Часто ли ты применяешь тот разум, который ты славишь, но прислушиваться к голосу коего запрещает тебе религия? Разве звери, которыми ты гнушаешься потому, что они либо слабее, либо тупее тебя, также подвержены скорби, умственным заботам, тысяче суетных страстей, тысяче воображаемых недостатков, добычей коих постоянно является твое сердце? Разве они, как ты, страдают за прошлое, страшатся будущего? Ограниченные лишь восприятием настоящего, они разве не довольствуются тем, что ты назовешь инстинктом, а я – разумом, для самосохранения, самозащиты и удовлетворения всех своих потребностей? Разве этот инстинкт, о котором ты говоришь с презрением, не служит животным часто лучше, чем тебе твои изумительные способности? Разве их незлобивое невежество не выгоднее для них, чем экстравагантные размышления и бесплодные искания, которые делают тебя несчастным и из-за которых ты вынужден идти на разные дела, вплоть до уничтожения существ твоего собственного благородного рода? Наконец, разве эти животные имеют, подобно такому большому количеству смертных, расстроенное воображение, заставляющее бояться не только смерти, но и вечных мук, которые, как они думают, последуют на том свете?
Август, узнав, что иудейский царь Ирод умертвил своих сыновей, воскликнул: гораздо лучше быть свиньей Ирода, чем его сыном. Можно то же сказать о человеке; это излюбленное дитя провидения подвергается гораздо большему риску, чем все прочие животные; испытав много страданий в этом мире, разве он не находится в опасности быть обреченным на вечные страдания также и на том свете?

§95

Вы можете провести точную демаркационную линию между человеком и другими животными, называемыми вами скотом? Чем вы в сущности отличаетесь от животных? Нам говорят, что смышленностью, духовными способностями, разумом человек показывает свое превосходство над всеми остальными животными, которые во всем действуют под влиянием физических побуждений, в коих разум не принимает никакого участия. Но ведь животные, имея более ограниченные потребности, чем люди, прекрасно обходятся без умственных способностей, которые были бы абсолютно бесполезны при образе существования зверей. Инстинкт удовлетворяет их, в то время как всех способностей человека недостаточно для того, чтобы сделать существование его сносным и удовлетворить все потребности, вызываемые его воображением, предрассудками и учреждениями.
Скот никогда не реагирует на вещи так, как человек; у них разные потребности, разные желания, разные причуды. Животные очень быстро достигают зрелого возраста, в то время как крайне редко удается видеть человеческий ум, пользующийся всей полнотой своих способностей, свободно применяющий их либо делающий из своих способностей употребление, могущее способствовать его собственному счастью.

§96

Нас уверяют, что человеческая душа представляет собой простую субстанцию, но если душа такая простая субстанция, она должна была бы быть до точности одинаковой у всех человеческих индивидуумов, кои должны были бы иметь одинаковые умственные способности. Однако этого никогда не бывает. Разные люди отличаются друг от друга своими умственными качествами, как и чертами лица. В человеческом роде есть столь отличающиеся друг от друга индивидуумы, что они похожи друг на друга, как человек на лошадь либо на собаку. Какое сходство либо соответствие можем мы найти между несколькими людьми? Разве не велико расстояние между гением Локка, Ньютона и умом простого крестьянина либо готтентота?
Человек отличается от остальных животных своей организацией, побуждающей его производить действия, на которые представители животных абсолютно неспособны. Разнообразие, замечаемое между органами отдельных индивидуумов человеческого рода, мы можем объяснить различием их способностей, называемых умственными. Немного более или менее тонкости в этих органах, огня в крови, скорости кровообращения, напряженности либо расслабленности в мышечных волокнах и нервах необходимо должны создать бесконечные различия, как это наблюдается между духовными способностями людей. Лишь благодаря упражнению, привычке и воспитанию человеческий ум возвышается над окружающими его существами; человек без культуры и опыта – существо, столь же лишенное разума и развития, как скот. Тупица – это человек, органы которого двигаются через силу, мозг которого воспринимает с трудом, кровь которого движется замедленно. Умный – это человек, органы коего гибки, который чувствует крайне быстро, мозг которого быстро соображает. Ученый – это человек, органы и мозг которого долгое время упражнялись на тех объектах, изучением коих он занимался.
Разве человек без культуры, без опыта, без разума не более презренен и более достоин ненависти, чем самые ничтожные насекомые либо самые свирепые животные? Разве в природе существуют более отвратительные создания, чем Тиберий, Нерон, Калигула? А те разрушители человеческого рода, которые известны под именем завоевателей, разве имеют более почтенные души, чем души медведей, львов и пантер? Разве в мире есть более отвратительные животные, чем тираны?

