Ссора, вызванная дележом остатков добычи, в любую минуту могла
закончиться дракой, и Эремиусу, несмотря на всю его усталость, вновь
пришлось взять под контроль не в меру разошедшихся воинов. Тогда же отряд
людей был послан им к деревне. Люди должны были стоять на тропах и
вылавливать тех, кто по тем или иным причинам не попал в силки Взора
Хахара. Заходить людям в деревню Эремиус строго-настрого запретил. "ЕСЛИ
ВЫ ВСЕ ЖЕ СУНЕТЕСЬ ТУДА, Я СКОРМЛЮ ВАС СВОЕЙ ГВАРДИИ."
Телепатические послания Эремиуса были короткими и в то же самое время
достаточно содержательными. Едва он внушил вышеозначенную мысль своим
рабам, как где-то неподалеку вскричала от боли одна из Трансформ. Эремиус
тут же переключился на ее сознание и едва не закричал от боли: глаз
Трансформы был выбит камнем - одним из тех камней, которыми осыпали
Трансформу невесть откуда взявшиеся люди.
Эремиус заскрежетал зубами. Весь деревенский люд должен быть скован
чарами Хахара. Откуда здесь могли взяться эти ублюдки? Он попытался
открыть свое сознание пошире, и это удалось ему едва ли не сразу.
Услышанное объяснило ему все. Улицы Горячего Ключа кишели людьми, на
которых чары не действовали. Судя по всему, вся деревня была обработана
Заянской Морилкой. Неужели один из этих скотов каким-то таинственным
образом смог прознать ее секрет? Возможно ли это вообще? Эремиус едва не
разразился проклятьями в адрес богов, вспомнив о том единственном
человеке, который мог раскрыть этот секрет людям.
Он собрался с мыслями. В долину проник некто, предупредивший ее
жителей о надвигающемся войске неприятеля. Этот некто или один из его
пособников посвящен в тайну Морилки, что может указывать на знание им -
или ими - и других магических тайн и приемов. Эремиус покачал головой.
Подобного развития событий он никак не ожидал.
Впрочем, это мало что меняло. Если его противники думают, что им
удастся сладить с ним, то они глубоко заблуждаются, и он докажет им это в
течение нескольких минут.
Разметавшись сознанием надо всею деревней, Эремиус разыскал немало
сознаний, пораженных Взором Хахара. Этих людей он мог убедить в чем
угодно, мало того, он мог отдать им любой приказ, исполнение которого тут
же становилось для них целью всей их жизни.
Эремиус стал считать плененные души, не обращая ни малейшего внимания
на свой посох. Тем временем пряди Илльяны, крепившие Камень к кольцу,
зашевелились и засветились неярким рубиновым светом.

12
Из комнаты Илльяны сочился изумрудный свет. Назвать его палящим
нельзя было при всем желании, и тем не менее Конану казалось, что за
спиною его стоит раскаленная, дышащая жаром печь.
Подходить к двери и тем более входить вовнутрь Конан не решался - он
понимал, что ему делать в комнате нечего. Магия могла вызвать у него разве
что отвращение.
- Неужели ты сомневаешься в собственной храбрости? - время от времени
спрашивала его Илльяна.
- Нисколько, - неизменно отвечал он ей. - Я уверен в себе так же, как
и всегда. Просто мне кажется, что каждый должен заниматься своим делом. Вы
- магией, я - вашей охраной...
Снизу послышались шаги. Конан насторожился, но в ту же минуту увидел
поднимающегося по лестнице хозяина гостиницы.
- Ваша ведьма решила спалить мой дом? - дрожащим голосом спросил
побагровевший от волнения хозяин.
- Вряд ли, - ответила за Конана Раина, успевшая за это время надеть
на себя штаны и тунику.
- Вы хотите сказать, что это работают те злые чары, с которыми она
борется? - вновь спросил хозяин.
- Понятия не имею.
- Митра и Эрлик, помогите покорному рабу своему! Неужели я так
никогда и не узнаю, что же происходит в моем собственном доме!
- Все, что вам нужно знать, вы уже знаете.
- Остального же вам действительно не придется узнать, - добавил
Конан.
Хозяин обвел их взглядом, полным ненависти и к ним, и к себе самому.
Он схватился за голову и застонал:
- Мне уже все равно. Если она и не подожжет нас, то за нее это
сделают наши идиоты, которые придут сюда с минуты на минуту.
Конан и Раина переглянулись.
- Если бы не ваши трусливые слуги, вам не пришлось бы так
беспокоиться, - заговорила Раина. - О трудах же наших вы бы узнали лишь
тогда, когда они были бы завершены. Теперь постарайтесь слушать меня
повнимательнее: пока моя госпожа не покончит со своими делами, в комнату
ее не войдет никто, включая и вас самих.
Она потянулась к рукояти меча, но Конан резким движением схватил ее
за руку и прошептал:
- Успокойся. Этот человек предупредил нас об опасности.
