тяжело. Сам же Крутов в этот момент, прикрытый со спины Сашей Зубко и его напарником Маратом Балязиным, нашел наконец номер, в котором находился Бадуев со своими «воинами-освободителями», и за ту минуту, пока в коридоре его бойцы сражались с открывшими пальбу боевиками, уничтожил шестерых личных телохранителей Бадуева и самого командира террористов.
Боевики сами помогли спецназовцам сделать это, так до конца и не осознав, что «героями» стать им не суждено. Один из телохранителей Бадуева выглянул в коридор, чтобы выяснить причину стрельбы, и Крутов, мгновенно сориентировавшись, тут же воспользовался этим обстоятельством: выбил щелчком пальца у мужика кадык, втолкнул его обратно в номер и ворвался следом в роскошные апартаменты номера люкс.
Все произошло настолько быстро, что даже опытный и осторожный Бадуев не успел отреагировать на вторжение, будучи уверенным, что находится в безопасности, а когда он понял, в чем дело, было уже поздно. Звездочка сюрикэна, выпущенная Крутовым из-за спины осоловевшего от боли боевика, впилась в рот телохранителя с ручным пулеметом в руках, вторая пробила щеку верзиле у окна, и в то же мгновение в комнате оглушительно лопнула светозвуковая граната, брошенная Сашей Зубко из-под локтя командира.
Все, кто находился в комнате, ослепли и оглохли на несколько мгновений (Балязин в шлеме «киборга» не пострадал, а Крутов и Зубко вовремя прикрыли глаза ладонями), и этих мгновений хватило ворвавшимся внутрь номера парням Крутова довершить разгром террористов. Бадуева убил он лично, выбив оружие из рук и одним ударом «рука-копье» раздробив ему переносицу.
Бой закончился. Стихла стрельба в коридоре. И тогда стал слышен нарастающий шум десанта из севших неподалеку на территории курорта вертолетов.
– Останови их, – выдохнул Крутов Саше, ощутив безмерную усталость и безразличие ко всему происходящему. Сел было на диван в прихожей номера, провонявшего пороховой гарью, сгоревшей магнезией, потом и кровью, но встрепенулся и заставил себя выйти в коридор, где возле тел раненых и убитого бойца собрались все члены группы.
Убитым оказался Валера Беккер, молодой новобранец команды, недавно закончивший Рязанскую воздушно-десантную академию. Стянув с головы шапочку, Крутов постоял над ним в молчании, как и остальные бойцы, подошел к раненым.
– Шансов мало, – оглянулся на него Костя Морозов, Кока-врач, как его прозвали в группе, – у Павла две маслины в легком, у Витька одна в животе.
– Грузите их в вертолет, должны успеть! Понял?
– Как не понять.
Морозов разогнулся, вытирая тампоном кровь с рук, кивком подозвал хмурых десантников. Крутов пожал руку раненному в грудь Павлу Молитвину, уловил слабое ответное пожатие, отвернулся и зашагал прочь. Ребята подхватили раненых, понесли вниз.
Генерала Рюмина в сопровождении каких-то лиц в штатском Крутов встретил в ярко освещенном вестибюле санатория.
– Ну и поработали вы тут, – поморщился Рюмин, высокий и худой, как жердь, с головой яйцом и вислым носом. – Почему не выполнил приказ, полковник? Что ты себе позволяешь? Теперь придется отвечать…
– Отвечу, – тихо согласился Крутов, узнавая в одном из гражданских спутников генерала первого вице-премьера. – Если бы не ваш десант, я бы не потерял людей. Кто отдал приказ вылететь к санаторию на «вертушках»?
Хорошо одетые в дорогие костюмы мужчины переглянулись. Рюмин снова поморщился, собираясь ответить, но его перебил вице-премьер, с высокомерной миной оглядев одетого в трико полковника с ног до головы:
– Я отдал приказ. А что? За самоуправство пойдете под трибунал! Ясно? И не помогут вам…
Крутов молча, без замаха, врезал растопыренной ладонью в лоб вице-премьеру, так что тот отлетел на два метра назад, врезавшись в кого-то из стоящих за спиной, отодвинул бросившихся было к нему телохранителей вице-премьера (ребята группы красноречиво окружили своего командира) и пошел к выходу, не прислушиваясь к гневной речи обалдевшего от неожиданности генерала.
