С первой же минуты их знакомства на вечеринке в прошлом году она воспылала страстью к Алану, но ее чувства оставались без ответа.
– Она мне очень нравится, – разоткровенничался как-то Алан во время пикника с Изабель и Кэти в парке Фитцгенри, – но я не могу питать к этой девочке романтические чувства. Она слишком молода. У нас нет ничего общего.
– Семь лет – не такая уж большая разница, – заметила Кэти.
– Тогда можешь сама подружиться с ней.
– Спасибо, она не в моем вкусе, – ответила Кэти, и все трое засмеялись.
Изабель подошла к парочке и взяла Алана под руку; при виде такой фамильярности Дениза мгновенно испарилась. Изабель начала болтать с Аланом, но одновременно наблюдала за Кэти, до сих пор стоявшей с Джеком. Подруга прислонилась спиной к бревнам дома, а Джек одной рукой оперся на стену и наклонился, нашептывая ей что-то на ухо. Лицо Кэти не выражало тревоги, скорее просто скуку, но Изабель решила помочь и ей.
– Мне кажется, Кэти тоже необходимо спасать, – сказав это, она легонько прикоснулась губами к щеке Алана и пересекла двор.
Несколько шагов растянулись на целую вечность. Каждая мелочь, попадавшая в поле зрения, казалась Изабель загадочной и подозрительной. В итоге она обнаружила, что неподвижно стоит на месте. Изабель решительно тряхнула головой и преодолела расстояние, отделявшее ее от Кэти и Джека.
– Пойдем со мной, – сказала она подруге. – Я хочу тебя кое с кем познакомить.
Кэти изобразила на своем лице сожаление и без колебаний пошла за Изабель. Убедившись, что Джек отправился к костру, девушки остановились.
– Кажется, вы довольно близко сошлись с Джеком за сегодняшний вечер, – поддразнила Изабель свою подругу.
– О, не выдумывай. Ты знаешь, почему они с Софи расстались?
– Ну, наверно, у них не было общих интересов, – предположила Изабель.
– Не угадала. Всё из-за того, что он давно мечтает сделать тебе татуировку.
Изабель расхохоталась:
– А что он предлагал тебе? Выколоть розу на лодыжке?
– А как тебе понравится дракон на внутренней стороне бедра?
Изабель рассмеялась еще громче.
– Тебе подходит, – сказала она, едва переведя дыхание. – Особенно после твоих рассуждений о феях и призраках.
– Но ведь остров действительно населен таинственными существами, та belle Иззи.
– Сдаюсь.
– Так что я...
– О, подожди, – прервала ее Изабель. – Опять появился тот парень.
Прежде чем Кэти успела сказать хоть слово, Изабель устремилась за молодым человеком, скрывшемся за амбаром. Кэти сделала несколько шагов за ней, но передумала и свернула к дому, чтобы налить себе еще стаканчик пива.
– Эй, подожди минутку, – крикнула Изабель, сворачивая за угол амбара.
Но перед ней никого не было. Она внезапно ощутила приступ головокружения и, закрыв глаза, оперлась на стену. Но от этого стало только хуже, перед ее мысленным взором замелькали странные разноцветные пятна. Она сделала несколько неуверенных шагов, забрела в заросли розовых кустов и легла на траву.
В тени густых зарослей Изабель пролежала несколько минут, а может, и несколько часов – она была не в силах определить. Время перестало быть линейным. Сквозь переплетение усеянных бутонами ветвей роз она посмотрела в ночное небо. Яркие звезды притягивали взгляд, они поднимали ее ввысь и одновременно спускались к ней на землю. Изабель была на пороге какого-то грандиозного открытия, но не имела понятия, к какой области оно принадлежит и какое отношение она сама имеет к происходящему событию. Была ли она наблюдателем или участником? Свет звезд, наполнявший и тело, и душу, делал ее огромной и одновременно совсем крошечной; она чувствовала важность происходящего, но в то же время оставалась совершенно безразличной. Чьи-то шаги раздались совсем близко, и Изабель показалось, что прошел не один год, прежде чем она сумела повернуть голову и посмотреть, кто это. На фоне ночного неба она разглядела только смутные очертания головы и плеч присевшего на корточки человека.
– Здравствуй, Изабель, – раздался голос Рашкина.
Она должна была почувствовать тревогу в его присутствии, но Изабель не могла сосредоточиться на своих ощущениях. Рашкин немного подвинулся, и оказалось, что он пришел не один. Позади него виднелась еще одна фигура, и по какой-то странной причине ее было хорошо видно. Тот самый старомодно одетый незнакомец, которого она преследовала до того, как она почувствовала это странное недомогание. Это он, высокий и стройный, с улыбкой на губах, стоял рядом с Рашкиным и смотрел на Изабель.
– Это Бенджамин, – произнес Рашкин. – Он мой старинный друг. Его происхождение относится к тому периоду, когда я еще не лишился способности вызывать ему подобных.
"Значит, он действительно ньюмен, – смогла подумать Изабель. – Но только не мой и не новой ученицы Рашкина".
