Она подняла на него свои заплаканные глаза и чуть слышно ответила:
— Да.
— Успокойтесь, — сказал он. — Я происхожу из такой страны, где рабство уничтожено и где негры завоевали сами себе свободу.
— А разве существует такая страна?
— Да, и я туда скоро возвращаюсь, как только закончу здесь свои дела. Знайте, что, купив вас, я имел только одну цель — возвратить свободу вам и вашему ребенку. Возьмите эти 200 долларов. Надеюсь, их будет достаточно, чтобы иметь возможность заняться вам каким-нибудь делом.
Негритянка по-прежнему покачала головой и решительно отказалась от кошелька, который протягивал ей Дювошель.
— Нет, господин, — сказала она. — Вы говорите, что в вашей стране нет рабов, но у вас же должны быть слуги!
— Да, у нас есть слуги, — с улыбкой отвечал Дювошель. — Но эти слуги совершенно свободны и могут покинуть свое место, когда захотят.
— Хорошо, — сказала она. — Тогда, господин, возьмите эту бумагу и золото — они нам не нужны. Я и мой ребенок — мы будем вашими слугами.
— Как, вы согласны покинуть свою родину?
— У раба нет родины, господин, — печально ответила она. — Да и нельзя нам здесь быть уверенными, что эта свобода, которую вы нам подарили, не будет похищена у нас снова. Вы еще не знаете белых Техаса! Завершите свое доброе дело, господин, и позвольте нам следовать за вами. Кто знает, может когда-нибудь и мы сможем пригодиться вам?
— Хорошо, — сказал Дювошель. — Вы последуете за мной на Гаити, только помните, что вы сопровождаете меня добровольно и что вы свободны!
— О, господин, теперь мы еще более рабы, чем были ранее, потому что мы теперь рабы из благодарности!
Через несколько дней Дювошель вместе с приобретенными слугами уехал в Сан-Доминго.
Как известно, негры доходят до крайности в своей ненависти и любви. Так было и с новыми слугами Дювошеля. Почувствовав благодарность к своему благородному господину, они не знали, как лучше высказать свою преданность и самоотверженность.
Поэтому, когда произошли те печальные события, о которых мы говорили выше, Марселен решил рискнуть своей жизнью, чтобы отомстить поклонникам змеи за горе, причиненное ими, его господину. Юноша сообщил о своем решении своей матери, которая, нежно обняв его, сказала только: «Иди».
Дювошель, против своей воли, должен был согласиться с решением своего слуги.
Мы уже говорили, каким испытаниям подвергся бедный юноша, как он их выдержал и как, наконец, был принят в секту.
Очнувшись после ночной пляски поклонников змеи, Марселен с любопытством огляделся вокруг.
На поляне, по-видимому, было все спокойно, но юноша инстинктивно почувствовал, что за ним наблюдают чьи-то невидимые глаза. Он неспеша поднялся, потянулся, как человек, только что проснувшийся от глубокого сна и тихо, спокойно направился в сторону Леогана, вместо того, чтобы идти к Черным горам, где ему так хотелось быть и где его должен был ждать Дювошель.
Прошло несколько минут. Юноша беззаботно шагал, напевая вполголоса креольскую песенку.
Вдруг раздался чей-то грубый голос и какой-то человек возник перед ним, словно из-под земли.
— Ты что-то весел сегодня, Марселен? — иронически проговорил он.
Юноша непроизвольно вздрогнул, но, быстро оправившись, спокойно поднял глаза на своего собеседника.
Перед ним стоял в своем белом одеянии, скрестив руки на груди, с мрачным видом, Флореаль-Аполлон; сардоническая улыбка играла на его толстых красных губах.
— Я доволен, папа Воду, — простодушно отвечал юноша, — и прошлой ночью и этим утром!
— А, — заметил Флореаль-Аполлон, устремляя на него пронизывающий взгляд, как бы желая проникнуть в глубину его души. — Ты что находишь, что прошлая ночь была приятна для тебя?
— Да, — сказал он, — и эта ночь предвещает много приятного!
— Что же тебе сделал твой господин, что ты так сильно ненавидишь его?
— Что он мне сделал? Но ты же сказал это сам сейчас, папа Воду!
— Как?!
— Он — мой господин! — вскричал со смехом юноша, бросая сверкающий взгляд на Флореаля-Аполлона.
— Так, — пробормотал Флореаль-Аполлон вполголоса. — Я не ошибся в нем. — Потом, громче, добавил: — Куда же ты идешь сейчас?
— В Леоган, чокнуться с мамашей Нереиной.
— И только?
— Потом я думаю посетить Жюли, мою хорошую знакомую, красивую прачку из Бизотона.
— А ты любишь Жюли?
— Я должен жениться на ней.
— Но это еще не основание, — с иронией заметил Воду, потом добавил: — Послушай, ты мне нравишься. Ты можешь быть мне верным?
— Да, для тех, кого я люблю!
Флореаль-Аполлон бросил на него странный взгляд.
— А меня ты любишь? — резко спросил он.
— Почему же нет? Вы ведь не сделали мне никакого зла.
— Хочешь ли ты служить мне?
