Без сомнения, он спал. Все случившееся не могло быть явью, и это главное, что сразу же Гектор для себя уяснил, дабы сохранить свой рассудок.
И это было мудро.
Весьма мудро.
Он стал вспоминать, как они вместе с Одиссеем, Агамемноном, Парисом и Аяксом приплыли к неизвестному острову, оказавшемуся страной лото-фагов. Он вспомнил, как купил у некоего странного субъекта порошок счастья и, когда Одиссей внезапно отлучился, напудрил этим порошком себе ноздри. Затем он почувствовал головокружение и… или не почувствовал? Да нет, головокружения вроде не было. Он вырубился сразу, а очнулся здесь.
А вот это уже следующий вопрос: где же это он очутился?
На Олимпе?
Сомнительно. Эфиопа боги на Олимп в жизни бы не допустили, да и Асклепий был какой-то невразумительный, ненастоящий, что ли. Перед чернолицым заискивал.
Нет, это явно был не Асклепий.
Тогда кто?
Задача казалась Гектору неразрешимой. От всех этих вопросов у него разболелась голова, только и всего.
“Значит, не Олимп, — морщась, подумал он, — определенно не Олимп”.
— Новенький, а новенький, тебя как зовут?
Гектор нехотя повернул голову вправо. На соседнем ложе восседал лысый худой мужик в полосатой одежде с клочковатой рыжей бородой.
— Гектор, — представился троянец.
— А… — сказал худой мужик, — так ты тот уникальный псих, который возомнил себя древним греком.
— Я не псих, — удивленно возразил Гектор.
— Да я тоже. — Рыжебородый с чувством почесал голую пятку.
— А тебя как зовут? — спросил Гектор.
— Геракл, — просто ответил худой мужичишка.
— Кто?!! — Герой оторопело вытаращил глаза. — Как ты сказал?
— Геракл, — повторил рыжебородый. — Геракл…
Гектор рассмеялся.
— Чего это ты смеешься? — обиженно поинтересовался Геракл.
— Я видел Геракла, — ответил троянец, — когда он с Олимпа в бордель один в Спарте спускался. Он ростом где-то как четыре тебя, ну а шея у него — что твое туловище.
— А я много болел, — нервно ответил рыжебородый, — и мало ел в последнее время.
— Ну да. — Гектор снова, не удержавшись, громко хохотнул. — Мне начинает здесь нравиться.
— О, так вы уже подружились, — обрадованно сказал снова появившийся в помещении псевдо-Асклепий. — Я специально поместил вас в одну палату. Это мой новый метод лечения называется “Шизофреник к шизофренику”. Наполеон, например, лежит у меня вместе с Талейраном, Цезарь с Брутом, Чингисхан с Темучином, а Горбачев с Лениным… Хотя нет, они сегодня утром подрались, и я посадил Ленина в изолятор.
Гектор зажмурился и потряс головой, мало что разобрав в сумбурной речи незнакомца.
— Кстати, я не представился. Меня зовут Александр Александрович, я заведующий психиатрическим отделением.
— Македонянин, что ли? — спросил Гектор.
— Как вы сказали? — учтиво переспросил Александр Александрович. — Ах да… нет-нет, Александр Македонский лежит у нас в палате с Майком Тайсоном, поскольку буйный слишком. Все в какой-то поход рвется за черной короной.
— Доктора у нас хорошие, — блаженно кивнул Геракл, — порой и не отличишь от самих пациентов.
— Вы, главное, ни о чем не беспокойтесь, — улыбнулся Александр Александрович. — Лечить мы вас не будем. Мой главный врачебный девиз: “Спасение утопающих —дело рук самих утопающих” или, иначе говоря, “Пациент, излечи себя сам”. Вот только буйствовать у нас не принято. За это у нас наказывают.
Гектор в ответ лишь пожал плечами, поскольку ему было все равно. Сон казался интересным и, как все сны, вреда принести спящему не мог, а это радовало.