– Мы здесь хорошо повеселились, – продолжал Рашкин. – Да, мы неплохо провели время, но теперь нам пора уходить, и я хочу узнать, где ты прячешь своих любимцев.
Изабель в недоумении уставилась на Рашкина. Она слышала его голос, но, когда он передвинулся, лунный свет попал на его лицо и бледные лучи странным образом оттенили сетку глубоких морщин. Это зрелище так поразило Изабель, что она не сразу поняла его слова. Рашкин молчал в ожидании ее ответа. Она попыталась пробиться сквозь путаницу воспоминаний. Понять смысл сказанного ей оказалось не под силу, но в памяти осталось последнее слово.
– Любимцев? – переспросила она.
Как интересно вибрировал ее голос. Раньше Изабель не задумывалась над этим, но в этих трех слогах зазвучал целый мир звуков.
– Полотна, – произнес Рашкин. – Я пришел за полотнами. Ты можешь даже не вставать, просто скажи, где они находятся, и Бенджамин поможет мне с ними разобраться.
При появлении Рашкина на острове Изабель не почувствовала угрозы для себя лично, но ее ньюмены – совсем другое дело. Когда Рашкин упомянул о них, она ухватилась за его рукав и с трудом села. Осколки и обрывки ее мыслей усеяли всю лужайку, и теперь требовалось неимоверное усилие, чтобы собрать их в единое целое и сосредоточиться на том, что происходило в данную минуту.
– Вы. Не сможете. Их. Забрать, – выговорила Изабель, с особой тщательностью произнося каждое слово.
– Это черная неблагодарность с твоей стороны, – сказал Рашкин и оглянулся на своего спутника. – Как ты считаешь, Бенджамин?
– Я никак не ожидал от нее такого, – отозвался ньюмен.
«Какой чудесный голос у Бенджамина, – подумала Изабель. – Голос Джона тоже звучал прекрасно. Может, это отличительная черта всех ньюменов?»
Рашкин вздохнул и снова повернулся к Изабель:
– И это после всего, что я для тебя сделал...
– Что... что... – начала Изабель, но тут же потеряла ход мысли, зато произнесенные слова еще долго отдавались эхом в ее голове.
– Ну я же пришел в гости не с пустыми руками, – сказал Рашкин.
– Вероятно, она не смогла по достоинству оценить ваш подарок, – присоединился Бенджамин.
Рашкин внимательно всмотрелся в лицо Изабель.
– Но она, без сомнения, его попробовала, – удовлетворенно произнес он.
Теплое дыхание Рашкина коснулось ее щеки, и Изабель почувствовала запах корицы.
– Мощная штучка, не правда ли, Изабель?
Изабель. Это ее имя. Она и есть Изабель. Но какое отношение имеют ньюмен и корица к...
Мысль была запутанной с самого начала, и она не смогла сконцентрировать на ней свое внимание. Изабель видела, как мысль уносилась вдаль мимо головы Рашкина, мимо Бенджамина, всё выше и выше, к самым звездам, потом мигнула, словно свеча на ветру, и погасла. Изабель перевела взгляд на Рашкина и заметила, что черты его залитого лунным светом лица стали резче. Со стороны дома донеслись встревоженные голоса. Она смогла разобрать слова, но не сразу поняла их смысл.
– ...он был в пунше...
– ...вот дерьмо...
– ...выпил три стакана...
– ...я как будто вернулся в прошлое...
– ...добавлено в спиртное...
– ...я пробовал ЛСД, я знаю, что это...
– ...всё так странно...
– ...так быстро действует...
– ...это затягивает...
– ...если я узнаю, кто это...
– ...он перестарался...
– ...люди, я полетела...
– ...кто-нибудь, держите ее...
Замешательство Изабель внезапно исчезло. При виде освещенного луной лица Рашкина она обрела способность ясно мыслить и осознала, что произошло. Но от этого ей стало еще хуже, ее охватила настоящая паника. Это Рашкин привез на остров бутылки с пуншем, в котором был растворен ЛСД, и теперь она и большая часть присутствующих находились под воздействием наркотика.
– Или ты добровольно отдашь мне полотна, или я заставлю тебя их отдать. Выбирай, Изабель.
Она с ужасом посмотрела на Рашкина:
– Как вы могли сделать с нами такое?
– Это же вечеринка, – пожал он плечами. – Я решил, что вам будет интересно познакомиться с обратной стороной сознания. А теперь не медли, – добавил он. – Я не собираюсь торчать здесь всю ночь.
– Может, мы еще раз обыщем всё вокруг? – предложил Бенджамин.
Рашкин покачал головой:
– Они здесь, совсем близко. Я их чувствую. Но она очень хорошо их спрятала. – Рашкин наклонился к самому лицу Изабель. – Я прав, Изабель? Ты решила, что можешь их от меня скрыть?
– Чудовище!
Ясность мыслей снова покинула Изабель. Искаженное лицо Рашкина уплывало куда-то вдаль. Когда он сунул ей спички, Изабель попыталась оттолкнуть коробок, но в следующий момент почувствовала, что крепко сжимает его а руке.
