– Виноват, ваша светлость, – в комнату заглянул метрдотель. – Полицейский ротмистр просит разрешения поговорить с вами по поводу инцидента на улице.
– Зовите, – распорядился я.
– Здравия желаю, – полицейский вошел в кабинет чуть ли не строевым шагом. В руках он держал папку для бумаг. – Ротмистр Антипов, следственное управление Адмиралтейского района.
– Здравствуйте, ротмистр, – приветствовал я его. – Присаживайтесь за стол. Вам заказать что-нибудь?
– Виноват, ваша светлость, я на службе.
– Но ведь на службе люди тоже едят и пьют, не так ли?
– Виноват, устав не позволяет, – ротмистр опустился на стул рядом со мной.
– Что ж, я вас слушаю.
– С вашего позволения, ваша светлость, я уже составил определенное представление о происшедшем, со слов начальника службы безопасности ресторана. Но обязан, к сожалению, так же допросить вас. Что вы можете сообщить об инциденте?
– Не было никакого инцидента, ротмистр, – улыбнулся я. – Молодые люди у входа в ресторан оказались не очень вежливы, и мне с приятелем пришлось их урезонить. Однако я не думаю, что это может стать поводом для преследования.
– Я правильно понял, что вы не намерены возбуждать против них дела? – осведомился ротмистр.
– Совершенно не намерен.
– Могу я узнать имя вашего спутника?
– Иван Хо. Актер из Китая.
– Могу я увидеть ваши документы? – обратился Антипов к Хо.
Тот молча достал зеленую книжечку жителя Российской империи и вручил полицейскому.
– Вы гражданин Китая? – Антипов раскрыл папку и начал быстро записывать в протокол данные из документов Хо. – Паспорт при вас?
– Да, я подданный Поднебесной империи, – с достоинством ответил Хо. – Паспорт я оставил в гостинице и готов представить в течение часа.
– Хорошо. Вы подтверждаете слова князя?
– Да.
Ротмистр как-то странно посмотрел на Юлю и снова повернулся ко мне.
– Я должен вас уведомить, ваше сиятельство, что... – полицейский замялся, – что пострадавшие сделали заявление, будто вы набросились на них без какой-либо причины и избили.
– Что?! – я не верил собственным ушам. – Я на них набросился?
– Точно так, ваше сиятельство. Сейчас они пишут соответствующие заявления на имя начальника Адмиралтейского УВД. Как вы понимаете, мы вынуждены будем пройти полную процедуру рассмотрения дела. Вы уверены, что не будете подавать заявления о покушении на вас?
– Нет, – отмахнулся я. – Прошу вас только сообщить об этом Морозову. Он разберется.
– Но ведь это все неправда! – воскликнула неожиданно Юля. – Мы сами напали на него.
– Простите, сударыня, – повернулся к ней ротмистр. – Вы что-то хотели сообщить?
– Да, конечно, – Юля заметно волновалась. – Мы сами напали на князя. Команду дал Косой. То есть, простите, Андрей. Я не знаю его фамилию. Он крикнул: «Бей его!» – и мы бросились на князя. Князь и его друг только защищались.
– Вы готовы подтвердить эти показания в участке и подписать соответствующий протокол? – спросил ротмистр.
– Конечно. Хоть сейчас.
– У вас имеются какие-либо документы?
– Нет.
– Тогда я могу записать ваше имя и адрес?
– Конечно. Юлия Тимофеевна Грибова. Живу на улице Генерала Юденича, дом восемь, квартира девяносто три.
– Благодарю вас, более вопросов не имею, – ротмистр закончил писать и захлопнул папку. – В ближайшее время вас вызовут в участок для дачи показаний. Вас тоже, господин Хо. А сейчас позвольте откланяться.
– Всего доброго, ротмистр, – улыбнулся я ему. Как только ротмистр вышел, к столу подошел метрдотель.
– Не прикажете ли подавать горячее, ваша светлость?
Я кивнул и добавил:
– И позвоните во дворец. Пусть сюда приедет еще «Руссобалт».
Официанты быстро заменили тарелки и удалились. Когда дверь за ними закрылась, я повернулся к Юле.
– Спасибо вам, Юлечка, но вы, право, напрасно утруждаетесь. Для моих адвокатов это дело не стоит и выеденного яйца. Свидетелей происшествия более чем достаточно, а теперь еще и вас по участкам затаскают, показаний будут требовать.
– Но ведь это же неправда! – воскликнула Юля. – Вас оклеветали.
– Не в первый раз, – пожал я плечами. – И все же спасибо. Я вам обязан.
– Да ладно вам, – Юля смутилась. – Я сама перед вами виновата за сегодняшнее. Извините.
– Будем считать, что ничего не было. Расскажите нам лучше о себе. Вы из Питера?
– Нет, из Пскова. Я приехала сюда учиться.
– Странно. Во Пскове, вроде, есть какие-то вузы.
– Да, но мне хотелось пожить в столице, – улыбнулась девушка.
– Что же, достойное желание для молодой красивой девушки. А у вас есть увлечения? Что-то, чем вы занимаетесь, когда не работаете, не учитесь и не стоите в пикетах у дорогих ресторанов.