— Я не могу покинуть своего господина.
— Успокойся, я не требую этого.
— Если так, я согласен.
— Будешь ли ты мне верен?
— Да.
— Поклянись священной змеей!
— Клянусь!
— Хорошо! Смотри, дитя, ты знаешь, к чему обязывает тебя эта клятва, — проговорил негр зловещим тоном, который заставил задрожать бесстрашного юношу.
— Я сдержу клятву, папа Воду!
— Следуй за мной!
— Идите вперед, папа Воду, а я за вами. Где вы пройдете, пройду и я,
— Хорошо!
Флореаль-Аполлон быстро углубился в лес с уверенностью человека, которому прекрасно известна дорога.
Марселен с решительным видом шагал позади негра, хотя его сердце невольно сжималось от страха. Но отступать ему было уже слишком поздно; к тому же юноша уже обрек свою жизнь в жертву преданности своему господину.
14
Кто сильнее
В течение целого часа шли наши спутники, все более и более углубляясь в эту роскошную тропическую природу, величественное спокойствие которой, казалось, еще никогда не нарушалось шумом шагов человека.
На всем протяжении пути они не обменялись ни одним словом. Тщетно Марселен, дабы показать свое спокойствие духа, принимался напевать вполголоса какую-то песенку; повелительный жест спутника каждый раз останавливал его.
Юноша был хорошим ходоком в лесу, однако он совершенно перестал ориентироваться в направлении, которым они шли, в этой однообразной массе зелени, в переходах по бесчисленным оврагам и мрачным лагунам, осененных гигантскими деревьями. Сквозь чащу леса почти не было видно неба и только редкие солнечные лучи, проникая сквозь густую листву, немного рассеивали царивший здесь таинственный мрак и слабо освещали дорогу.
Наконец, Флореаль-Аполлон остановился. Марселен с любопытством оглянулся вокруг. Они находились на обрывистом краю огромной, шириной, по крайней мере, футов 50 расщелины. В глубине ее протекал ручей.
— Гм! — пробормотал юноша. — Интересно знать, как мы переберемся через эту расщелину?
Но его спутник молча наклонился, разрыл кучу сухих листьев и вытащил оттуда длинную, узловатую веревку с железным крюком на конце. Один конец этой веревки он обвязал вокруг толстого ствола бавульника, росшего на самом краю пропасти, а другой бросил в бездну.
— Вот наша дорога! — сказал он обращаясь со зловещей улыбкой к юноше.
— Хорошо! — ответил тот
— Я спущусь вперед, — продолжал Флореаль-Аполлон, — а ты потом, когда я скажу тебе. Держись крепче за веревку, если ты не хочешь упасть с высоты 200 футов. Ты надеюсь, не боишься, дитя?
— Ба, — со смехом отвечал юноша, — зачем мне бояться?! Не беспокойтесь за меня! Ведь я сказал, что пройду везде, где вы пройдете!
— Ты храбрый малый.
— Кажется, я уже достаточно это доказал в прошлую ночь.
— Смотри же!
С этими словами негр сел на край пропасти и, схватившись за веревку, стал быстро спускаться в бездну
Оставшись один, юноша осмотрелся по сторонам. В голове его мелькнула мысль о бегстве, но она была сейчас же отброшена.
— Опасность существует позади меня, а не впереди, — проговорил он про себя. — Здесь каждое дерево имеет свои уши, каждый лист — глаза. Лучше не боясь идти вперед!
В этот момент со дна пропасти послышался голос Флореаля-Аполлона.
— Иди!
— С Богом! — решительно проговорил юноша и пробормотав молитву, начал спускаться.
Вскоре он почувствовал, что веревку крепко держат внизу, без сомнения, чтобы облегчить ему спуск. Это значительно ободрило его.
Свет очень слабый еще в начале спуска, быстро уменьшался по мере того, как Марселен спускался вниз. Вскоре его окутал совершенный мрак. Между тем, шум воды был слышен все сильнее. Юноша продолжал спускаться. Прошло минут восемь. По его расчету, он находился не более, чем в 24 футах от дна пропасти.
— Стой! — вдруг раздался голос Флореаля-Аполлона, которого он не мог видеть в темноте.
Марселен повиновался и вскоре почувствовал, что негр, схватив его за талию, быстро отбросил назад.
— Где же мы находимся? — спросил юноша.
— Ты сейчас увидишь это, подожди, я сейчас зажгу огонь.
С этими словами Флореаль-Аполлон высек из огнива огонь и зажег факел.
Бездна внезапно осветилась и Марселен увидел, что они остановились на выступе, шириной футов в 10, где находилось отверстие большой пещеры, далеко, казалось, углублявшееся в недра земли.
— Черт возьми, — с добродушным смехом проговорил Марселен. — Местечко выбрано недурно! Сюда, что ли, мы и шли?
— Нет не совсем.
С этими словами Флореаль-Аполлон нагнулся к отверстию пещеры и свистнул особенным образом. Сверху пропасти послышался подобный свист и чьи-то невидимые руки подняли веревку.
— Следуй за мной! — сказал Флореаль-Аполлон.
— Куда?
— А вот по этому мосту!
