– Столько, сколько ты нам дашь. Возможно, ты услышишь наше приближение. Если Клинок или два выйду посмотреть, в чем дело, это не страшно, но паники нам не нужно. В самый последний момент!
Джерард со стоном кивнул.
– А что случится тогда?
– Это отвлечет внимание. Все, кто находится в помещении, застынут на месте. Это безвредно и продлится не дольше двух сотен ударов сердца – так говорит Хильфвер. Ко времени, когда это перестанет действовать, Эйлед овладеет залой. Так мы надеемся.
– Или начнется драка кто кого.
– Тоже верно. – Леофрик улыбнулся, словно недавней вспышки гнева не было вовсе. – Это может быть та еще потасовка.
– Допустим, что-то пойдет не так. Что, если нюхачка учует заклятия?
Леофрик пожал плечами.
– Я же говорил: заявишь, что не знал, что эти листке заговорены, что не знаешь, как и откуда попали они тебе в бумаги. Если они не выбьют из тебя правды или не подвесят на цепях к стропилам, тогда, как только начнется церемония, выбегай парадным ходом и беги к пристани.
Мы постараемся сделать, что сможем, без тебя. Повтори, что тебе приказано.
– Цапля означает сигнал входить в дом. Корабль – сигнал вступать в залу. – Джерард почти слышал свист топора над плахой.

4

Похищение было бы легче осуществить, проходи церемония на открытом воздухе, хотя в свое время, в Четвертом месяце, Джерард предложил это вовсе по другой причине. Просто при первом взгляде на большую залу в Кэндльфрен-Парке он пришел к заключению, что это на редкость убогий сарай. Шарлотта поддержала его предложение с энтузиазмом. Ее мать – тоже, хотя, хорошо зная капризный климат Уэстерта и заметно уступая дочери по части оптимизма, она предложила на всякий случай быть готовым провести церемонию в помещении. Она оказалась права: волны дождя и тумана продолжали накатывать со стороны моря.
Этим утром все расхаживали по дому, закутавшись в самые теплые одеяния и жалуясь на холод. Джерард мерз еще сильнее, ибо ветер немного стих, а это означало, что фейринг все еще возможен. Дождь и туман при отсутствии сильного ветра были излюбленной погодой бельцев, так что, если только Эйледа не загнало бурей на другой конец света, он все еще мог провести свои корабли прямо на залитую водой лужайку перед домом прежде, чем их кто-то заметит. Даже утки, похоже, остались в такую погоду по домам.
Зала в длину была примерно футов восемьдесят; в одном конце находилась большая дверь главного входа, в другом – галерея для менестрелей с лестницей. Впрочем, как признались сами Кэндльфрены, менестрели не играли на ней ни разу из-за слишком гулкого эха. Признаться, стропила крыши производили некоторое впечатление, однако Даже бутафорские латы и похожие на настоящие знамена на стенах не могли заставить уродливый сарай смотреться иначе, чем уродливым сараем. Что ж, настоящий художник работает с тем материалом, который имеется в наличии, и Джерард разработал вполне удовлетворительны план церемонии. Точнее, даже несколько планов – в зависимости от того, приедет ли принц Амброз или даже сам король. Правда, разрабатывая их, он еще не предусматривал приглашение на праздник бельской армии.
Входя в залу, гости видели по левую сторону окна, а в правую – две двери на кухню и довольно монументальный камин. Первая треть залы была уставлена столами, на которых слуги торопливо накрывали банкет. В центре стояло несколько рядов кресел, обращенных в сторону галереи. Джерард в своей разноцветной форме вошел последним. Громкий стук захлопнувшихся за его спиной дверей означал, что настало время выхода на сцену основных действующих лиц. Закрывавшие двери двое Клинков остались дежурить на улице. Еще четверо стояли в дальнем кони залы, наблюдая за всем происходящим, а пятый – на галерее – сменил слугу, о котором договаривался Джерард. Черт бы подрал этого жирного Амброза! Хорошо еще, ни где не было видно высокого колпака Белой Сестры.
Он протиснулся через толпу прислуги, прошел по у; кому проходу между креслами и остановился у маленьког стола – единственного предмета мебели, стоявшего в третьей части залы. Он обернулся с поклоном к собравшимся, потом расстегнул свою сумку и разложил на столе не обходимые бумаги. Когда все было готово, он поднял взгляд и кивнул стоявшему на галерее Клинку. Тот вышел приглашать свадебную процессию.
Джерарду никогда еще не приходилось сочетать браком герцогов, так что он нервничал бы, даже не зная о надвигающемся несчастье. Как бы то ни было, когда он взял бумажку с изображением цапли на водяном знаке, на которой он написал несколько бессмысленных строк, он дрожала так сильно, что ему пришлось прижать ее к животу. Бельский флот или был унесен бурей за сотни лиг или поднимался в эту минуту вверх по реке.
