И ждать-то оставалось всего ничего, какую-то неделю...
Карелу удалось немного поспать, хотя и заснул он почти под самое утро.
Ему даже сон приснился.
Странный, надо сказать, сон, такой, что ни к чему на трезвую голову и не привяжешь.
Ведь обычно как бывает? О чем накануне размышлял, то тебе и приснилось. А тут... полный шизофренический бред. И главное, не пил ведь ничего, лишь в забегаловке немного посидел.
А приснилась майору пустыня. Огромная. От горизонта до горизонта тысячи тонн песка и конечно же барханы. Волнистые и высокие, словно горбы верблюда. В небе кружила какая-то птица. Он точно помнил: если стервятник, то предзнаменование — хуже не придумаешь. Еще там было зеленое дерево. Зеленое дерево в пустыне! Нелепость. Но сны тем и славятся, что ни хрена в них наутро толком не поймешь.
У дерева стояла женщина, высокая, стройная, в белой необычного покроя одежде. Стояла спиной к майору, и длинные черные волосы развевал налетающий с барханов порывистый ветер. Солнце пылало высоко, но ветер почему-то был прохладный. Еще один парадокс на несколько минут возникшего во сне пустынного мира.
Хотя женщина и стояла к Карелу спиной, он был твердо уверен, что она ему незнакома.
Во сне он шел и шел вперед, стараясь приблизиться к странной фигуре невдалеке, но ноги по колено увязали в песке, и что-то пыталось удержать его снизу, не пуская к необычайно яркому, сочащемуся зеленью дереву. А потом его окончательно затянуло в песок, и, когда горячие крупинки устремились в рот, майор проснулся.
Сон не был кошмаром. Подсознание о чем-то предупреждало или, скорее, подсказывало какой-то выход. Удивительная картинка четко запечатлелась в памяти, словно он действительно там был.
А ведь наутро ночные видения трудно вспомнить. Что же это было? Кто пытался достучаться до него? Бесполезно ломать голову...
Встав с кровати, Карел изумленно уставился на царящий в комнате беспорядок. Ах да, ведь вчера ночью он вызывал оказавшегося чересчур болтливым потустороннего гостя.
Майор использовал запрещенную в Шестнадцатом отделе магию. Но что ему с сегодняшнего дня запреты, плевал он на них.
У старого, протертого в нескольких местах кресла стояла изящная резная трость с позолоченной ручкой. Значит, ночной гость ему не привиделся.
— Забавно, — тихо произнес Карел, после чего отправился в ванную, дабы сбрить ненавистную трехдневную щетину.
Как там писал один французский летчик? Умылся, побрился, прибрал на своей планете — и гуляй себе смело.
Что ж, сегодня майор будет искать Риту, ну а планета... планета может подождать.
Уж слишком загажена.
6
Психиатрическая клиника № 18 находилась на окраине Москвы.
Карел добирался до нужного места около часа. У него в кармане лежали документы офицера НКВД, поэтому пропустить его должны были без особых проблем.
Интересно, кто слил Ворону эту информацию? И главное — зачем? Болтливых в разведке, понятно, не держали, а если такие и были, то в основном для целенаправленной дезинформации.
Возможно, майор шел сейчас по ложному следу.
У самой больницы его ждал небольшой сюрприз: территория клиники тщательно охранялась. У ворот дежурили дюжие хлопцы в военной форме без знаков отличия. Вывеска гласила «Объект Б-9».
Вот это самое «Б-9» Карелу очень не понравилось, но отступать было поздно, да и незачем.
Документы не вызвали у охраны никаких вопросов, однако пускать майора на территорию больницы не спешили.
— Какова цель вашего визита? — сухо спросил мордатый верзила, возвращая Карелу корочку.
«Однако», — ошеломленно подумал майор, наивно полагая, что документа энкавэдэшника будет достаточно.
Лицо Карела посуровело.
— Не вашего ума дело! — резко ответил он, внимательно следя за реакцией охранников.
Но те лишь молча переглянулись и, открыв ворота, так же молча пропустили майора на территорию объекта.
Внутренний дворик больницы был довольно мил, хотя возможно, что так он выглядел благодаря чистому снегу, выпавшему за ночь. Лишь неширокая протоптанная дорожка, ведущая к главному входу, грубо нарушала сверкающее на солнце белое великолепие.
Карел решительно направился к трехэтажному особняку с изящными колоннами и широкой открытой верандой.
У входных дверей висела еще одна табличка, на этот раз историческая. Прочитав ее, майор узнал, что до семнадцатого года в этом здании располагался институт благородных девиц.
Историческое глумление налицо. До революции здесь готовили изысканных барышень, а после известных событий открыли психушку.
Новый общественный порядок пожирал старый. Аллегория казалась весьма символичной.
Карел вошел. Перед ним тут же возникла невысокая хмурая женщина в белом халате, очень, судя по всему, недовольная его внезапным вторжением.
Майор поспешно показал документы, и женщина частично оттаяла.
