Смущённый и встревоженный белый конь, королевский любимец, рассказал о смерти пажа Ллевелина, о нападении на путешественников в Каб-Баге и об их путешествии в глубь болот на скверных плотах, в сопровождении всего лишь вьючных лошадей, лишённых души и отваги…
Никто ни о чём не спрашивал. Ллэндон произнёс лишь несколько слов, утешая Лама и его товарищей, но Рассуль почувствовал, как на него давит бремя всеобщего молчания. Если королева Ллиэн направилась по следу Гаэля, значит, она была полностью уверена в его вине – иначе вряд ли решилась бы на столь опасное путешествие… Ллэндон ничего не сказал, но бесчестие Гаэля легло тяжким грузом на всех серых эльфов, и в особенности на Рассуля, их короля. Несчастного короля без королевства и без власти, осмеянного этими болванами-гномами, переполняемыми спесью и самодовольством, которые требовали справедливости и размахивали своими топорами, словно палачи, ещё не окончательно насытившиеся кровью его народа… А если Гаэля найдут, нужно ли будет выдать его им, чтобы получить их прощение? А если не найдут? Если королева Ллиэн убита?..
Рассуль все ещё бежал, не обращая внимания ни на ветки, хлеставшие его по лицу, ни на летящие с неба первые снежинки. Он бежал, плача от ярости и стыда, и слезы замерзали на его щеках. Он добежал до берега озера, где тёмная вода и заросли камыша преградили ему путь. И тогда он рухнул в ледяную воду, охваченный беспредельным отчаянием, которое порой приводило эльфов к гибели.
Когда Ассан наконец нашёл его, король серых эльфов стоял на коленях у кромки воды среди тины. Рыдания по-прежнему душили его, и из груди вырывались душераздирающие стоны. Ассан приблизился к нему, обхватил его за плечи и мягко увлёк на берег, подальше от воды, где Рассуль упал ему на руки, и прошло ещё много времени, прежде чем его рыдания стихли.
Наступила ночь, и оба эльфа, неподвижно прижавшиеся друг к другу, покрытые снегом, поблёскивающим в лучах звёзд, стали похожи на ледяные изваяния, воздвигнутые на берегу озера.

Глава 13
Туманный день

Резкие крики козодоев, этих ночных охотников, чьи перья были похожи на древесную кору, раздавались совсем близко, на расстоянии вытянутой руки, и стихли только с рассветом. Тогда же Цимми понял, что почти не спал. В этот серый рассветный час над болотами царило безмолвие, и они казались совершенно неподвижными. Туман словно застыл между небом и водой тусклой непрозрачной завесой.
Гном посмотрел на своих спутников, которые спали, завернувшись в плащи. Фрейра не было. Цимми бросил взгляд на плакучую иву – ствол дерева был согнут так, что ветки доставали до самой земли, образуя непроницаемый шатёр. Да, необычные способности у королевы эльфов…
Носком сапога он толкнул в бок Мьольнира, который пробудился с глухим ворчанием.
– Клянусь бородой! – проворчал он, садясь и недоверчиво глядя вокруг себя. – Мне приснилось, что я У себя дома, под горой, на своей постели из мягких шкур… А тут!..
Цимми согласно кивнул. Здесь, на болотах, было средоточие всего, что так ненавистно гномам: холод, сырость, дикая природа и почти полное отсутствие твёрдой земли, на которую можно было бы с уверенностью ступить. Отвратительное место!
Мьольнир поднялся на ноги, долго потирал спину, потом расчесал бороду с помощью обломка ветки (мало кто знает, что гномы очень заботятся о своей наружности). Потом он почистил зубы – тоже с помощью ветки, прополоскал горло, набрав в рот воды, и начал рыться в своей сумке в поисках чего-нибудь съестного.
– Надо бы подумать об охоте, – пробормотал он. – Скоро у нас ничего не останется, кроме овсяных лепёшек…
Рогор и Блейд тоже проснулись, оба хмурые и помятые.