Первым на галерее показался мерзкий герцог Дурь-Плюх, который предпочел приехать один, хотя мог захватить с собой любую из трех дочерей или нескольких внучек. Зрители встали. Столько времени, сколько ты нам дашь, говорил Леофрик. Церемония началась. Джерард порвал листок. Туман и дождь за окном не позволяли видеть деревья в парке достаточно отчетливо, чтобы разглядеть любую птицу размером меньше орла, так что он ничего не почувствовал – ну разве что слабое дуновение ветра на лице? Он никогда не был особенно чувствителен к духам, но он находился слишком близко к мощному заклятию, а птицы – порождения воздушной стихии.
Пока жених спускался по лестнице, на галерее показались шестнадцать свидетелей. Возглавлял процессию, разумеется, сам Амброз, идущий под руку с дряхлой принцессой Кристал, Шарлоттиной бабкой. До сих пор все шло строго по сценарию. Они отрепетировали это меньше чем час назад, а даже аристократам вряд ли удастся забыть такие несложные действия за такой короткий срок. Дядья, братья, сестры, дети…
Одолел ли Эйлед дождь или его корабли беспомощно бултыхаются в наводнении?
Облаченный в дорогие шелка герцог остановился у стола; на впалой груди его сиял словно солнце орден Белой Звезды, а штаны были подбиты, чтобы скрыть тонкие паучьи ноги. Омерзительные язвы на шее скрывались под высоким воротником, какие снова входили в моду у молодых грендонских щеголей. Не обращая внимания на Джерарда, он окинул собравшихся довольным взглядом. Ох, ну и сюрприз же его ожидает!
Свидетели выстроились в ряд поперек зала – принц и пожилая принцесса, разумеется, в середине. На галерее появилась под руку с отцом Шарлотта, за ней вошел Клинок и затворил за собой дверь. Снова в поле зрения находились пятеро Клинков. Из этого следовало, что остальные одиннадцать охраняют дом на улице, если только кто-то из них не отдыхает от службы – впрочем, у Джерарда имелось неприятное подозрение, что Клинки не отдыхают от службы никогда. Клинки были уже не совсем людьми. Шарлотта в своем длинном платье осторожно спускалась по лестнице – не спеши, помедленнее! Это было не совсем то величественное шествие, как им было задумано, но с учетом обстоятельств – не так уж и плохо. Впрочем, это произвело бы большее впечатление, перестрой они лестницу так, как он предлагал.
Шарлотта остановилась рядом с герцогом и отпустила отцовскую руку. Она была выше жениха и едва ответила на приветственную улыбку, глядя куда-то поверх головы Джерарда. Она не опустилась до притворства, будто все это доставляет ей удовольствие.
Он затянул паузу, насколько осмелился. Зрители морщились и ерзали на своих местах, слуги звенели посудой Где ты, Эйлед? В конце концов и жених, и невеста начали хмуро коситься на него, и ему пришлось начинать.
– Ваше королевское высочество, ваше высочестве ваши светлости, милорды, леди и джентльмены… – Если Эйлед взял бы все это собрание свидетелей голубых кровей в заложники, он запросто мог бы купить трон Бельмарк. Возможно, он именно это и задумал, если не что-то хуже. Он вовсе не обязательно делился с Джерардом своим истинными намерениями. – Вы собрались здесь сегодня, чтобы стать свидетелями – изнасилования – бракосочетания Жюля Клода де Манжа Тайссона Эверард герцога, – не оговорись! – Драгпорта, кавалера орден Белой Звезды… – И прочая, и прочая, длинный спи сок почетных званий, титулов и поместий. Богатств семьи Драгпорт пошло от знаменитого разбойника, жившего в правление позапрошлой династии, – человеке возможно, худшего, чем Эйлед. Впрочем, поколения баронов, немилосердно обдиравших крестьян, изрядно приумножили это состояние. – …с леди Шарлоттой старшей дочерью…
Шарлотта требовала, чтобы церемония прошла как можно быстрее. Он затягивал ее до предела возможного. Может, бельцы уже высаживаются с кораблей? Когда их за метят и поднимут тревогу, сколько времени пройдет, прежде чем переполох достигнет этого каменного мавзолея? Что, если не случится вообще ничего, и ему придется заканчивать этот ужасный фарс? Следующим пунктом программы являются клятвы обеих сторон, а он не должен допускал чтобы это зашло так далеко. Альтернативой оставалось только перечислить сначала свидетелей.
– …в присутствии его королевского высочества, наследного принца Амброза Тайссона Эверарда Госберта V династии Ранульфов… – И прочая, и прочая. Шарлота испепеляла его взглядом. Герцог Дери-Пасть хмурился. Церемония продолжалась. Увы, без малейших помех продолжаться до бесконечности она не могла. Он добрался до младшей из сестер Шарлотты, и на этом список кончился. Ему приходилось переходить к собственно ритуал:
– Повторяйте за мной: я, Жюль Клод де Манж Тайссон Эверард, герцог Дрист-Пук, виконт…
Старый пердун, похоже, даже не заметил оговорки.