Через два дня Крутова вызвали в управление кадрами ФСБ и предложили написать рапорт об увольнении по состоянию здоровья. До этого с ним разговаривали чуть ли не два десятка вышестоящих начальников от Рюмина до директора службы, но полковник молчал, не ответив ни на один вопрос. От него отступились, приняв его молчание за признаки психической надломленности (что в принципе почти соответствовало истине), а судя по тому, что в конце концов ему предложили уволиться, инцидент с вице-премьером замяли и скандалу развиться не дали. Все же операция по освобождению заложников и уничтожению банды террористов проведена была блестяще, а полковник имел весьма длинный послужной список и кучу наград за проведение многих таких же операций по ликвидации террористических групп. Но простить своевольство офицеру, даже такому заслуженному, как Егор Крутов, руководство службы не могло, хотя штурм санатория «Джерах» потом вошел в учебники по тактике, став классикой операций подобного рода.
Подписав рапорт, Крутов получил годовое денежное довольствие в размере семидесяти двух тысяч рублей и покинул финансовое управление ФСБ, чтобы никогда больше не переступать пороги знаменитого комплекса зданий на Лубянке. О содеянном он, в общем-то, не жалел, жалел только, что не смог уберечь своих парней от пуль боевиков.

Тульская губерния


ВОРОБЬЕВ

Банда Петра Фоменко, получившего в преступном мире кличку Гитарист за пристрастие к игре на гитаре, потрошила автодороги второй год, ни разу не попав в поле зрения угрозыска и дорожной милиции благодаря невероятной изворотливости Гитариста, а также помощи наводчика, работавшего в отделе дорожно-транспортного контроля подмосковной милиции. В последние два месяца банда из Подмосковья по совету наводчика перебралась в Тульскую область и показала, на что способна, оседлав Симферопольское шоссе и ряд дорог республиканского значения. Действовала она столь разнообразно, что даже опытные милицейские работники диву давались, когда разработанные их аналитиками планы уничтожения банды Гитариста срывались один за другим, а банда, выколотив дань с водителей на одном шоссе, всплывала через день на другом.
В послужном списке банды, представлявшей, по сути, ядро дорожной мафии, числилось более четырех десятков разбойных нападений на колонны грузовиков, отдельные фуры и личные автомашины, и почти каждый раз Гитарист пускал в ход новый способ выколачивания денег с водителей, не брезгуя ни уговорами, ни угрозами, ни пытками и прямым убийством излишне доверчивых либо желавших подзаработать людей.
Наиболее «благородным» видом поборов было предложение водителям за хорошую плату обеспечить охрану их проезда по территории района. Если шофер не соглашался, в ход шли запугивания и угрозы, в случае же, если он не поддавался и уезжал «без сопровождения», строптивца наказывали. Делали это либо сами «охранники», догнав машину на пустынном участке шоссе, либо наводили на грузовик спецгруппу, дожидавшуюся указанный автомобиль на перегоне в форме гаишников. Останавливали машину и разбрасываемые по шоссе специальные ежи, пробивающие шины, и шипастые цепи. А затем к остановившемуся грузовику подъезжала «техпомощь»…
Следующий способ получил название «ловля на живца». Применялся он обычно к водителям-дальнобойщикам, перегонщикам новых автомобилей и водителям-одиночкам личного автотранспорта.
На дороге голосовала красивая, легко одетая девушка. Согласившийся подвезти ее, ничего не подозревая, крутил баранку, приятно беседуя с попутчицей. В заранее условленном месте «подсадная утка» просила остановить машину якобы по нужде, и на ничего не подозревающего шофера нападали из засады дружки красавицы.
Кроме бандитов, переодетых в форму сотрудников ГАИ, Гитарист использовал и других ряженых: работников милиции, военных, цыган, сельских жителей, «везущих продукты на рынок», учителей с десятком детей разных возрастов, стариков и старух. Но больше всего в практике дорожных «бомбил» использовались откровенные разбойные нападения, чаще всего происходящие ночью на безлюдных участках дорог, и много раз проверенный сценарий «помощи».
Один из членов банды, самый обаятельный и тихий, подходил к дальнобойщикам и просил помочь подвезти груз: продукты, мебель, овощи-фрукты, холодильник и тому подобное. Вместе ужинали, беседуя о нелегком шоферском рубле и трудной жизни. Потом ехали на место, где якобы ждал груз (или обед, ужин). Когда водитель выходил из кабины, в него стреляли и добивали ножами. Труп хоронили в заранее вырытой могиле или сбрасывали в реку с глыбой бетона.
Со сбытом похищенного проблем у банды не было. Гитарист покупал у военных чиновников чистые акты на списание армейских машин, бланки актов технического состояния, что позволяло перегонять грузовики из Подмосковья на Кубань и в другие регионы страны для продажи, а многие из автомашин банда легализовала через Госавтоинспекцию: новые номера, документы, пропуска. Вскрылось участие инспекторов ГАИ в деятельности банды недавно, что и заставило Гитариста сменить район базирования.
