https://wodolei.ru/catalog/vanny/kombi/
— Сколько удовольствия могла бы получить! Заставила бы тебя примерить те миленькие зеленые ботинки, например…
— Сомневаюсь, чтобы тебе это удалось. Если только ты сначала отрубила бы мне ноги.
— А что, это мысль! — хищно ответила я.
Не успели мы войти в квартиру Себастьяна и сложить покупки на диван, как балконная дверь распахнулась и в комнате под стеклянным куполом появился Даниель. Вид у него был торжествующий, голубые глаза ослепительно сияли.
— Есть! — воскликнул он и, усевшись на стол, от избытка чувств поболтал ногами. — Не было ни гроша, да вдруг алтын! И даже не один.
— Сыпь! — коротко отозвался Себастьян, подвигая себе табурет.
— Во-первых, установлена личность убитого вчера на железнодорожной станции Белые Ключи. Это некто Иван Петрович Сверчков. Биографические данные его не слишком важны, за исключением следующих: во-первых, когда-то давно работал водителем такси в том же парке, что и наш разлюбезный Варфоломей. И во-вторых… — Даниель сделал эффектную паузу и обвел нас победным взглядом. — …Последние два года работал механиком на автобазе. Иногда подрабатывал тем, что халтурил на списанном грузовике. А теперь сами сложите «а» с «б» и получите…
— Исполнителя покушения, произошедшего в этот понедельник, — кивнул Себастьян. — Очень жаль, что эта ниточка теперь обрублена.
— Это все еще ерунда! — ответил Даниель. — То есть мужика-то жаль, конечно, хотя личностью он, судя по отзывам друзей и современников, был малосимпатичной. Но у нас теперь есть кое-что еще, и не просто кое-что, а что-то замечательное! Держи!
Себастьян поймал на лету брошенную ему папку-скоросшиватель. Открыл, пробежал глазами первую страницу и тихонько ахнул:
— Ничего себе!
— Нравится? — спросил Даниель, самодовольно улыбаясь.
— Не то слово! Какой ты молодец!
— Стараемся. Но если бы ты не сообразил, где и что нужно искать, я бы ничего не смог сделать.
«За что кукушка хвалит петуха…» — подумала я и встала с дивана, чтобы посмотреть, какая информация вызвала в народе такую бурю восторгов.
Но в этот момент зазвонил телефон. Себастьян захлопнул папку, подошел к столу и взял услужливо протянутую Даниелем трубку.
Разговор не продлился и минуты. Пообещав кому-то выехать немедленно, Себастьян положил трубку и посмотрел на Даниеля:
— Насчет грошей и алтынов — это ты правильно заметил. Захаров вышел на Варфоломея.
Даниель спрыгнул со стола:
— Слушай, ты посмотри, могут же хорошо работать, когда захотят!
— Хорошо оплаченный труд — он знаешь как облагораживает? — усмехнулся Себастьян и, поворачиваясь ко мне, прибавил: — Оставайся на месте, никуда не уходи, пока мы не вернемся!
— А что, — жалобно спросила я, — меня вы с собой не берете?
— Нет! — ответил Себастьян. — Там может быть опасно!
— Но я же приношу удачу!
— Вот и будешь приносить ее завтра.
Когда они ушли, я печально примерила новые босоножки и, вертясь в них перед зеркалом, подумала, что все эти мужские песни про то, что мы — источник их счастья и вдохновения, не что иное, как наиболее простой и эффективный способ запудрить нам мозги и заставить нас делать то, что удобно и выгодно им, мужчинам. И самое обидное — что мы это прекрасно понимаем, но опять и опять клюем на эту удочку.
Глава 35
ДЕНЬГИ НЕ ПАХНУТ
Юля расчесала мокрые волосы и, скрутив их в узел, закрепила на затылке огромной заколкой-крабом.
— Не понимаю, чем ты недоволен, — сказала она, разворачивая лежащий поверх ее сумки толстый иллюстрированный журнал. — У нас с тобой наконец появилась возможность побыть вдвоем, все разъехались, никто не мешает… А ты снова ходишь с таким видом, будто я в чем-то виновата перед тобой. По правде сказать, мне это уже начинает надоедать.
— Ты здесь ни при чем. — Борис поднял на лоб темные очки и, щурясь, посмотрел на Юлю. — Я просто пытаюсь решить, что нам делать.
