Этот голос потряс епископа Ванье сильнее, чем удар молнии с ясного неба. Хотя Далчейзу не было видно лица Ванье из-за яркого света, сияющего позади епископского трона, зато он видел, что голова под тяжелой митрой залилась потом, и слышал, как заклокотало сбивчивое дыхание в легких епископа. Пухлые руки Ванье вдруг обмякли, беспокойные пальцы мелко задрожали, а потом поджались к ладоням, словно лапки испуганного паука.— Называйте его настоящим именем, — продолжал спокойный, ровный голос. — Джорам, сын Эвеньи, императрицы Мерилона. Или, может быть, вернее будет сказать — покойной императрицы Мерилона... ГЛАВА ДЕСЯТАЯПРИНЦ МЕРИЛОНА — Племянник, — произнес принц Ксавьер.Он чуть кивнул красным капюшоном Джораму, шествуя мимо пленника, и остановился у подножия епископского трона. Теперь зал был полностью освещен. По приказу могущественных чародеев ввысь вознеслись шары света, источающие на собравшихся теплое золотистое сияние. Епископ Ванье не мог больше прятаться в тени. Все увидели его лицо и узнали правду. Далчейз схватился за сердце и подумал, что еще одного подобного удара не переживет. И пожалуй, мало кто пережил бы. Епископ Ванье попытался было оправдываться, но слова замерли на его устах под пронзительным взглядом Дкарн-дуук. В отличие от несчастного Сарьона, который настолько ушел в себя, что не разглядишь невооруженным взглядом, епископ начал пухнуть и раздуваться. По белой коже пошли алые пятна, со лба покатился пот. Он рухнул в кресло, загнанно дыша. Раздувшийся живот поднимался и опадал в такт дыханию, руки судорожно мяли красные одежды. Он буравил взглядом чародея, не издав ни единого звука. Принц Ксавьер в упор смотрел на Ванье, скрестив на груди руки, спокойный и уверенный в себе. Но между ними шла безмолвная битва. Воздух трещал и искрился от беззвучных заклятий нападения и защиты; каждый пытался понять, где предел знаний врага и как это можно использовать.Стоя внутри магических кругов, Джорам — награда победителю в этом сражении — был так растерян и смущен, что Далчейз с трудом удержался от смеха, глядя на него. Как ни старался старый дьякон, но смешок все-таки сорвался с его губ. Понимая, что это больше похоже на истерику, Далчейз притворно закашлялся. Один из молодых Дуук-тсарит, конвоировавших пленника, пристально поглядел на него.Теперь-то Далчейз понял, где он видел эти глаза, гордую посадку головы, повелительный взгляд. Мальчик был как две капли воды похож на мать. Джорам увидел истину в лице Ванье, как и все, кто находился в Зале, но, словно ища подтверждения, он медленно перевел взгляд на каталиста. Сарьон сидел, скорчившись на стуле и закрыв лицо руками. С той минуты, как здесь неожиданно появился Дкарн-дуук, он не поднимал головы. Ощутив, что юноша думает о нем, Сарьон обратил к нему несчастное лицо и посмотрел прямо в темные глаза, где застыл немой вопрос.— Это правда, Джорам, — тихо, словно в зале больше никого не было, промолвил каталист. — Я знал это... давно. Так давно!Он запнулся и потряс головой. Его руки дрожали.— Я ничего не понимаю, — прохрипел Джорам. — Почему? Почему ты ничего мне не сказал? Во имя Олмина! — И с горечью добавил: — Я же верил тебе!Сарьон застонал, раскачиваясь вперед-назад на холодном каменном стуле.— Я хотел как лучше, Джорам! Ты должен мне поверить! Я... я ошибся, — заикаясь, пробормотал каталист и посмотрел на епископа. — Но я хотел как лучше. Ты просто не понимаешь, — продолжал он, и безумие в его голосе стало заметней. — Это еще не все...