– Доброе утро, дорогие господа! – язвительно сказал Мьольнир. – Прекрасная погода, не правда ли? Как раз для эльфов – сырость под ногами и дождь над головой!
Блейд посмотрел на небо и пожал плечами.
– Что ты болтаешь, гном? Дождя нет.
– Ну и что? Скоро будет! С тех пор как мы выехали, постоянно идёт то дождь, то снег. У меня уже в костях вода! А ты надеешься, что будет погожий денёк?
– Да помолчи ты!.. Ладно, я пойду отлить.
Блейд отбросил плащ, поднялся и скрылся в кустах.
В это время занавес из веток плакучей ивы заколыхался, и оттуда вышли Ллиэн и Тилль со своей собакой.
– А вот и они! – сказал Мьольнир. – С возвращением!
Эльф-следопыт бросил на него сумрачный взгляд, но Цимми подошёл к королеве Ллиэн с приветливой улыбкой.
– Вы его вылечили? – воскликнул он восхищённо и в то же время недоверчиво, изучая Тилля внимательным взглядом. – Хотел бы я узнать, как вам это удалось!.. А Утёр?
– С ним всё в порядке.
Цимми заглянул под полог из веток и увидел Утера, все ещё бледного и с трудом державшегося на ногах, но живого и невредимого.
– Да, всё в порядке, – повторил рыцарь. – Мне уже лучше.
– Друг мой! – произнёс гном, пожимая ему обе руки. – Я очень этому рад!
Утёр улыбнулся ему в ответ, но сероватый цвет его лица и измождённый вид не слишком понравились мастеру-каменщику.
– Подожди-ка, – сказал он, отцепляя от пояса один из своих многочисленных мешочков. – У меня есть одно средство, оно вернёт тебе силы…
Он поднял голову и бросил лукавый взгляд на королеву эльфов.
– Если королева тоже захочет…
Ллиэн рассмеялась своим переливчатым серебристым смехом.
– Мэтр Цимми, если у вас вправду есть средство, восстанавливающее силы, я буду первой на очереди!
Цимми выпятил грудь, очень довольный, но чей-то приглушённый вскрик заставил его вздрогнуть и застыть на месте.
– Тихо! – прошипел Блейд, на четвереньках выползая из кустов. – Кто-то идёт!
В одно мгновение все схватили оружие и бросились в укрытия – за стволы полусгнивших деревьев, за кусты или небольшие холмики земли. Прижавшись спиной к огромному камню, Цимми достал свою пращу и теперь напряжённо прислушивался. Внезапно хруст ветки, раздавшийся совсем близко, заставил его подскочить, и, повернувшись, он оказался нос к носу с Фрейром, который выглядел ужасно, покрытый коркой грязи.
– У-у! – закричал варвар, корча страшную гримасу.
– Проклятье! Господин Фрейр, это не смешно! – проговорил Цимми, хватаясь за сердце.
Варвар расхохотался и вышел на поляну, очень довольный своей шуткой, а также тем, что может показать свою способность легко продвигаться сквозь густой кустарник.
При виде Утера, который, сидя под деревом, умывался водой из фляги, Фрейр улыбнулся ещё шире.
– Ты уже выздоровел! – воскликнул он, хлопая его по плечу с такой силой, что чуть было не пригнул к земле, что опять же доставило гиганту удовольствие.
– Спасибо, мой друг, – ответил Утёр со слабой улыбкой. – У королевы Ллиэн воистину удивительные способности…
Ллиэн поблагодарила его, коротко улыбнувшись, и продолжала сборы. Рыцарь наблюдал за ней, не в силах отвести взгляд. Воспоминание о прошлой ночи не покидало его, но обычная отстраненно-приветливая манера Ллиэн вызывала сомнение в том, что всё происходило на самом деле. Или это и правда был только сон? Нет – там было слишком много реальных подробностей. Он помнил вкус её губ, тепло её кожи – во сне никогда не бывает таких ощущений…
– Ты что-нибудь видел? – спросил Блейд у варвара,
Фрейр сел на землю, поставив меч между ног. Его лицо мгновенно посерьёзнело. Все в ожидании смотрели на него, включая и трёх гномов, стоявших на страже немного поодаль.
