Гребец хотел было броситься за ним, но паромщик
окриком остановил его.
- Вендийский тик ничуть не легче железа, - объяснил паромщик
пассажирам. - Ох, ну и денек сегодня выдался! Такого и врагу не пожелаешь!
Мне остается надеяться, что вы особенно не спешите.
Слова эти звучали естественно, однако Конан почему-то насторожился.
- Как ты думаешь, когда мы окажемся на том берегу? - спросила у него
Илльяна.
- Это ведомо одним лишь богам. Богам и паромщику, - ответил ей
киммериец.
- Вот и спроси у него об этом!
- Как вы того пожелаете, моя госпожа.
Конан вновь обернулся к корме, на которой стояли хозяин плота и
незадачливый гребец, но тут же почувствовал, как ему на плечо легла рука
Раины. Северянка зашептала ему на ухо:
- Будь осторожен, Конан. Я бы помогла тебе, но мне придется защищать
мою госпожу.
- Защищать? - изумился Конан. - Хотелось бы знать, от кого именно.
- Пока не знаю. Но мне очень не понравился тон паромщика. Мне
кажется, что подобные сцены он разыгрывает достаточно часто.
- Каждую третью переправу, - ухмыльнулся Конан. - Кто знает, может
бы, ты и права.
- Что значит "может быть"? - возмущенно зашипела Раина. - Если я тебе
что-то говорю, значит, так оно и есть!
- Не надо так кипятиться, девонька! Если этот тип действительно
что-то замышляет, я ему не завидую.
- Как прикажешь тебя понимать?
- Ты одна стоишь двух мужчин, - улыбнулся Конан. - О себе я уж и не
говорю.
- Поживем - увидим, - рассмеялась Раина и, сняв руку с его плеча,
направилась к своей госпоже.
Конан задумался. Похоже, Раина действительно права, непонятно лишь
то, на кого же рассчитывает паромщик. Не на давешних же солдат, в самом
деле? Положив руку на рукоять меча, Конан направился к паромщику.

Двое гребцов спускали на воду ялик. Паромщик молча следил за ними,
сжимая рукоять висевшего у него на поясе кинжала. Конан обратил внимание и
на то, что соседи их странным образом преобразились: былое тупое
безразличие сменилось напряженным ожиданием, с каким кот может взирать на
беспечно щебечущих пташек.
Конан встревожился не на шутку. На плоту и в самом деле происходило
что-то неладное.
Ялик с плеском опустился на воду. Один из гребцов тут же забрался в
него, второй же стал привязывать к корме лодки линь.
- Ребята выведут плот на течение, и тогда река сама вынесет нас к
берегу, - сказал паромщик, обращаясь к киммерийцу.
Причал остался далеко позади. Берега становились все выше, все круче.
Дальше по течению, если Конану не изменяла память, должны были начаться
пороги, пройти которые в это время года невозможно было не только на
плоту, но даже и на лодке.
В ялик забрался и второй гребец. Паромщик на минуту зашел под навес и
вернулся оттуда с тугим кошелем в руках. Женщин лицо которой было скрыто
под капюшоном, шагнула вперед и вытянула руки в молящем жесте.
В тот же миг Конан извлек свой меч из ножен и поднял его рукоятью
вверх. По этому сигналу Раина должна была приготовиться к бою.
Прижимая к груди кошель, паромщик понесся к корме и, добежав до края
плота, прыгнул в лодку; одновременно обладательница черной накидки
бросилась на Конана. Капюшон упал ей на спину, и киммериец увидел, что,
помимо прочего, у нее есть и борода. Он отскочил назад, даже не пытаясь
отражать удар вражеского кинжала, и перебросил меч так, что рукоять его
оказалась у него в ладони.
С кормы послышался треск дерева и истошные крики. Дно лодки
проломилось не выдержав тяжести грузного паромщика.
- Никак и ты искупаться решил? - прокричал Конан и тут же прикусил
язык. Трое "селян", стоявших перед ним, судя по всему, были отменными
воинами, привыкшими сражаться вместе. В том, что ему удастся одолеть их,
киммериец нисколько не сомневался, проблема заключалась в другом - в том,
что за время, потребное ему для этого, разбойники могли расправиться с его
спутницами.
Нельзя было медлить ни минуты.
"Сначала этого. Потом тех двоих."
Конан вновь отпрыгнул назад, взмахнув перед собой мечом, дабы
исключить возможность мгновенной атаки. Прием его сработал - вся троица
застыла. Затем один из противников, взяв в руки два кинжала, медленно
пошел на него. Конан, не раздумывая, опустил меч ему на голову, понимая,
что удара воин отразить уже не сможет. Тот подставил под удар кинжал и
попытался уйти в сторону, что позволило сберечь голову, но привело к тому,
что меч отсек ему руку по плечо. Кровь хлынула из раны рекой. Воин
зашатался и повалился навзничь. Соратники его тут же оказались за спиной
киммерийца. Он прыгнул вперед недобрым словом помянув того, кто научил их
ратному делу, и, побежав по краю плота, выбил из рук перепуганных рабов
еще два весла. Раина, воспользовавшаяся минутным замешательством его
противников, убила одного из них ударом кинжала в спину и стала теснить
второго к корме.