— Так кого вы здесь ищете?
— Родственницу, — спокойно соврал разведчик. — Риту Говорову. Она поступила к вам недавно, возможно в начале этой недели.
— Пройдемте в ординаторскую. Майор кивнул, последовав за врачом.
Он сразу же обратил внимание на окружающую пустоту. Минимум мебели, максимум открытого пространства.
Все углы внутри здания закруглены. И ни души — ни больных, ни медперсонала.
Какая, к черту, психиатрическая клиника? Это типичный «объект».
Вот только знать бы еще, что означает «Б-9».
В кабинете врач извлекла из сейфа громоздкую книгу и, щурясь в ярком, льющемся сквозь незашторенное окно свете, стала просматривать мелко исписанные узенькие столбцы.
— Как, говорите, ее зовут?
— Рита Борисовна Говорова, — терпеливо повторил Карел, — восемнадцатого года рождения.
Женщина внимательно изучала загадочные записи.
— Нет, такая пациентка к нам не поступала. Она могла зарегистрироваться под другой фамилией. Вы кто ей — муж, брат?
— Родственник, — все больше раздражаясь, ответил майор. — Фамилия женщины Говорова, другой нет.
— Мне очень жаль. — Врач захлопнула книгу. — Ничем больше не могу вам помочь.
Но Карел не отступал.
— Мне доподлинно известно, — выверяя каждое слово, сказал он, — что эта женщина находится в данный момент в вашей клинике.
— Прошу вас минутку подождать. — Врач нервно спрятала свой гроссбух обратно в сейф. — Возможно, произошла какая-то ошибка, я сейчас все выясню.
И она быстро выскочила из кабинета, смущенно улыбнувшись напоследок.
Карел подождал, пока за дверью удалятся торопливые шаги, затем потянул на себя ручку.
Дверь не открывалась.
Майор усмехнулся и тренированным движением, выставив правую ладонь вперед, выбил хлипкий замок.
В больничном коридоре было пусто.
Что ж, пора посмотреть на этот «Объект Б-9» изнутри.
За первым же поворотом Карел обнаружил лестницу, ведущую на верхние этажи.
На втором этаже был такой же коридор, как и внизу, точная его копия. Вот только фикус в кадке у окна несколько нарушал общее сходство.
Майор потянул ближайшую дверь. Дверь подалась. За нею оказалось абсолютно пустое помещение. Голые стены, пол, потолок, окно; стекла, разукрашенные морозными узорами.
— Ладно, идем дальше...
Отсутствие номеров и табличек раздражало. Карел наугад дергал абсолютно одинаковые хромированные ручки.
Следующие две двери были заперты. Ломать замки глупо. А вот еще одна дверь легко отворилась.
Опять пустое помещение, хотя нет, не совсем пустое...
На полу красной краской начертан странный символ. Этот знак был майору незнаком, больше всего он напоминал сломанную в нескольких местах, завернутую в спираль стрелу. А у потолка, прямо над кроваво-красным символом, висел обнаженный человек. Висел на железных крючьях, продетых сквозь кожу спины.
Крови не было. Крючки вставлялись таким образом, чтобы верно распределенный вес тела не позволял им порвать кожу. Нечто подобное делали жители Новой Гвинеи во время своих древних языческих праздников. Считалось, что человек в подобном состоянии способен говорить с самими богами. С кем говорил висящий под потолком незнакомец, было непонятно: мужчина находился в глубочайшем психосенсорном трансе.
«Надо бы осмотреть третий этаж», — подумал Карел и, вернувшись в коридор, столкнулся лицом к лицу с раскрасневшейся женщиной-врачом, бесцеремонно закрывшей его в собственном кабинете.
Женщина была не одна. Ее сопровождали три мрачных мужика, облаченных во все ту же лишенную опознавательных знаков военную форму.
— Это он? — хрипло спросил один из них.
— Да, — подтвердила врач.
— Я не совсем понимаю, ЧТО здесь происходит?!! — раздраженно произнес Карел и тут же почувствовал, что падает.
Пол стал медленно крениться ему навстречу, стены перекосились, постепенно уходя из поля зрения, потолок вообще исчез.
Последнее, что майор успел увидеть, перед тем как погрузиться в абсолютное беспамятство, это странный продолговатый предмет в руке одного из незнакомцев.
«Взяли дурака еще тепленьким», — только и подумал Карел, исчезая в мертвой, абсолютно глухой темноте.
Очнулся он у себя дома.
Майор лежал на кровати в пальто и ботинках.
На часах где-то около полудня.
Голова была на удивление ясной, а вот с памятью случились какие-то нелады.
Ну никак он не мог вспомнить, что же с ним приключилось в больнице. Отчетливо помнилось, как ехал туда, как разговаривал с охраной, предъявлял пропуск, шел по залитому солнцем парку, читал памятную табличку, а дальше... провал.