§97

Человеческие сумасбродства быстро заставляют исчезнуть в глазах разума то превосходство, которым человек столь безосновательно гордится перед остальными животными. Сколько животных проявляют больше мягкости, рассудительности и ума, чем животное, называющее себя рассудительным по преимуществу! Разве у людей, столь часто находящихся в рабстве и угнетении, имеются так хорошо организованные общества, как у муравьев, пчел либо бобров? Видано ли когда-нибудь, чтобы свирепые животные из одного и того же вида встречались в равнинах для того, чтобы резать и уничтожать друг друга без всякой пользы для себя? Видано ли, чтобы между ними возникали религиозные войны? Жестокость животных против других видов происходит по причине голода, потребности в пище, – жестокость человека против человека происходит по причине тщеславия его повелителей и безумия его предрассудков.
Мыслители, воображающие либо желающие заставить нас верить, что все во вселенной создано для человека, теряются, когда их спрашивают – чем могут способствовать благосостоянию человека большие количества вредоносных животных, беспрестанно разрушающие наше благополучие? Какое определенное преимущество может произойти для богопочитателя от того, что его ужалит ехидна, укусит комар, пожрут паразиты, разорвет на клочки тигр и т. п.? Разве все эти животные не рассуждали бы так же справедливо, как наши богословы, если бы они стали утверждать, что человек сотворен для них?

§98


Восточная сказка

Невдалеке от Багдада спокойно проводил время в приятном уединении дервиш прославленный своей святостью. Жители окрестностей, чтобы принимать участие в его молитвах, каждый день усердно носили ему пищу и подарки. Святой человек не переставал славить бога за те милости, которыми осыпало его провидение.
«О, аллах! – говорил он, – твоя мягкость к служителям твоим безгранична. Что сделал я для того, чтобы заслужить блага, которыми подавляет меня твоя щедрость? О, царь небесный! О, отец природы! Какие восхваления могут достойно прославить твою щедрость и отчие заботы? О, аллах! Как велика твоя благость для детей человеческих!» Проникшись благодарностью, наш дервиш дал обет предпринять в седьмой раз паломничество в Мекку. Происходившая в то время война между персами и турками не могла заставить его отказаться от благочестивого предприятия. Исполненный веры в бога, он пустился в путь под охраной неприкосновенности почитаемой одежды, обычной в Аравии. Он беспрепятственно прошел через расположение неприятелей. Его не только не притесняли, но каждый солдат обеих враждующих партий оказывал ему знаки почитания. Наконец, сраженный усталостью, он вынужден был искать защиту от жгучих лучей солнца; он нашел защиту в свежей тени группы пальм, корни которых орошал прозрачный ручей. В этом уединенном месте, где мир нарушался лишь рокотом воды и щебетанием птиц, божий человек нашел не только очаровательное пристанище, но и приятную пищу. Ему следовало протянуть лишь руку для того, чтобы сорвать финики и другие приятные фрукты. Ручей утолял его жажду. Поблизости зеленая лужайка располагала к приятному отдыху. По пробуждении дервиш свершил священный обряд и в порыве бодрости воскликнул: «О, аллах! Как велика твоя благость для детей человеческих!» Отдохнувши, освежившись, полный сил и веселья, наш святой продолжал путь.
Дорога шла некоторое время по радостной местности, открывающей глазам цветущие холмы, покрытые муравой равнины, отягченные плодами деревья. Тронутый этим видом, дервиш не переставал возносить богатую и щедрую длань провидения, которое повсюду занято было устроением счастья человеческого рода. Пройдя еще немного, он встретил на своем пути очень трудные для подъема горы; когда он с трудом поднялся на вершину этих гор, ужасное зрелище внезапно представилось его взглядам; его душа была опечалена. Пред ним открылась обширная долина, вся опустошенная железом и огнем; он напряг зрение и увидел, что долина покрыта более чем ста тысячами трупов, очутившихся здесь в результате кровавой битвы, которая происходила в этих местах несколько дней тому назад. Орлы, ястребы, вороны и волки пожирали кругом мертвые тела, которыми была усеяна земля. Это зрелище ввергло нашего пилигрима в мрачное раздумье. Небо в виде особой милости дало ему возможность понимать язык животных. И он услыхал голос волка, по горло объевшегося человеческим мясом, который в порыве радости воскликнул:
– О, аллах! Как велика твоя благость для детей волчьих! Твоя прозорливая мудрость поражает головокружением этих презренных людей, столь опасных для нас. В результате попечений, ниспосылаемых твоим созданиям, ты заставляешь этих разрушителей нашего рода резать друг друга и снабжать нас роскошной едой. О, аллах, как велика твоя благость для детей волчьих!