- Я справлюсь с ним сама! - прокричала она Конану. - Помоги Илльяне!
На другом конце плота творилось что-то невообразимое: Илльяна вопила,
кони ржали и били копытами, мул протяжно ревел, пытаясь перегрызть
веревку, которой он был привязан к столбу. Волшебница стояла, прижавшись
спиной к одному из столбов, в руке она держала длинный тонкий кинжал. Трое
ее противников никак не решались обойти кусающегося и лягающегося мула,
защищавшего Илльяну почище любого стража.
Конан бросился вперед и сильнейшим ударом снес одному из неприятелей
голову. Второй, ловкий и гибкий, словно змея, не только умудрился уйти от
клинка киммерийца, но своим коварным ударом едва не лишил его жизни.
Третий разбойник изловчился проскользнуть мимо мула. Меча у него не
было, но Илльяна явно не могла защитить себя и от его кинжалов. Разбойник
не спешил лишать ее жизни, играя с ней так же, как кошка играет с мышью.
Конан выбранился и позвал Раину. В такой ситуации сам он помочь
Илльяне не мог.
- Заколдуй его! - закричал он волшебнице. - Неужели ты не можешь и
этого?
- Ты меня недооцениваешь, киммериец! - прокричала в ответ Илльяна и,
отразив очередной удар кинжала, схватила разбойника за руку.
Конан понимал, что сил ее надолго не хватит. Если он не успеет
расправиться со своим противником...
- Так чего же ты ждешь?
- Зачем... спешить... я... - Договорить Илльяна не смогла. Разбойник
высвободил свою руку и, схватив ее за волосы, приставил кинжал к горлу.
В тот же миг Конану удалось уложить своего противника. Он хотел было
броситься на помощь Илльяне, но, увидев, в каком положении та оказалась,
застыл на месте. Жить волшебнице оставалось считанные секунды.
Вокруг ноги разбойника неожиданно обвилась железная цепь. Он скосил
глаза вниз и попытался отбросить ее в сторону, но в ту же минуту
почувствовал, как невидимая рука потянула цепь к себе. Разбойник раскинул
руки в стороны, пытаясь сохранить равновесие, и тут, наконец, его настиг
клинок киммерийца.
Илльяна стояла, опираясь рукой о столб. Другой рукой она ощупывала
свою шею, на которой виднелась еле заметная царапина. Кинжал лежал у ее
ног. Конан поднял его и, подав Илльяне, сказал:
- Оружие требует к себе иного отношения.
Волшебница облизнула свои полные губы, что-то прошептала и,
неожиданно зарыдав, припала к широкой груди киммерийца. Он осторожно
высвободил руку с мечом и нежно, словно котенка, прижал ее к себе.
Волшебница оказалась удивительно похожей на очных людей - она была так же
слаба и так же беззащитна. Впервые за все это время Конан почувствовал к
ней симпатию.
- Успокойся! - сказал он наконец. - Мы еще не со всеми врагами
покончили. - Он отстранил ее от себя и попытался заглянуть вниз, туда, где
сидели гребцы.
Раб, метнувший цепь в разбойника, поднялся на ноги.
- Друг мой, - обратился к нему Конан, - и какой же ты ждешь награды?
Раб поднял на него глаза и совершенно бесстрастным голосом ответил:
- Мне все равно. Спроси об этом у своей женщины.
- Я вовсе не его женщина! - воскликнула Илльяна и неожиданно громко
рассмеялась. Улыбка еще не успела сойти с ее лица, как у столба появилась
Раина, вытиравшая свой клинок о полу плаща.
- Конан, я уложила обоих. Один из них еще жив; если хочешь, можешь
задать ему парочку вопросов. Что до паромщика, то он, похоже, в последний
момент струхнул - иначе неприятностей у нас было бы побольше.
- Но куда же он подевался?
- Он так и болтается на лине, - сказала Раина с усмешкой. - Матросы
выбросили его за борт и поспешили к берегу. Впрочем, им тоже не повезло -
лодка вскоре затонула, выплыть же удалось только одному из них. Я видела,
как он взбирается на кручу.
Конан бросил взгляд на корму и увидел за бортом раскрасневшегося
паромщика, из последних сил державшегося за линь.
- Ради всего святого, пожалейте меня! - взмолился тот. - Я не умею
плавать!
- Боги не любят предателей, - буркнул в ответ Конан. - Не любит их и
господин Мишрак.
Паромщик от изумления едва не выпустил веревку из рук.
- Так, значит, вы служите Мишраку?
- Да. И ты, похоже, заинтересуешь его. Запомни, паромщик, теперь твоя
судьба будет зависеть только от тебя самого.
- Пощадите меня! Неужели вы отдадите на растерзание Мишраку и меня, и
мою семью? Молю вас, не делайте этого!
