Грозен был вид у сына Геракла. Посовещались герои и, побросав оружие, кинулись наутек, к стоящим у берега на якорях кораблям.
Злобно блея, преследовали их кусачие овцы мизийцев. Ревя словно раненый бык, посылал Телеф вслед грекам страшные проклятия. (Весь в папочку. — Авт.)
— Ну что, кретины, доигрались? — спросил Агамемнон пристыженное войско, отпихивая древком копья вцепившуюся в сандалию овцу. — Немедленно Одиссея ко мне.
Одиссей, не очень любивший всякие заварушки, сидел в трюме флагманского корабля, безуспешно пытаясь спилить царю Менелаю позорные рога.
— Одиссей! — взревели на берегу герои. — Одиссей, ау…
Отбросив ножовку в сторону, Одиссей сошел на берег.
— Вон, полюбуйся. — Агамемнон указал на приближавшееся войско. — Если ты сейчас не уладишь эту проблему, то о взятии Трои мы на ближайшие десять лет можем забыть.
— Чего так? — усмехнулся хитроумный царь Итаки.
— Пока подрастут новые герои, — пояснил Агамемнон. — Эти кретины даже оружие побросали.
— Ага, — загудели герои, — вам легко говорить. Видели бы вы, какие у ихних овец зубы.
С чувством сплюнув себе под ноги, Одиссей двинулся навстречу грозному войску сына Геракла.
— Привет, Телеф, — добродушно сказал царь Итаки, когда они поравнялись. — Куда путь держишь?
Сын Геракла остановился, грозное войско последовало его примеру.
— Да вот, кое-кому задницу собираюсь надрать, — насмешливо сообщил Телеф.
— Уж не тем ли грекам, что собрались сейчас вон на том берегу? — спросил Одиссей, в свою очередь хитро усмехаясь.
— Им самым, — крикнул Телеф, потрясая мечом. — Я им покажу, как моих пастухов пугать.
— Может, договоримся? — предложил Одиссей. Сын Геракла задумался.
— Ну что ж, давай, — наконец согласился он, садясь на траву.
Хитроумный царь Итаки сделал то же самое и, подперев подбородок рукой, сказал:
— Ты уж извини мужиков, ну, всякое бывает. Перепили малость, овец с троянцами перепутали. Ведь со всяким такое может случиться.
Телеф понимающе кивнул.
— Прости засранцев. — Одиссей огорченно развел руками. — Не ведают они, что творят. Шутка сказать — пятнадцать лет мужика с мечом не видели, не воевали.
— Все я понимаю, друг Одиссей, — ответил Телеф, — но кто мне теперь возместит убытки? Овцы-то многие побесились, друг друга позагрызали, столицу мою в осаду взяли.
— Извини, брат, — искренне сказал Одиссей, — и прими от нас скромный взнос для восстановления твоих животноводческих угодий.
С этими словами царь Итаки протянул могучему Телефу снятый с пояса мешочек с золотом.
Телеф задумчиво принял подарок, взвесил его в сильной руке, нахмурил густые черные брови и, пожевав губами, громко сказал:
— Договорились.
Греки, стоявшие на берегу и напряженно наблюдавшие за переговорами великих героев, с облегчением вздохнули.
“Это ж как надо упиться, — подумал Телеф, — чтобы Мизию с Троей перепутать! Ох навоюют эти остолопы, ох и навоюют”.
— Видишь ли, приятель, какая у нас проблема, — продолжал хитроумный Одиссей, — никто из нас не знает, где находится Троя.
— Да, проблема, — согласился сын Геракла.
— Не мог бы ты, сын величайшего из героев, — попросил царь Итаки, — провести наши корабли в Трою?
Телеф снова нахмурился.
— Боюсь, это исключено, — сухо ответил он. — Зачем ты просишь меня об этой услуге, когда сам прекрасно знаешь, что я женат на дочери царя Трои Приама. Не буду помогать я врагам моего тестя. (Ну вот, хоть один честный человек за всю книгу нашелся. — Авт.)
— Как знаешь, — легко сдался Одиссей, после чего вернулся к кораблям.
