Большая ладонь ласкала пылающие руны.– Ты же почувствовала это, я прав? Слабость. Тепло. Ты медленно лишалась своей силы, иначе я ни за что бы не выбил из твоих рук этот клинок, – он улыбнулся. – Я это знаю, ан-истойя, и ты знаешь. Но мне очень нужно победить, так нужно, что ради этого я готов на все. И поэтому… да, я решил повторно напоить клинок.– Ан-кайдин был бы обесчещен таким ан-истойя.– Это точно, – согласился Терон, – но ан-кайдин мертв.Дел больше не пыталась вырваться. Я отпустил ее и сел на песок.– Если напоить его второй раз кровью означает то, что я думаю, ты заполучил не только жар Юга в свой меч. Ты овладел Южным стилем.А это было опасно.– Да, – подтвердил Терон. – Танзиру было далеко до тебя, он танцевал не выше третьего ранга. У тебя ведь седьмой? Но он знал ритуалы. Я талантлив, и мне не составило труда развить его знания, чтобы выиграть танец.– Может быть, – согласился я, – если бы ты танцевал против Дел. Но в танце против Южного танцора меча, шансы уравниваются, – я снял перевязь, бурнус и сандалии и бросил их на песок. – Моя очередь, баска.– Это мой бой… – запротестовала Дел. – Тигр… ты не можешь… Ты еще не готов войти в круг.Она была права, но выбора у нас не было.– Тебе еще нужно вернуться домой, – спокойно сказал я ей. – Ты не можешь снова войти в круг… с человеком без чести. Но я войду. Я займу твое место.– Ты мстишь мне за то, что я убила Аладара?Я засмеялся.– Не угадала. Я просто хочу расправиться с этим отродьем Салсетской козы, – я ухмыльнулся. – Езжай домой. Иди на свой суд. У тебя есть шанс оправдаться. И это сделать легче, чем танцевать с Тероном, который мечтает разрезать тебя на куски, – я покачал головой. – Дел… теперь он танцует по-другому. Он умеет то, чему не мог научиться. У тебя нет шансов, – я сжал рукоять Разящего.Терон приподнял брови.– А женщина будет платить? Или она сдается?– Ан-истойя с сожалением выходит из танца, – ответил я. – Ты примешь на ее место истойя седьмого ранга?Танцор меча улыбнулся.– А кто будет судить? Кто начнет танец?Я прошел мимо него и положил Разящего в центр круга.– У нас на Юге многое начинают по собственной инициативе.Он спокойно принял вызов. Второй раз за вечер Терон положил яватму в круг. Наши мечи отличались только цветом металла. Мы с Тероном тоже были как братья, но теперь я значительно уступал ему в весе. Моя прежняя реакция и почти все мое мастерство осталось в шахте Аладара.– Ответишь мне на один вопрос, прежде чем мы начнем? – попросил я.Терон настороженно кивнул.– Откуда у тебя этот жеребец?Такого он не ожидал. Северянин мрачно посмотрел на меня, вздохнул и пожал плечами.– Я нашел его в пустыне, в оазисе. Он стоял над мертвым воином Ханджи.Я улыбнулся и предложил начать.Терон запел. Я танцевал молча.