— Ну, вы общайтесь, не буду вам мешать, — снова улыбнулся Александр Александрович, — а я еще зайду перед обедом.
И чудной незнакомец ушел.
— Вот он хороший, — кивнул на закрывшуюся дверь Геракл, — его недавно к нам перевели, а до этого зверь был, а не заведующий, всех током и холодными простынями лечил. За любой проступок — чуть что, в изолятор сажал к Александру Македонскому. Но не выдержал мужик, сдрейфил. Крыша у него от всех этих Наполеонов у самого поехала. Возомнил себя человеком-дирижаблем и с крыши, больницы сиганул. Цеппелинов его фамилия была.
“Что за ерунда”, — подумал Гектор и, повернувшись на бок, сладко задремал, что само по себе было удивительно, ведь разве можно задремать во сне?
Если ты УЖЕ спишь?
Получается, что Гектору во сне приснилось, что он задремал?
Чушь.
Но все же…
Дремал герой недолго.
Открыв глаза, он обнаружил Геракла все на том же месте, по-прежнему задумчиво почесывавшего голую пятку.
— Что случилось? — спросил Геракл. — Не спится?
Гектор зевнул.
Спать ему не хотелось, ведь он и так уже спал. Поскольку данный сон был ему интересен, герой решил форсировать события.
Снова с легкостью разорвав сковывавшие его путы, он встал с мягкого ложа, удовлетворенно отмечая, что вся его одежда, включая доспехи, была на месте. Вот только меча недоставало и фляги с крепким троянским вином.
— Ты куда это собрался? — встревоженно спросил Геракл.
— Прогуляться, — ответил Гектор, подойдя к зарешеченным мутным окнам.
Разглядеть что-либо было невозможно.
Гектор осторожно взялся за решетку, пробуя ее на прочность.
— Эй, ты чего? — испуганно закричал Геракл. — В изолятор захотел?
Но троянец, не отвечая, рывком выдрал железную решетку из оконного проема. На пол палаты с шуршанием посыпалась серая штукатурка.
— Вот это да! — искренне восхитился Геракл.
— Это что! — усмехнулся Гектор. — Вот когда мы с Одиссеем из Трои драпали, так я с разгону городскую стену прошиб.
А вот с окном возникли проблемы. Троянец совершенно не знал, как его открыть. Конечно же ему ничего не стоило это окно разбить, к сатировой матери, но на шум вполне могли сбежаться вооруженные эфиопы. Драться сейчас Гектору было неинтересно.
— Эй ты, рыжебородый! — позвал он Геракла. — Ты, случайно, не знаешь, как здесь окна открываются?
— Случайно знаю, — ответил худой мужичишка, после чего, забравшись на подоконник, нажал на какие-то железки.
Окно со скрипом отворилось.
— Вот тебе раз! — хмыкнул Гектор, увидев за окном такое же белое помещение, как и то, в котором он сам сейчас находился.
В соседней комнате тоже было две кровати.
На одной лежал некто с вьющимися желтыми волосами, в боевых кожаных доспехах, которые обычно носили сексуально озабоченные амазонки. Руки и ноги блондина были скованы толстыми цепями.
Вторая кровать пустовала.
Ее владелец, здоровый двухметровый чернокожий, скорчив злобную рожу, боксировал подвешенный к потолку кожаный мешок с песком, прямо как в спартанских школах.
— Снова эфиоп, — тяжело вздохнул Гектор, не спеша перелезая через подоконник в соседнее помещение.
— Это не эфиоп, — тихо прошептал Геракл, осторожно следуя за героем. — Это студент местного медучилища из Африки. Родители ему деньги присылать перестали, и стал он жить на одну стипендию, в итоге чего свихнулся. Возомнил себя Майком Тайсоном, супермаркет ограбил, откусив ухо одному из охранников.
“Понятно, что ничего непонятно”, — подумал Гектор, осматривая очередное зарешеченное окно.