Правда, совсем безнаказанными бандиты все же не оставались. Кроме энтузиастов-милиционеров, проводящих облавы на дорогах, в Подмосковье объявилась самодеятельная группа мстителей, по слухам, состоящая из бывших водителей-дальнобойщиков, пострадавших от нападений, и родственников погибших от рук бандитов шоферов. Группа нещадно расправлялась с дорожными бандитами, калеча их и убивая, на ее счету было уже несколько ликвидированных бандгрупп, но к Гитаристу подобраться она не смогла, тот действовал похитрей, да и сведения о готовящихся облавах получал из первых рук, от штатного осведомителя из милиции.
Информация о двух грузовиках, перевозящих дорогостоящую электронную технику: компьютеры, мониторы, телеаппаратуру – из Москвы в Крым, Гитарист получил двадцатого июня, и уже к вечеру его заставы ждали появления грузовиков по всей Симферопольской трассе от столицы до Тулы. Кусок был настолько лакомый (стоимость перевозимого товара зашкаливала за миллион «зеленых»), что Гитарист забыл об осторожности и решил лично возглавить операцию по перехвату грузовиков, не сомневаясь в подлинности полученных сведений. Началась операция ранним утром двадцать первого июня, когда наблюдатели банды обнаружили грузовики в районе Московской кольцевой автодороги, неспешно выползающие на трассу.
Вели их несколько машин, сменяя друг друга, пока грузовые фургоны с английскими надписями по бортам не остановились наконец в лесу за Тулой, недалеко от городка Высюгань, в специальном «кармане» для стоянок грузовых автомобилей. Водители решили позавтракать.
То, что водителей четверо и все они мужики с виду крепкие и молодые, Гитариста не смущало, но был он калач тертый и решил подстраховаться, проверить, то ли везут означенные фургоны или не то, для чего выслал вперед разведку, остановившись таким образом, чтобы можно было наблюдать за происходящим на стоянке в бинокли.
К грузовикам, мигая аварийными огнями, подкатила старенькая замызганная «девятка», за рулем которой сидел добродушного вида пожилой мужчина (он же вор-рецидивист Никола Мостовой по кличке Санта-Клаус). Шофер «девятки» открыл капот, поковырялся в моторе и подошел к водителям, усевшимся завтракать возле кабины одного из фургонов. Что он попросил у дальнобойщиков, осталось неизвестным, только один из водителей, повозившись в кабине и не найдя того, что искал, открыл фургон, и Гитарист, в бинокль наблюдавший за стоянкой, разглядел ряды белых коробок внутри фургона, украшенных множеством наклеек, рисунков и надписей на английском и японском языках. Сомневаться не приходилось: грузовики везли компьютерную технику.
– Берем! – сказал Гитарист, опуская бинокль. – Вариант «мудаки». Стрелять, только если они начнут сопротивляться.
– А если не начнут? – осведомился Лева Пинкисевич, правая рука Фоменко.
– Связать, камни к ногам и утопить.
– А не лучше ли подержать пару дней и отпустить? Не зря братва болтает о команде «мочил»…
– Утопить, я сказал!
– Понял.
Бандиты переоделись по варианту «мудаки» в милицейскую форму – причем Гитарист напялил мундир полковника, нравились ему погоны со множеством больших звезд, – установили на крышах «мерсов» и джипов мигалки и, включив сирены, помчались к стоянке грузового транспорта.
Водители, держа в руках бутерброды с колбасой и сыром, кружки с горячим чаем, с любопытством смотрели на «спецназ», не ожидая с виду никакого подвоха, не сделав ни одной попытки сопротивления, даже когда из окруживших стоянку «крутых» машин выскочили «милиционеры» и одетые в штатское мужики зверского вида, направив на них стволы пистолетов и помповых ружей.
– Связать! – коротко распорядился «полковник милиции», руководивший «спецназом», мельком глянув на водителей, и направился к фургонам.
– Эй, начальник, – окликнул его один из шоферов, – а я ведь тебя знаю.
«Полковник» резко остановился, споткнувшись на полшаге, повернулся всем корпусом к водителям, и ему очень не понравились взгляды молодых мужчин, какие-то слишком уверенные, презрительно-угрюмые, без капли страха или недоумения. А особенно не понравились глаза окликнувшего, дерзко-насмешливые, умные, с искрой силы и угрозы.
– Не помнишь меня? – продолжал водитель. – Год назад мы с братом проезжали Калугу, я вышел купить сигарет, а твои «шестерки» в это время напали на брата, вышвырнули из машины – шикарный такой джип был, «Лэнд Круизер», – а когда брат кинулся на них, кто-то выстрелил ему в живот. Ты же сидел в «Тойоте», сзади, наблюдал. Я тебя тогда неплохо разглядел, да и ты меня, наверное, не забыл, Петр Петрович Фоменко… Гитарист. Ну, вспомнил?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59