— Конечно не все, племянник, — внезапно подал голос принц Ксавьер, обернувшись так порывисто, что красные одежды взвихрились вокруг него, словно языки живого пламени. Откинув капюшон тонкой рукой, чародей с интересом, изучающе посмотрел на Джорама. — Тебе посчастливилось принадлежать к нашей ветви семьи — твоей матери и моей. Именно поэтому тебя постигло такое несчастье. Если бы слабая кровь этого дурака — твоего батюшки — текла в твоих жилах, ты бы до сих пор прозябал в деревне и выращивал морковку.Дкарн-дуук взмахнул рукой, и пламя, опоясывавшее Джорама, исчезло. Обессиленный и потрясенный, Джорам покачнулся и едва не упал. Но сумел удержать равновесие и устоять. «Он держится на одной гордости», — с восхищением понял Далчейз. Такое же восхищение отразилось на лице принца Ксавьера, который перевел взгляд на епископа Ванье.— Юноша устал. Я полагаю, он сидел в тюрьме со вчерашнего вечера, когда его поймали?Епископ кивнул, но ничего не сказал.— Ты что-нибудь ел? Пил? — повернулся Дкарн-дуук к Джораму.— Мне ничего не нужно, — ответил тот.Принц Ксавьер улыбнулся.— Конечно нет. Но тебе лучше присесть. Мы побудем здесь еще немного. — И снова обратил свой взгляд на Ванье. — Пока нам будут давать объяснения.Епископ уже сидел прямо, на его щеки постепенно возвращался румянец.— Я хочу знать, как ты докопался до этого! — сдавленно крикнул он, до белых костяшек сжимая подлокотники кресла. — Я хочу знать, что тебе известно!— Наберитесь терпения, — ответил Дкарн-дуук.Взмахнув рукой, он заставил подлететь поближе еще два каменных стула и, указав на них, пригласил Джорама сесть. Юноша с подозрением оглядел стул, потом, с таким же подозрением, своего дядю. Принц Ксавьер ответил на его взгляд легкой улыбкой — не оправдываясь и не возмущаясь. Он снова махнул рукой, и Джорам рухнул на стул, словно его тело наконец устало подчиняться хозяину и приняло самостоятельное решение. Дкарн-дуук чуть приподнялся в воздухе и присел рядом с юношей, на соседний стул. Хотя он и принял сидячее положение, но, судя по позе, принц слегка парил над каменным сиденьем. Далчейз так и не понял почему — то ли чародей полагал, что так удобней, то ли щеголял магической силой. Но старый дьякон точно знал одно: с него довольно. Захрустев суставами, Далчейз встал и, приложив руки к груди, повернулся к епископу.— Ваше святейшество, — промолвил каталист и, не без удовольствия, отметил, что принц Ксавьер настороженно вслушивается в его слова. — Я старый человек. Я прожил шестьдесят лет, находя успокоение в том, что многие могли бы назвать скучной жизнью — в наблюдении за бессчетными глупостями людскими. Язык мой — враг мой. Я открыто признаю это. Повидал я глупостей достаточно и не всегда мог удержать язык за зубами. Но я всегда оставался дьяконом и хотел бы дьяконом и умереть. Вот только мне не хотелось бы умирать дьяконом слишком скоро. Надеюсь, вы понимаете, о чем я.Дкарн-дуук, судя по выражению его лица, откровенно забавлялся ситуацией — он следил за Далчейзом краем глаза, и с его тонких губ не сходила легкая усмешка. Епископ Ванье сердито глядел на дьякона. Но Далчейз прекрасно понимал, что у его начальника такие неприятности, которые ему самому и не снились, потому смело продолжил:— Я часто вижу кошмары по ночам, ваше святейшество. Но, такова моя природа, к утру полностью забываю о них. Один из таких страшных снов я наблюдаю сейчас, ваша святость. Это не очень приятный сон, и он грозит перейти в кошмар. — Тут дьякон снова прижал руку к груди и низко поклонился. — Если вы позволите, я бы предпочел вернуться в свою постель и проснуться до того, как все станет хуже некуда. Уверяю вас, к утру весь этот сон полностью выветрится из моей старой головы. Вы — плоды моего воображения, и, раз так, я желаю вам спокойной ночи.