аббатство. Находится меньше чем в лиге отсюда, если ехать по берегу озера. Оно представляет собой нагромождение камней, прикрытое высокими холмами, и развалившиеся стены. Вокруг расположены пастбища, земли фермеров и жилища некоторых арендаторов. Но вообще-то жителей рядом с ним, как это ни странно, я практически не видел.
– Мне говорили, что все они там очень религиозны.
– Не знаю, мой лорд, – ответил Эндрю. – Те, кто сейчас живет в центре разрушенного монастыря и в каменных хижинах, переселились туда из старых построек.
– У них есть аббат или кто-нибудь старший? – продолжал расспрашивать Гэвин.
– Да. Женщина, которую они называют Мать.
– Женщина? – удивленно переспросил Питер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Она встрепенулась, ощутив острый приступ голода, и покрутила головой из стороны в сторону, пытаясь избавиться от этого мучительного чувства. Еды не будет до вечера, пока не заснут управляющий и слуги, уцелевшие после пожара. Только тогда она сможет покинуть свое убежище и пробраться в кухню в поисках объедков, которые позволят не умереть от голода.
Те, кто остался в замке, считали ее призраком. Какими же болванами сочли бы они себя, если бы узнали, насколько человеческими были ее потребности!
Деревянная планка продолжала методично стучать о почерневший подоконник. Это было время отдыха, поэтому девушка с ненавистью взглянула на надоедливые ставни. Мысленно Джоанна сравнила себя с летучей мышью или ночной совой: ведь теперь только под покровом ночи она могла свободно перемещаться по этой выжженной тюрьме, которую когда-то называла своим домом.
С усилием поднявшись на нога, странная фигура, одетая в лохмотья, медленно пересекла комнату. Когда она приблизилась к ставням, нарушавшим ее покой, то неожиданно услышала ржание лошадей: источником шума был внутренний двор, находившийся внизу. Прислушавшись, Джоанна поняла, что там что-то происходит.
Взявшись за ставни, она слегка прикрыла их, даже не пытаясь разглядеть, что случилось.
«Прибыл очередной обреченный – проклятый хозяин», – лишь подумала она.
Копыта уставших лошадей подняли над головами всадников серое облако пыли. Гэвин Керр устремил взор поверх голов приближающихся грумов и обратил внимание на огромный железный крест, закрепленный на каменной стене над арочным сводом массивной входной двери из дуба. Бурые пятна непонятного происхождения на камне под крестом свидетельствовали о том, что он находится здесь уже многие годы. Отведя взгляд от креста, новый землевладелец стал осматривать строения, выходящие фасадом во двор.
Замок оказался значительно больше, чем он предполагал. Ряд монументальных каменных построек окружал двор подобно гигантской ладони, готовой в любой момент захлопнуться. Высоко наверху стены центрального корпуса и северного крыла прорезали маленькие щели окон. Верхние окна южного крыла были большего размера, чем остальные. Создавалось впечатление, что это более позднее строение. Взгляд Гэвина медленно и внимательно обследовал все, что находилось вокруг. Следов огня, унесшего жизнь предыдущего владельца, его семьи и слуг, не было видно. Очевидно, зимние снегопады и прошедшие недавно дожди смыли с камня гарь и копоть.
Краем глаза он уловил какое-то движение – медленно закрывавшиеся ставни в башне южного крыла.
К Гэвину приблизилась группа мужчин, и его внимание вновь состредоточилось на происходящем. Среди прошедших выделялся достаточно рослый человек, покрикивавший на подбегающих конюхов, – это, должно быть, Аллен, управляющий при четырех последних владельцах из рода Макиннесов. Седеющие волосы и борода выдавали его возраст, но могучая фигура, хотя и немного согнутая под бременем прожитых лет, свидетельствовала о незаурядной силе, необходимой в том положении, которое он столь долгое время занимал.
Ловко соскочив с лошади, Гэвин кивнул слуге и передал ему поводья, обмениваясь приветствием с кланявшимся управляющим.
– Вы приехали точно в срок, как мы и ждали, мой лорд. Ни днем раньше, ни днем позже. – Старик приветственным жестом указал на вход в замок. – Я позволил себе отдать приказание Гибби, кухарке, начать приготовления к пиру в честь вашего прибытия.
Он замолчал, давая возможность замковой челяди вместе с низкорослым, болезненного вида священником подойти ближе и поприветствовать нового хозяина.
– Ваш сосед, граф Этол, – продолжил Аллен, – очень беспокоился о том, как вы доедете, мой лорд. Если желаете, я прямо сейчас могу послать гонца, чтобы пригласить его.
– Не стоит, Аллен. С этим можно пару дней подождать. – Гэвин еще раз окинул взглядом башни, возвышавшиеся в обоих концах двора. – Пока мои люди будут устраиваться, я хочу, чтобы ты показал мне замок.
Управляющий кивнул в знак согласия и последовал за своим новым хозяином, который уже направился к южной башне.