Звуки: звон клинка о клинок, шелест песка под босыми ногами, хриплое торопливое дыхание, возгласы и крики, вырывающиеся при каждом ударе, визгливое шипение Южной стали, скользящей по чужому клинку, выкованному на Севере и напоенному кровью врага… нарушившему закон и повторно выпившему кровь Южного танзира.Краски: сияющий клинок Терона рассекал черный ночной мир, освещенный луной, звездами и пламенем костра. Северный клинок разрезал тени, ослепляя меня вспышками. Свет заполнил все пространство.Мир был переполнен звуками… красками..Столько……огня…Столько……жара…Столько……света…Но я был переполнен болью.– Тигр… нет!Я медленно выходил из шока. Терон играл клинком так, что его окружала световая завеса. Я сжимал рукоять Разящего и не находил в мече привычного баланса.Разящий.Я опустил взгляд и увидел сломанный клинок. Меч Терона взвизгнул, пролетая сквозь темноту и высекая в небе огонь.– Тигр… нет!Крик Дел. Я метнулся в сторону, почувствовав ледяной порыв зимнего ветра и жар безжалостного солнца Пенджи. Удовлетворенный Терон расхохотался.– Убери меч, Терон, – кричала Дел. – Ты бесчестишь своего ан-кайдина!Огни погасли. Зима и лето пропали. Я понял, что стою на коленях на песке, сжимая в руках рукоять с обломком Разящего, а надо мной возвышается Терон.Разящий.Я тупо смотрел на сломанный клинок. Зарубка? Нет. Голубая сталь, освященная шодо, не может сломаться. Ее не разбить обычным клинком.Я смотрел на дважды напоенный клинок Терона, на странные изгибы рукояти, на чужие руны на клинке. И ненавидел этот меч. Я ненавидел силу, которая ставила его выше других мечей. Силу, которая уничтожила Разящего.Заколдованный, заговоренный, магический, злобный клинок.И Разящий.– Сдавайся, – потребовал Терон, – или плати. За женщину и за себя.– Нет, – в ярости, в шоке, я смог выговорить только одно слово. Я думал, что этого ответа Терону хватит.Северянин вздохнул.– У тебя нет меча. Ты будешь драться голыми руками?– Нет, – отрезала Дел и подошла к границе круга.– Баска, – начал я, но в ее руке был меч……и она сжала мои пальцы на его рукояти.– Возьми ее, – прошептала она так тихо, что я едва различил слова. – Используй ее. Ее зовут Бореал.Терон что-то закричал. Что-то о нарушении клятв, что-то о мече, о разглашении его имени. Но это уже не имело значения. Меч стал моим.
Бореал: холодный, зимний ветер, воющий в Северных горах: порыв бури баньши, вмораживающий плоть в ледяную рукоять. Я гордился льдом, гордился ветром, гордился их мощью. Потому что они соединились в мече, чтобы помочь мне победить.Бореал: меч из чужого металла, воплощение Севера. Меч, которому Дел отдала все свои силы. Меч, впитавший мастерство погибшего ан-кайдина.У Северного танцора не было и шанса выстоять против Южного.Мы танцевали. Терон и я. Мы делали все, чтобы выпустить друг другу кишки и вырезать сердца.Никаких хитростей. Никаких сложностей. Никаких сверкающих узоров. Ни следа ажурной работы. Только прямые удары, наносимые изо всех сил. Бешенство, вложенное в каждую атаку. Выпад, удар, отражение. Перехватить клинок и сломать его. Взмах, атака, блокировка. Срубить ему голову с плеч. Он не зря повторно напоил клинок. Меч очень старался помочь ему. Но мы с Бореалом были сильнее.…свет – огонь – боль…И завывания Северного ветра.– Тигр…Я проснулся: тишина. Открыл глаза: утро. Приготовился к боли: ничего не почувствовал.– Дел?Ответ последовал не сразу. Я понял, что лежал на спине, и перекатился на живот. Я смутно помнил, что отключился сразу после того, как воткнул меч Дел в живот Терона.Я приподнял голову. Да… еще мертв. В таком виде человек жить не может: внутренности вывалились на залитый кровью песок.Я обернулся.– Дел?И увидел ее. Она стояла на коленях у круга, не решаясь нарушить закон и переступить черту. Независимо оттого, чем все кончилось, танец еще не был формально завершен. Аиды. Я медленно поднялся, почувствовал что небо и земля на момент поменялись местами. Постоял, протер рукой засыпанные песком глаза.– Ну и меч, баска, – выдавил я из последних сил.– Ты вернешь ее мне?Я обернулся – меч лежал в круге. Я потянулся к нему и рука застыла в дюйме от рукояти. Неужели я держал его?Дел улыбнулась.– Она не укусит, Тигр. Никогда не укусит. Ты знаешь ее имя.Я поднял меч и, выйдя из круга, передал его Дел.