Он ждал. Ничего.Терпение было единственной добродетелью, которой они обучились в Лабиринте, которая была вбита в них. Потеряй терпение, действуй импульсивно и иррационально — и Лабиринт пожрет тебя. Если тебе повезет, ты умрешь. Если же нет, если ты выживешь, ты получишь урок, который будет терзать тебя до конца твоих дней. Но ты выучишься. Да, ты выучишься.Держа руки на рулевом камне, Эпло ждал.Пес сидел рядом с ним: уши насторожены, глаза внимательны, пасть приоткрыта в ожидающей ухмылке. Время шло. Пес опустился на пол, вытянул переднюю лапу и поднял голову, метя хвостом пол. Время шло.Пес зевнул. Его голова опустилась на лапы, взгляд, устремленный на Эпло, стал требовательным. Эпло ждал. Голубые лучи давно померкли. Все, что он мог видеть, — это солнца, сверкающие как раскаленные монеты.Эпло начал подумывать — а летит ли еще его корабль? Он был в этом уверен. Хранимые магией тросы не рвались, крылья были неподвижны, не было слышно ни звука. Эпло не имел точки отсчета, не видел проплывающих облаков, приближающейся или удаляющейся поверхности. Горизонта тоже не было.Пес перевернулся на бок и заснул. Руны под руками Эпло оставались темными и безжизненными. Эпло ощутил, как страх начал помаленьку грызть его. Он говорил себе, что это глупо, что бояться абсолютно нечего.Совершенно верно, отвечало что-то изнутри. Абсолютно нечего.Может, камень испортился? Но эту мысль Эпло тут же отбросил. Магия всегда надежна.Вот те, кто ее использует, — те могут быть ненадежны, но Эпло знал, что он верно направил лучи. Мысленно он представлял себе, как они с невероятной скоростью летят в пустоту.Летят, летят — на непредставимое расстояние. А что, если свет не отразится? Что бы это могло означать?Эпло размышлял. Луч света, сверкающий в темноте пещеры, освещает небольшое пространство, затем постепенно становится слабее и наконец совершенно пропадает. У самого источника луч ярок. Но чем дальше он от источника, тем больше он рассеивается, слабеет. Мороз пробежал по его коже, волоски на руках поднялись дыбом. Пес внезапно проснулся и сел, оскалив зубы, из его горла вырвалось тихое рычание.Голубые лучи были необыкновенно сильны. Они могли покрыть огромные расстояния, прежде чем ослабеют настолько, что не смогут отразиться и вернуться назад. Или, возможно, они наткнулись на какое-то препятствие? Эпло медленно отнял руки от камня.Он опустился на пол рядом с псом, поглаживая его. Тот, чувствуя, что у хозяина неприятности, тревожно посмотрел на него и застучал хвостом по полу, как будто спрашивал, что делать.— Не знаю, — пробормотал Эпло, глядя в пустое небо.Первый раз в жизни он был совершенно беспомощен. Он отчаянно сражался за свою жизнь на Арианусе, но не испытывал такого страха, как тот, который начал чувствовать сейчас. Он встречался с бесчисленными врагами в Лабиринте, враги эти многократно превосходили его размерами, силой, а иной раз и сообразительностью, и никогда он не поддавался панике, которая теперь начинала овладевать им.— Это бессмысленно! — сказал он громко, вскакивая на ноги. Внезапное движение напугало пса, он постарался убраться с пути Эпло.Эпло побежал по кораблю, заглядывая в каждый люк, каждую щель и пробоину, отчаянно надеясь увидеть хотя бы какой-нибудь признак чего угодно — кроме бесконечного зеленовато-голубого неба и этих проклятых сияющих солнц. Он взобрался наверх и вышел на огромное крыло. Ветер, повеявший ему в лицо, подтвердил, что они и впрямь движутся сквозь воздух. Ухватившись за трос, он посмотрел вниз, под корпус — вниз, вниз, вниз, в бесконечную зеленовато-голубую пустоту. Внезапно он подумал — а вниз ли он смотрит на самом деле? Может быть, он смотрит вверх. Может быть, он летит вниз головой. Точно этого сказать он не мог.Пес стоял внизу лестницы, глядя на хозяина и поскуливая. Животное боялось подниматься наверх. Эпло вдруг представилось, как он падает с борта, падает и падает бесконечно… Он не винил пса в том, что тот не хочет рисковать. Руки патрина, вцепившиеся в тросы, взмокли от пота. С некоторым усилием он разжал их и поспешил спуститься вниз.Оказавшись опять на мостике, он стал мерить его шагами и ругать себя за трусость.— Проклятие! — выругался он и изо всей силы ударил кулаком по твердому дереву.Руны, вытатуированные на коже, защищали его от ранения; боль принесла бы патрину некоторое облегчение — но он не чувствовал боли. Разъярившись, он был уже готов снова ударить по переборке, но тут его остановил короткий лай. Пес стоял рядом на задних лапах и вилял хвостом, прося прекратить. Эпло увидел свое отражение во влажных глазах пса — человек на грани безумия.