Тут магазин Wodolei.ru
Когда мгла рассеялась, Армстронг увидел над собой водителя грузовика и патрульного полицейского мотоциклиста. Он сел, потирая раскалывающуюся голову, и огляделся по сторонам.
Машина с толстухой исчезла, впрочем, как и машина рыжего и черный лимузин. Его собственный автомобиль стоял на обочине, а за ним притулился полицейский мотоцикл.
– Фу! – выдохнул он, осторожно поглаживая голову.
– Эти парни здорово вас отделали, – смущенно сказал водитель. – Они так быстро смотались, что я не успел запомнить номера машин.
– За ними едет мой напарник, – вставил полицейский. – Мы опоздали только на минуту, так что, может, еще успеем догнать. – Он взглянул на Армстронга: – Вы сумеете их опознать? Вы их знаете?
– Нет. Пока не знаю, – мрачно ответил Армстронг. Стараясь сидеть прямо, он сжимал голову так; словно боялся, что она рассыплется на мелкие кусочки. – Двое хотели меня надуть. Представились агентами ФБР. Якобы они меня охраняли. На самом деле они сопровождали третьего.
– Как вы узнали, что они не из ФБР?
– Никогда не слышал, чтобы люди из ФБР разъезжали в иностранных спортивных машинах или использовали наручники европейского образца.
– Значит, им будет предъявлено еще одно обвинение, – размышлял вслух полицейский. – И серьезное – имперсонация представителя закона. В любом случае, я должен представить рапорт. Пожалуйста, ваше имя и адрес. – Повернувшись к шоферу грузовика, полицейский прибавил: – Ваши – тоже, вы свидетель. – Записав данные, он спросил Армстронга: – Далеко вы направляетесь?
– В Хартфорд.
– Не наш округ, но сейчас это не имеет значения. Я поеду за вами следом. Если они за вас взялись, то могут попробовать еще раз.
Усевшись за руль, Армстронг отправился дальше; полицейский мотоцикл стрекотал позади. Вести машину было трудно, на каждый удар пульса голова отзывалась, как чугунный шар. С усилием удерживая набрякшие веки, он всматривался вперед, чувствуя, как внутри поднимается злость. Оказалось, что это была не слишком удачная идея – вот так, с налету, покончить с рыжим. Единственное, чего он добился, – заработал шишку на голове.
Или не только? Продолжая размышлять, Армстронг пришел к выводу, что теперь у него есть вполне определенная уверенность – казалось бы, бессмысленные поиски кусочков им же самим придуманной головоломки вовсе не являются бессмысленными. Общая картина существовала, нужно только ее построить, а для этого – найти и собрать все фрагменты. Его дом и лабораторию обыскали не шутки ради. И рыжий с приятелями не просто так повис у него на хвосте. За всем этим угадывалась цель, и ее можно выяснить, если он, Армстронг, проявит чуть больше упорства и если ему немного повезет.
Эти мысли настолько успокоили Армстронга, что он прибыл в Хартфорд в куда более спокойном состоянии. Полицейский на мотоцикле отстал, дав на прощание двойной сигнал, и помчался обратно, на свой участок. Армстронга встретила миссис Сондерс; она нервно ломала руки и уверяла, что вышла всего на пару часов.
– Я успела только завернуть за угол!..
Обронив пару успокоительных фраз, Армстронг извлек из тайника скрытую камеру, обработал пленку и вставил ее в проектор.
То, что он увидел, было почти полным повторением сцены из первого фильма, разве что здесь взломщиком оказался худощавый тип с впалыми щеками, который сделал свое дело без всяких помех. Прибыли двое хартфордских полицейских в штатском, и Армстронг прокрутил фильм еще раз, для них. Однако полицейские не опознали человека со впалыми щеками и вскоре удалились, забрав пленку как вещественное доказательство. Армстронг прибрал в лаборатории, проверил оборудование и наконец убедился, что ничто ценное не пострадало.
Ясно, что оба взломщика не нашли того, что искали. Может, они решат, что он носит это с собой? На всякий случай надо следить в оба!
Лишь через три дня он увиделся с Хансеном. Томная Мириам провела его в кабинет, где детектив беспокойно ерзал в скрипучем кресле.
– Я ошеломлен той скоростью, с какой мы бегаем по кругу, – устало заявил Армстронг.