— Черт возьми, дорожка узкая и не совсем удобная. Я бы предпочел другую, папа Воду.
— Что ты говоришь?
— Ничего! Не обращайте на это внимание! У меня привычка говорить сам с собой,
— Слушай же. Мы находимся здесь на высоте в 120 футов, т. е. почти на половине расстояния от дна пропасти. Смотри!
С этими словами негр зажег второй факел и бросил его в пропасть, где он, в своем падении осветил мрачные скалы и бурный ручей, шумевший в самом низу.
— Будь внимателен! — продолжал Флореаль-Аполлон. — Один неосторожный шаг и ты погиб! Понял?
— Да.
— И ты не боишься идти?
— Черт возьми, ведь я уже сказал вам, что ничего не боюсь. Идите вперед, а я за вами!
— Я не ошибся, ты храбрый малый! — проговорил Воду уже дружественным тоном.
С этими словами он начал пробираться на другую сторону пропасти.
— Честное слово, — пробормотал про себя Марселен, — этот дьявол поклялся, кажется, переломать мне кости.
Флореаль-Аполлон некоторое время смотрел на юношу с чувством изумления: смелость юноши внушала ему глубокое уважение.
— Я доволен тобой! — сказал он.
— Ну, на этот раз, кажется, тигр укрощен — подумал про себя Марселен.
— Помоги мне сбросить в пропасть этот импровизированный мост, — сказал Воду, взяв в руку один деревянный рычаг и указал Марселену на другой,
— Но ведь мы отрезаем себе отступление, папа Воду! — сказал Марселен
Воду улыбнулся и сказал:
— Не беспокойся, мы найдем себе и другие дороги. Кроме того, этот мост всегда можно восстановить, когда будет нужно. Оглянись!
— Правда, — машинально отвечал юноша, который только теперь заметил двадцать толстых стволов, лежащих на площадке, каждый из которых мог быть перекинут через пропасть.
— А в пещере, которая находится перед нами, еще столько же, — сказал Флореаль-Аполлон.
Юноша опустил голову, чтобы скрыть насмешливую улыбку мелькнувшую у него на губах, и решительно принялся за дело.
Через пять минут бывший мост со страшным грохотом, похожим на раскаты грома, полетел в пропасть.
— Все дело сделано, — заметил Флореаль-Аполлон. — Теперь пойдем дальше!
Оба направились в пещеру,
Перед ними открылась довольно широкая и глубокая, незаметно поднимавшаяся галерея.
Путь продолжался около получаса. Наконец, они подошли к такому месту, где скала совершенно преграждала им дорогу, Они остановились.
Флореаль-Аполлон затушил свой факел и несколько раз постучал о скалу. Вдруг скала бесшумно сдвинулась и ослепительный свет хлынул в темную галерею. Флореаль-Аполлон, а за ним и Марселен вошли туда, а скала сейчас же заняла прежнее место. Как Марселен не разглядывал, ему не удалось заметить механизма, приводившего в движение эту скалу,
Теперь оба негра находились на обширной площадке, окруженной со всех сторон массивными утесами, В ее середине находился утес в виде сахарной головы, высотой более ста футов.
У подножия его стояла небольшая хижина, перед которой расположилась старая негритянка, занятая чисткой овощей. В нескольких шагах от нее над костром кипел котел. Тут же весело резвились три маленькие девочки 7-10 лет с беззаботностью, свойственной детям этого возраста. Негритянка с добродушной улыбкой наблюдала за ними.
Это была Розенда Сумера, королева Воду. При виде детей, среди которых Марселен узнал Марию Дювошель, дочь своего господина, юношей овладело страшное волнение. Глубокая жалость охватила его при виде этих невинных созданий.
Между тем, маленькая девочка с криком радости бросилась на шею Марселену. Юноша от радости схватил ее в объятия и крепко прижал к своей груди, но сейчас же, вспомнив, где он находится и что малейшее неблагоразумие может погубить и его и ребенка, отстранил от себя девочку и холодно сказал:
— Иди, крошка, играй!
Девочка с недоумением посмотрела на него, потом печально отошла к своим подругам, обиженная этим холодным тоном.
— Я думал, что ты хочешь задушить ее! — мрачно сказал Флореаль-Аполлон, бросая на юношу подозрительный взгляд. Он подал знак негритянке, которая принесла из хижины бутылку рома.
— Может быть! — ответил Марселен, хмуря брови.
— Будь спокоен, — заметил Воду зловещим тоном, — я наполовину освобожу тебя от твоего мщения!
— Спасибо! — проговорил юноша с выражением ненависти, обманувшей подозрительность Флореаля.
— Это ты, Марселен? — обратилась к нему старая негритянка.
— А, мамаша! Вы здесь живете? — спросил ее юноша.
— Так нужно, — отвечала она, — впрочем, это все скоро переменится.
При этих словах она с дьявольской усмешкой переглянулась с Флореалем.
— Я голоден! — проговорил последний,
— В одну минуту будет готов завтрак! — ответила она.
— Тогда готовь скорей, а я схожу в свою обсерваторию, — сказал он и сделал знак Марселену следовать за ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18