— Почему мы должны что-нибудь делать? — удивилась Юля, разглядывая фотографии известной певицы, выступающей в роли фотомодели.
— Потому что мы сидим на вулкане! В любую минуту все может открыться!
Юля подняла глаза от журнала и спокойно ответила:
— Допустим. И что ты предлагаешь?
— Я предлагаю уехать. И немедленно.
— И лишиться всех денег?
— У нас уже есть кое-что…
— Кое-что! — Юля рассмеялась. — Вот именно — «кое-что»! Довольствоваться «кое-чем», когда не сегодня-завтра мы сможем получить много!
Борис понурился:
— Мне не нужны эти деньги. Это грязные деньги. Мне будет страшно держать их в руках, зная, что они получены ценою человеческой жизни, и не одной. Как ты не понимаешь, что…
— Хватит ныть! — резко оборвала его Юля. — Я не думала, что ты до сих пор не вырос из детских пеленок. Большие деньги не бывают чистыми, запомни это раз и навсегда. Честность и благородство, конечно, отличные качества, но обычно они даются в комплекте с нищетой. Я собираюсь жить долго и счастливо и хочу, чтобы у меня были дети, которые тоже жили бы долго и счастливо. А без денег это невозможно!
Юля положила ладони на лицо Бориса: — Разве тебе никогда не приходило в голову, что сказки о благородной бедности рассказывают очень сытые и обеспеченные люди? Борис закрыл глаза и печально ответил:
— Я устал.
— Ничего, — ласково утешила Юля — Осталось совсем чуть-чуть. Мы будем свободны поедем куда захотим, будем жить как хотим. Кстати, завтра нам нужно вернуться в Москву пораньше. У Кирилла день рождения и я должна выглядеть так, чтобы все эти «новорусские» дуры рядом со мной выглядели мокрыми курицами.
Глава 36
УБИТЬ СЕРДЦЕЕДА
Суббота началась с шума закипающего чайника. Открыв глаза, я увидела нож, с потрясающей виртуозностью режущий венские булочки, ветчину и сыр, смуглые пальцы с бордовыми ногтями на его деревянной ручке… Потом до меня донесся приятный запах с плиты — на маленькой сковородке жарилась глазунья — Надя деловито готовила завтрак.
Меня кольнула тревога. Вчера я так и не увидела Себастьяна — заснула перед телевизором сразу после десятичасовых новостей под какую-то очень интересную передачу и любимого не дождалась. А ведь сегодня уже суббота! Мне, наверное, надо что-то делать, а я и понятия не имею что!
Окончательно перепугавшись, я села на диване и спросила у Нади:
— А где наши ангелы? Они что, вчера так и не появились?
Надя ловко перебросила яичницу со сковородки на тарелку:
— Появились. Но уже опять ушли. Велели мне присмотреть за тобой.
— Очень мило! А разбудить меня не могли?
— По-моему, им было не до того. Они всю ночь не спали, что-то обсуждали. Я раза три просыпалась, а они все на балконе сидят. Да-ниель две пачки сигарет выкурил. Я утром, когда пепельницу увидела, чуть с балкона его не скинула. Короче, они уже смотались, а нам велели забрать твое платье и приезжать в «Ступени» к шести вечера. Оставили нам по пистолету.
— Да, без этого наши вечерние туалеты будут выглядеть незавершенными, — нервно хихикнула я. — Надеюсь, пистолеты с золотым напылением и бриллиантами на рукоятке?
— Мечтательница! Слезай с дивана и садись за стол! Завтрак стынет.
Когда я наливала себе чай, Надя вдруг сказала:
— Кстати, пока ты спала, звонил Листовский. У них опять неприятности.
Я чуть не плеснула на себя кипятком:
— Что-нибудь с Кириллом? Опять нападение?
— Да нет, с Кириллом, судя по всему, все в порядке. А вот девица, которая вместе с вами была на даче, куда-то пропала.
— Юля? — Я поставила чайник и изумленно уставилась на Надю. — Как это случилось?
— Ну, как я поняла со слов Даниеля, она вчера пошла к деду с бабкой…
— Она что, осталась на даче? — удивилась я.
— Да, она и этот, другой парень, племянник… Ну, пошла и не вернулась. А сегодня они должны были ехать в Москву, поскольку их тоже, разумеется, пригласили на этот замечательный день рождения, на подготовку к которому наши ангелы убили столько времени и сил. И парень С утра пораньше пошел за ней к ее родичам, а те говорят, что она от них ушла около десяти…
— О господи, — прошептала я. — Но почему она была одна, без Бориса? Обычно они всегда ходили вместе.