Хансен нахмурился, порылся в столе, достал ключ от квартиры Армстронга и бросил его на стол.
– Обычно я чего-то добиваюсь, когда знаю, куда идти. Чего, черт побери, вы от меня хотите, если я работаю в потемках? Вы просите от меня информацию и время от времени зовете на помощь…
– Просто все очень скверно, – смягчился Армстронг. – Поверьте, я не стал бы держать вас в потемках, если бы сам видел хоть какой-то луч света.
– Вы всерьез хотите уверить меня в том, что топчетесь, как пьяный слон в посудной лавке, не понимая, что творится вокруг?
– Именно так! И, черт возьми, как хочется изменить ситуацию!
– Боже мой! – не поверил Хансен. – Вы-суете свой нос в чужие дела, бросаете деньги на ветер, людей преследуют и убивают – а вы не знаете, почему!
– Послушайте! Дело не во мне. Можете думать, что я просто помешался. Но остальное идет своим чередом. Вот в чем вся штука!
– Вздор, – сказал Хансен. – Своим чередом отчалит гроб на катафалке. И в нем будете вы. – Он нахмурился еще больше. – И никто не поймет почему. – Хансен наклонился над столом и добавил: – И никто не будет знать – кто следующий?
– Вы попали в точку, – согласился Армстронг. – Это было бы неплохо – узнать, кто на очереди, после того, как меня похоронят. – Неожиданная мысль вдруг пришла ему в голову, и он с энтузиазмом добавил: – Например, вы!
– Не исключено, – мрачно заметил Хансен.
– Но, – продолжил Армстронг, – если я протяну ноги, людям следует знать, почему я их протянул. Это могло бы побудить кого-нибудь подхватить эстафетную палочку. А когда убьют и его, у меня на том свете появится друг.
– Мой бизнес ограничен этим светом, – чопорно заявил Хансен. – Астральные сферы меня заинтересуют, когда там станут платить полновесной монетой.
– Отлично. – Жестом руки Армстронг как бы отмел неприятные мысли. – Я расскажу вам то немногое, что знаю, а дальше поступайте, как сочтете нужным. Короче, мне пришла в голову мысль, что катастрофы в космосе не случайны. Возможно, это чей-то умысел. Может быть, кто-то подстраивает их.
– Кто?
Армстронг наградил Хансена презрительным взглядом.
– Как вы думаете, если я знаю ответ, то зачем я, черт возьми, прыгаю, как мартышка в клетке?!
Хансен промолчал, и тогда он продолжил:
– Эту предпосылку я принял в основном ради собственного развлечения. Или еще по какой-то причине, которую я сейчас уже не в состоянии объяснить. Если допущение неверно, то все мои заключения тоже будут неверными, как бы логичны они ни были. Я отталкивался от того, что катастрофы космических кораблей организуются неизвестными лицами. Что же отсюда следует в первую очередь?
– Продолжайте.
– Эти аварии происходили в разное время, корабли создавались различными группами ученых и в различных государствах. Следовательно, никакой, даже сверхгениальный маньяк-одиночка не может быть ответственным за все катастрофы. Следовательно, за этим стоит организация, причем она должна быть действительно международной и лишенной всяких патриотических мотивов. Здесь мы подходим к первому противоречию. – Армстронг задумчиво почесал подбородок. – Предположим, русские хотели бы помешать нам достичь Марса раньше их; по той же причине французы могут притормозить англичан, и так далее, но зачем какой бы то ни было международной организации останавливать всех подряд? Чего они добиваются? Каковы их цели?
– Почем я знаю? – пожав плечами, сказал Хансен.
– Да, тут вроде никакого смысла нет, – кивнул Армстронг, – и именно это беспокоит меня больше всего. Неделю назад я представлял себе два решения: первое – что они продают свои услуги всем государствам по очереди, но тогда эту банду уже давно вытащили бы за ушко да на солнышко. Второе – я спятил, и мне мерещится всякая чертовщина. – Армстронг яростно поскреб голову. – Черт побери, но ведь шишка на черепе мне не мерещится.
– Подозреваю, что, погнавшись за призраком, вы, сами того не желая, наткнулись на нечто конкретное, но абсолютно из другой оперы, – предположил Хансен. – Как тот парень, который копал колодец, а выкопал труп.
