Когда Гэвин подошел к килту, лежавшему на полу возле широкой кровати, она не смогла удержаться от взгляда на его широкую обнаженную спину и упругие ягодицы. По телу Джоанны пробежала волна возбуждения. Мужчина, который последнее время занимал все ее мысли, был невероятно высокого роста и богатырского сложения. На его плечах и руках белели рубцы от старых ран, а вдоль ребер слева, прямо под сердцем, тянулся ужасный шрам. Тем не менее он казался ей самым совершенным воплощением мужчины из тех, с кем она когда-либо встречалась в жизни или которых видела на картинах. Когда он оборачивал килт вокруг пояса, она позволила себе скользнуть взглядом по его длинным мускулистым ногам.
– Я все еще не вижу причин для того, чтобы вы ощущали неловкость от моей наготы, – сказал он, не оборачиваясь.
Она вздрогнула, испугавшись, что он прочел ее мысли и поймал на горячем. Пока она стояла так, застыв в смущении, он отстегнул свой палаш от широкого пояса из коричневой кожи и положил его на кровать.
Затем он повернулся к ней лицом.
– Я уже потерял счет, сколько раз вы проникали в эту комнату, и, должно быть, множество раз видели меня в постели. Разве не так?
Растерянная и злая на себя за собственное бесстыдство, Джоанна отвернулась, лихорадочно пытаясь справиться с охватившим ее смущением.
– Один или два раза, – прошептала она.
– А потом был еще один случай, когда вы пришли сюда, чтобы украсть портрет, пока я дремал в ванне. Полагаю, что тогда я был менее благопристойно одет.
– Ну… я могу только предполагать, что вы были одеты соответственно ситуации, мой лорд. – Она постаралась скрыть улыбку. – Насколько я могла заметить!
– И вы хотите, чтобы я в это поверил? – ответил он, скрестив руки на груди. – Что вы не заметили?
– Не думаю, что это так уж важно. Но в отношении картины… Я вряд ли соглашусь с тем, что, когда я забираю принадлежащую мне вещь, это называется кражей.
– Ага, так вы полагаете, что портрет ваш? – Гэвин скептически улыбнулся, в то время как его глаза без тени смущения осматривали ее с ног до головы. – Но разве вы забыли, мисс Джоанна, что вы уже более полугода как мертвы?
– Я, конечно, могу показаться вам такой же уродливой, как мертвец, восставший из могилы, но, уверяю вас, я вовсе не мертва.
– А я уверяю вас, что с удовольствием умер бы тысячу раз подряд, если бы был уверен, что кто-либо подобный вам составит мне компанию на целую вечность.
Глаза Джоанны засветились. Понятно, что подобные высказывания – это всего лишь пустые слова любезности, но выражение его лица продолжало ставить ее в тупик. На некоторое время она лишилась дара речи и самообладания.
– Как… как я уже говорила… могу уверить вас, мой лорд, что я состою из плоти и крови… и я живая.
– Да, теперь я вижу это.
Больше всего Джоанне сейчас хотелось, чтобы он перестал так смотреть на нее. Он что, совсем ослеп? Она определенно не походила на богиню, сошедшую с небес. Тем не менее реакция хозяина замка на ее присутствие напоминала ей о заветной мечте – вернуть свой прежний облик.
– Почему вы так смотрите на меня? – спросила она, пытаясь ответить на его самоуверенный взгляд так же смело.
– А как именно? – ответил он с полуулыбкой. – Я ведь еще только начал удовлетворять свое любопытство. Боюсь, что это будет весьма длительный процесс. К тому же, насколько я вижу, вы делаете то же самое.
Джоанна вновь была застигнута врасплох. Он был прав, и она это знала. Слишком очевидным было то, что она себе позволила: открыто глазеть, как он одевается! Тем не менее никогда раньше она не ощущала столь приятного чувства, будто не кровь, а раскаленная огнем жидкость растекается по ее венам. Стоя здесь и глядя на угольки, умирающие в камине, Джоанна вдруг осознала, что когда-то давно уже предавалась ожиданию подобных чувств.
– Где вы витаете, Джоанна?
Звук его голоса вывел ее из мечтательного состояния. Внезапно девушку охватила паника.
– Мне лучше уйти. Уже так поздно. Слишком поздно. Если я уйду, вы сможете поспать. – Она с трудом выдыхала слова, в то время как он приближался к ней. – Вы, должно быть, действительно устали. Я больше не буду забирать картину…
Джоанна была не в состоянии продолжать. Слова застыли на губах, дыхание прервалось, когда он остановился в полушаге от нее. Все, что она могла теперь видеть, – это широкие плечи, перекрывшие ей путь к бегству. Она прижалась к стене и в оцепенении смотрела в его черные глаза. Ее сотрясала лихорадочная дрожь.
– Вы не уйдете.
– Но уже поздно, и вы…
– Даже не пытайтесь ускользнуть!
Это был опасный человек, и она понимала, что должна быть напугана, но почему-то не испытывала страха.
