!
— Еще боевики, детективы, — стала загибать пальцы Юлька, — музыка, мультики и футбол!.. Ну что, пойдете на «Звездные войны»?
ГЛАВА 4
Марина встретила брата с сестрой торжественной фразой:
— Ну что ж, дорогие мои, теперь я неплохо знаю русский язык! Должна заметить — язык довольно сложный. Гораздо сложнее, чем… Впрочем, не важно.
— Но как?! — в унисон ахнули Генка с Юлькой.
— С помощью этих книг… — Гостья кивнула на кипу учебников на диване.
— Это мои, по русскому, — шепнула Юлька брату. — С пятого по девятый класс. И толковый словарь и орфографический. Я ж как раз в июне экзамен сдавала — помнишь, в библиотеке набрала?
— И до сих пор не вернула? — тоже шепотом спросил Генка.
— Так лето же! В сентябре сдам.
— Марина, — заметно смущаясь, обратился Генка к гостье, — разве можно, не зная, как звучат буквы, освоить произношение, не говоря уж о смысле? Да и всего за десять минут… — Он замахал в воздухе руками, подыскивая нужные слова.
— Я много чего могу! — загадочно улыбнулась Марина. — А соответствие букв звукам поняла по рекламе в телевизоре. Написано: «Для тех, кто и правда крут!» — это же и говорят. Или: «Не дай себе засохнуть!» Кстати, почему вам показывают такие глупости? Судя по тебе и Юле, люди вполне разумны. Или вы — уникумы?
Юлька в ответ прыснула, а Генка проворчал:
— Мы-то обычные. С образованием на двоих — чуть ниже среднего. Но кому-то, видимо, очень хочется, чтобы мы все стали тупыми и послушными, как стадо баранов.
— Но зачем?!
— Тупым стадом легче управлять!
— Значит, и у вас… — начала Марина и осеклась.
— Да вы знаете, что у нас творится?! — встрепенулась Юлька. — Мне сегодня Машка рассказала…
Заметив удивление на лице брата, она пояснила:
— Утром забегала, пока ты дрых еще. Так вот, ночью драка была…
— И Машка в ней участвовала! — не удержался Генка.
— Не язви, Геносса! — Юлька ткнула брата локтем в бок и продолжила: — Мужика какого-то били. Всего и въехали-то ему пару раз, а он — опа! — и испарился!
Марина вздрогнула и напряглась, но никто этого не заметил.
— Вот уж драка — так драка! — недовольно фыркнул Генка. — Два раза ударили, избиваемый удрал — и что? Где смеяться?
— Не удрал, Геночка! — победно глянула Юлька на брата. — А ис-па-рил-ся! Зеленым дымом! И кровь у него зеленая!
Марина расслабленно обмякла, словно скинула тяжелую ношу. Но этого тоже никто не заметил, поскольку брат с сестрой устроили словесную перепалку:
— Это твоя Машка все разглядела?
— Дурак ты, Геночка! Ей рассказали!
— Те, кто били, или тот, кто испарился?
— Дурак ты, Геночка!
— Это я уже слышал. Скажешь еще раз — будешь сегодня сидеть дома.
— Ну ты чего?!
— А ты чего?
— Да ну тебя!
— Гена, пойдем в кино! — остановила назревавшую ссору Марина. — Юля, помоги мне переодеться, пожалуйста!..
Переодетая гостья смотрелась стремно (если использовать Юлькину терминологию). Юлька, обойдя ее пару раз, цокнула языком и удовлетворенно резюмировала: «Клево!» Генка же в очередной раз вздохнул. Хотя и отметил про себя, что привлекательности Марина даже в этом наряде не потеряла. Они с Юлькой стали теперь похожи друг на друга: обе подтянутые, стройные, словно стрелы, готовые к полету в будущее, с открытыми чистыми лицами, и обе — рыжеволосые! Только Марина смотрелась все-таки ярче: и черты лица более утонченные, и взгляд решительнее, и волосы — огненные волны ниже плеч против светло-оранжевых кудряшек Юльки. А еще гостья была повыше ростом и постарше возрастом.