– Может быть, но вряд ли. – Армстронг на миг задумался. – Если организация существует, то искать ее нужно повсюду, потому что она наверняка прячется под самой невинной вывеской. Вот почему я держу вас на сборе информации. Хочу подвести подозрения под общий знаменатель.
– А! – заметил Хансен. Глаза его блеснули, и он снова воскликнул: – А!
– Беда в том, что у меня слишком мало данных. Да еще эти полицейские истории, слежки и погромы… Отвлекает. Вы получили письма из Англии и Франции?
Хансен достал из ящика четыре письма.
– Извините, мне следовало отдать их вам сразу. Они пришли вчера днем. – Хансен покрутил свой перстень. – Как я понимаю, вам нужна информация об одиннадцати людях, которые упоминаются в этих письмах?
– Обязательно? – Армстронг быстро просмотрел письма и протянул их назад. – Что ж, кое-кто ответил. Даже больше народу, чем я ожидал. Некоторых людей чертовски легко напугать. Крикнешь им: «Эй!» – и они уже молчат. – Засунув руки в карманы, он вытянул ноги и вздохнул: – Хорошо бы иметь окурок сигареты с места каждого преступления, а потом поговорить по душам с тем парнем, который этот окурок выбросил. Как в кино. – Армстронг мрачно взглянул на слушавшего его Хансена. – Разве вы не согласны, что любое преступление можно раскрыть по окурку, на котором написано имя убийцы, а?
– Так не бывает, – усмехнулся Хансен. – Во всяком случае, у меня. Мне приходится трудиться в поте лица – но в конце концов получается то же самое.
– Потеть, конечно, приходится. Всякий раз, когда мы надеемся, что к чему-то пришли, вдруг обнаруживается, что мы не пришли ни к чему. Рыжий исчез вместе со своими спасителями, и с тех пор о них ни слуху ни духу. Квартира в Сайпрес Хиллз оказалась арендованной человеком, который уже исчез, и опять никакого ключика. Никто не может нащупать след того типа, который разгромил мою лабораторию. Кларк Маршал умирает от тромбоза сосудов сердца, точь-в-точь как Боб Мэндл, и ни один эскулап не находит в этом ничего необычного…
– Но хоть что-нибудь они узнали? – Что они могут? Божатся, что симптомы самые обычные, и такая смерть не может быть насильственной. И что сам человек не может ни съесть, ни выпить, ни ввести себе шприцем ничего, что привело бы его к подобному концу. Отсюда следует, что обе смерти были естественными, несмотря на то что последняя произошла при чрезвычайно подозрительных обстоятельствах. Вот так-то!
Оба надолго замолчали, размышляя, затем Хансен заметил:
– Мистер Армстронг, я пришел к выводу, что у всех людей, о которых вы собираете информацию, есть одно общее качество.
Армстронг подобрал ноги.
– Какое? – отрывисто спросил он.
– Все они живы.
Снова вытянув ноги, Армстронг расслабился. – Конечно, живы. Зачем мне информация о мертвых?
– Почему нет? Некоторые из них вполне могли делиться на этот ваш неуловимый общий знаменатель, когда были живы.
– Не исключено.
– А кое-кто вполне мог умереть естественной смертью.
– Что вы имеете в виду?
– То, что их, возможно, скрутил тромбоз сосудов сердца.
– В самом деле! – Армстронг мысленно повертел идею так и сяк. – Хорошо, предположим, мы обнаружили дюжину умерших от этой болезни – ну и что? Любой врач скажет нам, что для такого города, как Нью-Йорк, это – капля в море. Тем не менее я все же согласен, что это что-нибудь может значить. Но что?
– У меня есть на этот счет одно соображение, – произнес Хансен. – Вы ловко подловили рыжего этой вашей камерой, но одновременно убедились, что рыжий тоже не промах. Между прочим, наверняка вы заметили то же, что и я, и подумали об этом раз пятьдесят с тех пор. – Хансен снова покрутил перстень. – А полиции это и в голову не пришло.
– Да, – медленно согласился Армстронг. – Та штука, которую рыжий держал в руке, когда стоял у двери. Она напоминала фонарь. Но кто, скажите на милость, будет стоять за дверью с фонариком на изготовку? Это нелепо. Тем не менее он держал его так, как держат оружие. – Армстронг взглянул на Хансена: – Мне кажется, у него был газовый баллончик.
