На лице этом застыла невыразимая печаль, и, несмотря на дикарскую раскраску, оно казалось гордым и царственным.
Слабый звук вторгся в видения Верханны. Девушка благодаря своим натренированным чувствам мгновенно проснулась. Не двигаясь, она осматривала лагерь, пытаясь найти источник шума. Огонь погас, лишь тонкая струйка дыма кружилась над кучкой тлеющих углей. Ее зрение полуэльфа было не таким острым, как у ее эльфийских сородичей, но лучше, чем у любого из людей. Луны зашли, но света звезд было для нее достаточно – она различила над кучей поклажи, всего в нескольких ярдах от себя, темную фигуру.
«Кендер, если это ты пытаешься подшутить надо мной. я сделаю из твоего хохолка метелку для пыли», – поклялась она про себя. Черная тень выпрямилась – для Руфуса Мятой Шапки она оказалась слишком высокой.
В доли секунды Верханна вскочила на ноги и выхватила меч. Она держала оружие при себе, на всякий случай – а вдруг Руфус не врал насчет волков. Чужак, вздрогнув, отшатнулся. Верханна услышала стук копыт по каменистой почве, – должно быть, противник приехал верхом.
– Ты кто? – рявкнула Верханна.
До нее донесся сильный звериный запах. В тени, вне поля зрения Верханны, послышался цокот копыт. Она заволновалась: теперь стало непонятно, со сколькими врагами она имеет дело. Подскочив к очагу, она поддала ногой кучку растопки, которую Руфус навалил на угли. Сухая кора моментально разгорелась, осветив все вокруг.
– Котлоло! – С низким, громким воплем существо, возившееся у поклажи, выбросило вперед руку, чтобы защитить глаза.
Верханна смогла теперь разглядеть пришельца, и у нее перехватило дыхание: у него были человеческие голова, руки и туловище, но стоял он на четырех ногах, размахивая конским хвостом. Кентавр!
– Котлоло! – снова вскричал кентавр. В отблесках костра Верханна заметила в нескольких шагах от них еще нескольких кентавров и закричала, пытаясь разбудить Зеленые Руки и Руфуса.
– Руфус! Руфус, ты, жук навозный! Где же ты? – звала она.
– Здесь я, мой капитан. – Он оказался как раз у нее за спиной. Она слишком долго разглядывала кентавра и не заметила кендера, сидящего на верхушке высокого валуна.
– Это твои новые друзья? – невинно спросил Руфус.
– Идиот! Кентавры убивают путешественников! Некоторые из них – каннибалы!
– Хо! – проурчал кентавр, стоявший ближе к ним. – Едим только уродливых двуногих.
– Ты говоришь по-эльфийски? – От изумления девушка чуть не выронила меч.
– Немного.
Слева и справа от Верханны показались полулюди-полулошади, проталкиваясь поближе к огню. Она насчитала семерых: пятерых гнедых и двоих вороных. Кентавры были вооружены ржавыми железными мечами, пиками и грубыми дубинами, вырезанными из небольших древесных стволов. Кентавр, говоривший с Верханной, держал в руке лук, а на плече у него болтался колчан со стрелами.
– Ты не сражаешься – мы не сражаемся, – сказал он.
Верханна прислонилась спиной к камню и приготовила меч. Руфус наверху заряжал свою пращу.
– Что вам нужно? – спросила девушка.
– Меня зовут Кот, я старший. Мы преследуем джерд, охотимся на них, – объяснил кентавр.
Он приложил коричневые волосатые пальцы ко лбу, изображая рога. В мозгу Верханны забрезжил свет. Он имел в виду стадо лосей.
– Джерды быстро бежали, и мы упустили их. Котлоло очень голодны.
Верханна решила, что слово «котлоло» означает на их языке «кентавр».
– У нас самих мало еды, – объяснила она. – Но стадо лосей мы и вправду видели. Оно направлялось к реке Астрадин.