- Я бы утопил тебя, не раздумывая, - грозно прорычал киммериец. -
Домашних же твоих мне действительно жаль. Теперь послушай, что я тебе
скажу. Если ты поведаешь мне все, что ты знаешь об этих людях, я, быть
может, сохраню тебе жизнь. Ты понял меня?
Долго упрашивать паромщика не пришлось. Он тут же выложил все то, что
было известно ему, и выразил готовность ответить на любые интересующие
господина вопросы.
Как и предполагал Конан, разбойники оказались людьми Хаумы. О Мастере
Эремиусе и Камнях Курага паромщик слышал впервые.
Больше говорить с ним было не о чем. Конан выбрал линь и, схватив
паромщика за загривок, втащил его на плот. Когда он стал связывать ему
руки, тот внезапно запротестовал:
- Но ведь вы клялись...
- Я ни в чем не клялся, приятель. Руки тебе сейчас не понадобятся.
Если же ты будешь болтать лишнее, я живо укорочу твой язык. Река-то совсем
рядом, приятель. Верно?
Паромщик вновь стал бледным как смерть. Продолжать разговор ему тут
же расхотелось.

Плыть им пришлось долго. Паромщик молча сидел на корме. Лоточник же и
его мальчик занялись своим драгоценным мулом.
- Разрази вас гром! - не выдержал Конан. - Может быть, вы все-таки
поможете грести, или вы так и будете возиться с этим поганым ослом?
- Как только Лотосу станет лучше, мы тут же придем вам на помощь, -
спокойно ответил лоточник. - И пожалуйста, не кричите так громко. Животное
и так запугано.
- Госпожа, прошу вас, - заговорил мальчик, - помогите своим
волшебством бедному Лотосу. Смотрите, как он зашиб ножку. Мы вам за это
заплатим.
Конан хотел было сбросить за борт к успевшего осточертеть ему мула, и
дерзкого мальчишку, но тут он увидел, что Илльяна заулыбалась.
- Мое волшебство вряд ли поможет вам, - ответила она. - Но вы можете
обратиться к моей сестре. Она выросла среди коней и знает о них куда
больше моего.
Конан выругался и вернулся к гребцам, боровшимся с течением
своенравного Шаймака. Теперь ими командовал Масуф - тот самый раб, который
спас жизнь Илльяне. В кошельке паромщика кроме золотых монет Конан нашел и
ключи от цепей, которыми рабы были прикованы к плоту. Он тут же освободил
Масуфа, оказавшегося не только искусным воином, но и умелым капитаном. Под
его началом рабам удалось подвести плот к берегу и сравнительно легко
причалить.
- Мы опять в долгу у тебя, - сказала Илльяна, выбравшись на берег. -
Свободу мы тебе уже даровали. Теперь ты можешь просить у нас денег.
- Говорите потише, моя госпожа, - отозвался Масуф. - Уши могут быть
даже у камней. Что до денег, то я вряд ли стану отказываться от них. Мне
самому они не нужны, но если вы сможете выкупить рабыню Дессу у Кимона,
что живет в Гале, я согласен стать вашим рабом по гроб жизни.
- Кто она тебе? - изумилась Раина.
- Мы были помолвлены с ней, но тут волею судеб мы обратились в рабов.
Нас продавали порознь, при этом я отвечал за нее, а она - за меня. Если бы
не это, мы или сбежали бы, или покончили бы с собой.
Конану, прошедшему рабство, настроения эти были знакомы.
- Почему же ты решил пойти против своего хозяина? Если Десса рабыня и
поныне...
- Это ничего не меняет, - перебил его Масуф. - Десса - рабыня, и это
значит, что Кимон может сделать с ней все, что угодно: захочет - убит,
захочет - помилует. Разве ты сам не понимаешь этого?
- Мишрак послал нас в поход вовсе не для того, чтобы мы вызволяли
рабов, - проворчал Конан.
- Но он не предполагал и того, что жизнью своей вы будете обязаны
рабу, - ухмыльнулся Масуф. - Ты должен считать это знаком судьбы.
Конан показал Масуфу кулак и спросил:
- А как ты отнесешься к этому? Или, по-твоему, это тоже знак? Мы
заедем в Галу и освободим твою Дессу, заплатив за нее золотом твоего
бывшего хозяина. Только не подумай, что больше нам делать нечего. Дел у
нас - хоть отбавляй. Ты и сам это скоро поймешь.

7
Они подъехали к Гале, когда небо на западе уже начинало алеть.
Таверна "Три Монеты", в которой работала Десса, была заколочена.
Запустение царило и в саду, поросшем высокими травами. Вторая гостиница,
носившая название "Рогатый Волк", находилась на другом краю деревни.
Путникам не оставалось ничего иного, как только проследовать в нее.
Илльяна, завидев издали это уродливое строение, поморщилась.
- Неужели мы не сможем найти ничего лучшего?
- Лучшее - враг хорошего, - ответствовал ей киммериец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26