— А они поругались из-за какой-то ерунды. Теперь ее все с собаками ищут… Бедный парень! Если с ней что-нибудь случилось, будет теперь винить себя до конца жизни.
Я задумалась.
— А может, дело совсем не в этом?
— Ты о чем? — не поняла Надя.
— Может быть, она исчезла намеренно, — сказала я, поднесла к губам кружку с чаем и тут же поставила обратно, так и не сделав ни глотка.
Надя посмотрела на меня заинтересованно, подняла бровь и сказала:
— Чем фантазировать, ты лучше челюстями работай. Нам еще за твоим платьем сгонять надо.
Я кивнула и торопливо запихнула в рот полбутерброда. Наверное, не я одна испытывала подобное: ждешь чего-то весь день, мучительно считаешь минуты, а^часы еле перебирают заплетающиеся стрелки и, кажется, вот-вот заснут… И вдруг оказывается, что в твоем распоряжении осталось только пятнадцать минут на сборы, а голова еще не причесана и не уложена, лицо не крашено, тело не одето, и привести себя в порядок за оставшееся время невозможно никак, даже если каким-то чудом начнешь двигаться со скоростью персонажей немого кино. Если кто-то не попадал в подобную ситуацию, я ему горячо и искренне завидую, потому что со мной такое происходит постоянно.
То ли дурной пример заразителен, то ли мы с Надей оказались сестрами по духу, но и с ней приключилась такая же неприятность. Чтобы облегчить совесть, во всех накладках каждая обвиняла другую, и время, которого и так не хватало, тратилось не на сборы, а на беганье из квартиры Даниеля в квартиру Себастьяна, сопровождаемое злобным шипением и отчаянной руганью.
— Все ты! — рычала Надя, размахивая ваткой, распространяющей вокруг головокружительный запах жидкости для снятия лака. — Ты меня сбиваешь с толку! Я третий раз один и тот же ноготь крашу!
— Нашла время заниматься маникюром! — не осталась я в долгу. — Ты бы еще в солярий сходила!
— Мне в солярий не надо! — ехидно отвечала Надя. — Это тебе, бледнолицая поганка, надо там с утра до вечера жариться, чтобы стать приличного цвета.
— Ну, чтобы стать такого цвета, как ты, мне придется покраситься гуталином!
После этих слов Надя кинула в меня первым, что попалось под руку. К сожалению, под руку попалась ее собственная косметичка, из раскрытой пасти которой по всей комнате рассыпались тюбики губной помады, пузырьки с тушью, тени, карандаши для подводки губ и глаз и прочие приятные мелочи.
После этого всплеска эмоции улеглись. Я великодушно собрала Надину косметику, пока та докрашивала свой злополучный ноготь, и сборы закипели с новой силой.
Мы торопились как могли, но к тому моменту, когда Надя вставила ключ в замок зажигания своей золотистой «десятки», мои часы уже показывали половину седьмого.
За всю дорогу мы не произнесли ни слова, но наша общая мысль повисла в салоне машины, став почти осязаемой: ангелы нас убьют. А у меня в голове крутилось еще и предчувствие, тоже не добавлявшее мне спокойствия: вдруг я своим отсутствием подвела Себастьяна и с Кириллом из-за этого что-нибудь случилось? Я, конечно, больше не испытывала к хлебному принцу давней привязанности, даже воспоминания о трогательном обмене пионерскими галстуками не спасали, но становиться, пусть и косвенной, причиной его гибели мне совсем не хотелось.
Я хотела попросить Надю ехать побыстрее, но, взглянув на спидометр, промолчала, решив, что разумнее будет мысленно попросить бога, чтобы нам по дороге не попался ретивый сотрудник дорожной инспекции или бестолковый пешеход и чтобы мы доехали до места назначения в целости и сохранности.
Не знаю, были ли услышаны мои молитвы, но путешествие наше завершилось благополучно.
— Обрати внимание, — сказала Надя, снижая скорость перед тем, как свернуть в арку. И, поймав в зеркале мой недоуменный взгляд, пояснила: — На машины.