Хансен кивнул:
– Согласен. – Он облизал тонкие губы. – Я могу строить предположения об этом оружии только на основе известных фактов, пусть даже они не совсем обычны. Но я никогда не поверю, что подобная штука – некое абсолютно неизвестное приспособление. Я пришел к выводу, что мы видели карманный газовый баллончик. Поэтому вчера днем я позвонил доктору Лоури и спросил, знает ли он какой-нибудь газ, способный вызвать тромбоз сосудов сердца.
– И что он ответил?
– Он ответил, что сама мысль об этом абсурдна.
– Ну вот, мы снова в тупике, – проворчал Армстронг.
– Он дает по десять долларов за каждое свое слово, и слов было немало, что такого газа не существует. – Снова облизав губы, Хансен добавил: – Но…
– Не тяните, Хансен? Вы не давали обет молчания?
– Но газовый раздражитель, достаточно мощный, чтобы вызвать дыхательные спазмы, в принципе мог стать причиной смерти человека с определенной стадией тромбоза. Пульс у жертвы учащается до неимоверной частоты и как поршнем загоняет тромб прямо в сердце.
– Ни черта это нам не даст, – заявил Армстронг, снова откидываясь в кресле. – Я своими глазами видел, как загнулся Мэндл. Он ни разу не кашлянул.
– Знаю. Я поинтересовался. Я также присутствовал на вскрытии тела Маршала. Так вот, он не вдыхал ни газ, ни что-либо другое, что оставило бы следы в его легких. Кроме того, у него не было судорог – это установлено.
– И мы опять вернулись к исходной точке. Газовый баллончик рыжего, оказывается, вовсе не газовый. – Кустистые брови Армстронга сошлись вместе. – Сдается мне, мы заплутали в трех соснах.
– С вас сто долларов, – напомнил Хансен. – Надо торопиться получить свои деньги, пока клиент не загнулся.
Армстронг встал, отсчитал деньги.
– Дайте срок, и я выберусь из этого тупика, даже если придется рискнуть своей шеей. Хотя, надеюсь, когда я получу от вас все досье, я смогу проложить другой путь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Машина с толстухой исчезла, впрочем, как и машина рыжего и черный лимузин. Его собственный автомобиль стоял на обочине, а за ним притулился полицейский мотоцикл.
– Фу! – выдохнул он, осторожно поглаживая голову.
– Эти парни здорово вас отделали, – смущенно сказал водитель. – Они так быстро смотались, что я не успел запомнить номера машин.
– За ними едет мой напарник, – вставил полицейский. – Мы опоздали только на минуту, так что, может, еще успеем догнать. – Он взглянул на Армстронга: – Вы сумеете их опознать? Вы их знаете?
– Нет. Пока не знаю, – мрачно ответил Армстронг. Стараясь сидеть прямо, он сжимал голову так; словно боялся, что она рассыплется на мелкие кусочки. – Двое хотели меня надуть. Представились агентами ФБР. Якобы они меня охраняли. На самом деле они сопровождали третьего.
– Как вы узнали, что они не из ФБР?
– Никогда не слышал, чтобы люди из ФБР разъезжали в иностранных спортивных машинах или использовали наручники европейского образца.
– Значит, им будет предъявлено еще одно обвинение, – размышлял вслух полицейский. – И серьезное – имперсонация представителя закона. В любом случае, я должен представить рапорт. Пожалуйста, ваше имя и адрес. – Повернувшись к шоферу грузовика, полицейский прибавил: – Ваши – тоже, вы свидетель. – Записав данные, он спросил Армстронга: – Далеко вы направляетесь?
– В Хартфорд.
– Не наш округ, но сейчас это не имеет значения. Я поеду за вами следом. Если они за вас взялись, то могут попробовать еще раз.
Усевшись за руль, Армстронг отправился дальше; полицейский мотоцикл стрекотал позади. Вести машину было трудно, на каждый удар пульса голова отзывалась, как чугунный шар. С усилием удерживая набрякшие веки, он всматривался вперед, чувствуя, как внутри поднимается злость. Оказалось, что это была не слишком удачная идея – вот так, с налету, покончить с рыжим. Единственное, чего он добился, – заработал шишку на голове.
