Долго и тупо смотрю на него — второй раз за день, откуда они только берутся, черт их дери! — и смахиваю на пол, чтобы освободить место для очередной порции. Пить, так пить!
\Outstream
• Cannot write output file
• Out of space: disk fool?
Я дошел до дверей квартиры, с трудом, да что там, поистине с титаническими усилиями переставляя ноги. Тянуло опуститься где-нибудь на ступеньку и сжаться в маленький тихий беспомощный комок усталости и грусти, но я натужно дышал и взбирался по небольшой лестнице в парадном, как по высокогорному перевалу на штурм семитысячной вершины.
Отходняк после адреналинового всплеска, спровоцированного рандеву с начальником, вкупе с опьянением от совершенных в «Ночной мимозе» возлияний основательно ослабили подколенные связки, а отчаяние, вызванное разрывом с Викторией, вынудило рассудок вместо того, чтобы решать вопрос, как добраться до теплой постели и стакана чаю с лимоном, озаботиться другим вопросом — зачем? В смысле, кому все это надо и зачем я вообще живу?
С такими вопросами в голове очень легко все на свете послать на три буквы и очень тяжело — что-нибудь сделать, например, открыть непослушными спьяну руками дверной замок.
Открыл. Герой угасающего, как последняя утренняя звезда, сознания. Теперь войти внутрь, что-нибудь сделать, чтобы стало тепло и приятно, и отрубиться. И пусть мозги наполнит белый шум унылого завтрашнего дня. Если он наступит, этот день. Хотя сейчас мне абсолютно пофиг, наступит или нет. Несомненно, ждет меня депрессняк, но хуже, чем нынче, уже не будет, ибо я нахожусь на дне потенциальной ямы графика своего поганого самочувствия. Сто двадцать баллов по персональному дерьмометру — на сотню больше, чем у меня когда-нибудь бывало. Закрой дверь, болван! Себе говорю.
Сейчас самым правильным было бы хлебнуть горячего чая и улечься спать. Естественно, я так не сделаю. Я поищу спиртного — нажираться, так вдребезги. Знающие люди говорят, что алкоголь на определенном этапе вымывает все мысли из головы — и плохие, и хорошие; самое время проверить, так ли это, а то ведь стыдно сказать — за всю свою сознательную жизнь ни разу не напился. Но, вот беда, спиртного я дома не держу. А где его достать? Правильно, в магазине. А магазин на улице, и не работает к тому же, по случаю ночного времени. Что остается? Может быть, димедрол, употребленный не по назначению?
Димедрола у меня, конечно, тоже нет. Откуда? Аллергией я не страдаю, В детской больнице, где я лежал в третьем классе на обследовании, ребята баловались скополамином и мне предлагали, но я отказался и нажаловался медсестре. Заработал на плюшки от сверстников, правда, до выписки оставался всего один день. Позже, в институте, один парень-таджик приторговывал травкой, но в те годы я был склонен нюхать только книжную пыль. Вообще, интересный синдром — можно очень долго держаться нормальной жизни, а потом в какой-то момент при сопутствующих обстоятельствах сносит крышу, и тогда пускаешься во все тяжкие, словно святоша, которому в последний день жизни приспичило добыть путевку в ад. Ладно, дурмана мне не достать. Но есть еще Омнисенс.
В пьяном виде в виртуал выходить тяжелее — мозг увлечен собственными видениями и плохо воспринимает смоделированную реальность. Часто бывает самопроизвольный разрыв связи, когда выпадаешь обратно в реальный мир, — просто теряется концентрация на подсознательном уровне. Но глас разума — что говорит мне глас разума? Фигня все, говорит он! Сейчас выйду в сеть и нарежу в мелкие кусочки какого-нибудь тролля на Драгонлэнд-арене или подстрелю пару фрицев — ха, пару сотен фрицев! — в Блицкриг-зоне. И плевать на вирусы!
Разум, несомненно, управляет человеком. Но иногда человек напивается — и тогда разум в пролете, рулят инстинкты. А они у меня, как у всех нормальных людей, примитивные до тошноты. Подраться и потрахаться, желательно с представителем биологического вида хомо сапиенс-эротикус. Второе желание обломалось, хотя в принципе сеть кишит хакерскими порномодулями — но я никогда не задумывался о том, как их достать, не засветившись перед виртуальной полицией. Остается первое, виртуальная драка — развлечение всех недоделанных избранников судьбы. Но для чего судьба обычно избирает человека? Для пинка под зад! (Как смешно я шучу!)
Надеть наушники, очки — что там еще? Запутаться можно в этих проводах. И чего я не купил себе аппаратуру поновее, с дистанционным контактом? Деньги берег. А на что берег, спрашивается? На поездку с Викой на Сицилию? Тьфу! Поеду с Маринкой в Васюкинск. Ничего, что сердито, зато дешево. Епс, да где же эта менюшка! Ага, вот. Подводим курсор... рука дрожит, падла. Врезать бы молотком! Ничего, сейчас войдем в сеть — и начнется кровавый беспредел! На недетские игры аккаунт платный, ну да мне не жалко, хоть развлекусь. Ну, даешь коннект! Давай, давай, хост найден, идет загрузка, инициализация... Что за хрень?!