Действительно, двор перед входом в «Ступени», обычно полупустой, был битком забит автомобилями. И какими! Надина новенькая «десятка», вымытая и отполированная до блеска, смотрелась Золушкой на фоне роскошных иномарок S-класса и дорогих внедорожников. Был даже один «Линкольн» невероятных размеров, неизвестно как втиснувшийся в это ограниченное пространство. Но ни черной «Победы», ни красного старичка «Мерседеса» видно не было. Когда я указала на это Наде, та ответила:
— Я их видела. Стоят возле арки снаружи. Очень разумно. Отсюда, в случае чего, никак не выедешь, если только у тебя не летающая метла.
У дверей клуба с озабоченным лицом мыкался Даниель, вертя в руках погасшую сигару и теребя узел галстука, — ему явно было не по себе в блестящем темно-сером костюме. Судя по горделивому взгляду Нади, костюм явно был ее выбором и Даниель в таком наряде нравился ей чрезвычайно.
Когда Даниель увидел нас, лицо его просветлело.
— Наконец-то! Почти все уже в сборе!
— Никого не убили? — деловито осведомилась Надя.
— Типун тебе на язык! — Даниель замахал руками. — Пойдемте скорей!
Ловушка была сработана на славу. В толпе разряженных гостей здесь и там мелькали подчиненные Захарова, как и все тут, в вечерних нарядах и даже со спутницами. Единственное, что выделяло их из толпы, — слишком острые и настороженные взгляды. Вскоре я увидела и самого Захарова — в смокинге с бабочкой и с белокурой девицей в переливающемся зеленом платье. Были здесь и охранники Листовского — их лиц я не знала, но они, в отличие от сотрудников правоохранительных органов, своей профессии не скрывали — выдвинув вперед челюсть, бубнили что-то в лацканы пиджаков, прикладывали пальцы к ушам, слушая поступающие в наушники команды, воинственно озирались по сторонам, готовые в любой момент броситься на злоумышленника.
Под потолком висели гирлянды шаров. Мне удалось разглядеть, что за ними скрываются новые видеокамеры. Наверняка теперь под каждым столиком было спрятано еще и по микрофону. «Надеюсь, они не забыли установить микрофоны в туалете, за унитазами», — подумала я и негромко хихикнула. В этот момент кто-то взял меня под руку.
— Себастьян! — ахнула я, обернувшись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
— Сомневаюсь, чтобы тебе это удалось. Если только ты сначала отрубила бы мне ноги.
— А что, это мысль! — хищно ответила я.
Не успели мы войти в квартиру Себастьяна и сложить покупки на диван, как балконная дверь распахнулась и в комнате под стеклянным куполом появился Даниель. Вид у него был торжествующий, голубые глаза ослепительно сияли.
— Есть! — воскликнул он и, усевшись на стол, от избытка чувств поболтал ногами. — Не было ни гроша, да вдруг алтын! И даже не один.
— Сыпь! — коротко отозвался Себастьян, подвигая себе табурет.
— Во-первых, установлена личность убитого вчера на железнодорожной станции Белые Ключи. Это некто Иван Петрович Сверчков. Биографические данные его не слишком важны, за исключением следующих: во-первых, когда-то давно работал водителем такси в том же парке, что и наш разлюбезный Варфоломей. И во-вторых… — Даниель сделал эффектную паузу и обвел нас победным взглядом. — …Последние два года работал механиком на автобазе. Иногда подрабатывал тем, что халтурил на списанном грузовике. А теперь сами сложите «а» с «б» и получите…
— Исполнителя покушения, произошедшего в этот понедельник, — кивнул Себастьян. — Очень жаль, что эта ниточка теперь обрублена.
— Это все еще ерунда! — ответил Даниель. — То есть мужика-то жаль, конечно, хотя личностью он, судя по отзывам друзей и современников, был малосимпатичной. Но у нас теперь есть кое-что еще, и не просто кое-что, а что-то замечательное! Держи!
Себастьян поймал на лету брошенную ему папку-скоросшиватель. Открыл, пробежал глазами первую страницу и тихонько ахнул:
— Ничего себе!
— Нравится? — спросил Даниель, самодовольно улыбаясь.
— Не то слово! Какой ты молодец!
— Стараемся. Но если бы ты не сообразил, где и что нужно искать, я бы ничего не смог сделать.
«За что кукушка хвалит петуха…» — подумала я и встала с дивана, чтобы посмотреть, какая информация вызвала в народе такую бурю восторгов.