– Дальше, примерно в часе ходьбы отсюда, стоят шалаши, – сказал он, указывая рукой на север. – Я видел несколько эльфов, но это были только женщины и дети. Должно быть, остальные скрываются где-то неподалёку…
– Собираются устроить нам засаду, – пробормотал Цимми. – Вам – может быть, но не мне! – с довольным видом сказал Блейд. – Мне достаточно пойти к ним и попросить отвести нас к Гаэлю, вот и все дела!
– Да уж, – проворчал Мьольнир. – И угодить в их грязные лапы, словно дичь в капкан!
Тилль резко подался вперёд, услышав это оскорбление, нанесённое серым эльфам, но королева Ллиэн мягко положила руку ему на плечо.
– Это верно, – тихо сказала она, – что наши друзья гномы – непрошенные гости в Гврагедд Аннвх. И поскольку вы считаете, что нам не стоит идти на поиски Гаэля одним, то, думаю, у нас нет выбора…
– Вашими устами говорит сама мудрость, – ответил Блейд, почтительно кланяясь. – С чего бы серым эльфам желать мне зла, если я принёс их повелителю целое состояние!
Вор замолчал, оставляя спутникам некоторое время на раздумья.
– Что ж, хорошо! Если мессир Фрейр согласится меня сопровождать, мы найдём Гаэля и я заключу с ним сделку, как мы и договаривались. После этого я оставляю его вам…
Фрейр шмыгнул носом и постучал одной ногой о другую. Потом перевёл взгляд на Утера, медленно приближавшегося к ним. Он не стал надевать военное снаряжение, в котором было бы слишком тяжело и жарко, оставив лишь кольчугу и стальной воротник, закрывавший шею и плечи. Поверх была надета длинная туника в бело-голубую горизонтальную полосу. Он на некоторое время остановился, чтобы застегнуть перевязь с висевшим на ней длинным тяжёлым мечом. Потом подошёл к Блейду и взглянул на него в упор.
Несколько секунд, тянувшихся бесконечно, двое мужчин смотрели друг на друга. Утёр был ещё бледен, лоб его был покрыт холодным потом, брови опалены, черты лица заострились, на щеках отросла трёхдневная щетина На лбу и скулах ещё виднелись следы начертанных золой рун. Тот гордый юный рыцарь, который покинул Лот всего неделю назад под восторженные крики толпы, теперь казался собственной тенью, если не считать сумрачного блеска его глаз. Блейд, подобравшись и опустив глаза, перестал улыбаться и пытался понять, что означает этот пристальный осмотр. Затем рука рыцаря тяжело обрушилась на него и заставила Блейда повернуться на месте, прежде чем Утёр схватил его за воротник и рывком швырнул на землю. Блейд упал на колени.
Прежде чем кто-то успел вмешаться, Блейд освободился от ослабевшей хватки рыцаря и вскочил на ноги. В руке он уже держал один из своих многочисленных кинжалов, висевших у него на поясе за спиной. И тут же он понял свою ошибку.
Проснувшись сегодня утром, он забыл набросить длинный серый плащ. Рыцарь увидел ряд кинжалов на поясе лучшего вора Гильдии, и кровь застыла у него в жилах, когда он узнал форму этого оружия.
Блейд быстро огляделся, по-прежнему выставив перед собой кинжал. Рыцарь не спешил обнажить меч. Эльфы стояли неподвижно, в молчании наблюдая за сценой, но гномы уже схватились за топоры. Фрейр тоже подходил к ним, и на его лице было угрожающее выражение.