Он поклонился епископу.— Ваше преосвященство!Потом отвесил поклон Дкарн-дуук.— Ваше высочество.После чего низко склонился перед Джорамом, по лицу которого скользнула тень улыбки — губы остались неподвижными, только потеплели темные глаза.— Ваше королевское высочество.Далчейза трясло. «Да, — сказал он самому себе, — нужно уходить». Он повернулся и шагнул к ступеням, ведущим в коридор. Эта крутая лестница выведет его из зала и приведет в родную уютную келью. Но его остановил холодный голос принца Ксавьера:— Вы мне нравитесь, дьякон. Очень нравитесь. Но, боюсь, уже слишком поздно прерывать этот сон. К тому же вы сейчас находитесь под следствием. И вас ждет приговор. И... — Даже не оглядываясь, Далчейз понял, что чародей сейчас смотрит на епископа. — И мне нужен свидетель. Поэтому проснитесь, пожалуйста, и присоединитесь к нашему обществу.Далчейз предпринял еще одну, последнюю попытку сбежать. Он повернулся и открыл было рот, но увидел, как недобро сузились глаза колдуна.— Да, милорд, — вяло согласился дьякон и обреченно плюхнулся обратно на свой стул.— Итак, с чего начнем? — вопросил принц Ксавьер, складывая пальцы домиком и легонько касаясь ими тонких губ. — Нам нужно выяснить несколько вопросов. Вы, ваша святость, — обратился он к епископу с нескрываемой иронией, — дознавались, как много мне известно и откуда я это узнал. Ты, племянник, — чародей кивнул Джораму, тоже насмешливо, — задал простой вопрос: «Как?» Видимо, ты имел в виду: как ты оказался здесь, если весь мир да и все внутри тебя свидетельствует о смерти. Я, конечно, уважаю вас, ваше святейшество, — снова усмехнулся Дкарн-дуук, и епископ закусил губу. Он дрожал от гнева, но не осмеливался его проявить. — Но сперва отвечу на вопрос моего племянника. В конце концов, он — главный наследник короны.Принц Ксавьер поклонился Джораму, с почтением опустив глаза. Когда он поднял голову, то увидел, что юноша смотрит на него мрачно и недоверчиво.— Нет, — сказал чародей, — я не издеваюсь, молодой человек. Отнюдь, я серьезен, я убийственно серьезен.Он больше не улыбался.— Видишь ли, Джорам, право наследование на трон Мерилона переходит и по линии императрицы. Увы, твоя мать оставила нас и ушла в пределы смерти. — Последнее слово Дкарн-дуук произнес с особым ударением, отчего все в зале непроизвольно поежились. — Эта трагедия скоро станет достоянием общественности. — Он бросил взгляд на Ванье, который не двигался с места, задыхаясь от бессильного гнева. — Ты, Джорам, наш новый император, император Мерилона. — Принц Ксавьер вздохнул и улыбнулся. — Наслаждайся своим положением, пока есть время. А времени у тебя немного. Видишь ли, как брат покойной императрицы, я — следующий после тебя наследник трона.Лицо Джорама разгладилось, а взгляд прояснился. «Он понял», — подумал Далчейз. Дьякон облокотился о спинку стула и в отчаянии уткнулся лбом в ладонь. Это же убийство, во имя Олмина... Сдавленный стон, вырвавшийся из груди Сарьона, подтвердил, что он тоже все понял.— Нет, — жалобно начал он, — вы не посмеете... вы не...— Заткнись! — оборвал его принц Ксавьер. — Старая марионетка, ты уже не нужен. Ты играл свою роль из рук вон плохо, хотя, надо отдать должное, это не твоя вина. Тот, кто дергал тебя за ниточки, плохо прописал твою роль. Что касается тебя, племянник, отвечу на твой вопрос. Во-первых, чтобы удовлетворить твое любопытство, а во-вторых, чтобы помочь твоим судьям вынести приговор.