Но в этот момент зазвонил телефон. Себастьян захлопнул папку, подошел к столу и взял услужливо протянутую Даниелем трубку.
Разговор не продлился и минуты. Пообещав кому-то выехать немедленно, Себастьян положил трубку и посмотрел на Даниеля:
— Насчет грошей и алтынов — это ты правильно заметил. Захаров вышел на Варфоломея.
Даниель спрыгнул со стола:
— Слушай, ты посмотри, могут же хорошо работать, когда захотят!
— Хорошо оплаченный труд — он знаешь как облагораживает? — усмехнулся Себастьян и, поворачиваясь ко мне, прибавил: — Оставайся на месте, никуда не уходи, пока мы не вернемся!
— А что, — жалобно спросила я, — меня вы с собой не берете?
— Нет! — ответил Себастьян. — Там может быть опасно!
— Но я же приношу удачу!
— Вот и будешь приносить ее завтра.
Когда они ушли, я печально примерила новые босоножки и, вертясь в них перед зеркалом, подумала, что все эти мужские песни про то, что мы — источник их счастья и вдохновения, не что иное, как наиболее простой и эффективный способ запудрить нам мозги и заставить нас делать то, что удобно и выгодно им, мужчинам. И самое обидное — что мы это прекрасно понимаем, но опять и опять клюем на эту удочку.
Глава 35
ДЕНЬГИ НЕ ПАХНУТ
Юля расчесала мокрые волосы и, скрутив их в узел, закрепила на затылке огромной заколкой-крабом.
— Не понимаю, чем ты недоволен, — сказала она, разворачивая лежащий поверх ее сумки толстый иллюстрированный журнал. — У нас с тобой наконец появилась возможность побыть вдвоем, все разъехались, никто не мешает… А ты снова ходишь с таким видом, будто я в чем-то виновата перед тобой. По правде сказать, мне это уже начинает надоедать.
— Ты здесь ни при чем. — Борис поднял на лоб темные очки и, щурясь, посмотрел на Юлю. — Я просто пытаюсь решить, что нам делать.
— Почему мы должны что-нибудь делать? — удивилась Юля, разглядывая фотографии известной певицы, выступающей в роли фотомодели.
— Потому что мы сидим на вулкане! В любую минуту все может открыться!
Юля подняла глаза от журнала и спокойно ответила:
— Допустим. И что ты предлагаешь?
— Я предлагаю уехать. И немедленно.
— И лишиться всех денег?
— У нас уже есть кое-что…
— Кое-что! — Юля рассмеялась. — Вот именно — «кое-что»! Довольствоваться «кое-чем», когда не сегодня-завтра мы сможем получить много!
Борис понурился:
— Мне не нужны эти деньги. Это грязные деньги. Мне будет страшно держать их в руках, зная, что они получены ценою человеческой жизни, и не одной. Как ты не понимаешь, что…
— Хватит ныть! — резко оборвала его Юля. — Я не думала, что ты до сих пор не вырос из детских пеленок. Большие деньги не бывают чистыми, запомни это раз и навсегда. Честность и благородство, конечно, отличные качества, но обычно они даются в комплекте с нищетой. Я собираюсь жить долго и счастливо и хочу, чтобы у меня были дети, которые тоже жили бы долго и счастливо. А без денег это невозможно!
Юля положила ладони на лицо Бориса: — Разве тебе никогда не приходило в голову, что сказки о благородной бедности рассказывают очень сытые и обеспеченные люди? Борис закрыл глаза и печально ответил:
— Я устал.
— Ничего, — ласково утешила Юля — Осталось совсем чуть-чуть. Мы будем свободны поедем куда захотим, будем жить как хотим. Кстати, завтра нам нужно вернуться в Москву пораньше. У Кирилла день рождения и я должна выглядеть так, чтобы все эти «новорусские» дуры рядом со мной выглядели мокрыми курицами.
Глава 36
УБИТЬ СЕРДЦЕЕДА
Суббота началась с шума закипающего чайника. Открыв глаза, я увидела нож, с потрясающей виртуозностью режущий венские булочки, ветчину и сыр, смуглые пальцы с бордовыми ногтями на его деревянной ручке… Потом до меня донесся приятный запах с плиты — на маленькой сковородке жарилась глазунья — Надя деловито готовила завтрак.