Черный кентавр подобрал ее седельную сумку и, пошарив там, обнаружил кусок бекона, который тут же сунул в рот. Те, кто находился поблизости от него, немедленно столпились вокруг, пытаясь вырвать у него изо рта мясо. Кентавры превратились в брыкающийся, лягающийся клубок, и только Кот, кентавр с низким голосом, остался в стороне от драки.
– Они весьма голодны, – заметил Руфус.
– И как их много, – промямлила Верханна. Нельзя отбиться от такой толпы врагов. Похоже, они с Руфусом станут главным блюдом на пиршестве этих неудачников.
– А где Зеленые Руки? – тихо произнесла она, озираясь.
Словно не слыша всей возни и пререканий из-за еды, Зеленые Руки сидел неподвижно, погруженный в сон. Эльф спал так крепко, что Верханна испугалась: не умер ли он. Но он дышал.
– Клянусь Астрой, если он спит, так уж спит, – пробормотала она.
Кентавр нашел у Руфуса в сумке с провизией запас грецких орехов. Кто-то рванул вора за руку, и орехи раскатились по всему лагерю. Несколько штук угодило эльфу в лицо, и он наконец пошевелился.
– Жив еще! – ядовито заметила Верханна. – А я-то подумала, что мне нужно в гонг бить.
Лицо эльфа ничего не выражало. Проведя языком по сухим губам, он произнес:
– Я был далеко. Очень далеко. Я видел мать и говорил с нею.
Подняв взгляд на Верханну, он добавил:
– Ты тоже тогда была со мной. Мы были в лесу и еще другие, я их не знаю.
Неужели им снился один и тот же сон? В другое время Верханна заинтересовалась бы, но сейчас ее занимали более насущные заботы.
– Забудь пока об этом. – сказала она эльфу. – У нас полный лагерь диких кентавров, умирающих от голода.
Зеленые Руки вздрогнул от удивления, затем вскочил на ноги и подошел прямо к вожаку кентавров.
– Привет тебе, дядюшка, – сказал он. – Как поживаешь?
Руфус и Верханна обменялись перепуганными взглядами, а Кот с поклоном ответил:
– Я похож на высохшую тыкву, и мои кузены голодны не меньше меня.
– У моих друзей мало еды, дядя. Могу ли я проводить вас в рощу горных яблонь? Они растут поблизости, и плоды у них сладкие.
Кентавр рассмеялся, показав жуткие желтые зубы:
– Хо, мой маленький кузен! Я не такой уж младенец, чтобы поверить в яблоки в начале лета!
Зеленые Руки приложил руку к сердцу:
– Они там есть, дядя. Пойдешь со мной?
Искренность его слов убедила недоверчивого от природы кентавра. Он отдал приказ остальным, и отряд строем отправился вслед за Зелеными Руками. А тот, даже не прихватив огня, углубился во тьму и начал подниматься по дальнему склону. Кентавры следовали за ним, ловко обходя своими маленькими разбитыми копытами расселины в скале.
Руфус, спрыгнув со своего валуна, бросился за ними.
– И ты туда же? – фыркнула женщина.
– Мой капитан, когда речь идет об этом эльфе, я могу поверить во что угодно.
Верханна, оставшись в одиночестве у костра, вложила меч в ножны. Издав долгий страдальческий вздох, она нехотя последовала за остальными. Руфус с легкостью карабкался вверх по склону; для нее подъем оказался сложнее – она была тяжелее, доспехи тянули ее вниз. Скоро Руфус уже оказался далеко впереди, и единственным знаком его присутствия были сыпавшиеся сверху камешки, которые он задевал на своем пути.