— Ну что? — спросил довольный Агамемнон. — Рассказывай, как же тебе удалось уговорить Телефа.
— С тебя пятьдесят талантов, — просто ответил Одиссей, поднимаясь на борт флагманского корабля.
А на корабле из трюма выглядывал несчастный Менелай.
— Ох великий Тартар, — испугался царь Итаки, отпрыгивая в сторону, но тут же спохватился, узнав в обладателе чудовищных лосиных рогов царя Спарты. — Извини, Меня, я тебя сразу не признал.
— Ну что там, все в порядке? — осведомился бедняга.
— Проблему я уладил, — кивнул Одиссей. — Дело за малым: найти непьющего лоцмана, который смог бы отвести нас в Трою.
— Непьющего лоцмана? — переспросил Менелай. — Боюсь разочаровать тебя, мой друг, но, похоже, это невозможно…
А на берегу счастливый Софоклюс творил своими руками бессмертную историю.
“Стали греки опустошать владения Телефа, — хитро прищурившись, писал он. —Двинулся Телеф на защиту своих владений с несметным войском, завязалась кровопролитная схватка. И вот в бой вступил великий Ахилл вместе со своим другом Патроклом. Был ранен Патрокл вражеской стрелой, но не обратил внимания герой на этот пустяк, храбро продолжал он сражаться плечом к плечу с Ахиллом. И вот обратил великий Ахилл Телефа в бегство. Возликовали греки. Осадили они главный город Мизии, где спрятался Телеф. Но тут явился им вестник богов Гермес и сообщил, что сражаются они не с троянцами, а со своими союзниками. Опечалились греки. В великой скорби стали хоронить они павших героев”.
— Эх, хорошо строка пошла, — засмеялся Софоклюс, прикладываясь к фляге с вином, — эх, чего бы еще такого побредовей потомкам ввернуть? — Историк задумался.
— Что пишешь? — поинтересовался подошедший к хронисту Агамемнон.
— Да вот, — хмыкнул Софоклюс, — по горячим следам воссоздаю цепочку реальных событий. Агамемнон одобрительно качнул головой:
— Это хорошо, только смотри о пьянке не упоминай, правнуки засмеют.
— Да вы что? — искренне изумился историк. — Я ведь профессионал. Какая, к сатиру, пьянка, разве я посмею опозорить героев?
— Ох смотри мне, — сказал Агамемнон, грозя Софоклюсу пальцем, — от себя ничего не добавляй, освещай факты подробно и добросовестно. В общем, пиши, как есть, только, — голос Агамемнона опустился до шепота, — пожалуй, и овец не упоминай.
— Да понял я, понял, — быстро закивал историк, — никаких овец. Все освещать правдиво и добросовестно, а потомки сами разберутся, что к чему.
— Правильно. — Агамемнон улыбнулся. — Ты, приятель, зришь в корень проблемы. Ну, не буду тебе больше мешать, работай.
Софоклюс благодарно кивнул и, мечтательно взглянув на небо, снова стал покрывать дощечку корявыми письменами.
“И был пир. Помирились греки, — нацарапал историк, — но в самый разгар праздника отрубил мечом могучий Агамемнон голову Телефу, так как признал в нем троянского шпиона. Снова завязалась кровавая бойня, смешались изысканные яства с отрезанными ушами героев…”
— Так, по-моему, нам пора вмешаться, — заявил Арес, недовольно взирая на экран телевизориуса.
На экране протрезвевшие греки разжигали на морском берегу костры, готовясь к ночевке.
— Ты предлагаешь превратить в осла этого их историка? — осведомился Гермес.
— Технически это вполне возможно, — проворно вставил Гефест, — я только свой аппарат настрою.
— Да нет, — скривился Арес, поглаживая на поясе меч. — Я не об этом.
— Тогда о чем же? — раздраженно переспросил вестник богов.
Дремавший на троне Зевс гулко захрапел. Боги вздрогнули.
— Нужно помочь нашим грекам скорее добраться до Трои, — пояснил Арес. — Но я пока не представляю, как это сделать.