- Ну и что из того? - возмутилась Раина. - Мне кажется, он мог
сделать это и пораньше, когда в этом еще был смысл.
- Не спеши с выводами. - Конан повернулся к хозяину. - Я нисколько не
сомневаюсь в том, что мы сможем покинуть гостиницу, следуя каким-нибудь
тайным ходом. Верно? Если же это так, то мы договоримся с тобой о
следующем. Ты задержишь этих бандитов и покажешь нам потайной ход. Мы же,
со своей стороны, обставим все это так, что они ушат, будто ты был нашим
пленником.
- Их здесь не будет! - рявкнул хозяин в ответ. - Одного только не
могу понять - с какой это стати я должен вам помогать?
- Разве мы не твои гости? - усмехнулась Раина. - Ступай вниз и делай
то, что тебе сказано, иначе будет поздно!
- Давненько я таких грубиянов не встречал! - проворчал хозяин,
направившись к лестнице. - Если повара не разбежались, мне это сделать
проще простого.

Из дома послышался крик ребенка. Бора потянул дверь на себя, но тут
же понял, что она заперта изнутри.
- Закар, ко мне! Попробуй отжать ее топором!
Деревенский лесоруб был первым человеком, которого мальчик освободил
от чар Взора Хахара. Несколькими ударами топора он сбил дверь с петель и
бережно отставил ее в сторону.
Бора и Закар вошли вовнутрь. В доме этом, кроме девочки, обезумевшей
от страха, не было никого. Внимание мальчика привлекла большая корзина,
доверху наполненная хлебом и копченой козлятиной.
- Закар, возьми корзину с собой. Одни боги знают, когда еще нам
доведется попасть в деревню.
- Я думаю, это произойдет скоро. Только вот деревня эта будет уже на
том свете. Но ты знаешь, Бора, я и этого не боюсь. И с собою на тот свет я
прихвачу хотя бы одного демона. Не зря же я всю жизнь этим вот топором
махал!
Бора кивнул и поспешил выйти на улицу. Как ни странно, но демонов в
деревне пока не было, что позволило большей части ее обитателей покинуть
свои дома, прихватив самое ценное из пожитков, и направиться по западным
тропам в горы. Бора, разумеется, не знал, когда же демоны пожалуют в
Горячий Ключ, однако он нисколько не сомневался в том, что большей части
жителей деревни в любом случае так и не удастся уйти от них, ибо он уже
видел, сколь быстро передвигаются эти чудища.
Бора и Закар бродили по улицам, пытаясь найти людей, которым можно
было бы поручить ребенка. Деревня была почти пуста. Те немногие ее жители,
что встречались на их пути, уходить из нее не собирались, ибо пуще всего
боялись покидать родные стены. Людям этим не могла помочь и Морилка. В
одном из переулков они увидели двух девиц возраста Карайи, ведших под руки
старика. Без лишних церемоний Бора подтолкнул к ним внезапно захныкавшую
девочку и быстро зашагал прочь.
- Послушай, Бора, - обратился к нему едва нагнавший его Закар, - ведь
твой дом совсем рядом. Ты мог бы зайти туда.
- Иврам пообещал первым делом побывать именно там. Мне после него там
делать нечего. - Бора почувствовал, как заныло сердце. Как ему хотелось
стать прежним мальчишкой, сыном Рафи!
- Именем Митры, что это? - внезапно воскликнул Закар.
На окраине деревни, там, где начинались сады, кружила пыль. В
следующее мгновение из облака ее появилась сгорбленная фигура, казавшаяся
чудовищной карикатурой на человека. Тело чудовища светилось призрачным
зеленоватым светом.
Оно легко сломило с дерева две ветви толщиной в человеческую руку и,
обратив их в две дубины, двинулось по направлению к Закару и Боре.
Закар встретил чудище, выйдя на середину улицы. Удар первой дубины
ему удалось отразить топором, вторая же ударила его в бок в то время, как
топор его опустился на голову чудища.
Демон закачался, однако сумел устоять на ногах. Схватив дровосека
поперек туловища, он поднес его к своей ужасной пасти и разорвал надвое.
Следующей его жертвой должен был стать сам Бора. У мальчика внутри
все похолодело - бежать было уже поздно.
И тут он услышал тяжелые шаги. Он увидел чью-то руку, метнувшую под
ноги демона глиняный пузырек с Заянской Морилкой. Это был Иврам.
- Не знаю, как она действует на те чары, которыми были созданы эти
уроды, но иного оружия у меня сейчас попросту нет, - заметил жрец. - В
любом случае выручить нас теперь могут разве что собственные ноги.
- Но... но ведь в деревне осталось еще...
- Тем, кто здесь остался, помочь мы уже не сможем, - пробормотал
Иврам еле слышно. - Твоей родни здесь уже нет. Запомни, Бора: деревенскому
люду нужен именно ты, но никак не память о тебе. Ты понимаешь?