– Значит это ключ? Ее имя?– Часть ключа. Остальное… личное, – бледные брови нахмурились. – Не могу объяснить. Ты Южанин… мне не хватает слов. А чтобы понять, нужны годы. Нужен ан-кайдин, чтобы научить тебя принятым ритуалам.– Ты ан-кайдин.– Нет, – она посмотрела за мою спину на тело Терона. – Не больше чем он. Ан-кайдин никогда не убивает.Я взглянул на круг.– На Севере хоронят мертвых?– Да.И я похоронил его под пальмой, под Южным солнцем.Сидя на своей крапчатой лошади, Дел смотрела на меня сверху вниз.– Теперь это обычный меч, – уговаривала она меня. – Терон мертв. Только он знал настоящее имя клинка, и для тебя меч никогда не станет яватмой, но… это хороший клинок, хоть и без магии. А что еще нужно танцору.– Я знаю, что меч это меч, – я сжимал в руке серебряную рукоять. Холода я не чувствовал. На клинке по-прежнему переплетались незнакомые руны. Если Дел и знала, как их прочитать, мне она о них не говорила.– Но… это не Разящий.– Нет, – согласилась она. – Мне жаль, Тигр. Я знаю, чем был для тебя этот меч.Я вздохнул и все внутри меня болезненно сжалось – Разящего больше нет.– Да, кувшин с акиви разлился, его уже не собрать.– Нет, – она посмотрела на Север. – Ну вот все и закончилось. Мне пора ехать. Придется долго пробираться через Пенджу.– Ты помнишь все знаки, о которых я рассказал?– Да.Я кивнул, убрал в ножны мой Северный меч и, вскочив в невысокое седло, подождал, пока жеребец успокоится.– Уезжай, Дел. Не теряй здесь свои лучшие годы.– Ладно, – она слабо улыбнулась, – но я еще не так стара.Конечно. Ей еще далеко до старости. Она даже слишком молода для Юга. Слишком молода для Песчаного Тигра.С другой стороны…– Мое предложение остается в силе, – напомнил я. – У тебя еще есть целый год, прежде чем они отправят кого-то за тобой. Я не сомневаюсь, что ты расправишься с любым танцором меча в круге, – я усмехнулся, понимая, что она ждет уточнения «кроме Песчаного Тигра». – Это целый год свободы, Дел. Поехали со мной, и мы предложим кому-нибудь наши мечи.– Нет, – в ярком свете ее белые волосы сияли. – Надо разобраться с этим раз и навсегда. Может быть мне простят кровный долг… – она нахмурилась. – Я не собираюсь извиняться. Даже перед теми, кому причинила боль, принеся смерть ан-кайдину. Но… лучше побыстрее предстать перед судом. Нельзя же бегать вечно.Я улыбнулся.– Хорошо. Нет смысла бегать, если можешь ходить, – я предложил жеребцу повернуть голову в направлении Русали. Для разнообразия он уступил. – Я расскажу об этом Алрику. Думаю, он за тебя переживает.Дел кивнула.– Прощай, Тигр. Сулхайя.– Не стоит благодарности, – я потянулся и шлепнул лошадь по пятнистому крупу. – Отправляйся домой, Дел. Ты теряешь время.Она повернула мерина и ускакала от меня галопом. Жеребец рванулся за крапчатым, но я натянул повод. Гнедой хотел в галоп. Он должен был догнать, вырваться вперед, доказать свое превосходство.Я ухмыльнулся.– А мы с тобой похожи, старик, – я похлопал мощную гнедую шею. – Рад, что я вернулся?По обычной лошадиной привычке он не ответил. Я натянул повод, поворачивая на восток, и жеребец запротестовал. Мне стоило большого труда не пустить его в галоп. Попробуйте спокойно размышлять, когда лошадь с характером моего гнедого несется галопом. Никогда не знаешь, взбредет ли ему в голову попытаться скинуть тебя через плечо, резко опустить голову или поддать задом. Такие приключения не доставляют радости, не говоря уже о том, что в конце полета можно оказаться в другом мире. Опасаясь за свою жизнь, я заставил жеребца идти шагом. Мне нужно было многое обдумать. Теперь, после смерти Аладара, вернуться в Джулу я не мог. Оставалось только обойти город стороной и ехать в Русали другой дорогой…Я остановил жеребца и придержал его, хотя он и танцевал и бочил, недовольно фыркая. Всем своим видом он показывал, что мне давно пора было принять решение. Я машинально сдерживал его и смотрел вслед Дел. Не отрываясь. На горизонте еще виднелось облачко малиновой пыли, поднимавшейся из-под копыт ее лошади. Она скакала на Север. Над облачком я разглядел белое пятно ее шелкового бурнуса…– Аиды, лошадь, если ты ничего лучше не придумаешь… – я повернул жеребца на Север и отдал ему повод.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33