— Ха! Что может быть проще?! — сказал безмолвствовавший до той поры Эрот. — Давайте дружно попросим Посейдона прибить (в хорошем смысле слова. — Авт.) корабли греков к берегам Трои, только и всего.
— Но ведь Посейдон придерживается нейтралитета, — возразил Арес. — С чего это вдруг он нам будет помогать?
— А мы попробуем, — улыбнулся Эрот. — Что нам стоит?
— М-м-м… — вдруг замычал на троне Зевс. — Ах ты, моя козочка.
Олимпийцы скептически переглянулись.
— Гефест, давай свой телефонтий, — наконец решившись, попросил Арес.
Гефест, подойдя к трону, осторожно вытащил из-под локтя спящего Громовержца круглую черную трубку на длинном шнуре. Арес стремительно вцепился в устройство.
— Алло, я вас слушаю, — мелодично произнесла в аппарате нимфа Эхо. — С кем бы вы хотели переговорить?
— Это Арес, — сказал в трубку бог войны. — Желаю говорить со своим дядей Посейдоном.
— Подождите немного, — ответила Эхо.
Устройство щелкнуло, издалека послышалось недовольное ворчание: “Какого сатира этому Аресу не спится, задолбали своими звонками”. Затем в трубке громко булькнуло и немного хрипловатый голос произнес:
— Да, Арес, я у телефонтия.
— Привет, — буркнул Арес. — Тут у нас на суше намечается заварушка. Да ты, наверное, уже слышал, в Трое.
— Угу.
— Мы тут две противоборствующие коалиции на Олимпе создали, одни помогают грекам, другие — троянцам.
— Ага.
— И вот по чистой случайности я оказался главой той коалиции олимпийцев, которая занимается греками.
— Ну-ну, — хмыкнул в трубке Посейдон.
— Оказывается, он глава, — сказал Гефесту Эрот, и боги приглушенно заржали.
— Да тише вы, кони, — прикрикнул на них Арес. — Нет, дядя Посейдон, это я не тебе. Так вот, ты не мог бы оказать нам маленькую услугу?
— Чего-то подобного я ожидал с самого начала нашей милой беседы, — сухо заметил повелитель морей. — Нет чтобы позвонить просто так, осведомиться о здоровье, о жене, о детишках…
— Посейдон, — нетерпеливо перебил дядю Арес, — какие детишки, какая жена? В Греции назревает война, понимаешь? Эти идиоты уже пытались ограбить Мизию, с пьяных глаз спутав ее с Троей. Слава Зевсу, все обошлось. Ты даже себе не представляешь, что они могут натворить без нашего присмотра, страшно подумать.
— Хорошо, — согласился Посейдон, — сделаю, что смогу. Говори, чего конкретно надо?
— Да пустяк, — ответил бог войны. — Устрой на море небольшой шторм. Побазарь с Бореем, Зефиром, Эвром, Нотом и сделай так, чтобы корабли греков вынесло точнехонько к берегам Трои, а то они нам тут навоюют.
— Ну, это мне не тяжело. Это я с легкостью, — ответил владыка водной стихии. — Больше ничего вам от меня не надо?
Арес задумчиво потеребил золотые бляхи на доспехах:
— Да вроде пока нет.
— Тогда спокойной ночи. — И Посейдон прервал связь.
— Ну что? — Присутствовавшие в тронном зале олимпийцы выжидательно посмотрели на бога войны.
— Судя по тому, что ты говорил, — сказал Гермес, — Посейдон обещал помочь.
— Так и есть. — Арес кивнул. — Нам остается лишь немного подождать.
— Ну куда же ты, моя горная серна, — сквозь утробный храп пробурчал на троне Зевс, — у тебя такие милые ножки…
Скривившись, Арес плюнул в сторону, а Эрот пошло хохотнул и, поколдовав над кнопками телевизориуса, переключил экран на какую-то порнушку.
— О-о-о… — донеслось с экрана. — Бе-э-э, бе-э-э, кукареку…
— Групповуха, — довольно пояснил Эрот обалдевшим олимпийцам, — с участием животных: мелкого рогатого скота и птиц.