Далчейз тяжело вздохнул и пожалел, что сидит здесь, а не на дне Источника.— Знания, которыми я располагаю, — продолжал Дкарн-дуук, — я вынес этой ночью по крупицам из разговоров с окружающими. Если я в чем-нибудь ошибусь, надеюсь, что епископ меня поправит. Итак, восемнадцать лет назад его святейшество, епископ королевства совершил ошибку. Одну маленькую ошибку. — Чародей небрежно махнул рукой. — Он потерял ребенка. Но оказалось, что эта ошибка стоила многого. Ведь он потерял не простого ребенка. Это дитя было Мертвым принцем Мерилона. Вы, трое... простите, четверо, — улыбнулся он Джораму без приязни, — присутствовали на официальной церемонии, где тебя, племянник, объявили Мертвым. Твой отец, император, отвернулся от тебя, но матушка, моя сестра, не отказалась от ребенка. Она опустилась на колени перед твоей кроваткой и оросила тебя хрустальными слезами. Слезы разбились о твое тело и поранили его.Побледнев, Джорам схватился рукой за голую грудь. Далчейз увидел старые белые шрамы и прикрыл глаза, вспоминая, как все было.— Вмешался император, и императрица наконец согласилась передать младенца в распоряжение епископа Ванье, который должен был доставить ребенка в Купель и организовать Смертное бдение. Несколько дней спустя во дворец пришло известие, что ребенок умер и физически. Все опечалились... кроме меня, конечно.Принц Ксавьер кивнул Джораму:— Ничего личного.Тот насмешливо взглянул на дядю и кивнул в ответ.— Племянник, — одобрительно промолвил принц Ксавьер, — ты мне нравишься. Жалость-то какая. Но на чем я остановился? Ах да. На ошибке Ванье.Епископ зашипел, словно вырвавшаяся из-под крышки горшка струйка пара.Даже не взглянув на него, Дкарн-дуук продолжил:— Его святейшество забрал ребенка в Купель. Капитан дворцовой стражи отправился вместе с ним, чтобы проследить за исполнением ритуала. Ванье отнес младенца в Палату Смерти и положил его на каменную плиту. Времена, когда в семьях Мерилона начали рождаться Мертвые дети, еще не настали. Поэтому, кроме принца, там никого не было. А потом Ванье выкинул глупейшую штуку, племянник. Он оставил ребенка без охраны. Почему? Сейчас объясню. Минуточку терпения. «Все получит тот, кто умеет ждать», как гласит старинная поговорка.Взмахнув рукой, принц Ксавьер сотворил из воздуха кубок с водой. Кубок послушно подлетел к его губам, и принц отхлебнул из него. В зале царила такая тишина, что каждый глоток был отчетливо слышен.— Хотите пить, мой господин?Джорам покачал головой, не сводя взгляда с лица чародея. Дкарн-дуук не стал предлагать воду каталисту. Он промолвил слово — и кубок растворился в воздухе.— Ребенок был оставлен один, без охраны. Ну, все понятно. В этой палате никогда не было стражей, она расположена в самом сердце священной скалы. Да и что там охранять, если на то пошло? Ребенка оставили умирать? Вот и нет!Холодный голос принца Ксавьера изменился — в нем горячо забилось и зазвенело торжество, заставив всех вздрогнуть.— Ребенка оставили жить! ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯПРАВДА СДЕЛАЕТ ТЕБЯ СВОБОДНЫМ От епископского трона долетело сдавленное бульканье.— Да, Ванье, — продолжил принц Ксавьер, — я знал о Пророчестве. Дуук-тсарит верны, они верны государству. Когда глава ордена поняла, что государство теперь — я, она мне все открыла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58