– Я цветы люблю, – Юля снова смутилась.
– Но ведь это прекрасно! – воскликнул я. – У вас их много?
– Вся комната уставлена. И кухня. Ирка сердится, а мне нравится.
– Ирка – это, простите, кто?
– Моя соседка. Мы вместе снимаем квартиру, чтобы дешевле.
– Понятно. А какие цветы вам нравятся больше всего?
– Да любые. Они, между прочим, это чувствуют. Недавно купила новые фиалки. Они подмерзли, и продавщица отдала мне их по цене горшка, где они росли: думала, не выживут. Но у меня ожили очень быстро и даже зацвели...
Весь дальнейший обед проходил под щебетание Юли о различных цветах, их особенностях и красоте. Когда наконец тарелки опустели, я взглянул на часы и обнаружил, что до собрания по вопросам финансового оздоровления «Юсупов Блазил Кофе» осталось всего полчаса.
– Что ж, Юлечка, благодарю вас за содержательную беседу, – я положил вилку и нож в тарелку. – Ваше общество было нам исключительно приятно. Мой водитель отвезет вас домой или в любое место, которое вы укажете.
– Как, это все? – вырвалось у девушки.
– Извините, дела. К вашим услугам мой представительский «Руссобалт». Всего доброго. Еще раз спасибо.
Я поднялся, поцеловал Юле руку и вышел из кабинета. За мной последовал Хо. Я на ходу дал распоряжение метрдотелю проводить Юлю к «Руссобалту» и передать водителю, чтобы отвез ее, и быстро набрал домашний телефон.
– Анатолий, созвонитесь с полковником Маминым, – распорядился я, когда секретарь поднял трубку. – Пусть выяснит, не связана ли каким-то образом молодежная организация «За справедливую жизнь» с сектой Гоюна. Да, отмените все встречи на следующую субботу и запросите разрешение на посадку моего самолета в аэропорту Пекина.
– Вы летите в Поднебесную? – спросил меня Хо, когда я убрал трубку.
– Да. Надо повидать учителя. Он давно меня зовет, – бросил я, садясь в «Роллс-ройс».
– Завидую вам. Я в последнее время только говорил с ним по телефону, – Хо опустился на сиденье рядом со мной.
– Я тоже.
– А откуда такое предположение, что эта молодежная организация связана с Гоюном? – спросил меня Хо после небольшой паузы.
– Сочетание социалистических идей с духовным поиском и просветлением слишком необычно, чтобы быть случайным. Обычно эта публика – закоренелые материалисты.
Глава 5
НАСТАВНИК
Огромный «Линкольн» подкатил к воротам поместья. Наставник уже ожидал меня. Он был одет в парадный, расшитый золотом халат с изображением драконов и эмблемы инь-ян.
«Постарел, – печально подумал я, разглядывая лицо учителя через окно лимузина. – Не удивительно, ему уже за восемьдесят. Он и так очень хорошо выглядит для своих лет».
Водитель распахнул передо мной дверцу. Я вышел и сразу склонился перед наставником в традиционном поклоне.
– Приветствую вас, учитель.
– Здравствуй, Маленький Дракон, – поклонился Ма мне в ответ. – Рад снова тебя видеть. Проходи.
Следом за наставником я прошел в ворота и замер, пораженный красотой раскинувшегося передо мной сада. Он был невелик, чуть больше гектара, но, бог свидетель, являл собой совершенство ландшафтного дизайна. Среди искусно высаженных кустов и деревьев с невероятным изяществом извивались дорожки, а по лужайкам расхаживали павлины, исполненные королевского достоинства. В отдалении, за прудом с кристально чистой водой виднелась небольшая бамбуковая рощица. Несколько павильонов, разбросанных по саду, напоминали древние храмы в миниатюре. В отдалении виднелся дом, построенный наподобие императорских дворцов династии Мин.
– Вот чем я занимался последние десять лет, – улыбнулся Ма. – Возможно, это лучшее мое творение.
– Вы сами разбивали этот сад, учитель?
– Да. Фасад и планировка дома тоже выполнены по моим рисункам. Разве ты не знаешь, что я вице-президент Пекинской Академии фен-шуй?
– Да, конечно, мастер. Простите.
– Тебе не в чем извиняться. Пойдем, поговорим. Мне кажется, что больше всего подойдет вон тот павильон у пруда.
Мы медленно двинулись по дорожке вглубь сада.
– Почему вы мне не показывали это поместье, когда я приезжал в Поднебесную раньше? – спросил я.
– Оно было не готово. А последние два года ты здесь не появлялся.
– Простите, было слишком много дел.
– А теперь, похоже, твои неотложные дела привели тебя в Пекин, – хитро посмотрел на меня наставник. – Ведь еще две недели назад ты сюда не собирался и вдруг бросил все и прилетел. Для такого человека, как ты, нужны весьма веские причины, чтобы нарушить свой график.
– Увы, учитель.
– Печально, что дела ведут тебя, а не ты ведешь дела.
– Я стараюсь исправить это, учитель.
– Однако дела, которые привели тебя в Пекин, по-видимому, очень срочные.
