Через несколько лет хозяйство замка пришло в упадок, а дикие кутежи, орги
и, охотничьи забавы и целая толпа челяди породили все возрастающее бремя
долгов. Раздоры между графом и графиней сменялись приступами безумной с
трасти, а затем вспыхивали вновь. Правда, после смерти старика Фуньи рент
а графини поднялась до 5 тыс. франков в год, но и от этого было не больше тол
ку, чем от капель воды, пролитых на раскаленный камень. Только кое-какие д
оходы от поместья давали возможность покрывать самые срочные долги. Но в
1849 г. и эта возможность была исчерпана. Положение стало настолько отчаянн
ым, что Бокармэ занимал деньги у прислуги. Последнюю свою надежду графск
ая чета возлагала на смерть брата Лидии Гюстава, которому в свое время до
сталась основная часть наследства отца: если он умрет холостым, наследни
цей его состояния станет графиня.
В свое время Гюставу ампутировали голень, и он продолжал тяжело болеть. П
ередвигаться он мог только на костылях. Поэтому расчеты на его быстрый к
онец были небеспочвенными. Но весной 1850 г. вдруг распространился слух, что
Гюстав собирается жениться. И в самом деле, оказалось, что он купил у обедн
евшей дворянской семьи замок Гранмец и помолвлен с его владелицей мадем
уазель де Дюдзеш. К началу ноября стало совершенно ясно, что вот-вот состо
ится их бракосочетание Ц и тем самым крах всех надежд супругов Бокармэ
заполучить состояние Гюстава Фуньи.
Но в тот вечер 21 ноября, когда пастор из Бюри слушал рассказ Эммеранс Брик
ур о невероятных и ужасных событиях, Гюстава Фуньи уже более двадцати че
тырех часов не волновала предстоящая свадьба. Ему было не до женитьбы Ц
он был мертв.
Со второй половины 20 ноября голый труп его лежал в комнате Эммеранс, с пор
езами на щеках и сожженным до черноты ртом.
История, поведанная Эммеранс, выглядела следующим образом: утром 20 ноябр
я посыльный известил супругов Бокармэ, что к обеду в замок прибудет Гюст
ав, дабы сообщить родственникам о своей предстоящей свадьбе. После этого
произошли несколько необычные события. Графских детей, которые обычно в
месте с бонной обедали в большой столовой, в этот день накормили на кухне.
По прибытии Гюстава графиня сама подавала блюда на стол. Вскоре после ра
ннего в эту пору наступления темноты до Эммеранс из столовой донесся как
ой-то шум Ц как будто кто-то свалился на пол. Вслед за этим раздался пригл
ушенный вскрик Гюстава Фуньи: «Ах-ах, пардон, Ипполит…» Эммеранс поспеши
ла в столовую, но при входе в нее столкнулась с графиней, которая быстро за
крыла за собой дверь. Графиня побежала на кухню и вернулась в зал с сосуда
ми, полными горячей воды. И сразу же стала звать на помощь Эммеранс и кучер
а Жиля. «Гюставу вдруг стало плохо, Ц объясняла она, Ц идите, помогите на
м. По-моему, он мертв. Его хватил удар».
Слуги застали Гюстава лежащим на полу столовой без признаков жизни. Граф
Бокармэ, напротив, находился в состоянии чрезвычайного возбуждения. Он
вымыл свои руки, которые были в крови. Затем велел Жилю принести из особой
бочки в подвале винный уксус и снять одежду с умершего. Стаканами лил он у
ксус в рот Гюстава и распорядился, чтобы все его тело тоже полили уксусом.
Графиня отнесла одежду брата в домашнюю прачечную и бросила ее в кипящую
мыльную воду. Все это время от Жиля требовали, чтобы он снова и снова поли
вал покойника винным уксусом. Позже Жиль перенес труп в комнату Эммеранс
и положил на ее кровать.