Подъем кончился внезапно. Перед Верханной оказался крутой спуск вниз, и она едва не угодила лицом в грязь. Раскинув руки, она вцепилась в рассыпающуюся каменистую почву и прокляла себя за то, что отправилась среди ночи неизвестно куда. Вскочив на ноги и отряхнув с ладоней пыль, Верханна оглядела неглубокую расщелину. Открывшийся вид поразил ее. Внизу, вплотную к отвесно поднимающейся скале, росла роща яблоневых деревьев, ветви которых отяжелели от плодов. Принцесса двинулась вперед, чтобы получше рассмотреть зрелище.
Землю вокруг стволов усеивали опавшие яблоки, некоторые подгнили и размягчились, в воздухе стоял пряный аромат брожения. Кентаврам, похоже, это пришлось по вкусу, и они галопом устремились в овраг, хватая пригоршни опавших плодов. Зеленые Руки, Руфус и Кот, вожак кентавров, остались вместе под самым большим деревом. Древняя яблоня была изуродована ветрами и морозами, но ее сучковатые корни цепко впивались в каменистую почву.
– Откуда ты про это узнал? – удивилась Верханна.
Зеленые Руки взглянул на тяжелые ветви у своего лица.
– Я услышал их. Старые деревья умеют говорить, – ответил он.
Верханна промолчала. Она сочла его ответ совершенно нелепым, однако отрицать находку было невозможно.
Руфус подбежал к дереву и вскарабкался на развилку. Дюйм за дюймом он полз по ветке, пока не добрался до свисавших с нее спелых плодов. Но прежде чем кендер успел схватить яблоко, Зеленые Руки подскочил к нему, крепко сжав его запястья.
– Нет, мой маленький друг, – упрекнул он Руфуса, – нельзя брать то, что дерево не дает тебе само!
Кот запихнул в рот целое яблоко и сжевал его вместе с черенком, семенами, кожурой и прочим. Он ухмыльнулся, обращаясь к Верханне:
– Твой родственник с зелеными пальцами принадлежит к старшему народу.
«Старшим народом» обычно называли эльфов. Верханна, которой все еще было не по себе среди кентавров, возразила:
– Он мне не родственник.
– Все народы родственны друг другу, – произнес Кот, роняя изо рта кусочки перезрелого яблока.
Остальные кентавры носились по оврагу, вопя и пританцовывая. Верханна поняла, что от гнилых яблок они немного опьянели. Вскоре они завели песню, обняв друг друга за плечи. Их басы и баритоны звучали удивительно гармонично.
Кот пел:

Ударом молнии рожден
Из чрева дуба векового,
Средь смертных поселился он,
Отца не ведая родного.
С цветами может говорить
И не страшится диких тварей,
Корону будет он носить,
Страной прекрасной станет править.

– Вы сочинили песню о Зеленых Руках! – восхитился Руфус. – Однако что это там о коронах…
– Это очень печальная песнь, – прервал его Кот. – Ее пели мой прадеды и прадеды моих прадедов, и уже тогда она была очень древней.
Верханну начинали утомлять пьяные, наглые кентавры. Когда один из них во второй раз наткнулся на нее, она заявила, что возвращается и попытается немного поспать, и прозрачно намекнула, что Руфусу и Зеленым Рукам неплохо бы сделать то же самое.
– Кузен, – обратился Кот к эльфу, – далеко ли лежит твой путь?
Кентавры, утихомирившись, окружили эльфа с зелеными пальцами.
– Да, дядюшка. Мой отец ожидает меня высоко, в каменном доме, – ответил Зеленые Руки.
– Тогда возьми с собой вот это. – Кот протянул эльфу бараний рог, висевший на шнурке у него на шее. – Если когда-нибудь тебе понадобится помощь Сыновей Ветра, подуй в него изо всех сил, и мы придем.
– Благодарю тебя, дядя, и вас, друзья мои, – отвечал Зеленые Руки, надевая шнурок на шею.