– Что вы хотите этим сказать? В отношении того, чтобы не…
Гэвин проигнорировал ее вопрос, и она обнаружила, что его взгляд медленно и оценивающе скользит по ее телу.
– Так чего вы хотите? – спросила она хрипло.
Он выдержал длинную паузу, перед тем как сказать:
– Ответы на свои многочисленные вопросы.
– И это все, что вам… нужно? – Джоанна в замешательстве прикусила губу.
Выразительные губы лорда растянулись в улыбке при этих ее словах. Он протянул руки и заключил ее лицо в свои большие ладони. Его пальцы приятно холодили кожу, и Джоанна расслабленно предалась этим новым для себя ощущениям. Ее взгляд остановился на темных завитках волос, покрывавших его испещренную шрамами мускулистую грудь, и неожиданно для себя осознала, что размышляет о том, каково это будет, если она погладит их пальцами или прижмется к ним щекой.
– Верно, дорогая. Вы просто читаете мои мысли. Есть множество вопросов, которые меня одолевают. Но ни один из них не является настолько важным, как тот, чтобы узнать заклинание, с помощью которого вы меня очаровали.
– Я всего лишь призрак, а не ведьма. И никакие чары не использовала, – тихо произнесла она. Его пальцы совершали чувственное путешествие по ее лицу, и это начинало сводить ее с ума. Она подняла руку и схватила его за запястье. – То, что вас так влечет, – это всего лишь портрет.
– Вы такая красивая, Джоанна Макиннес, – прошептал он. – Такая же нежная, как я себе и представлял.
– Но вы ошибаетесь. Я и она – два разных человека, мой лорд. Красавицы с портрета над вашим камином больше нет. На моем теле рубцы от…
– Тише. – Он опустил голову и легонько прикоснулся губами к ее губам. Глаза Джоанны широко раскрылись от потрясения, она затрепетала в его объятиях. – Ты прекрасна… ты настоящая… и живая.
Забыв обо всем на свете, Джоанна подняла руки, обвила его шею и с ослепившей ее страстью потянулась губами к его губам.
Глава12
Языки пламени, вырывающиеся из камина, расположенного позади него, делали фигуру графа похожей на силуэт восставшего из ада демона, способного мгновенно прервать земное существование молодого человека, стоявшего сейчас у дальней стены.
– Ты уверен, что тебя никто не подозревает? Даже сейчас?
– Да, мой лорд, – спокойно ответил Дэвид. – Никто и ни в чем меня не подозревает. Для них всех я всего лишь один из конюхов. Это у нас в крови – выглядеть незаметными, и моя мать всегда говорила…
Граф Этол поднял руку, приказывая молодому осведомителю замолчать. Затем стал расхаживать по комнате, в задумчивости дергая себя за ухо. Остановившись, он снова взглянул на парня.
– Но вернемся к тому, о чем ты только что говорил. Ты уверен, что он выбрался из огня невредимым?
– Абсолютно, – Дэвид утвердительно кивнул головой. – Когда люди столпились в коридоре у его комнаты, я спрятался сзади и видел, как Гэвин Керр открыл дверь. Он ухитрился спастись, не получив ни единого ожога. Все в замке говорят, что он спит как убитый, а тут вдруг сумел вовремя проснуться, чтобы спасти свою шкуру.
«Способность спать мертвецким сном еще не означает желания оказаться мертвым», – подумал Этол, качая головой. Он поймал себя на мысли, что не так уж и сильно желает смерти Гэвину Керру.
– Похоже, у него еще остался боевой задор! – прошептал Этол, наблюдая за пляской огня в камине.
* * *
Реакция Гэвина на ее собственное бесстыдство крайне изумила Джоанну.
Ее дыхание, казалось, замерло. Бинты на ладонях внезапно увлажнились от пота. В голове и мыслях царил полный хаос. Она вздрогнула в его крепких объятиях и затрепетала от лихорадочной волны тепла, захлестнувшей тело.
Стон вожделения вырвался из уст Гэвина, когда он все теснее прижимал ее к своему мускулистому телу. Тепло его обнаженной груди обжигало и ласкало ее. Внезапно Джоанна почувствовала, что его язык исследует уголки ее губ и. все настойчивее требует, чтобы она разомкнула их для него. Повинуясь его желанию, Джоанна приоткрыла свои осмелевшие уста, и язык Гэвина мгновенно проник внутрь. В это мгновение обоих охватила неистовая волна желания.
Ошеломленная интимностью их поцелуя, девушка задрожала, ее колени подогнулись от слабости. Мир стал кружиться вокруг нее, и она крепко ухватилась за плечи Гэвина, уверенная, что если он отпустит ее, то она упадет.
Однако Гэвин не предпринимал никаких попыток отпустить ее. Его сильные руки еще крепче сомкнулись вокруг ее гибкого тела и прижали так сильно, что, несмотря на туман желания, помутивший ее рассудок, она ощутила под шерстяной тканью килта напряжение его плоти. Она смутно осознавала вероятную опасность, но сладкая боль, нараставшая в ее сосках, подавляла мысли, призывающие к благоразумию. В этот момент больше, чем чего-либо иного на свете, она жаждала ощущать своим телом его обнаженную кожу.