Полночи графиня занималась тем, что с мылом мыла пол в столовой Ц в том ме
сте, где умер Гюстав; она также помыла, а затем сожгла его костыли. Ранним у
тром появился граф с ножом и принялся скоблить доски пола. Эта возня прод
олжалась до полудня. Лишь затем совершенно обессилевшая графская чета у
леглась в постели, а слуги, собравшись с духом, отправились в Бюри. И вот он
и здесь и спрашивают пастора: «Ради Христа, скажите, что нам делать?»
К большому облегчению пастора, ему не пришлось отвечать на этот вопрос. Н
е успела Эммеранс закончить свой рассказ, как появился общинный писарь и
сообщил, что следственный судья из Турнэ обещал приехать завтра. До Турн
э, видимо, дошли слухи, что Гюстав Фуньи умер насильственной смертью. Прав
да, следственный судья не верил им, но решил исполнить свой долг и провест
и быстрое расследование.
Под вечер 22 ноября в Бюри прибыл следственный судья Эгебэр с тремя жандар
мами, хирургами Марузе, Зудом и Коссом, а также писарем. Сомнения Эгебэра в
правдивости слухов были столь велики, что жандармов он оставил в Бюри и о
тправился в замок лишь в сопровождении писаря и врачей. Однако там его со
мнения очень быстро сменились глубокими подозрениями. Бокармэ хитрил. П
рошло много времени, прежде чем он появился. Камин столовой был забит пеп
лом, в котором еще можно было различить остатки сгоревших книг и бумаг. На
полу столовой валялись соскобленные с него стружки.
Эгебэра неохотно подпустили к покойнику. Графиня отказывалась открыть
занавески, затемнявшие комнату. Следственный судья сам отдернул их и сра
зу же увидел израненное лицо Гюстава Фуньи. Бокармэ тщетно пытался скрыт
ь кровоподтеки и раны на своих руках. «Мне будто что-то ударило в голову»,
Ц признался позже следственный судья. Он приказал врачам тут же произве
сти вскрытие трупа и установить, умер покойник естественной смертью или
нет.
Врачи велели отнести Гюстава Фуньи в каретный сарай и через два часа соо
бщили результаты проведенного ими исследования. Мозг Гюстава они нашли
в совершенно здоровом состоянии. Поэтому не могло быть речи о том, что с ни
м случился удар. Рот, язык, горло и желудок умершего, наоборот, претерпели
столь сильные изменения, что врачи пришли к выводу, что Гюстав Фуньи скон
чался вследствие вливания ему внутрь едкой жидкости. Они допускали, что
при этом была применена серная кислота.
«Смерть, Ц заявили они, Ц наступила в результате продолжительных и оче
нь сильных болей, вызванных выжиганием рта и глотки».
Эгебэр распорядился изъять все органы умершего, которые могли понадоби
ться для химического исследования примененных кислот. Он сам наблюдал, к
ак врачи укладывали в сосуды язык и гортань, желудок и кишечник с их содер
жимым, а также печень и легкие покойного, а затем залили все это чистым спи
ртом и запечатали сосуды. Судебному писарю и одному из жандармов поручил
и незамедлительно доставить сосуды в Турнэ. Два других жандарма взяли по
д арест графа и графиню Бокармэ.
Сразу же по возвращении в Турнэ Эгебэр нанял экипаж с быстрыми лошадьми,
погрузил объекты исследования и помчался с ними в Брюссель, в Военную шк
олу, где с 1840 г. преподавал химию один профессор, фамилию которого следстве
нный судья узнал случайно Ц при чтении химического журнала. Его звали Ж
ан Сервэ Стас.