Или не только? Продолжая размышлять, Армстронг пришел к выводу, что теперь у него есть вполне определенная уверенность – казалось бы, бессмысленные поиски кусочков им же самим придуманной головоломки вовсе не являются бессмысленными. Общая картина существовала, нужно только ее построить, а для этого – найти и собрать все фрагменты. Его дом и лабораторию обыскали не шутки ради. И рыжий с приятелями не просто так повис у него на хвосте. За всем этим угадывалась цель, и ее можно выяснить, если он, Армстронг, проявит чуть больше упорства и если ему немного повезет.
Эти мысли настолько успокоили Армстронга, что он прибыл в Хартфорд в куда более спокойном состоянии. Полицейский на мотоцикле отстал, дав на прощание двойной сигнал, и помчался обратно, на свой участок. Армстронга встретила миссис Сондерс; она нервно ломала руки и уверяла, что вышла всего на пару часов.
– Я успела только завернуть за угол!..
Обронив пару успокоительных фраз, Армстронг извлек из тайника скрытую камеру, обработал пленку и вставил ее в проектор.
То, что он увидел, было почти полным повторением сцены из первого фильма, разве что здесь взломщиком оказался худощавый тип с впалыми щеками, который сделал свое дело без всяких помех. Прибыли двое хартфордских полицейских в штатском, и Армстронг прокрутил фильм еще раз, для них. Однако полицейские не опознали человека со впалыми щеками и вскоре удалились, забрав пленку как вещественное доказательство. Армстронг прибрал в лаборатории, проверил оборудование и наконец убедился, что ничто ценное не пострадало.
Ясно, что оба взломщика не нашли того, что искали. Может, они решат, что он носит это с собой? На всякий случай надо следить в оба!
Лишь через три дня он увиделся с Хансеном. Томная Мириам провела его в кабинет, где детектив беспокойно ерзал в скрипучем кресле.
– Я ошеломлен той скоростью, с какой мы бегаем по кругу, – устало заявил Армстронг.
Хансен нахмурился, порылся в столе, достал ключ от квартиры Армстронга и бросил его на стол.
– Обычно я чего-то добиваюсь, когда знаю, куда идти. Чего, черт побери, вы от меня хотите, если я работаю в потемках? Вы просите от меня информацию и время от времени зовете на помощь…
– Просто все очень скверно, – смягчился Армстронг. – Поверьте, я не стал бы держать вас в потемках, если бы сам видел хоть какой-то луч света.
– Вы всерьез хотите уверить меня в том, что топчетесь, как пьяный слон в посудной лавке, не понимая, что творится вокруг?
– Именно так! И, черт возьми, как хочется изменить ситуацию!
– Боже мой! – не поверил Хансен. – Вы-суете свой нос в чужие дела, бросаете деньги на ветер, людей преследуют и убивают – а вы не знаете, почему!
– Послушайте! Дело не во мне. Можете думать, что я просто помешался. Но остальное идет своим чередом. Вот в чем вся штука!
– Вздор, – сказал Хансен. – Своим чередом отчалит гроб на катафалке. И в нем будете вы. – Он нахмурился еще больше. – И никто не поймет почему. – Хансен наклонился над столом и добавил: – И никто не будет знать – кто следующий?
– Вы попали в точку, – согласился Армстронг. – Это было бы неплохо – узнать, кто на очереди, после того, как меня похоронят. – Неожиданная мысль вдруг пришла ему в голову, и он с энтузиазмом добавил: – Например, вы!
– Не исключено, – мрачно заметил Хансен.
– Но, – продолжил Армстронг, – если я протяну ноги, людям следует знать, почему я их протянул. Это могло бы побудить кого-нибудь подхватить эстафетную палочку. А когда убьют и его, у меня на том свете появится друг.
– Мой бизнес ограничен этим светом, – чопорно заявил Хансен. – Астральные сферы меня заинтересуют, когда там станут платить полновесной монетой.
– Отлично. – Жестом руки Армстронг как бы отмел неприятные мысли. – Я расскажу вам то немногое, что знаю, а дальше поступайте, как сочтете нужным. Короче, мне пришла в голову мысль, что катастрофы в космосе не случайны. Возможно, это чей-то умысел. Может быть, кто-то подстраивает их.