Меня кольнула тревога. Вчера я так и не увидела Себастьяна — заснула перед телевизором сразу после десятичасовых новостей под какую-то очень интересную передачу и любимого не дождалась. А ведь сегодня уже суббота! Мне, наверное, надо что-то делать, а я и понятия не имею что!
Окончательно перепугавшись, я села на диване и спросила у Нади:
— А где наши ангелы? Они что, вчера так и не появились?
Надя ловко перебросила яичницу со сковородки на тарелку:
— Появились. Но уже опять ушли. Велели мне присмотреть за тобой.
— Очень мило! А разбудить меня не могли?
— По-моему, им было не до того. Они всю ночь не спали, что-то обсуждали. Я раза три просыпалась, а они все на балконе сидят. Да-ниель две пачки сигарет выкурил. Я утром, когда пепельницу увидела, чуть с балкона его не скинула. Короче, они уже смотались, а нам велели забрать твое платье и приезжать в «Ступени» к шести вечера. Оставили нам по пистолету.
— Да, без этого наши вечерние туалеты будут выглядеть незавершенными, — нервно хихикнула я. — Надеюсь, пистолеты с золотым напылением и бриллиантами на рукоятке?
— Мечтательница! Слезай с дивана и садись за стол! Завтрак стынет.
Когда я наливала себе чай, Надя вдруг сказала:
— Кстати, пока ты спала, звонил Листовский. У них опять неприятности.
Я чуть не плеснула на себя кипятком:
— Что-нибудь с Кириллом? Опять нападение?
— Да нет, с Кириллом, судя по всему, все в порядке. А вот девица, которая вместе с вами была на даче, куда-то пропала.
— Юля? — Я поставила чайник и изумленно уставилась на Надю. — Как это случилось?
— Ну, как я поняла со слов Даниеля, она вчера пошла к деду с бабкой…
— Она что, осталась на даче? — удивилась я.
— Да, она и этот, другой парень, племянник… Ну, пошла и не вернулась. А сегодня они должны были ехать в Москву, поскольку их тоже, разумеется, пригласили на этот замечательный день рождения, на подготовку к которому наши ангелы убили столько времени и сил. И парень С утра пораньше пошел за ней к ее родичам, а те говорят, что она от них ушла около десяти…
— О господи, — прошептала я. — Но почему она была одна, без Бориса? Обычно они всегда ходили вместе.
— А они поругались из-за какой-то ерунды. Теперь ее все с собаками ищут… Бедный парень! Если с ней что-нибудь случилось, будет теперь винить себя до конца жизни.
Я задумалась.
— А может, дело совсем не в этом?
— Ты о чем? — не поняла Надя.
— Может быть, она исчезла намеренно, — сказала я, поднесла к губам кружку с чаем и тут же поставила обратно, так и не сделав ни глотка.
Надя посмотрела на меня заинтересованно, подняла бровь и сказала:
— Чем фантазировать, ты лучше челюстями работай. Нам еще за твоим платьем сгонять надо.
Я кивнула и торопливо запихнула в рот полбутерброда. Наверное, не я одна испытывала подобное: ждешь чего-то весь день, мучительно считаешь минуты, а^часы еле перебирают заплетающиеся стрелки и, кажется, вот-вот заснут… И вдруг оказывается, что в твоем распоряжении осталось только пятнадцать минут на сборы, а голова еще не причесана и не уложена, лицо не крашено, тело не одето, и привести себя в порядок за оставшееся время невозможно никак, даже если каким-то чудом начнешь двигаться со скоростью персонажей немого кино. Если кто-то не попадал в подобную ситуацию, я ему горячо и искренне завидую, потому что со мной такое происходит постоянно.
То ли дурной пример заразителен, то ли мы с Надей оказались сестрами по духу, но и с ней приключилась такая же неприятность. Чтобы облегчить совесть, во всех накладках каждая обвиняла другую, и время, которого и так не хватало, тратилось не на сборы, а на беганье из квартиры Даниеля в квартиру Себастьяна, сопровождаемое злобным шипением и отчаянной руганью.
— Все ты! — рычала Надя, размахивая ваткой, распространяющей вокруг головокружительный запах жидкости для снятия лака. — Ты меня сбиваешь с толку! Я третий раз один и тот же ноготь крашу!
— Нашла время заниматься маникюром! — не осталась я в долгу. — Ты бы еще в солярий сходила!