– Может быть, мой лорд, вы пожелаете начать с центральной части дома – мы называем ее Оулд Кип? А затем осмотрим кухни и конюшни в северном крыле. В южном крыле осталось мало достойного вашего внимания.
Гэвин резко остановился, глянул на южную башню, а затем посмотрел прямо в глаза управляющему.
– Большая часть этого крыла была разрушена огнем, мой лорд, – стал поспешно пояснять Аллен. – Со стороны двора оно выглядит вполне прилично, но внутри, особенно в том месте, где крыло соединяется с Оулд Кип, повреждения были очень существенными. В некоторых местах провалилась крыша. К тому же мне пришлось заколотить наружные входы в этой части, чтобы обеспечить…
– Заколотить? – прервал его речь Гэвин, пристально глядя на башню.
– Ну да. Самые значительные разрушения произошли в дальнем конце, там, где башня нависает над озером. Когда начался пожар, все спали. Пусть Господь упокоит их души! К тому времени, когда мы в Оулд Кип и в северном крыле почувствовали запах дыма, все южное крыло уже было охвачено пламенем.
Гэвин шагнул к каменной стене и заглянул в проем нижних окон. Он увидел, что сквозь поврежденные балки полов с верхних этажей пробиваются пучки солнечных лучей.
– Почему ты разрешаешь слугам пользоваться этим крылом? – резко спросил Гэвин. – Эти верхние этажи даже отсюда выглядят очень опасными.
Лицо старика залилось краской.
– Ни одна живая душа, мой лорд, не ступила ногой в это крыло с тех пор, как случился пожар. Я лично запер все двери, а внутренние коридоры замурованы. Ну, может, какой-нибудь барсук… или лиса… – Он обиженно замолк.
Гэвин отошел от стены и еще раз внимательно посмотрел на окна башни. Его взгляд остановился на последнем, верхнем этаже.
– Я заметил, что ставни в том помещении шевельнулись.
– Да, мой лорд. Мы тоже время от времени обращали на это внимание, но это всего лишь ветер.
Когда новый хозяин двинулся вдоль фасада здания, Аллен торопливо последовал за ним.
– Все было охвачено бушующим пламенем, и лестничные марши, ведущие наверх, полностью разрушены, уверяю вас. Крыша, возможно, кое-где сохранилась, и птицы вполне могли свить там гнездо. Чтобы попасть в башню, не обойтись без крыльев.
Гэвин еще раз внимательно оглядел мрачную башню. Несколько ставней постукивали о каменные стены в порывах поднимающегося ветра. Все выглядело вполне естественно, исключая то обстоятельство, что верхнее окно, которое он раньше видел открытым, сейчас, несмотря на северный ветер, было плотно прикрыто.
«Похоже, шотландские птицы умеют пользоваться запорами на ставнях», – подумал Гэвин. Не проронив больше ни слова, он в сопровождении управляющего направился к центральному входу в Оулд Кип.
Никто еще не осмеливался нарушить ее владения.
Обвалившиеся, поврежденные огнем крыши, проломы в стенах, сквозь которые видны были отвесные скалы озера Лох-Морей, и выжженные, шаткие полы – все это вместе образовывало южное крыло замка Айронкросс, запретное отныне место для входа. Но, когда Джоанна медленно пробиралась по привычному маршруту через разрушенную комнату к деревянной панели, где находился секретный проход, ведущий вниз в подземные туннели и пещеры, она внезапно подсознательно ощутила, что кто-то здесь побывал, причем совсем недавно.
Девушка остановилась и огляделась. В надвигавшихся сумерках мало что можно было разглядеть. Мягко опустившись на колени на деревянный порог у дверного проема, она стала внимательно изучать покрытый пеплом пол коридора за дверью. Сама она старалась не пользоваться этими коридорами из боязни быть обнаруженной каким-нибудь смельчаком, рискнувшим сунуться в это крыло.
Хотя в надвигавшейся темноте и пришлось напрягать зрение, она ясно различила нечеткие следы, оставленные здесь кем-то, кто пришел со стороны Оулд Кип. Кто бы это ни был, он ушел в направлении кабинета ее отца или, точнее, того, что осталось от этого кабинета. Джоанна бесшумно поднялась и, держась около стены, направилась по коридору в сторону кабинета. Встав за дверным проемом, она украдкой заглянула в обугленную комнату. Помещение оказалось пустым. Девушка еще пристальней стала вглядываться в темный проем коридора. Поскольку она только что спустилась с верхнего этажа, тот, кто побывал здесь раньше, должен был пройти по почти разрушенной лестнице на первый этаж.
Облегченно вздохнув, она поплотнее закуталась в свое убогое одеяние и еще раз заглянула в кабинет. Едва переступив порог комнаты, она почувствовала, как грудь сдавило щемящее чувство невосполнимой утраты и скорби. Все обратилось в прах. С одной из стен свисали обгоревшие клочья, которые когда-то были гобеленом. Обгоревший стол и остатки стульев дополняли картину полного запустения.