– Кто?
Армстронг наградил Хансена презрительным взглядом.
– Как вы думаете, если я знаю ответ, то зачем я, черт возьми, прыгаю, как мартышка в клетке?!
Хансен промолчал, и тогда он продолжил:
– Эту предпосылку я принял в основном ради собственного развлечения. Или еще по какой-то причине, которую я сейчас уже не в состоянии объяснить. Если допущение неверно, то все мои заключения тоже будут неверными, как бы логичны они ни были. Я отталкивался от того, что катастрофы космических кораблей организуются неизвестными лицами. Что же отсюда следует в первую очередь?
– Продолжайте.
– Эти аварии происходили в разное время, корабли создавались различными группами ученых и в различных государствах. Следовательно, никакой, даже сверхгениальный маньяк-одиночка не может быть ответственным за все катастрофы. Следовательно, за этим стоит организация, причем она должна быть действительно международной и лишенной всяких патриотических мотивов. Здесь мы подходим к первому противоречию. – Армстронг задумчиво почесал подбородок. – Предположим, русские хотели бы помешать нам достичь Марса раньше их; по той же причине французы могут притормозить англичан, и так далее, но зачем какой бы то ни было международной организации останавливать всех подряд? Чего они добиваются? Каковы их цели?
– Почем я знаю? – пожав плечами, сказал Хансен.
– Да, тут вроде никакого смысла нет, – кивнул Армстронг, – и именно это беспокоит меня больше всего. Неделю назад я представлял себе два решения: первое – что они продают свои услуги всем государствам по очереди, но тогда эту банду уже давно вытащили бы за ушко да на солнышко. Второе – я спятил, и мне мерещится всякая чертовщина. – Армстронг яростно поскреб голову. – Черт побери, но ведь шишка на черепе мне не мерещится.
– Подозреваю, что, погнавшись за призраком, вы, сами того не желая, наткнулись на нечто конкретное, но абсолютно из другой оперы, – предположил Хансен. – Как тот парень, который копал колодец, а выкопал труп.
– Может быть, но вряд ли. – Армстронг на миг задумался. – Если организация существует, то искать ее нужно повсюду, потому что она наверняка прячется под самой невинной вывеской. Вот почему я держу вас на сборе информации. Хочу подвести подозрения под общий знаменатель.
– А! – заметил Хансен. Глаза его блеснули, и он снова воскликнул: – А!
– Беда в том, что у меня слишком мало данных. Да еще эти полицейские истории, слежки и погромы… Отвлекает. Вы получили письма из Англии и Франции?
Хансен достал из ящика четыре письма.
– Извините, мне следовало отдать их вам сразу. Они пришли вчера днем. – Хансен покрутил свой перстень. – Как я понимаю, вам нужна информация об одиннадцати людях, которые упоминаются в этих письмах?
– Обязательно? – Армстронг быстро просмотрел письма и протянул их назад. – Что ж, кое-кто ответил. Даже больше народу, чем я ожидал. Некоторых людей чертовски легко напугать. Крикнешь им: «Эй!» – и они уже молчат. – Засунув руки в карманы, он вытянул ноги и вздохнул: – Хорошо бы иметь окурок сигареты с места каждого преступления, а потом поговорить по душам с тем парнем, который этот окурок выбросил. Как в кино. – Армстронг мрачно взглянул на слушавшего его Хансена. – Разве вы не согласны, что любое преступление можно раскрыть по окурку, на котором написано имя убийцы, а?
– Так не бывает, – усмехнулся Хансен. – Во всяком случае, у меня. Мне приходится трудиться в поте лица – но в конце концов получается то же самое.
– Потеть, конечно, приходится. Всякий раз, когда мы надеемся, что к чему-то пришли, вдруг обнаруживается, что мы не пришли ни к чему. Рыжий исчез вместе со своими спасителями, и с тех пор о них ни слуху ни духу. Квартира в Сайпрес Хиллз оказалась арендованной человеком, который уже исчез, и опять никакого ключика. Никто не может нащупать след того типа, который разгромил мою лабораторию. Кларк Маршал умирает от тромбоза сосудов сердца, точь-в-точь как Боб Мэндл, и ни один эскулап не находит в этом ничего необычного…
– Но хоть что-нибудь они узнали? – Что они могут? Божатся, что симптомы самые обычные, и такая смерть не может быть насильственной. И что сам человек не может ни съесть, ни выпить, ни ввести себе шприцем ничего, что привело бы его к подобному концу. Отсюда следует, что обе смерти были естественными, несмотря на то что последняя произошла при чрезвычайно подозрительных обстоятельствах. Вот так-то!