— Мне в солярий не надо! — ехидно отвечала Надя. — Это тебе, бледнолицая поганка, надо там с утра до вечера жариться, чтобы стать приличного цвета.
— Ну, чтобы стать такого цвета, как ты, мне придется покраситься гуталином!
После этих слов Надя кинула в меня первым, что попалось под руку. К сожалению, под руку попалась ее собственная косметичка, из раскрытой пасти которой по всей комнате рассыпались тюбики губной помады, пузырьки с тушью, тени, карандаши для подводки губ и глаз и прочие приятные мелочи.
После этого всплеска эмоции улеглись. Я великодушно собрала Надину косметику, пока та докрашивала свой злополучный ноготь, и сборы закипели с новой силой.
Мы торопились как могли, но к тому моменту, когда Надя вставила ключ в замок зажигания своей золотистой «десятки», мои часы уже показывали половину седьмого.
За всю дорогу мы не произнесли ни слова, но наша общая мысль повисла в салоне машины, став почти осязаемой: ангелы нас убьют. А у меня в голове крутилось еще и предчувствие, тоже не добавлявшее мне спокойствия: вдруг я своим отсутствием подвела Себастьяна и с Кириллом из-за этого что-нибудь случилось? Я, конечно, больше не испытывала к хлебному принцу давней привязанности, даже воспоминания о трогательном обмене пионерскими галстуками не спасали, но становиться, пусть и косвенной, причиной его гибели мне совсем не хотелось.
Я хотела попросить Надю ехать побыстрее, но, взглянув на спидометр, промолчала, решив, что разумнее будет мысленно попросить бога, чтобы нам по дороге не попался ретивый сотрудник дорожной инспекции или бестолковый пешеход и чтобы мы доехали до места назначения в целости и сохранности.
Не знаю, были ли услышаны мои молитвы, но путешествие наше завершилось благополучно.
— Обрати внимание, — сказала Надя, снижая скорость перед тем, как свернуть в арку. И, поймав в зеркале мой недоуменный взгляд, пояснила: — На машины.
Действительно, двор перед входом в «Ступени», обычно полупустой, был битком забит автомобилями. И какими! Надина новенькая «десятка», вымытая и отполированная до блеска, смотрелась Золушкой на фоне роскошных иномарок S-класса и дорогих внедорожников. Был даже один «Линкольн» невероятных размеров, неизвестно как втиснувшийся в это ограниченное пространство. Но ни черной «Победы», ни красного старичка «Мерседеса» видно не было. Когда я указала на это Наде, та ответила:
— Я их видела. Стоят возле арки снаружи. Очень разумно. Отсюда, в случае чего, никак не выедешь, если только у тебя не летающая метла.
У дверей клуба с озабоченным лицом мыкался Даниель, вертя в руках погасшую сигару и теребя узел галстука, — ему явно было не по себе в блестящем темно-сером костюме. Судя по горделивому взгляду Нади, костюм явно был ее выбором и Даниель в таком наряде нравился ей чрезвычайно.
Когда Даниель увидел нас, лицо его просветлело.
— Наконец-то! Почти все уже в сборе!
— Никого не убили? — деловито осведомилась Надя.
— Типун тебе на язык! — Даниель замахал руками. — Пойдемте скорей!
Ловушка была сработана на славу. В толпе разряженных гостей здесь и там мелькали подчиненные Захарова, как и все тут, в вечерних нарядах и даже со спутницами. Единственное, что выделяло их из толпы, — слишком острые и настороженные взгляды. Вскоре я увидела и самого Захарова — в смокинге с бабочкой и с белокурой девицей в переливающемся зеленом платье. Были здесь и охранники Листовского — их лиц я не знала, но они, в отличие от сотрудников правоохранительных органов, своей профессии не скрывали — выдвинув вперед челюсть, бубнили что-то в лацканы пиджаков, прикладывали пальцы к ушам, слушая поступающие в наушники команды, воинственно озирались по сторонам, готовые в любой момент броситься на злоумышленника.
Под потолком висели гирлянды шаров. Мне удалось разглядеть, что за ними скрываются новые видеокамеры. Наверняка теперь под каждым столиком было спрятано еще и по микрофону. «Надеюсь, они не забыли установить микрофоны в туалете, за унитазами», — подумала я и негромко хихикнула. В этот момент кто-то взял меня под руку.
— Себастьян! — ахнула я, обернувшись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27