Он взял ее за подбородок и нежно провел пальцами вдоль него. Джоанна вздрогнула от вожделения, и его голое колено уперлось ей в бедра. Девушка ощутила налитые силой мышцы его ноги. Рука Гэвина умело спускалась по ее шее в направлении груди. Джоанна глубоко вздохнула, и трепетное тело устремилось навстречу его ласкам. Пальцы возбужденного Гэвина прошлись по широкой горловине одежды, которая была ей явно велика, и осторожно потянули вырез вниз, пока не открылась изящная грудь.
Когда его большой палец описал упоительный круг вокруг мгновенно затвердевшего соска, Джоанна задохнулась. Ее заполонили необычные, дикие и бурные чувства, совершенно не похожие на те, что она испытывала раньше.
«Так вот какова она – истинная страсть». Эта мысль возникла в затуманенном уголке сознания, а затем волна неистового возбуждения подхватила и закружила ее. Она была жива – действительно жива – и получила шанс испытать этот дар небес, перед тем как завершить свой земной путь.
Наслаждаясь переполнявшим ее чувством восторга, она еще крепче сомкнула руки вокруг его шеи, возвращая поцелуи, которыми щедро одаривали ее его настойчивые губы.
– Джоанна, – прошептал он, прервав поцелуй и приблизив губы к ее уху. – Ты околдовала меня.
Пока он целовал мочку ее ушка, его рука отправилась в более продолжительное путешествие к груди, поглаживая и лаская нежную плоть. Затем, издав сладострастный стон, он опустил руку к ее бедрам и обхватил ягодицы.
Она чувствовала, как он приподнимает ее, пока не ощутила внизу живота нарастающее давление его мужской силы.
Джоанна раскачивалась в его руках, наслаждение дарило ей все новые ощущения. Окружающий мир становился жидким, растворяясь с каждым ударом сердца. Этот нарастающий экстаз – сладостная жажда, которую она чувствовала в его объятиях, – стал единственным импульсом, руководившим ее поведением.
– Мне кажется, что моей душой завладел сам дьявол, – хрипло прошептал он ей на ухо. Прислонив трепещущее тело к стене, он осторожно опустил ее руки вниз. Его голос дрожал от желания. – Прикажи мне остановиться, Джоанна, пока я не понес тебя в свою постель. – Его могучие руки нежно ласкали ее лицо, когда он бережно запрокинул ее голову назад и посмотрел прямо в глаза. – Ты настоящая, из плоти и крови. Я слишком долго искал тебя, мысленно рисовал твой образ, мечтал о твоей любви.
Джоанна зачарованно смотрела в его черные горящие глаза, озаряющие мужественное лицо. Желание, подобно ручейкам расплавленной стали, наполняло ее, и она понимала, что только его железная воля еще сдерживает готовый вот-вот хлынуть бурный поток чувств.
– Тогда делай со мной то, что хочешь… – услышала она собственный слабый шепот. Ее тело жаждало его ласк и прикосновений. Она лишь смутно представляла себе, что нужно делать и чего ожидать, но твердо знала, что умрет, если не пройдет с ним весь этот путь до конца. Его руки снова прижались к ее лицу.
– Возьми меня… сейчас… – добавила она еле слышно, опуская голову и целуя его руку. – У меня осталось слишком мало времени. Исполни мое единственное желание.
Прошло всего мгновение после этих слов, как его руки, которые только что бережно ласкали ее, теперь причиняли боль, тисками сжав ее плечи.
Она посмотрела на него в изумлении. Его глаза наполнились холодной яростью, а пальцы, казалось, были готовы переломать ее кости.
– О чем, черт побери, ты говоришь? И что ты имела в виду, когда сказала, что у тебя осталось мало времени?
Чары развеялись, и все вокруг стало обыденным. Комната, неясные очертания которой в его нежных объятиях казались частью сновидения, внезапно превратилась в сочетание резко очерченных линий и цветов.
– Джоанна, – заговорил он, резко встряхивая ее и заставляя смотреть в глаза. – Объясни мне, ради всего святого, что ты подразумеваешь под этими словами?
Этот всплеск эмоций, ошеломивший своей внезапностью и яростью, потряс ее и лишил дара речи. Джоанна понимала, что было бы неразумно посвящать его в подробности ее планов. Она затянула ворот своей одежды, чтобы прикрыть тело, и попыталась собраться с мыслями.
Нахмурившийся Гэвин, губы которого сейчас были крепко сжаты, приготовился слушать ее.
– Для мира я была мертва в течение многих месяцев. Блуждая в одиночестве по этим подземным лабиринтам, я много думала о смерти. Мысленно я видела свою собственную смерть множество раз. Я не боюсь ее. Все мы когда-нибудь умрем – и некоторые из нас раньше, чем другие.
– Хватит говорить загадками, – грубо прервал он, продолжая крепко удерживать ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41