– Полотна находятся в одном из этих строений, – сказал Рашкин. – Я это точно знаю.
На его изменившемся до неузнаваемости лице ярко блеснули глаза. Изабель не могла отвести взгляд. Она словно покинула свое тело и плыла по воздуху, но ее удерживал взгляд этих светящихся в темноте глаз.
– Скажи мне, где картины, – настаивал Рашкин. – Мы возьмем то, за чем пришли, и уйдем.
Изабель стоило огромного труда просто покачать головой.
– Если ты не скажешь, – предупредил Рашкин, – я заставлю тебя лично уничтожить все полотна. Ты своими руками зажжешь огонь и накормишь меня.
Изабель смутно помнила рассказ Кэти о воздействии галлюциногенного наркотика.
– Единственное, что можно сделать, – говорила она тогда Изабель, – это расслабиться и не сопротивляться его действию. Сопротивление только усиливает его влияние. Если расслабишься, то всё пройдет, и ты просто вычеркнешь из жизни несколько часов. Если будешь бороться, можешь лишиться рассудка.
Изабель с трудом остановила взгляд на Рашкине.
– Я не стану, – попыталась сказать она, но с губ слетели только бессмысленные звуки.
Изабель перестала сопротивляться действию наркотика и отдалась своим ощущениям. Она еще слышала шум разговоров у самого дома, видела искаженное лицо Рашкина, чувствовала запах корицы. Изабель всё еще сжимала в руке коробок спичек, да так крепко, что его края смялись в ладони. А потом всё исчезло. Неожиданный вихрь подхватил ее, прогнал все чувства и унес в такое место, где не было ни образов, ни запахов, ни звуков. Только тишина и темнота.
Пустота.
XXVI
1 мая 1980-го
Изабель очнулась в березовой роще в северной части острова. Сразу за рощей простирались обширные поля, цепочкой остроконечных утесов спускавшиеся к самому озеру. Оттуда до Изабель доносился плеск волн о каменистый берег. Солнечные лучи резали глаза даже сквозь закрытые веки, а во рту после вчерашнего праздника остался отвратительный вкус. Изабель перекатилась со спины на живот и тотчас же почувствовала приступ тошноты, но он быстро прошел. В воздухе стоял знакомый резкий запах, но Изабель потребовалось несколько минут, чтобы определить его природу – запах потухшего костра.
Мысль о костре вызвала воспоминания, перед Изабель восстановилась цепочка ужасных событий, начавшихся с того момента, когда она в поисках ньюмена Рашкина оказалась позади амбара и поняла, что, сама того не сознавая, приняла немалую дозу сильного наркотика.
Изабель медленно села и осмотрела себя. Руки и одежда были покрыты сажей, словно кто-то прошелся по всему телу угольными карандашами. Непонятно, каким образом она вообще оказалась в этом месте. С того момента, как она последовала давнему совету Кэти и перестала сопротивляться действию наркотика, в памяти образовалась пустота. Освобожденное от контроля подсознание стерло все дальнейшие события.
Немного поразмышляв, Изабель обнаружила, что всё же кое-что помнит. В какой-то момент бессознательное состояние, видимо, перешло в сон, вернее, в кошмар. Ей снилось, что дом вместе с находящимися там полотнами загорелся. А потом стали гибнуть ньюмены – хрупкие, обугленные тела падали во двор, их жалкие останки освещало ревущее пламя, охватившее деревянное строение. Изабель помнила, как брала их на руки и пыталась облегчить ужасные страдания, помнила, как по щекам непрерывно текли слезы, а сердце в груди было готово разорваться. Она не обращала внимания на людей вокруг, тем более что большинство ее гостей тоже находились под действием наркотика и не замечали ни ее, ни умирающих ньюменов. Люди настолько лишились рассудка, что никто и не подумал бороться с огнем, пока не стало слишком поздно.
Внезапно в груди Изабель воцарился ледяной холод, дыхание перехватило от ужаса. Она снова посмотрела на свои руки.
Если всё это ей приснилось, то откуда появилась сажа на руках и одежде?
Она медленно встала на ноги, вышла из рощи и посмотрела на юг. На дальнем краю острова, над верхушками деревьев к небу поднималась тонкая струйка дыма. Холод в груди усилился, казалось, сердце и легкие покрылись инеем. Изабель медленно побрела по направлению к дому; она не хотела возвращаться, но остановиться уже не могла. Вот перед ней появился луг с майским деревом, и она остановилась отдохнуть. В отсутствие людей майский шест казался неуместным. В воздухе не было ни малейшего дуновения, и разноцветные ленты бессильно повисли.
Майский шест.
Праздник костров.
Изабель вспомнила встречу с Рашкиным и его ньюменом позади амбара. Вот Рашкин требует, чтобы она отдала ему полотна, вот вкладывает ей в руку коробок со спичками.
Я заставлю тебя лично уничтожить все полотна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75