«Как сестры! — подумал Генка. — Мои, кстати».
— Ну, дуйте в свою киношку! — мотнула головой Юлька. — А я — к Машке.
— Стоит ли теперь куда-то идти? — почесал затылок Генка, — Марина и так по-русски уже лучше нас говорит…
— Блин, да хоть просто воздухом подышите! — фыркнула Юлька. — Чего дома-то сидеть? Или, — она прищурила глазки, — ты стесняешься Марины?
— Что ты… несешь? — возмутился сразу покрасневший Генка. — И что опять за «блины»?! Сколько раз…
— Отстань, утомил уже! — закатила глаза сестра. — Марина, чего он ко мне все время цепляется?!
— Он тебя любит и хочет, чтобы ты стала культурным, воспитанным человеком, — вежливо ответила Марина. Ее учительский тон плохо вязался с коротенькой аляповатой маечкой, оголявшей пуп, и с джинсами, едва не сваливавшимися с бедер.
— И ты туда же?! Сговорились? — притворно насупила брови Юлька.
— Ладно, пойдем, Марина, — сказал Генка, увидев, что Марина растерялась. — Отдохнем от нее.
День, показавшийся Генке таким длинным, на самом деле лишь едва перевалил за середину. Августовское солнце лениво отрабатывало смену. Светило оно еще достаточно ярко, но грело уже не вполне по-летнему.
Генка смущенно глянул на голый живот Марины:
— Не холодно?
— Что ты! Так хорошо! — помотала головой Марина, создав на мгновение пышное рыжеволосое облако. — Я люблю такую температуру! У нас… — Она в очередной раз осеклась.
— Марина, а может, ну его — кино! — покосился на девушку Генка. — Душно, темно… Пойдем лучше в парк, посидим на природе, поболтаем. Мне кажется, нам есть о чем поговорить.
— Как хочешь, — пожала плечами Марина. — Просто мне интересно было бы увидеть, что же такое кино.
— Увидим еще, — кивнул Генка. — Может вечером сходим. Днем в кино — как-то несолидно.
Ему не терпелось поговорить с загадочной гостьей всерьез и наедине. Эти случайные оговорки, недомолвки начинали уже надоедать (доставать — как сказала бы Юлька). Пора было узнать, кто такая Марина и откуда взялась… Неужели и правда — из лампочки?
В парке, несмотря на солнечный воскресный день, было достаточно свободных скамеек.. Оно и понятно — горожане торопились использовать последние летние выходные с интересом и пользой, а не на бесцельное просиживание штанов. Генке это было на руку. Откровенно говоря, он действительно стеснялся. Не только наряда Марины — он вообще стеснялся находиться прилюдно со столь яркой спутницей. Ему и с обычными-то девушками не доводилось вот так прогуливаться, вот теперь и казалось, что редкие прохожие — все поголовно — только и делают, что пялятся на них, глумливо скаля зубы.
Подведя Марину к самой дальней скамейке аллеи, Генка предложил, пугливо озираясь:
— Присядем?
Марина послушно села, пристально глядя на Генку:
— Что ты хотел спросить, Гена?
— Я? Почему спросить? Поговорить… — промямлил Генка, нерешительно опускаясь рядом.
— Я ведь вижу: тебя что-то тревожит.
— Ф-ф-фу! — Генка отер со лба неожиданно выступившие капли пота, — Ну… Марина, ты знаешь… Это все как-то… Вот ты здесь… В общем, почему ты здесь?! — выпалил он наконец. — И кто ты вообще такая?
Марина ничуть не удивилась. Только едва заметно напряглась и убрала ноги под скамейку.
— Гена, я должна извиниться, что потревожила вас с Юлей. Поверь, я этого не хотела. Но раз уж так все вышло… Вы такие хорошие, добрые! Я не причиню вам неприятностей. Мне нужно пробыть у вас еще хотя бы одну ночь. А потом я… уйду.
— Куда? — Генка заглянул девушке в глаза — она быстро их опустила.
— Гена, пожалуйста, не надо, ладно? Не спрашивай.