– Что на тебя нашло? – воскликнул Блейд менее
уверенным голосом, чем ему хотелось бы.
– Меньше чем неделю назад мой брат по оружию был убит кинжалом, очень похожим на твои, – сказал Утёр.
– Так что же? У всех есть кинжалы!
– Да, но у тебя за поясом не хватает одного…
И тут Блейд совершил вторую ошибку, машинально протянув руку к поясу.
– Это ты убил Родерика, не так ли?
Блейд не успел ответить. Почти звериное рычание заставило его подскочить, и он едва успел броситься на землю, чтобы увернуться от разъярённого Фрейра. Блейд перекатился на другой бок и мгновенно вскочил с поразительной ловкостью. Прежде чем гигант успел обернуться, Блейд метнул в него кинжал и со всех ног бросился к зарослям ежевики. В течение нескольких секунд он слышал крики остальных спутников и рёв Фрейра, затем шум приближающейся погони, такой оглушительный, что не оставалось сомнений – его преследует гном. Блейд прибавил ходу и вскоре не слышал уже ничего, кроме топота своих ног. Только тогда он решился обернуться. Но позади никого не было.
Задыхающийся, почти оглохший от стука крови в висках, он в изнеможении рухнул на землю, не в силах даже размышлять. Крики Фрейра явно свидетельствовали о том, что кинжал не попал в цель. Непростительная оплошность для члена Гильдии, привыкшего владеть собой…
Немного отдышавшись, Блейд поднялся и осмотрел окрестности. Ничего, кроме кустов утесника, нескольких низкорослых ольховых деревьев, зарослей папоротника. Всё остальное тонуло в тумане. Его начал пробирать холод. Теперь у него не было ни плаща, ни съестных припасов, никакого другого оружия, кроме этих проклятых кинжалов, выдавших его.
– Чтоб вы сдохли! – прорычал он. – Чтоб вы сдохли все до единого, как собаки!
Он судорожно закашлялся. Лёгкие горели огнём – так быстро он бежал. Всё пропало. Нужно убираться из этого проклятого места, возвращаться к переправе и ждать темноты, а потом разыскивать проводника Уазэна.
– Проклятье!
Он только что вспомнил, что его сумка тоже осталась на поляне и он не сможет дать гному новую дозу противоядия. Тем хуже – придётся ему тоже подыхать…
Блейд подошёл к высокому тополю, возвышающемуся над зарослями папоротников и утесника, покрытого жёлтыми цветами. Если забраться на него, то, может быть, удастся сориентироваться и выйти к переправе…
Блейд вынул один из своих кинжалов и принялся прорубать себе дорогу в зарослях папоротника, шлёпая по торфянистой болотной жиже. Кинжал был узким и напоминал по форме шило – его лезвие, не заточенное по бокам, могло лишь раздвигать густые заросли, а не срезать их, но яростные удары, которые Блейд наносил со всего маху, немного успокоили его.
Внезапно резкий птичий крик заставил его вздрогнуть. Застыв на месте и затаив дыхание, он вглядывался в нёбо, высматривая сокола Тилля. Туман был слишком густым, но птица была где-то рядом, кружила у него над головой… Крик снова повторился, совсем близко, почти у самой земли. Блейд нацелил кинжал на густой занавес папоротников и попятился, затаив дыхание и поминутно оглядываясь.
В тот момент, когда он снова собрался перейти на бег, кто-то резко схватил его за плечо и швырнул на землю. Блейд зарычал от ярости, упав в липкую болотную грязь, и резко обернулся к нападавшему.
Их оказалось десять или даже больше. Они были невероятно худыми и измождёнными, с серыми лицами.

– Ну что? – спросил Цимми, увидев возвращавшегося Мьольнира.
Но, поймав разъярённый и в то же время смущённый взгляд своего друга, он понял, что вопрос бесполезен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37