Ужасы Лабиринта не сломили его. Почему его должно одолеть это? Просто потому, что он понятия не имеет, куда лететь, потому, что он не может отличить верха от низа, из-за возникшего у него ощущения бесконечного дрейфа в пустом зеленовато-голубом небе…Хватит!Эпло сделал глубокий вдох и потрепал пса:— Все в порядке, малыш. Мне уже лучше. Все в порядке.Пес опустился на все четыре лапы.— Контроль, — сказал Эпло. — Я должен взять себя в руки. Контроль. Вот в чем дело.Я утратил контроль. Даже в Лабиринте я контролировал себя. Я был способен бороться с судьбой. Когда я сражался с хаодинами, их было больше, и я был обречен на поражение изначально, но я мог действовать. В конце концов, я выбрал смерть. И тут явился ты, — он погладил пса по голове, — и я выбрал жизнь. Но здесь, кажется, у меня нет выбора. Я ничего не могу сделать…Или могу? Паника улеглась, страх испарился. Из пустоты возникла холодная рассудочная мысль. Эпло подошел к рулевому камню. Во второй раз возложил на него руки, но только теперь на другие руны. Рука, камень, рука, тело, рука. Круг замкнут. Он произнес руны, и лучи разлетелись во все стороны, но на этот раз их цель была иной.Они искали не массу — не землю и не скалу. На этот раз они искали жизнь.Ожидание было бесконечным, и Эпло уже чувствовал, что снова соскальзывает в темную бездну страха, когда свет вернулся. Эпло озадаченно смотрел на результаты. Лучи вернулись со всех направлений, они озаряли камень сверху, снизу, со всех сторон.Это было невозможно, бессмысленно! Как мог он быть со всех сторон окружен жизнью?Он представил себе мир, каким видел его на диаграммах сартанов, — шар, плывущий в космосе. Лучи должны были вернуться только с одного направления. Эпло сосредоточился, изучая светящиеся знаки, и наконец решил, что слева свет ярче, чем справа. Он почувствовал облегчение — он мог плыть в этом направлении.Эпло переместил руки на другое место на поверхности камня, и корабль начал медленно разворачиваться, меняя курс. В помещении, которое было недавно залито ярким светом, потемнело, по полу пролегли тени. Когда луч совместился с нужным местом на камне, руна вспыхнула алым. Курс был установлен. Эпло убрал руки.Улыбаясь, он уселся рядом с псом и расслабился. Он сделал все, что мог. Они плывут к жизни, какой бы она ни была. А что до странности сигналов, то Эпло мог лишь признать, что допустил ошибку.Это случалось с ним нечасто. Он мог бы простить себе одну, решил он, поразмыслив над обстоятельствами. Глава 14. ГДЕ-ТО ТАМ, ГУНИС — Мы знаем самый лучший путь, — сказала Рега Пайтану.Однако оказалось, что лучшего пути нет. Путь был только один. И ни Рега, ни Роланд никогда прежде его не видели. Ни брат, ни сестра никогда не бывали в гномском королевстве, каковой факт они позаботились скрыть от эльфа.— Насколько это может быть тяжело? — спросил Роланд у сестры. — Будет как все прочие путешествия по джунглям.Но все было не так, и через несколько циклов путешествия Рега начала думать, что они совершили ошибку. Точнее, несколько ошибок.Путь, такой, каким он был, и там, где он был, оказался новым и был проложен через джунгли руками гномов, а это означало, что он проложен под верхними уровнями огромных деревьев, на которых удобно жить людям и эльфам. Он извивался и петлял в темноте нижних ярусов. Солнечный свет, казалось, почти целиком отражался зеленым сводом.Воздух внизу, казалось, застаивался там столетиями. Он был затхлым, горячим и влажным. Дожди, которые проливались вниз, проходили прежде сквозь бесчисленные ветви, листья и мох. Вода была не чистой и искрящейся, а какой-то коричневой и сильно отдавала болотом. Это был другой мир, и после пентонапути люди были по горло сыты им. Эльф, который всегда интересовался новыми местами, нашел их скорее восхитительными и пребывал в своем обычном жизнерадостном расположении духа.Путь был проложен совсем не для грузовых караванов. Часто лианы, деревья и кустарник были так густы, что Тиросы не могли проползти через них с грузом на бронированных спинах. Тогда путешественники сгружали корзины и тащили их через заросли на себе, при этом улещая Тиросов и уговаривая их идти следом.Несколько раз путь обрывался на краю подушки серого мха и нырял вниз, где было еще темнее. Мостов нигде не было. Опять надо было разгружать Тиросов, чтобы те сплели сети и спустили их вниз. Тяжелые корзины спускали на руках.Мужчины, привязавшись на страховку, медленно спускали вниз поклажу, вытравливая веревку ноющими от усталости руками. Большая часть тяжелой работы выпадала на долю Роланда. От хрупкого эльфа помощи было немного. Он обматывал веревку вокруг ответвления ствола и прочно закреплял ее, пока Роланд — с силой, которая эльфу казалась удивительной, — спускал вниз поклажу.