– Я, Жюль Клод де Манж Тайссон Эверард, герцог Драгпост…
Кошмар! Роясь в бумагах, Джерард никак не мог найти бумагу с водяным знаком в форме корабля. Он схватил всю стопку и старался не слишком шелестеть ею.
Жених повторил за ним последние слова клятвы. Жаль.
– Повторяйте за мной: я, Шарлотта Роз…
В кухне послышался шум.
Джерард замолчал и хмуро покосился в том направлении. Ничего больше не происходило. Он вздохнул.
– Так, на чем мы остановились? Ах да. Повторяйте за мной: я, Жюль Клод…
– Мы уже проделали это! – свирепо прошипел ему Драгпост.
– Правда? Ох, прошу меня простить. Хорошо, миледи, повто…
На кухне снова послышался шум, на этот раз громче. Теперь уже все смотрели в ту сторону.
Дверь на галерею для менестрелей с треском распахнулась, и в нее ворвались два Клинка, бросившихся к стоявшему там товарищу.
– Бельцы! – выкрикнули они. – Набег! – Двое бросились к лестнице, а третий перемахнул через перила, приземлившись на пол с мягкостью кошки. Четверо, стоявшие у стен, рванулись вперед, наперегонки стараясь оказаться рядом со своим подопечным. Зрители завизжали. Джерард разорвал разом все бумаги, которые держал в руках…
…И застыл.
Он не мог даже скосить глаза. Он едва мог дышать. Бегущие Клинки покатились кубарем, и громче всех – те, что находились на лестнице. Амброз и многие другие застыли в неустойчивом равновесии, пошатнулись и упали. Со стороны слуг в противоположном конце залы послышался оглушительный звон бьющейся посуды. Потом наступила тишина, нарушаемая только далекими криками и металлическим лязгом. Со стороны зрителей доносился негромкий сдавленный стон – предел того, на что были способны застывшие глотки.
Клинки ожили. Подобно тому, как утиные перья отталкивают воду, наложенное на них заклятие Уз сопротивлялось действию заговоренной бумаги. С усилием, словно выбираясь из патоки, они поднялись на ноги и через несколько секунд освободились окончательно за исключением одного из двух, свалившихся с лестницы. Остальные сбежались к упавшему принцу и с трудом подняли его массивное тело.
– Окно! – крикнул один, но они успели сделать всего несколько шагов и замерли, извергая проклятия. Джерард не мог повернуться и посмотреть, что они там увидели, но предположил, что дом окружали рыжеволосые рейдеры. Одна из дверей, ведущих на кухню, с грохотом распахнулась, и из нее вывалились еще трое Клинков с обнаженными мечами. Они тоже устремились на защиту своего подопечного; из двери доносился шум хаоса и смертоубийства.
На галерею вышел Тофбьорт, огромный и устрашающий, со щитом и боевым топором в руках. Лица его не было видно под стальным шлемом; грудь и плечи густо поросли рыжей шерстью. Следом за ним показалось с дюжину людей, вооруженных арбалетами.
– Клинки! – проревел он. – Мы не замышляем ничего плохого против вашего подопечного! – Должно быть, это Эйлед выбрал его на эту роль, ибо голос его гремел как гром. – Мы пришли сюда не для того, чтобы угрожать принцу Амброзу. Поставьте его в угол…
Двое Клинков, перепрыгнув через лежащего товарища, рванулись вверх по лестнице навстречу угрозе. Первый одолел уже половину марша, когда сухо хлопнула тетива спущенного арбалета, и дротик, пробив ему грудь, вонзился в ступень. Он опрокинулся навзничь и упал прямо на него. Второй Клинок замер на месте.
– Я же сказал, – проревел Тофбьорт, – отодвиньте своего подопечного в угол, и ему не будет причинено вреда. Арбалетчики останутся здесь. Посмотри, что с вашим раненым, Клинок.
Свирепо косясь на него, Клинок на лестнице убрал меч в ножны и склонился над своим товарищем. Остальные отволокли своего подопечного в мертвую зону под галереей и окружили его живым щитом. Лица их побелели от ярости. В следующее мгновение еще двое вбежали из кухни – один из них хромал и оставлял за собой кровавый след, но и они присоединились к остальным. Эйлед рассчитал верно: Клинки не представляли для него угрозы, пока он не трогал их подопечного.
– Что же до остальных, – проревел Тофбьорт, – мы явились сюда не для того, чтобы убивать или брать кого-то в рабство. Вы освободитесь от действия заклятия очень скоро. Оставайтесь на местах, и вам не причинят вреда. Делайте, что вам говорят, и вы сохраните жизнь и свободу. – Он оглянулся на пару, которая только что появилась на галерее, и заревел еще громче, подражая объявлению герольда: – Ее величество вдовствующая королева Мод Бельмаркская!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62