– Твой пример не совсем удачный, но я понял. То есть ты считаешь, что мы пошли на твое освобождение только потому, что Корректоры каким-то образом повлияли на наш образ мышления?
– Да. Так же точно, как в свое время повлияли на мой. Не верю, что решение покинуть родную планету принимал я сам! По меркам Земли я, конечно, молод, тяга к приключениям, уникальный шанс – это все было. Но все равно не верю. Здравый смысл у меня все-таки имеется… Только если тебя и правда изменили, ты к моим словам все равно не прислушаешься, – неожиданно заключил землянин. – Замкнутый круг. Я вот все думаю, элиане, меня захватившие, действовали сами, или их тоже кто-то изменял? – Чужак вопросительно посмотрел на меня.
Я сделал короткое движение плечами. Жест, используемый землянином, когда тот хотел подчеркнуть, что ответ на вопрос ему неизвестен.
– В этом случае, следуя твоей логике, Корректоры не одиноки, и существует минимум еще одна столь же развитая раса. Или они сталкивают элиан с нами по известным лишь им причинам…
– …Или раса Корректоров поделена на группы, борющиеся между собой, – подхватил землянин. – Версий много, координатор. Но я думаю, верна первая. Во Вселенной существует еще одна раса, чьи возможности не уступают возможностям Корректоров. Насчет технологической развитости не уверен…
У вас, на Радоре, насколько проработана теория биологического развития? Возможность существования цивилизации, опирающейся не на технику, а на сверхбыструю эволюцию, биоинженерию… В таком духе?
– Если я тебя правильно понял, вероятность существования подобной цивилизации равна нулю. Я не специалист, но быть специалистом здесь не надо. Это глупость. Неуемная фантазия. В любом случае не представляю цивилизацию, в развитии не уступающую Корректорам, активно действующую и при этом никак себя не проявляющую. Рано или поздно мы бы столкнулись с последствиями ее деятельности.
– Да я не настаиваю. – Как ни странно, мои слова не вызвали у землянина никакой реакции. – Так… прикидываю варианты. А с последствиями ее деятельности мы столкнулись на Эроне.
– Такт назад ты говорил, что не уверен, действуют ли элиане под чужим влиянием. Теперь уверенность появилась?
– Я не про элиан. – Землянин мотнул головой. – Помнишь тех зверьков в дзортианских лабораториях? Вроде насекомых? Еще там целые комнаты то ли в паутине, то ли во мху были. Это и есть, как ты сказал, проявление активной жизнедеятельности никому не известной цивилизации в чистом виде. Хочешь – верь, хочешь – нет.
– Меня надо серьезно изменить, чтобы я начал в это верить. – По-моему, замечание соответствовало представлению землянина о юморе.
– А ты скоро сам все увидишь, – как-то странно улыбнулся землянин. – Точных сроков не назову, но почти уверен, что в ближайшие дни отпуск прервут и направят нас на внеочередное спасение мира. Кстати, доля истины в этом есть: мир и правда пора начинать спасать. Полетим мы на планету, названную элианами Кия. Слышал о такой? Особенность этой планеты – пограничное состояние. Есть «наш» космос, где находятся планеты Радора, Элии, Земля, наконец. А есть чужое пространство, куда даже Корректоры боятся соваться. И это чужое пространство все глубже вгрызается в нашу зону. Кия – одна из планет, которая уже находится под чужим влиянием, но это влияние не настолько сильно, чтобы с ним нельзя было бороться. Примерно так.
– Землянин, то, что ты говоришь, – какой-то малоосмысленный набор утверждений. – Больше всего меня удивлял собственный интерес к разговору при полной абсурдности речи чужака. – Какое чужое пространство? Какая связь мнимой сверхцивилизации с лабораториями на Эроне?
– Это я его чужим назвал. Мне сложно объяснить… На Кие разберемся окончательно. В общем, в чужом пространстве пси-фактор по-другому работает. Психосферы, мысли, все искажается. Я пока не уверен, но, похоже, эта неизвестная сверхраса каким-то образом нарушает естественный для нас образ мышления. Корректоры такое тоже умеют – те самые изменения. Но измененные хоть и мыслят порой нелогично, все же остаются собой. В чужом же пространстве меняется все… Нет, Кэл, не смогу сейчас рассказать. На Кие сформулирую точно, сейчас – нет. Возвращаясь же к лабораториям на Эроне – твари, сидевшие в пробирках, как раз и есть маленькие частички этой сверхрасы. Низшие представители фауны. Эта сверхдрянь не состоит из набора индивидов, как мы, вы или элиане. Она практически единый организм. Индивид, оказавшийся в поле ее влияния, очень быстро теряет способность к автономному существованию. Главным образом умственному. Хотя физически тоже изменяется: те уродцы в дзортианских клетках очень и очень отличны от существ, которых можно встретить на любой из ваших, элианских или дзортианских планет. Да и у нас на Земле ничего похожего. Когда эта сверхраса поселяется в очередном мире, она начинает… оптимизировать его, что ли? Видоизменяет биосферу, все элементы. Как из конструктора собирает гигантскую, безумную с нашей точки зрения структуру. Корректоры никогда не выдавали координаты систем с малейшими признаками заражения. Но теперь эта сверхсущность добралась и до известных нам планет. Элия и Дзорт столкнулась с ней первыми. Такие дела, координатор. – Землянин глубоко вздохнул. – И нам предстоит это разгребать.