Регу они спускали первой, чтобы было кому отвязывать корзины по мере того, как их спускали, и приглядывать за Тиросами, чтобы они не расползлись. Стоя на дне расселины в затхлой серо-зеленой тьме, где со всех сторон слышались шорохи и завывания, а иной раз долетал вопль ленивца-вампира, от которого волосы вставали дыбом, одна, Рега хваталась за разтар и проклинала тот день, когда она позволила Роланду вовлечь себя в эту историю.Не только из-за опасностей, но скорее по другой причине — совершенно непредвиденной и неожиданной. Рега влюбилась.— Гномы в самом деле живут в таких местах? — спросил Пайтан, задрав голову, но не увидев солнца в переплетении ветвей, листьев и мха.— Ага, — коротко ответил Роланд, не расположенный обсуждать эту тему, поскольку опасался, что эльф может спросить о гномах что-нибудь, о чем Роланд не имеет представления.Они устроились на отдых после того, как спустились в глубокую расселину. У их хемпеновых веревок едва хватило длины, и даже Рега принуждена была взобраться на ветку, чтобы отвязывать корзины, зависавшие довольно высоко над поверхностью.— Ой, у тебя все руки в крови! — воскликнула Рега.— А, ничего, — сказал Пайтан, уныло разглядывая ладони. — Я слишком быстро соскользнул по веревке.— Здесь чертовски влажный воздух, — пробормотала Рега. — У меня такое чувство, как будто я живу под морем. Давай-ка я займусь твоими руками. Роланд, дорогой, принеси мне немного свежей воды.Роланд, устало опустившийся на серый мох, посмотрел на «жену». В его взгляде читалось: «Почему я ?»Рега искоса взглянула на своего «мужа»: «Оставить меня с ним наедине — это твоя идея».Роланд поднялся и поплелся в джунгли, прихватив фляжку.Это было самое подходящее время, чтобы продолжить соблазнение эльфа. Пайтан явно обожал ее, относясь к ней с непременной учтивостью и почтением. На самом деле она никогда не встречала мужчину, который обращался бы с ней так хорошо. Но, держа узкие белые руки с длинными изящными пальцами в своих маленьких темных ладошках, Рега вдруг почувствовала смущение и стыд, как девчонка на своих первых танцах.— У тебя нежные прикосновения, — сказал Пайтан.Рега вспыхнула, и глаза ее блеснули из-под длинных черных ресниц. Пайтан разглядывал ее с необычным для беспечного эльфа выражением — взгляд его был суров и серьезен.Я хотел бы, чтобы ты не была женой другого.Я ему не жена! — хотела крикнуть Рега.Ее пальцы дрогнули, и она отдернула руку, роясь в сумке. Что со мной? Он же эльф! Его деньги — вот все, что нам нужно. Только они и имеют значение.— У меня есть мазь из спорновой коры. Будет жечь, но к утру она все излечит.— Рана, которую я получил, не излечится никогда. — Пайтан нежно и осторожно коснулся руки Реги.Рега не шевельнулась, позволив его руке скользнуть выше. Ее кожа горела, пламя пылало в груди и мешало дышать. Эльф обнял ее, притянул к себе. Рега крепко сжала баночку с мазью; она не сопротивлялась, не смотрела на него — не могла. Это сработает, твердила она себе.Руки эльфа были тонкими, с гладкой кожей, тело — стройным. Рега попыталась не обращать внимания на то, что сердце ее колотится так, будто готово выскочить из груди.Роланд вернется и обнаружит, что мы.., целуемся.., а потом мы с ним возьмем с этого эльфа…— Нет! — выдохнула Рега и вырвалась из объятий Пайтана. Ее била дрожь. — Не… делай этого!— Прости, — сказал Пайтан, отодвигаясь в сторону. Он тоже прерывисто дышал. — Я не знаю, что на меня нашло. Ты замужем. Я должен смириться с этим.Рега не ответила. Больше всего ей хотелось, чтобы он обнял ее, но она знала, что стоит ему это сделать, как она снова вырвется.«Это сумасшествие! — сказала она себе, утирая слезы. — Я позволяла мужчинам, за которых не дала бы и пары камней, щупать меня где угодно, а этот… Я хочу его.., и я не могу…»— Больше такого не случится, обещаю тебе, — сказал Пайтан.Рега знала, что так и будет, и мысленно прокляла себя. Она должна сказать ему правду.Слова готовы были сорваться с ее языка, но она вовремя остановилась.Что она скажет? Что они с Роландом не муж и жена, что на самом деле они брат и сестра, что они лгали ему и втянули его в это путешествие только для того, чтобы обвинить в соблазнении чужой жены, скомпрометировать и выманить у него деньги шантажом? Она уже видела его взгляд, полный отвращения и ненависти. Может, он уйдет!Так будет лучше, прошептал холодный суровый голос логики. Разве у тебя есть шанс на счастье с эльфом? Даже если ты найдешь способ сказать ему, что ты свободна, чтобы принять его любовь, как долго это продлится? Он не любит тебя, ни один эльф не способен полюбить человека по-настоящему. Он развлекается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44