Он повел девушку и кендера обратно в лагерь. Никто не произнес ни слова. Кентавры не смолкали, эхо их криков разносилось по горам, но теперь они звучали приглушенно – все были заняты едой. Зеленые Руки вернулся к тому самому валуну, у которого спал, и, опустившись на землю, тут же задремал. Руфус вскарабкался обратно в свое безопасное убежище, а Верханна свернулась у угасающего огня. Еще долгое время ей чудился запах кентавров. И слова древней песни Кота никак не шли из головы.

Каменные чертоги

Дру и Ульвиан скакали целый день без остановки. Горные пони были выносливыми животными, но даже они восстали против подобного обращения.
С наступлением вечера они начали задыхаться и упираться. Дру в ярости накинулся на своего пони с хлыстом, вырезанным из молодого деревца. В ответ пони сбросил вспыльчивого чародея на землю и ускакал.
Ульвиан, спокойно сидя на своем пони, наблюдал падение Дру и бегство измученного животного. Дру, пошатываясь, поднялся на ноги с криком:
– За ним! Жалкая кляча! Если я его догоню, то сдеру с него шкуру.
– Не похоже, что это тебе удастся, – заметил принц. Он, хлопая глазами, соскользнул с лошади. От шестичасовой скачки по горам без седла у него ныла поясница.
Дру, нахмурившись, отбросил свисавшие на глаза волосы. Его поведение сильно изменилось с тех пор, как они покинули Пакс Таркас; льстивые манеры, неискренние с самого начала, куда-то исчезли. Устроившись на удобном камне, чародей уставился в сторону убежавшего пони, и взгляд его резал, словно кинжал.
Однако стоило только Ульвиану вытащить из-под лохмотьев плаща драгоценную коробочку, как лошадь мгновенно была забыта. Золото сверкнуло в лучах заката. Дру выжидающе провел языком по узким губам, глядя, как Ульвиан ставит коробку на землю у своих ног. Принц достал единственное оружие, которое ему удалось прихватить с собой, – мастерок, подобранный у палатки Фельдрина. Он потыкал, поковырял и поскреб коробочку. Золотистый материал оказался податливым, словно кожа, но тяжелое гномье орудие не оставило на нем даже царапины. Действительно, заколдованная коробка. Ульвиан осмотрел петли, засов спереди и печать на крышке.
– Ну? – сварливо спросил Дру. – Чего ты там копаешься? Открывай!
– Открою. Но все-таки нет смысла ее портить.
Волшебник раздраженно хлопнул себя по ноге. Ульвиан приподнял печать, висевшую на шелковой нитке. Фельдрин вряд ли рассчитывал, что лишь одна хрупкая восковая печать защитит черный амулет. Зацепив острием мастерка шелковую петлю, принц сломал печать. Дру резко втянул в себя воздух.
– Ну, давай, – выдохнул он. – Открывай ее.
Принц поставил коробку на землю. Засов был открыт. Очень осторожно он просунул край лопатки в щель и резким движением откинул крышку. Что-то с быстротой молнии прыгнуло ему на руку. Ульвиан, отшатнувшись, воткнул лопатку, словно нож, в желто-зеленое существо, напавшее на него. Дру выглянул из-за его плеча:
– Что это было?
На острие мастерка аккуратно был наколот огромный паук с красным прямоугольником на брюшке.
– Могильный паук, – восхищенно сказал Дру. – Один укус – верная смерть. В конце концов, старый Фельдрин оказался не таким уж и дураком.
Принц отшвырнул мертвого паука прочь. Внутри коробочки находился сложенный кусок серебристой ткани. Несмотря на то, что в горах быстро темнело, серебряный материал разбрасывал вокруг искры света. Когда Ульвиан дотронулся до него, по поверхности ткани побежали радужные волны. Под тонким материалом явственно проступали округлые очертания ониксового амулета. Не снимая покрывала, принц незаметно вытащил цилиндр из кольца, разделив магический талисман на две части.
– Давай его сюда! – властно приказал Дру. – Почему ты медлишь? Дай мне мой амулет!
Ульвиан поднял взгляд на волшебника, и глаза его замерцали, словно холодный металл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39