Я выпал из кресла, получив неслабый удар по мозгам, оборвавший мой примитивный и жалкий, как детский мат, депрессивно-агрессивный поток сознания. Есть такой термин — виртсатори, виртуальное просветление, когда через сеть неожиданно прорывается нефильтрованный блок информации, слишком мощный для восприятия. Поскольку в момент подключения к сети мозг находится в состоянии гиперактивности, то результатом является сильный психический шок, приводящий к потере сознания, иногда с последующей амнезией.
Самое интересное это то, что подобные выбросы информации зачастую производят некие сдвиги на уровне подсознания; многие пострадавшие открывали в себе чуть ли не экстрасенсорные способности, хотя большинство ничего не открывало, а закрывало свою нормальную жизнь, становясь психически неполноценными людьми. Так или иначе, в последнее время в связи с возросшей надежностью Омнисенса подобные случаи почти прекратились, Но мне, конечно, повезло.
\ Encounter
• Open file ' encounter . live '
• Be sure that your video codec support reality plug-in
Я обнаружил себя сидящим на полу и бессмысленно перебирающим пальцами обломки дорогой импульсной клавиатуры. И как это я умудрился расколотить ее? Осторожно проинспектировав свою голову, я отметил, что она не разделила участь клавиатуры, да и думать не разучилась, судя по копошащимся в мозгу вопросам типа: «Что это было, и откуда взялась эта тряпочка?»
Эта тряпочка, кстати, была не лоскутком воздушного шарика, а порванной рубашкой, частично еще цепляющейся за мои плечи. Я мысленно вообразил картину — бухой программист, усевшись за компьютер и трясущимися руками законнектившись, вдруг вскакивает, начинает рвать с себя рубашку и крушить клавиатуру, а потом сползает на пол с текущей изо рта слюной... Меня затошнило.
С предосторожностями, достойными гуттаперчевого мальчика, боящегося рассыпаться кучкой гремящих костей, я встал с пола. Монитор мерцал звездной ночью скринсейвера — хорошо, что я не задел дисплей во время припадка. Пусть у меня не голографический проектор, но качественный экран на светодиодах стоит тоже немало.
Я думал о всякой ерунде: о головной боли, о деньгах, отложенных на отдых, о звонке приятеля, который записан на автоответчик, и о чем-то еще, прежде чем понял, что смотрю неотрывно в монитор. Пальцы сжали край стола — дешевой доски из прессованной стружки, обклеенной фанерой. Мой монитор... исчез. Вместо него на столе — тоже еще вопрос, почему ДСП, а не качественный деревянный стол, который я купил полгода назад? — стояло какое-то допотопное чудовище, в корпусе из грязной пластмассы, когда-то серой, а теперь почти черной, с заляпанным маслянистыми пятнами экраном и уродливой задницей, в которой размещалась электронно-лучевая трубка.
Я чуть не рухнул обратно на пол. Дело даже не в том, что новенький светодиодник превратился в старый ЭЛТ-дисплей, которые уже лет пятнадцать но выпускают вообще, У меня на столе стоял мой, именно что мой старый монитор, который я десять лет как отнес на свалку. Я прекрасно помнил черный квадратик, оставшийся от украшавшей морду монитора наклейки, которую я оторвал перед тем, как выкинуть старичка. Я глубоко вздохнул и отвел глаза в сторону, надеясь успокоиться при виде привычных предметов обстановки. Не тут-то было.
Квартира выглядела так застойно, будто ее не убирали со дня смерти Брежнева и не ремонтировали со дня его рождения. Грязный облупившийся потолок, отставшие порванные обои, облезлая мебель — диван-развалюха и пара кресел-инвалидов, в клочьях вылезшей обивки и пятнах осыпавшейся с потолка штукатурки. Ковер на полу был связан не иначе, чем из кошачьей шерсти, собранной по заборам, об которые уличные мурзики терлись боками, и по-кошачьи пронзительно вонял. Куда делся скромный, но аккуратный интерьер, чистые стены и гладенький навесной потолок? Я сел на диван, дико озираясь, — старые пружины тоскливо заныли, заставив меня схватиться за голову.
Счастье, что обстановка у меня в квартире была не слишком богатая, иначе обилие перемен меня бы просто убило. Но и увиденного хватило, чтобы ужаснуться — в какой кошмарный сон я попал? Под мой блуждающий взгляд подвернулась почерневшая от пота пополам с грязью компьютерная мышь, которую я давно сменил на современный беспроводной манипулятор. Квартира и все предметы в ней преобразились, и самое ужасное, что преобразились в болезненно-знакомые формы.