— Марина, давай начистоту! — начал сердиться Генка. — Ты уже рассказала Юльке какую-то ерунду про принцев… — Марина вздрогнула, еще ниже опустив голову. Генка продолжил: — Почему же ничего не расскажешь мне?
— Нельзя, Гена… — чуть не плакала Марина. — Тогда я не знала вас так хорошо… Я совершила ошибку… Ты правильно сказал: я болтала ерунду! Давай так и договоримся. Я не хочу, чтобы вы…
— Ладно! — Генка стиснул зубы. — То, что нельзя, — не рассказывай. Но за нас не решай, пожалуйста! Мы сами решим, что нам делать! Я ведь вижу, что тебе нужна помощь. Почему ты не хочешь, чтобы мы помогли тебе?
— Вы уже помогли! — вскинулась Марина. — И поможете еще, если позволите остаться у вас на ночь. Больше мне ничего не нужно!
— Хорошо, — процедил Генка. — Можно задать тебе всего один вопрос? Раз уж мы, как ты говоришь, помогли тебе — помоги и ты нам… прочистить мозги.
— Да, спрашивай.
— Откуда ты?
Помолчав немного, Марина переспросила:
— Если я отвечу, вопросов больше не будет?
— Пока нет, — насколько мог честно ответил Генка.
— Я — из лампочки.
ГЛАВА 5
Генка сидел, кусая губы, и злился. На себя и… Нет, не на Марину — на женскую логику вообще! Ну, знала " ведь она, эта загадочная «принцесса», что вызвала и самим своим появлением, и странной одеждой, и языком, и прочим массу вопросов! Ведь знала, что он пошел с ней «погулять» не просто так, а чтобы хоть часть загадок прояснить! И Юльке что-то успела рассказать, а вот теперь — молчит! Хочет позлить, поиграть на нервах? Не похоже… Действительно боится за них? Но разве опасность, если она в самом деле существует, становится меньше от их незнания? Наоборот, представляя себе опасность, можно как-то подготовиться…
— Гена, не сердись… — Марина тронула его за рукав. — Пойдем домой, я кое-что придумала.
Генка недоверчиво поднял глаза.
— Я напишу вам! — Марина так на него посмотрела, что злость моментально прошла. — Да, я напишу, кто я, откуда и как оказалась у вас. Понимаешь, если я стану это рассказывать, то вы… Ваше отношение ко мне может измениться, а я не хочу этого! Вы стали мне как родные…
— Ты что, преступница? — угрюмо хмыкнул Генка.
— Нет, я не преступница, — серьезно сказала Марина. — Я имею в виду совсем другое. Вы все поймете, когда прочитаете мое письмо. Но прочитаете, когда я уйду! Хорошо?
— Детский сад какой-то! — пробормотал под нос Генка, но Марина услышала:
— Пусть так… Ты согласен?
— Это лучше, чем ничего, но…
— Не надо «но», Гена! Пожалуйста! — Марина поднялась. — Пойдем?
Назад Генка плелся в мрачном молчании. Злости больше не было, но внутри ворочался тяжелый колючий комок. Марина тоже молчала до самого дома…
Ступив в прихожую, Генка услышал, как под ногами захрустело стекло. Он щелкнул выключателем, но свет не зажегся. Дневного света, пробивавшегося через застекленную дверь кухни, хватило, чтобы убедиться в отсутствии лампочки.
— Юля! — грозно крикнул Генка.
— Она ведь к Маше собиралась, — напомнила Марина.
— Ступай осторожно — тут стекла, — сказал Генка.
Чтобы взять совок и веник, хотел включить свет в туалете, но лампочка не зажглась и там. «Да что за напасть сегодня такая!» — чертыхнулся он про себя и стал вслепую нашаривать веник. Под ногами снова захрустело. «И здесь?! — пронеслось в мозгу. — Тенденция, однако!»
— Гена, посмотри! — позвал из кухни тревожный голос Марины.
Генка уже догадывался, что увидит там — осколки разбитой лампочки!.. Вот теперь ему стало страшно.