В одном Карел был уверен на все сто: Риты в этой клинике он так и не нашел. Уверенность была довольно странной. Если в памяти дыра, как можно знать, видел он ее там или нет. И кто в конце концов доставил его домой? Встав с кровати, майор внимательно осмотрел пол и входную дверь. Мокрые следы на ковре были лишь от его ботинок. Выходит, он сам пришел домой, а что было с ним по пути, начисто забыл.
— Хреновый же из тебя, братец, оперативник, — вслух произнес Карел. По большей части для тех, кто наверняка установил в его квартире подслушивающие устройства.
Не нужно быть нейроразведчиком, чтобы понять: его сознанием довольно бесцеремонно манипулировали.
Хотя что он — о своем?
Незримые, но реально существующие силы манипулировали сознанием миллионов, так что сейчас ему не на кого было обижаться. Ну разве что на себя за форменную глупость. Нарушил распоряжение начальства, поперся на окраину города, вторгся на территорию некоего явно немедицинского объекта.
И для чего они только вывеску повесили? Полный абсурд!
В прихожей настойчиво зазвонил телефон.
Так он звонил лишь в особых случаях. Майор уже давно научился различать звонки.
— Да, Александр Александрович, я слушаю.
— А как ты узнал, что это я звоню? — искренне удивился на другом конце провода подполковник.
— Да трубка внезапно накалилась, — серьезно пояснил Карел, — и серой от телефона запахло.
— Гм... — Сан Саныч явно одобрил шутку. — Ладно, герой, давай сейчас прямо ко мне.
— Как? Я ведь еще на отдыхе.
— С этой минуты отдых окончился, Карлуша, — грустно вздохнул в трубке подполковник. — Тут Родина в опасности, так что ноги на плечи и вперед.
— Через полчаса буду...
Разъединив связь, майор несколько минут простоял у большого зеркала, висящего в прихожей. Отражающийся в зеркальной поверхности человек был ему незнаком. Но наваждение быстро прошло, и через несколько минут Карел уже спешил на встречу со своим непосредственным начальником, нутром чуя: его все-таки убирают из Москвы. Куда подальше и, возможно, в один конец.
Казалось, с последней встречи прошли не сутки, а какие-то два-три часа. Сан Саныч все так же пыхтел любимой ореховой трубкой, пребывая в шутливо-дружеском расположении духа.
— Обстоятельства здорово изменились, — с некоторым сожалением сообщил он сидящему напротив Карелу. — Такая у нас работа, ты уж не обессудь. Думал, пусть парень немного погуляет, развеется, ан нет... Сверху давят, отправляй, говорят, сокола на новое задание, время, мол, не ждет.
— Понимаю. — Майор прилагал большие усилия, чтобы выглядеть естественно.
Идеальнее всего сейчас было бы вообще прикинуться тупым послушным манекеном и лишь согласно кивать в такт речи начальника, а на все возможные вопросы монотонно отвечать: «Сделаем».
— Что-то ты неважнецки сегодня выглядишь, майор...
— Плохо ночью спал.
— А что ж такое, может быть, кошмары?
— Не без этого.
— И что тебе снилось?
Это уже вообще лишнее, но ответить придется.
— Ева Браун неглиже.
— Ну, разве это кошмар? — рассмеялся Сан Саныч, выпуская дым через ноздри. — Мне бы такое приснилось... я бы обрадовался.
— А она там не одна была, а с Гитлером, — мрачно добавил майор.
— Это как? — опешил подполковник.
— А вот так!
— И что же они там делали?
— Вы действительно хотите это знать?
— Если можно.
— Рвали на куски большую карту Европы и жрали их...
Сан Саныч перестал улыбаться и глубокомысленно добавил:
— М-да, действительно кошмар. Ну и воображение же у тебя, Валдек. Впрочем, не хочешь говорить, что тебе на самом деле приснилось, не говори. Я поинтересовался из вежливости. Обсудим мы сейчас кое-что другое. Понимаю, ты устал, но время, как я уже говорил, не ждет. По некоторым данным, в Германии готовится покушение на фюрера. Что по этому поводу думаешь?
— Бесполезно, — ответил Карел, массируя виски, — Смерть бесноватого вряд ли что-то существенно изменит. А кто стоит в центре заговора, известно?
— Скорее всего, верхушка Абвера, хотя, оговорюсь, эта информация не проверена. Уж слишком много дезы в последнее время идет из Третьего рейха. Но пофантазировать на эту тему нам никто не запретит. Ну, к примеру: что мы выиграем в случае успеха покушения? Как думаешь, кто сядет на опустевший трон?
— Можно только предположить... — Майор задумался. — На место фюрера вполне может прийти такая заметная фигура, как Герман Геринг, хотя заговорщики могут готовить и своего кандидата — того же Канариса. Заранее прогнозировать сложно.
— Ну хорошо, допустим, — кивнул подполковник. — Герман Геринг — рейхсминистр, рейхсмаршал, глава Люфтваффе, влиятельнейшая фигура рейха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34