Оба надолго замолчали, размышляя, затем Хансен заметил:
– Мистер Армстронг, я пришел к выводу, что у всех людей, о которых вы собираете информацию, есть одно общее качество.
Армстронг подобрал ноги.
– Какое? – отрывисто спросил он.
– Все они живы.
Снова вытянув ноги, Армстронг расслабился. – Конечно, живы. Зачем мне информация о мертвых?
– Почему нет? Некоторые из них вполне могли делиться на этот ваш неуловимый общий знаменатель, когда были живы.
– Не исключено.
– А кое-кто вполне мог умереть естественной смертью.
– Что вы имеете в виду?
– То, что их, возможно, скрутил тромбоз сосудов сердца.
– В самом деле! – Армстронг мысленно повертел идею так и сяк. – Хорошо, предположим, мы обнаружили дюжину умерших от этой болезни – ну и что? Любой врач скажет нам, что для такого города, как Нью-Йорк, это – капля в море. Тем не менее я все же согласен, что это что-нибудь может значить. Но что?
– У меня есть на этот счет одно соображение, – произнес Хансен. – Вы ловко подловили рыжего этой вашей камерой, но одновременно убедились, что рыжий тоже не промах. Между прочим, наверняка вы заметили то же, что и я, и подумали об этом раз пятьдесят с тех пор. – Хансен снова покрутил перстень. – А полиции это и в голову не пришло.
– Да, – медленно согласился Армстронг. – Та штука, которую рыжий держал в руке, когда стоял у двери. Она напоминала фонарь. Но кто, скажите на милость, будет стоять за дверью с фонариком на изготовку? Это нелепо. Тем не менее он держал его так, как держат оружие. – Армстронг взглянул на Хансена: – Мне кажется, у него был газовый баллончик.
Хансен кивнул:
– Согласен. – Он облизал тонкие губы. – Я могу строить предположения об этом оружии только на основе известных фактов, пусть даже они не совсем обычны. Но я никогда не поверю, что подобная штука – некое абсолютно неизвестное приспособление. Я пришел к выводу, что мы видели карманный газовый баллончик. Поэтому вчера днем я позвонил доктору Лоури и спросил, знает ли он какой-нибудь газ, способный вызвать тромбоз сосудов сердца.
– И что он ответил?
– Он ответил, что сама мысль об этом абсурдна.
– Ну вот, мы снова в тупике, – проворчал Армстронг.
– Он дает по десять долларов за каждое свое слово, и слов было немало, что такого газа не существует. – Снова облизав губы, Хансен добавил: – Но…
– Не тяните, Хансен? Вы не давали обет молчания?
– Но газовый раздражитель, достаточно мощный, чтобы вызвать дыхательные спазмы, в принципе мог стать причиной смерти человека с определенной стадией тромбоза. Пульс у жертвы учащается до неимоверной частоты и как поршнем загоняет тромб прямо в сердце.
– Ни черта это нам не даст, – заявил Армстронг, снова откидываясь в кресле. – Я своими глазами видел, как загнулся Мэндл. Он ни разу не кашлянул.
– Знаю. Я поинтересовался. Я также присутствовал на вскрытии тела Маршала. Так вот, он не вдыхал ни газ, ни что-либо другое, что оставило бы следы в его легких. Кроме того, у него не было судорог – это установлено.
– И мы опять вернулись к исходной точке. Газовый баллончик рыжего, оказывается, вовсе не газовый. – Кустистые брови Армстронга сошлись вместе. – Сдается мне, мы заплутали в трех соснах.
– С вас сто долларов, – напомнил Хансен. – Надо торопиться получить свои деньги, пока клиент не загнулся.
Армстронг встал, отсчитал деньги.
– Дайте срок, и я выберусь из этого тупика, даже если придется рискнуть своей шеей. Хотя, надеюсь, когда я получу от вас все досье, я смогу проложить другой путь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35