От неожиданности я даже протрезвел и начал лихорадочно строить догадки. Социальный эксперимент — меня похитили из собственной квартиры и засунули в какую-то шарагу, чтобы принудительно ознакомить с жизнью низов общества? Ученые на секретном объекте осуществили сдвиг во времени, и я вернулся на десять лет в прошлое? Или просто меня переглючило от выпивки и компьютера?
Приняв последнюю версию в качестве рабочей, я встал с дивана и направился в ванную. Зеркало было на прежнем месте — мутное и треснувшее. С ржавых труб капала вода, белоснежная гладкокожая сантехника превратилась в покрытое пятнами язв рябое страшилище, а разбитый кафель противно ходил под ногами. Стиснув зубы, я открыл холодный кран и принялся за водные процедуры.
Довольно быстро я вернулся в привычное состояние ясной мысли и с огорчением вынужден был признать, что это не помогло — состояние было привычным, окружение — нет. Вернувшись в комнату, я уселся на край кресла и начал методично созерцать и осмысливать произошедшие метаморфозы.
Обстановка не менялась, минута шла за минутой, и я стал привыкать к этому. Паниковать мне надоело, поэтому я просто принял перемену с обреченностью закоренелого неудачника. Что ж, жизнь подкинула мне очередную подлянку — но кто я такой, чтобы возмущаться, пучить глаза и брызгать слюной, пытаясь вернуть все как было? Лучше принять свершившееся как данность, проявив меланхолический стоицизм, чем кипятить мозги и метаться, как безголовая курица.
Одна деталь оказалась во всем этом бардаке приятной. Была у меня занавеска с вышитыми на ней мультперсонажами — ну да, я фанат Винни-Пуха, а что тут такого? — которая висела на стене и всегда казалась мне несколько слащавой — розовый поросенок со щечками-булочками, одетый в клетчатые штанишки на помочах, и задумчивый отстраненный медвежонок с бочонком меда под мышкой и воздушным шариком выглядели уж больно по-детски. Так вот теперь я увидел на стене прикольный плакат, изображавший панка Пятачка с зеленым ирокезом на голове и металлиста Винни в клепаной косухе и кожаном берете; друзья, размахивая бутылками, в обнимку пересекали по подвесному мосту бурлящую реку, по которой плыл копытами кверху с цветочком в зубах ослик Иа.
Я усмехнулся. В свое время подобные плакаты продавались на каждом шагу с типовым набором персонажей — панк Леголас и рэпер Гимли, металлистка Тринити и панк Нео, рэперша Лея и хиппи Хан Соло. Ну и мультикам досталось, всем достаточно популярным персонажам. Но вот повесить дома такой хулиганский плакатик я не решался, боясь не угодить вкусам родственников. Да что там скрывать — и «Металлику» я слушал тайком, через наушники плейера, вместо того чтобы поколебать басами саундтреков основание старой квартиры, благо аудиосистема позволяла оттянуться всласть. Так и прошла юность, в нерастраченных мечтах и невыполненных желаниях.
Я встал, еще раз обошел комнату и спросил самого себя: «Ну и что?» Логика подсказывала позвать кого-нибудь на помощь, сопоставить впечатления — вдруг это групповая галлюцинация окажется, а не сольное сумасшествие? Потом я вспомнил про модуль, который загружал днем. А что, если и сейчас я нахожусь в подобном модуле? Тогда вся обстановка вокруг меня, вместе с людьми, будет лишь имитацией. Но у любого модуля есть метка, лейбл. Надо только скосить глаза, и в углу зрения...
Через пять минут голова у меня заболела с удвоенной силой от попыток разглядеть прятавшуюся вне поля зрения отметку. Кто сказал, что она там есть? В хакерских модулях, говорят, нет никаких отметок. Вдруг я случайно попал в такой модуль? Может, это и есть тот самый вирус? Меня забила нервная дрожь.
Неожиданно я заметил в углу комнаты какую-то человекоподобную тень. В другое время я испугался бы, но сейчас, полагая, что нахожусь в компьютерной программе, даже обрадовался.
— Эй, кто там?
Тень выступила из угла, и мне опять сделалось нехорошо. Вокруг нее падали листья. Сухие желтые листья, которые возникали где-то на уровне головы, плавно вальсировали к полу и проваливались сквозь него, с мультипликационной небрежностью теряя реалистичность в момент контакта. Я онемел — такого «кривого» взаимодействия реальности и компьютерной программы я еще не видел.
— Ты кто? — произнес я хрипло, чувствуя, что покрываюсь гусиной кожей.
— А ты кто? — раздался голос, принадлежащий мужчине средних лет, низкий и сильный.
Я подумал о бегстве, но тень отрезала единственный выход из помещения. Выпрыгивать в окно с четвертого этажа не очень хотелось.
— Я вообще-то здесь живу, — сказал я. — Так что вы вторглись в мою квартиру, а это противозаконно.
Тень издала смешок. Она приблизилась, и я с ужасом увидел, что она просто нарисована.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40