— О моя тонкошеяя лань, — прохрипел Громовержец, — ну что же ты, смелей, смелей…
— Это невыносимо, — протяжно простонал Арес, схватившись за меч.
После чего, посчитав в уме до десяти, он поспешно вышел из зала.
Переглянувшись, Гермес с Гефестом последовали его показательному примеру.
— Полный бардак, — констатировал Арес, пиная в коридоре ногой неисправный автомат с амброзией.
Глава 8
РАЗБОРКИ ОЛИМПИЙСКОГО УРОВНЯ
— Знаешь, — сказал Фемистоклюс, мечтательно глядя в небо, — вот ходим мы по земле, ходим, и ни разу никто из нас не задумывался, а откуда этот Олимп взялся.
— Ну у тебя и мысли! — хмыкнул Алкидий. — Наверное, только от безделья такое может в голову прийти.
Предаваясь ничегонеделанию, друзья валялись в густой травке на высоком холме. Где-то в Греции шла война, лилась кровь героев, а им было хоть бы хны, главное, что их сейчас никто не трогал.
— Мне кажется, — заложив руки за голову, Алкидий задумчиво пожевывал длинную травинку, — мы сейчас представляем собой великолепную мишень для Зевса.
— Да ладно тебе, — отмахнулся Фемистоклюс, — не порть такое чудесное утро. Помолчали.
— И все же, — сказал рыжебородый грек, — вот висит в небе выше облаков гигантский остров, можно даже сказать, город, и никому до этого дела нет.
— А что, это должно кого-то волновать? — удивился Алкидий. — Ну, висит и пусть себе висит, жить-то богам где-то надо.
— А ты не задумывался над тем, кто эти боги? — вдруг спросил Фемистоклюс. — Откуда они к нам пришли, откуда взялись.
— Ну, приятель, ты даешь! — От изумления Алкидий даже выплюнул травинку. — На солнышке, что ли, перегрелся? Боги были всегда, и ниоткуда они не приходили. Сперва был вечный безграничный Хаос, который породил вечный Мрак — Эреб и темную Ночь — Никту. Переспал однажды Эреб по пьянке с Никтой, и родились от этого союза…
— Да знаю я эти байки, — перебил друга Фемистоклюс. — Сами же боги их и придумали. Бред все это редчайший.
— Фемистоклюс, не кощунствуй…
— Да какое, к Аиду, кощунство. Не было раньше никаких богов, жили себе люди, не зная ни Зевса, ни Геры, ни прочих олимпийцев.
— Как это?
— А вот так, три-четыре поколения назад их не было. Я случайно дощечку одну с текстом нашел, ты не представляешь, какой ужас сковал меня, когда я ее прочел. Не знаю, правда ли то, что там написано, или ложь, но ясно одно: никаких богов раньше и в помине не было.
— Не мели ерунды, — фыркнул Алкидий, снова закладывая руки за голову.
Фемистоклюс покачал головой:
— Это не ерунда. Там было написано, что засияли в один прекрасный день небеса синим сумрачным светом, ударил гром, обрушился на землю огненный смерч, и в небе появился черный летающий остров. Низко-низко прошел он над землей, роняя вниз языки пламени. Вот с тех пор боги и появились.
— Ты хочешь сказать, что они откуда-то пришли?
— Именно.
— Ну и откуда же?
— Не знаю. — Фемистоклюс пожал плечами. — Может, это все звезды? (Опаньки!!! — Авт.)
— Чего?
— Ну звезды, — пояснил Фемистоклюс. — Что, если это такие же летающие острова, как Олимп?
Алкидий встал с травы и, отряхнувшись, направился к ближайшим кустам.
— Эй, ты куда? — позвал друга Фемистоклюс.
— Да лопухов нарву, — ответил Алкидий, — шапочку тебе от сеянца сделаю.
— Эх, — Фемистоклюс тяжело вздохнул, — даже он мне не верит.
— Зато я верю, — внезапно донеслось откуда-то слева.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35