- Будь по-твоему!
Он посмотрел на демона, что, встав на четвереньки, принюхивался к
неведомому дотоле запаху, и понесся прочу пытаясь нагнать старого Иврама;
бегавшего с удивительным для его лет проворством.

Пряди волос Илльяны, тихо зазвенев, разорвались. Камень Курага стал
падать вниз, на камни.
Никогда еще Эремиус не произносил заклинаний так быстро. Невидимая
Рука подхватила Камень на середине пути и тихо опустила его вниз.
Эремиус перевел дух. "Скорее всего, разбиться о камни магический
кристалл не мог - для этого он находился слишком близко к земле", -
попытался успокоить себя маг. В глубине души, однако, он был уверен в
обратном: еще немного, и он потерпел бы полное и окончательное поражение.
Камень следовало поднять с земли и привязать к посоху, но теперь уже
не Илльяниными, а его собственными волосами. Он нагнулся, но поднести руку
к Камню не сумел - тот вдруг оказался внутри невидимой непроницаемой
сферы. Эремиус попытался пробить эту сферу своим посохом, но и из этого у
него ничего не вышло.
Маг хотел было повторить эту попытку, как вдруг посох сам собой
вылетел из его рук, вошел внутрь Камня и исчез в его глубинах!
Эремиус продолжал стоять разинув рот, когда вдруг земля вспучилась и
с оглушительным треском извергла из себя его посох, песок и камни.
Эремиус, подпрыгнув, схватил свой посох и тут же попытался отвести его
подальше от Камня.
Сам Камень к этому времени обратился в густую жидкость, светящуюся
изумрудным светом, озаряющим собою всю округу. От слепящей лужицы помимо
прочего исходил и пронзительный свист, от которого у Эремиуса сводило
скулы.
Он устало вздохнул, отошел в сторону и стал рассматривать свой посох.
Тот, к счастью, был таким же, как и прежде.
Он мог управлять Трансформами и при помощи своего посоха - Камень
Курага в эту минуту нужен ему не был. Эремиус вновь вздохнул и покачал
головой. Илльяна связала Камни заклинанием, ставящим их в оппозицию друг
другу. Тем самым в течение определенного времени своими Камнями не могли
воспользоваться ни он, ни она.
Но зачем она это сделала? Может быть, она хочет уничтожить от Камень
даже ценою своего собственного Сокровища? Прежде она относилась к Камням
Курага совсем иначе... Неужели теперь она смирила себя настолько, что
может поступиться абсолютной властью над миром ради какой-то блажи,
известной миру под именем Добра? Как это глупо! Ведь тот, кто уничтожит
Сокровище, не получит взамен ничего, тот же, кто завладеет им, получит
все!
Эремиус остановил себя. Пора было возвращаться к делам насущным:
Трансформы без его команд превращались в стадо тупых скотов, которое
нельзя было оставлять без присмотра. Он собрался с мыслями и вызвал к
жизни образ деревни Горячий Ключ.

Дверь комнаты Илльяны задрожала и ни с того ни с сего вновь сорвалась
с петель и упала на пол. Конан и Раина едва успели отскочить в сторону,
при этом северянка едва не сбила с ног поднявшегося к ним в эту самую
минуту хозяина гостиницы.
Хозяин посмотрел на лежавшую на полу дверь, возвел глаза к потолку и
протянул Раине тяжелую корзину со снедью.
- Здесь в основном сыр и хлеб. Повара не только сбежали, но и
прихватили с собой едва ли не все мои припасы! - Хозяин сел на пол,
обхватив голову руками, и горестно засопел.
Из комнаты, пошатываясь вышла Илльяна; едва не упав в объятия Конана,
она села на пол возле хозяина гостиницы, и тут взгляд ее упал на стоявшую
возле Раины корзину. Нисколько не смущаясь своей наготы, она стала жадно
расправляться с ее содержимым.
Конан протянул ей флягу с вином. Опорожнив ее единым махом, Илльяна
вновь вернулась к своей странной трапезе. Когда корзина опустела
совершенно, она с сожалением вздохнула и поднялась на ноги.
- Киммериец, что-то я не пойму, над чем это ты смеешься?
- Не сердитесь, госпожа! Просто я никогда не видел голодных
волшебниц!
Илльяна ответила ему слабой улыбкой. Раина отправилась в комнату за
одеждами своей госпожи, Конан же тем временем передал пустую корзину
хозяину и посмотрел на него так выразительно, что тот тут же сообразил,
чего от него хотят.
- Опять?! - вскричал он. - А расплачиваться, насколько я могу понять,
вы будете тогда, когда на туранский престол взойдет внук Великого Йалдиза!
Бешеный стук во входную дверь заставил хозяина замолчать. Вернув
корзину Конану, он затараторил:
- Пришло время идти вниз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26