– Формально это плановая проверка моих предприятий в Поднебесной. Я действительно давно собирался.
– Остальное, как я понимаю, касается высокой политики. Что ж, боюсь, это не для моих старых ушей, оставим это. Поговорим о тебе.
– Нет, учитель. Я прилетел именно затем, чтобы увидеть вас. Тому были причины. Да, кстати, я выделил финансирование Хо. Скоро он начнет съемки своего фильма.
– Это было мудрое решение.
– Вообще-то я стараюсь не вкладывать деньги в подобные предприятия.
– В данном случае речь идет об искусстве и о поддержке молодого мастера. Кстати, я рассчитываю на тебя и в дальнейшем. Речь не о деньгах. Я уверен, что после первой же картины он больше не будет испытывать недостатка в средствах. Но Хо слишком молод и потому горяч. Когда он подойдет к опасной черте, предупреди его. Я прошу только об этом. Нельзя мешать человеку следовать выбранному им пути, но выбор каждый должен делать с открытыми глазами.
– Хо желает рассказать людям правду о боевых искусствах. На мой взгляд, это бесполезная затея. Большинство его просто не поймет. А те, кто знает, о чем речь, просто лишний раз услышат банальные для себя вещи. Я сказал ему об этом.
– Боюсь, здесь ты был не прав. Ты забываешь об ищущих, тех, чей разум открыт. Им нужны истинные ориентиры.
– Таких единицы.
– Если наставишь на верный путь одного, то уже прожил жизнь не зря. Или ты хочешь открыть массовое производство просветленных людей? Если так, то боюсь, что годы руководства корпорацией затуманили твой взгляд.
– Как бы то ни было, кино – это капиталоемкий бизнес, который живет по своим законам, – ответил я, немного подумав. – Если фильм не будет достаточно популярен у широкой публики, то просто не вернет вложенных в него денег.
– Что ж, Хо талантливый и энергичный молодой человек. Я надеюсь, он справится. Сделать зрелищное кино все же проще, чем постичь путь Будды.
– Дай-то бог. Пусть это будет его забота. Я никогда не умел угождать вкусам толпы.
– Зато ты умеешь заставить других угождать тебе. Это не всегда лучше.
Мы вошли в павильон. Он был поставлен на сваях у берега пруда, однако, когда я сел за стол рядом с перилами, у меня неожиданно возникло ощущение, будто мы плывем на корабле по реке с живописными берегами.
Рядом с нами раздался всплеск, и я успел разглядеть небольшую рыбу, на мгновение появившуюся на поверхности и тут же вновь ушедшую на глубину.
– Зеркальные карпы, – пояснил Ма. – Здесь они не боятся людей. Ты сможешь кормить их буквально с рук.
– Ваше поместье прекрасно, – улыбнулся я.
– Да, оно скрасит мои дни после ухода на покой.
Пожилой слуга подал нам зеленый чай и с поклоном удалился.
– Вам больше не прислуживают младшие ученики? – спросил я.
– Я закрыл свой зал полтора года назад. Теперь я принимаю только изредка тех, кто достиг высшего мастерства.
– А Ди Гоюн бывает у вас?
Лицо мастера посуровело. Он долго молчал.
– В жизни каждый человек одерживает одну главную победу, которая венчает его текущее воплощение, и терпит одно величайшее поражение, которое определяет его дальнейшие инкарнации, – ответил он наконец. – Так устроен мир. Гоюн – это мое великое поражение.
В павильоне воцарилась тишина. Некоторое время мы молча пили чай и вслушивались в шелест листьев и плеск воды.
– Ты приехал в Поднебесную, чтобы узнать про Гоюна? – спросил наконец Ма.
– Да, мастер.
– Ты заинтересовался этим сам?
– Нет. Меня просил об этом император.
– Ваш император мудр, как истинный Сын Неба. Гоюн действительно опасен, даже для России.
– Почему даже?
– Россия – одна из немногих стран мира, которая смогла объединить в себе западный рационализм и восточную мудрость. Это всегда губило вас, когда вы стремились стать западной или восточной страной, и это же всегда спасало вас от внешней опасности и с Запада и с Востока. Но Гоюн знает и Запад и Восток. Он знает людей. Он великий шахматный игрок и не останавливается перед тем, чтобы обращаться с людьми как шахматными фигурами. И, в конце концов, небо сделало его провидцем. Вам нечего ему противопоставить.
– Так ли уж нечего?
– Слепой уступает зрячему. Охваченный страстью проигрывает беспристрастному. Пребывание на вершине затмевает разум и порождает ненужные привязанности. Вам нечего противопоставить Гоюну, Маленький Дракон. Даже если вы убьете его, тигр вышел из пещеры, рыбак раскинул сеть, игрок сделал ходы. Вы уже упустили время. Когда будешь противостоять ему, не забывай, что борешься не с человеком, а с идеей.
– Вы уверены, что мы сойдемся в схватке?
Ма медленно допил свой чай и отставил в сторону пиалу.
– Боюсь, что вы обречены. Ты – единственный, кто сможет противостоять ему. Но пока ты не готов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41