— Ну а это кто? — Короткий кивок в сторону кудрявого молодого человека.
— О, — прошептал Геракл, — это самый опасный здесь псих, считает себя великим завоевателем Александром Македонским. Вроде как историк бывший. Ролевыми играми увлекался, по лесам с деревянным мечом бегал. Угрели его, короче, этим самым мечом по голове, вот он сюда и попал.
Стиснув зубы, Александр Македонский злобно смотрел на пришельцев. Майк же Тайсон никакого внимания на них не обращал, с рычанием кидаясь на боксерскую грушу.
Провожаемые злобным взглядом странного молодого человека, Гектор с рыжебородым беспрепятственно пересекли комнату и подошли к следующему окну. Это окно также было мутным, но Гектору показалось, что за ним мелькают ветви раскачивающихся на ветру деревьев.
— Холодно там, наверное, — поежившись, сказал Геракл, — февраль все-таки.
Поплевав на ладони, Гектор резким движением выдрал из оконного проема очередную решетку.
— Вот они! — внезапно завопил кто-то за спинами беглецов.
Беглецы обернулись.
В дверях помещения стояли какие-то здоровые мужики в белых передниках и круглых шапочках.
— Хватайте их, — раздался командный вопль из-за спин здоровяков, и те скопом бросились на Гектора.
Гектор недолго думая огрел их железной решеткой, уложив сразу пятерых. Оставшиеся двое поспешно ретировались, преследуемые ревущим, подобно немейскому льву, Майком Тайсоном.
Александр Македонский как ни в чем не бывало продолжал злобно таращиться по сторонам.
— Давай! — Гектор указал бледному Гераклу на окно.
Тот проворно раскрыл шпингалеты, и в помещение ворвался приятный холодный воздух свободы.
Гектор посмотрел вниз.
— Ого, — удивленно хмыкнул он, — ну прямо как пирамиды в Египте.
“Была не была!” — подумал герой и прыгнул на растущее рядом с окном дерево. Дерево застонало, прогнувшись, но Гектор, ловко хватаясь за ветки, уже спускался по ним вниз.
— Подожди меня! — крикнул ему Геракл и с визгом прыгнул на дерево следом за бесстрашным троянцем.
Благополучно спустившись на землю, беглецы посмотрели вверх на распахнутое настежь окно больничной палаты. Рядом с окном по водосточной трубе на крышу лез дьявольски усмехающийся Александр Македонский.
— Это хорошо, что он тоже сбежал, — сказал Геракл, — он отвлечет на время санитаров.
Гектор, перепрыгивая через странные каменные дорожки, побежал к высокому железному забору невдалеке. На улице, к слову сказать, было не так уж и холодно, вот только сандалии неприятно вязли в чавкавшей под ногами грязи.
Перелезать через забор Гектор не стал, а элементарно выломал из него несколько прутьев, захватив один из них с собой на случай внезапного нападения эфиопов.
За забором оказался какой-то унылый парк с лысыми, облетевшими деревьями, и беглецы весьма резво устремились в его глубь.
— Погоди! — прокричал запыхавшийся бородач. — Они все равно нас уже не догонят. Им сейчас не до этого. Македонский с Тайсоном психи посерьезней нас.
Гектор послушно замедлил шаг.
— Скажи мне, приятель, — спросил он своего попутчика, — а ты-то как здесь оказался?
— В психушке, что ли? — весело переспросил Геракл. — Да от армии двадцать лет назад решил закосить под психа — тогда война в Чечне шла, шкуру подставлять под пули не хотелось. Вот до сих пор по разным больницам мурыжат — лечат, сволочи. Знал бы, что так будет, лучше бы уж на войну пошел.
— Да, — кивнул Гектор, — у нас вот Ахилл тоже закосить пытался, в бабу переоделся и на остров один сбежал, но его Одиссей быстро вычислил по известной мужской отличительной черте.