Пострадало все, кроме ее портрета, висевшего в обугленной раме над каминной полкой и безжалостно напоминавшего ей о безоблачном прошлом. Это было жутко и нереально… Она с ненавистью посмотрела на лицо, глядевшее с едва различимой улыбкой. При виде собственного изображения, портрета совершенства, которым она когда-то была, сердце Джоанны сжалось. «Какое мелочное тщеславие», – сердито подумала она, поймав себя на этой мысли.
У нее возникло неудержимое желание пересечь комнату, ухватиться за почерневшую от огня раму и сбросить ее вниз, разнести вдребезги, уничтожить. В воспаленном сознании промелькнула мысль, что это нужно было сделать гораздо раньше. Но ветхий пол остановил ее. За долгое время пребывания здесь она уже изучила каждую шаткую доску, каждую опасную балку. Нет, не для того она так долго продержалась в этом аду, чтобы сломать себе шею, провалившись вниз. Глаза на портрете словно бросали ей вызов, подзадоривая сделать роковой шаг вперед. Ну почему эта проклятая вещь должна была уцелеть, если никто из людей не спасся? Никто, включая и ее саму.
Джоанна смахнула предательскую слезу. Отвернувшись от своего прекрасного, несколько высокомерного изображения, она опустила капюшон плаща и шагнула во мрак коридоров, которые должны были привести ее в глубокое подземелье, где никто не сможет увидеть, что она превратилась в призрачную тень прошлого, в ночное существо, обожженное, уродливое и ничтожное. В мертвеца.
Растворившись в темноте, Джоанна Макиннес еще раз вспомнила о своих бедных родителях и тех несчастных, которые погибли с ними в огне.
Ну что ж, теперь ее предназначение состоит в том, чтобы скрываться и терпеливо ждать своего часа для осуществления возмездия.
После того как угли хорошо прогорели, огромное полено с треском рухнуло вниз, вызвав в камине большого зала, именуемого Грейт Холл, фонтан искр.
Лицо нового владельца замка оставалось в тени, а его взгляд скользил по лицам трех молодых мужчин, сидевших рядом с ним. По всему залу на лавках и столах спали слуги и воины. Несколько собак утомленно развалились на камышовых циновках, покрывавших каменный пол. Большая часть людей в замке уже спала, разместившись в конюшнях и в наружных постройках, но эту троицу испытанных бойцов он всегда держал при себе. За короткое время, прошедшее с момента приезда, эти люди успели определить и обсудить первоочередные задачи, которые нужно было решить, чтобы обеспечить безопасность замка. Каждый из них занимался своим делом, и сейчас Гэвин наклонился вперед, чтобы выслушать их сообщения.
Первым начал Эдмунд.
– Я лично слышал, как управляющий передал ваше распоряжение открыть южное крыло, чтобы вы смогли осмотреть его утром…
– Точно, – нетерпеливо вмешался Питер. – А пара грумов и старый кузнец занялись разборкой одной из коридорных перегородок.
– Управляющий здорово вышколил людей в замке, – восхищенно добавил Эдмунд.
– Верно, – согласился Питер. – Но, думаю, достаточно было бы просто забить двери досками. А перегородки – это уж слишком. – Коренастый воин многозначительно постучал ногой по циновке на полу. – Большинство здешних слуг слишком стары даже для того, чтобы без посторонней помощи поднять засов!
Гэвин прервал обоих.
– Я вполне разделяю беспокойство Аллена. Он сказал, что после пожара хотел быть уверенным, что никто не сможет попасть в это крыло, пока леди Макиннес или новый хозяин не осмотрят лично все, что сохранилось. – Он откинулся назад и поднял кубок, вглядываясь в зал, погруженный в тишину. – Учитывая количество несчастных случаев, веками преследовавших владельцев этих земель, я уверен, что решение оставить все нетронутым было правильным. Что тебе удалось выяснить, Эндрю?
Воин откашлялся и приступил к докладу.
– По дороге в аббатство, мой лорд, я встретил несколько людей графа Этола, направлявшихся на север. Все они в один голос твердили, что после пожара здесь происходило что-то странное. Они сказали, что ни один из воинов старого землевладельца не остался в замке. Похоже, они удрали в горы так поспешно, будто сам дьявол был у них на хвосте.
Гэвин опустошил свой кубок и, поставив его на стол, повернулся к Эндрю.
– Что ты расскажешь нам об аббатстве?
– Очень необычное это аббатство. Находится меньше чем в лиге отсюда, если ехать по берегу озера. Оно представляет собой нагромождение камней, прикрытое высокими холмами, и развалившиеся стены. Вокруг расположены пастбища, земли фермеров и жилища некоторых арендаторов. Но вообще-то жителей рядом с ним, как это ни странно, я практически не видел.
– Мне говорили, что все они там очень религиозны.
– Не знаю, мой лорд, – ответил Эндрю. – Те, кто сейчас живет в центре разрушенного монастыря и в каменных хижинах, переселились туда из старых построек.
– У них есть аббат или кто-нибудь старший? – продолжал расспрашивать Гэвин.
– Да. Женщина, которую они называют Мать.
– Женщина? – удивленно переспросил Питер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41