– Ты опять сумел удивить, землянин. – Инопланетник вызывал смешанное чувство недоумения и любопытства. Как изученный лабораторный зверек, неожиданно проявивший себя с неизвестной ранее стороны. – Но какой реакции ты ждешь от меня? Ты хотел задать вопрос, а вместо него прочел лекцию, смысла в которой не больше, чем в элианских узорах. Откуда у тебя это знание?
– От Корректоров, откуда же еще. – Землянин снова улыбнулся, на этот раз искусственно. Чувствовалось, мое неверие начинало его злить. Хотя я и в самом деле не понимал, какой реакции он от меня ждал. – Мы с Корректорами теперь общаемся за жизнь время от времени. А в элианских узорах, кстати, смысла поболее, чем в большинстве стереоскульптур. Просто на радорианское восприятие они не рассчитаны.
– Что ты хочешь услышать, землянин? – Беседа вновь начала меня утомлять.
– Твое компетентное мнение. – Землянин, сдерживавшийся весь разговор, наконец выплеснул раздражение. – Мудрость Кэлеона велика, мечтаю, чтобы радорианин поделился ее толикой. Насколько изложенное мной возможно?
– Ты не понимаешь, что говоришь. – Я заставил прийти в движение кожу на лице. Подобное инопланетника всегда повергало в шоковое состояние. Однако в этот раз он не отреагировал. Не скрыл реакцию, а вообще проигнорировал мою мимику. Любопытно. – Ты рассказал историю, противоречащую нашему знанию о мире, и просишь дать ее оценку? Считаю сказанное твоей фантазией. Если часть тебе сообщили Корректоры, значит, либо они сказали то, что ты желал услышать, либо ты полностью исказил смысл знания. В любом случае не вижу предмета обсуждения.
– Похоже, тебе промыли мозги сильнее, чем я думал. – Землянин фыркнул. – А срочный вылет на Кию тебя тоже не убедит?
– Пока о срочном вылете мне ничего не известно. Кстати, землянин, не приходило в голову, что измененный – ты? Замечательно укладывается в изложенную теорию. Рассказанное тобой противоречит здравому смыслу, однако ты продолжаешь твердить, что это истина. Тебе не кажется странным?
– Тогда как минимум придется признать, что измененные – реальность, не так ли, координатор? Нет, Кэл, – инопланетник покачал головой, – я не измененный. У меня несколько иная специализация… Скоро узнаешь. Не стало бы только слишком поздно. А впрочем, какой с измененного спрос? Увидимся. – Землянин махнул рукой и, не оборачиваясь, быстрым шагом покинул площадку.
Я постоял еще несколько тактов, глядя в пустой дверной проем. Потом не торопясь направился к себе. Ни малейшего желания обдумывать и критически оценивать болтовню инопланетника не было. Пустое словоизлияние унесло почти пять десятков тактов, и тратить дополнительное время на его анализ было глупо вдвойне. Единственное, что показалось примечательным, – слова чужака об общении с Корректорами. Он не врал. Вернее, считал, что не врет. Хотя, вспоминая собственный разговор в красном тумане на «Стере», я допускал, что Корректоры с землянином общались. Интересно, что же они ему порассказали? И как в сознании инопланетника сложилась та абсурдная картина, которую он только что нарисовал?

– Дан отсчет.
…тринадцать, двенадцать… один. Капсула врезается в землю. Болезненный толчок: скаф, ремни, амортизирующая пена лишь смягчили удар. Но нельзя позволить ни малейшего промедления.
Защитная скорлупа разваливается на половинки, облепившая меня вязкая синяя субстанция выплескивается на пол, начинает стремительно густеть на воздухе. Ремни втягиваются в спинку противоперегрузочного ложа. Я свободен.
Спрыгиваю на пол, раскрываю контейнер с оборудованием. Один блок мне, три других – соседям. Люк уже открыт – сработала автоматика.
Сбегаю на ржаво-красную поверхность. Персональный комплект снаряжения легко разламывается на четыре блока. Большой за спину, маленькие на грудь и пояс, последний вскрыть. Тяжелый штурмовой ллазмер. Зарядка, активация.