§99

Опьяненное воображение видит во вселенной лишь благодеяние неба, более спокойный ум находит во вселенной и добро, и зло. Я существую – скажете вы, – но разве это существование всегда благо?
«Смотрите, – скажете вы нам, – на это солнце, светящее вам; на эту землю, которая для вас порастает жатвой и зеленью; на эти цветы, которые распускаются, чтобы порадовать ваши взоры и насытить ваше обоняние; на эти деревья, гнущиеся под тяжестью нежных плодов; на эти чистые воды, которые текут для утоления вашей жажды; на эти моря, опоясывающие вселенную, чтобы облегчить вашу торговлю; на этих животных, которых предусмотрительная природа произвела для ваших нужд».
Да, я вижу все это и наслаждаюсь этим, когда могу это сделать. Но в значительном количестве климатических зон это столь прекрасное солнце почти всегда скрыто от меня; в других поясах жар этого солнца причиняет мне страдания, порождает грозы, является причиной ужасных болезней, выжигает поля; луга лишились зелени, деревья лишились плодов, жатва выжжена, источники высохли, я могу существовать там лишь с трудом и плачу от жестокостей природы, которую вы всегда считаете столь благодетельной. Если эти моря доставляют мне пряности, большие количества съестного, бесполезного для меня, то разве не гибнет в них уйма смертных, настолько наивных, чтобы пуститься в плавание по ним?
Тщеславие человека убеждает его в том, что он является единственным центром вселенной, он произвел мир и бога для самого себя; он считает себя настолько важным, что может по своему желанию изменить природу, но он рассуждает атеистически, как только дело касается других животных. Разве ему не кажется, что отдельные представители других видов, отличных от человеческого, – автоматы, мало заслужившие заботу о себе со стороны провидения, и что животные не могут быть объектом справедливости либо доброты? Смертные смотрят на счастливые либо несчастные случаи, на здоровье либо болезнь, на жизнь либо смерть, на изобилье либо нужду – как на награду либо кару за использование либо злоупотребление свободой, которой, как им кажется без всяких оснований, они обладают. Так же ли они рассуждают, когда дело идет о животных? Нет. Хотя люди видят, что животные под справедливой властью бога радуются и страдают, бывают здоровыми и больными, живут и умирают, как люди, им не приходит на ум спросить, какие грехи навлекли на бессловесных тварей немилость верховного судии. Философы, ослепленные богословскими предрассудками, чтобы найти выход из тяжелого положения, докатились до страшной глупости, утверждая, что животные лишены способности чувствовать.
Разве люди никогда не откажутся от своих безумных претензий? Разве они не узнают, что природа создана вовсе не для них? Разве не видят они, что эта природа сделала равными все существа, созданные eю? Разве они не увидят, что все организованные существа одинаково созданы для рождения и смерти, для радости и страданий? Наконец, вместо того чтобы хвастаться своими умственными способностями, разве они не принуждены согласиться, что часто эти способности делают их более несчастными, чем животных, у которых мы не находим ни мнений, ни предрассудков, ни тщеславия, ни безумств, которые в каждый момент решают вопрос о благополучии человека?

§100

Превосходство над остальными животными, которым люди гордятся, основывается главным образом на мнении, что только они обладают бессмертной душой. Но лишь только их спрашивают, что такое душа, они лепечут непонятные слова – «это неизвестная субстанция; это – таинственная сила, зависящая от тела; это – дух, о котором не имеют никакого представления». Спросите их, как этот дух, наличие коего они предполагают совершенно лишенным, как и их бог объемности, мог соединиться с их объемным и материальным телом. Они скажут вам, что ничего не знают, что это – тайна для них, что это соединение – следствие всемогущества бога.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30