Лампочки были разбиты во всей квартире. Больше никакого беспорядка не наблюдалось. На то, что квартиру посетили воры, не указывало ничто. Все вроде бы на месте… Кроме лампочек, разумеется. Которые, впрочем, не украли, а разбили.
И все же кое-что пропало…
— Гена, я не могу найти свое платье! — послышалось из Юлькиной комнаты.
Генка отправился на зов и застал смущенную Марину.
— А где оно было? — нахмурился он.
— Вот тут, на спинке стула висело.
— Может, Юлька его в шкаф перевесила? — Генка открыл створки и поворошил немногочисленные наряды сестры
— Нет… — растерянно улыбнулась Марина.
— Так-так-так… — забарабанил по лбу пальцами Генка. — Может, постирала?
Идея была глупой, но давала хоть какую-то надежду.
В ванной платье не обнаружилось тоже. Как и в Генкиной комнате, и на кухне, и в прихожей, и в туалете, и даже на балконе.
Пропажа платья — это не битые лампочки! Там убытку — на полтинник, а здесь…
— Сколько стоит твое платье? — брякнул Генка.
— Не знаю… Вашу меру ценностей я пока не поняла, а моя тебе ничего не скажет, — равнодушно пожала плечами Марина. Она вовсе не казалась расстроенной пропажей платья. Ее беспокоило нечто иное.
— Постой! — хлопнул по лбу Генка. — А может, это Юлька?!
— Разбила лампочки? — невпопад спросила Марина, думая о своем.
— Нет, вряд ли… — Генка почесал затылок. — Я про платье… Вдруг она решила его примерить, а потом к Машке в нем пошла — повыпендриваться. С нее станет!
Марину Генкины слова вывели из задумчивости.
— Да! Там висят Юлины джинсы и майка. Значит…
— Где?! Где висят?
Генка бросился в комнату сестры. Юлькина одежда действительно висела на стуле. «Вот бестолочь! — обругал себя Генка. — Ведь я видел ее, когда искал платье! Ну почему у меня соображалка так плохо работает?»
Он для чего-то перевесил джинсы на другой стул. Добавил к ним майку. И замер рядом.
— Чего я, собственно, жду? — Он вновь хлопнул себя по лбу, дернувшись к двери. — Сейчас схожу за Юлькой и…
— Постой, Гена! — остановила его Марина. — А как ты объяснишь лампочки?
— Вот пусть Юлька и объяснит! — отмахнулся Генка, собираясь идти.
— Ты же сам сказал, что вряд ли это Юля.
— Лампочки — ерунда! — раздраженно буркнул Генка, — Вот платье…
— Как раз лампочки… — начала Марина, но трель дверного звонка оборвала ее на полуслове.
— Фу-у! Юлька вернулась! — бросился в прихожую обрадованный Генка.
Радовался он зря. За дверью стояли две девчонки. В одной Генка узнал Машу.
— Здравствуйте! А Юля дома? — спросила та.
— А разве она не у тебя?! — забыв поздороваться, ахнул Генка.
— Нет. Мы договаривались, что она придет, но я ее так и не дождалась.
— Странно… — выдавил Генка. — А где же она?
— Не знаю… — Маша пожала плечами. — Я ее только утром видела, когда заходила… Ой, здрасьте! — заулыбалась она, глядя Генке за спину. Он обернулся, увидел Марину и засмущался:
— Ладно, Маша, мне некогда… Если увидишь Юлю, скажи, чтобы срочно шла домой!
Закрыв дверь, он услышал удаляющееся девчоночье хихиканье: «Ему некогда… А Юлька… мой брат… никогда… черный монах!.. А бабешка ничего!»
Генка почувствовал, как лицо заливает краска. Хорошо, что в прихожей царил полумрак, и Марина вряд ли это заметила. Зато вполне могла расслышать глупые реплики!
«Тьфу ты! — обозлился Генка. — Черный монах!.. Ну, сестренка! Вот придешь — я тебе… Если придет…» — остановил он себя, и сам испугался своей мысли.
— Гена, похоже, все очень плохо, — вдруг проговорила Марина таким тоном, что Генке и правда стало плохо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46