За спиной нарастает гул. Дрожит земля. Тяжелая четырехместная капсула медленно зарывается в грунт. Скрыться целиком ей не под силу, но это только первая стадия маскировки. Закопавшись на треть, капсула сложится, уронив в транспортный отсек верхнюю часть, затем распустит переливающийся купол мимикрирующей сети. После чего разглядеть модуль сверху будет почти невозможно.
Но всего этого я не увижу. Задерживаться – создавать себе трудности: времени у нас немного.
До точки сбора более ста тактов ходьбы. Семь одноразовых десантных капсул приземлились широким полукольцом. Встреча команды планируется в мнимом центре. Затем долгий ночной переход. Дневной отдых, разделение на две группы и еще один переход.
Должны справиться. Должны успеть.
– Место встречи изменить нельзя! – Радостный голос землянина врывается в шлем. Его группа преодолела свой участок первой, и сейчас он сидит, спрятавшись от ветра за громадным валуном. Машет мне рукой. Для тройки инопланетника ветер был попутным, для нас – встречным, вот и опередили.
Неприятный ветер. На Радоре таких не бывает. Адаптировался я быстро, да и усилители иллулиара легко компенсировали резкие порывы, однако скорость движения все равно упала.
– Ну, как тебе планетка? Ветреная, правда?
– Чему ты радуешься?
Я устанавливаю связь с членами других групп. Десантники на подходе. Ожидаемое время прибытия – несколько тактов.
– Просто радуюсь. Уже и порадоваться без причины нельзя. – Кажется, если бы не сидячее положение, землянин запрыгал бы на месте.
Наконец все в сборе. Аналитмодуль иллулиара выдает направление и расчетное время движения. Мы выступаем. Чужак хвостом болтается в конце короткой колонны. Настроение у него по-прежнему праздничное, а вот нам не до шуток. Поверхность Кии оказалась куда менее надежной, чем предполагали. Каменистая корка крошится под ногами. Детекторы позволяют избегать глубоких подземных полостей, но отслеживать хрупкие слоистые образования не в состоянии. Как результат идущие первыми постоянно оступаются, проваливаются по щиколотку в пыльную, изъеденную ветром почву.
Инопланетник, поначалу болтавший без умолку, притих. Видимо, тоже озабочен поиском надежной тропы.
– Стойте! – Команда чужака неожиданна. Но на этот раз он говорит серьезным, сосредоточенным голосом. – Замрите. Не двигайтесь. Похоже, началось.
– Что случилось, землянин? У нас нет времени, и так движемся медленнее, чем планировалось. – Произношу слова нарочито нейтрально. Не хватало еще, чтобы чужак начал дергаться на операции.
– Минутку… Мне надо нас спрятать. – Землянин ненадолго замолкает, но все-таки снисходит до объяснений: – Похоже, эта чужеродная штука, за головой которой мы прилетели, распространилась довольно широко. Гораздо дальше… Не бери в голову. Короче, она как психолокатор работает. Засечет – найдет способ сообщить элианам со всеми вытекающими. Я попробую нас заэкранировать, но нужно немного времени.
– Сколько?
– Откуда я знаю?! – огрызается инопланетник. – Первый раз творю подобное! А операция тонкая, это тебе не примитивные пси-блоки ставить. К тому же много вас. Трудно всех спрятать.
На экранирование от неведомого психолокатора у землянина уходит несколько тактов. Небольшая потеря, если подобные игры будут повторяться не слишком часто. Однако дальше мы идем спокойно. Губчатый покров под ногами становится заметно тверже, позволяя сократить отставание от графика.
Останавливаемся на короткий привал. Несколько глотков питательной смеси, пищевая пластинка. Проведя повторный анализ воздуха, решаюсь ненадолго разгерметизировать иллулиар. Неудачная идея. В фильтр тут же набивается пыль. Ветер впивается в лицо холодными пальцами. Атмосфера разреженная. Асфиксия какое-то время не грозит, но дышать трудно. Для колонизации планета непригодна. Для передвижения в открытом иллулиаре – тоже.
Отдых закончен. До рассвета надо успеть добраться до невысокой горной гряды, маячащей на горизонте. Хорошее укрытие на день. Дальше таких нет. И мы все-таки успеваем, хотя последний отрезок приходится преодолевать наперегонки со стремительно съедаемой восходящим солнцем тенью.
Короткий осмотр подтверждает данные орбитальной съемки. Заниматься скалолазанием не придется. Узкое ущелье небрежно рассекает бурый с серыми проплешинами частокол скал.
Дойдя до середины естественного коридора, останавливаемся и берем дневную паузу. В идеале в качестве временного пристанища подошла бы пещера, но обнаружить таковую не удается. Приходится довольствоваться глубокой расселиной и почти сходящимся над головой скальным сводом.
Несколько тактов уходит на развертывание переносного радара и настройку максимально пассивного режима сканирования.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44