Повернув нож, я протянул его этому индейцу рукояткой вперед.— Спа… сибо, — сказал я.Или подумал, что сказал.— Эб!.. Эбби!.. Я… Я хочу…Мои пальцы двигались в пыли, шевелились.Кин… Янс… мальчики и Ноэлла. Нашли ли они тропу, как я? Знают ли они путь, по которому им идти?Кто выживет, чтобы рассказать историю — нашу историю?Мои пальцы писали в пыли. Я посмотрел — в глазах у меня все расплывалось.Я написал: «Дай им завтрашний день…»Я был мертв, но еще не совсем, потому что почувствовал, как какой-то индеец наклонился и укрыл меня одеялом.Послышался шорох мокасин… удаляющихся…Утренний ветер шевельнул уголок одеяла. Заржала лошадь… и на долгое, долгое время наступила тишина.
* * *
В вигвамах племени сенека царила тишина. В затененный вигвам старого вождя вошли четыре воина и остановились перед ним.Долгое время стояли они в молчании, сложив руки. Наконец один сказал:— Ему пришел конец.— Вы принесли его волосы?— Нас было двенадцать. Ушли оттуда четверо. Мы оставили его скальп ему… и второму тоже.Заговорил другой:— Мы укрыли их одеялами, потому что они были храбрые люди.— Он всегда был храбрым, — старик помолчал. — Вы поступили хорошо.И когда они ушли из вигвама, старик взял щепотку табака и бросил в огонь. А потом проговорил, тихо и печально:— Кто же остался теперь, чтобы испытывать наших молодых людей? Кто теперь?..

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41