— Ты имеешь в виду, э… — начал было рыжебородый.
— Да, именно бороду, — подтвердил Гектор и вдруг резко остановился. — Тартар меня побери, что это?
Совсем рядом по ровной каменной дороге катились разноцветные блестящие повозки без лошадей. Повозки громко урчали и очень неприятно пахли смесью, из которой изготавливался греческий огонь.
— Танатовы колесницы! — ужаснулся Гектор, закрывая лицо руками.
— Да нет же, успокойся, друг. — Геракл ободряюще похлопал героя по доспехам. — Это всего лишь автомобили. У тебя тоже такой был, пока ты по пьянке в рефрижератор с куриными окорочками не въехал.
— Чего? — Убрав от лица руки, Гектор посмотрел на спутника выпученными глазами. — Зевс свидетель, я не понял ни слова из того, что ты только что мне сказал.
— Их не надо бояться. — Мужичок с улыбкой показал на самодвижущиеся повозки. — Они созданы людьми для удобства.
Тяжело вздохнув, Гектор снова взглянул на дорогу.
И действительно, ничего страшного в этих повозках не было. Некоторые даже были очень смешные, словно беременные жуки, но вот пахло от них все равно неприятно, пахло войной.
— Скорее, нужно поймать такси, — сказал Геракл, подталкивая троянца к дороге
— Что поймать?
— Не важно, идем.
Гектор озадаченно последовал за щуплым мужичишкой, но внезапно споткнулся и полетел лицом прямо в гнилые, мокрые прошлогодние листья.
Секунда — и…
Из тьмы возникло недовольное лицо Одиссея.
— Ну что, очнулся, красавец? — с усмешкой спросил царь Итаки. — Мы еле тебя до корабля дотащили, больше так не делай.
Гектор огляделся, хватаясь за раскалывавшуюся голову.
“Они мне не поверят, — подумал он, — если я расскажу им, где я только что побывал. Хотя секундочку… а где я побывал?”
Вопрос был неразрешимым.
Гектор лежал на палубе корабля, гребцы уверенно сидели на веслах, напевая какую-то неприличную песню. Дул слабенький ветерок, пока недостаточный для того, чтобы установить парус.
Судя по тому, что Гектор лежал в большой луже, его отливали морской водой.
На палубе появились немного пьяные и потому веселые Агамемнон, Парис и Аякс Оилеев.
— С возвращением с Олимпа! — радостно крикнули они троянскому герою, высоко поднимая над головами кубки с вином.
“Они мне не поверят, — снова подумал Гектор, — ни за что не поверят”.
Стоявший рядом Одиссей угрюмо вглядывался в горизонт.
— И куда мы плывем на этот раз? — спросил Гектор, кое-как поднимаясь на ноги.
— А сатир его знает, — с чувством ответил царь Итаки. — Божественный прибор вроде как на юг указывает, думаю, почуял очередной виноперегонный аппарат.
— Нужно было деньги вперед брать, — хрипло проворчал Гектор, отряхивая мокрые доспехи.
— Да, нужно было, — кивнул Одиссей. — Я бы тогда вместе с деньгами в Итаку подался. А боги могут и подождать, я ведь не вечный, а они бессмертные. Эх, погулял бы на славу.
— Тоже верно, — кивнул Гектор и, ощупывая свой пояс, вдруг обнаружил сбоку висевшую на манер меча железную палку.
Пальцы у героя похолодели от ужаса.
— Значит, это был не сон, — тихо прошептал Гектор, вытаскивая из-за пояса железный дрын, выломанный им из ограды виденного во сне забора.
Но тогда получается…
— Ты что-то сказал? — Одиссей резко повернулся к троянцу.
— Да нет, ничего, — натянуто улыбнулся Гектор, медленно проводя дрожащей рукой по бледному лицу.
— Нет, это не Посейдон, — заявил Асклепий, откладывая в сторону пробирку с непонятной темно-зеленой жидкостью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35