Стасу было тридцать семь лет, когда Эгебэр возложил на него задачу, выпол
нение которой сулило ему непреходящую славу. Фламандец по происхождени
ю, Стас поначалу изучал медицину и химию в своем родном городе Левене. Вск
оре, однако, знаний тамошнего профессора химии ему стало недостаточно. И
он устроил на чердаке родительского дома крохотную лабораторию, прибор
ы для которой изготовил сам. Среди них были примитивные весы из металла, с
текла и сургуча, на которых можно было взвешивать миллиграммы. До конца с
воей долгой жизни Стас хранил эти весы как талисман. В той чердачной лабо
ратории он и стал первооткрывателем фло-ризина. Это достижение дало вел
икому шведскому химику Берцелиусу повод заметить: «Надо обратить внима
ние на химика, который дебютирует такой работой». В 1835 г. Стас, как и многие е
го современники, направился в Париж к таким ученым, как Гей-Люссак, Араго,
Дюма и Орфила. Он заинтересовал Дюма, и именно Дюма он должен быть благода
рен за то, что, почти лишенный средств, смог около четырех лет работать в л
абораториях, в которых ему открылся удивительный мир химии. Именно здесь
он решился поправить даже Берцелиуса, который в свое время неправильно
определил атомный вес углерода.
В тот день, когда Эгебэр прибыл в Брюссель, Стас еще работал на Рю-де-Шан. И
менно здесь ему удалось в период с начала декабря 1850 г. по конец февраля 1851 г
. сделать второе эпохальное открытие в токсикологии: разработать метод о
бнаружения растительных ядов Ц алкалоидов в телах умерших.
Когда Стасу были переданы дня исследования материалы из Битремона, никт
о даже не подозревал, что Гюстав Фуньи мог быть умерщвлен с помощью каког
о-нибудь растительного яда. Эгебэр сообщил Стасу о серной кислоте как во
зможном орудии убийства.
Так как едкие яды были к тому времени достаточно исследованы, Стас без тр
уда смог установить, что в данном случае не может быть и речи об отравлени
и серной кислотой. Подобно большинству своих современников и коллег, он
за неимением других возможностей обнаружения химикалиев и их паров тыс
ячекратно пробовал их на запах и вкус. Если верить чувствительности его
носа, то в лучшем случае здесь применялась лишь одна кислота Ц уксусная.
Когда Стас высказал это предположение, Эгебэр сообщил ему, что покойника
омывали и поливали винным уксусом. Тогда впервые у Стаса возникло подоз
рение, что использование больших количеств уксуса должно было скрыть пр
изнаки действия другого яда. И все же в первую очередь он направил свои ус
илия на то, чтобы обнаружить уксусную кислоту во рту и в органах пищеваре
ния покойного. Но возникшее у него подозрение заставило его действовать
с такой осмотрительностью, которую последующим поколениям даже трудно
себе представить. Он слишком часто убеждался на собственном опыте, как л
егко разлагаются яды под действием жары и воздуха, прежде чем их обнаруж
ат. Чтобы не утратить и не разрушить ничего из присланного ему материала,
он проводил большинство выпариваний и перегонок в сложных закрытых апп
аратах.
Переданное ему содержимое желудка, кишечника и мочевого пузыря, смешанн
ое со спиртом, состояло из черновато-серой кашицы. Половину ее Стас отдел
ил для возможных экспериментов в будущем. Другую же половину он смешал с
водой, которую использовал для промывания желудочно-кишечного тракта, з
атем неоднократно профильтровал этот раствор, подогрел и дистиллирова
л его. Таким путем он получил жидкость красновато-коричневого цвета. Ее о
н разделил на несколько порций для проб. Одну из этих порций он выпарил до
состояния сиропа, издававшего неимоверно острый уксусный запах. Разбав
ив две другие пробные порции едким кали, Стас вдруг прервал работу. От обе
их проб исходил слабый запах, напоминавший запах мышиной мочи. Но с этим з
апахом химики встречались всякий раз, когда имели дело с кониином Ц ядо
витым алкалоидом болиголова. Подозрения Стаса, что уксусная кислота пос
лужила лишь для маскировки убийства при помощи какого-то гораздо более
таинственного яда, усилились.
А что, если Гюстав Фуньи убит с помощью растительного яда? Что, если в теле
умершего один из тех ядов, которые до сих пор никогда не удавалось обнару
жить в мертвом теле? Что, если случай навел его здесь на след алкалоида?
С этого момента Стас дни и ночи проводил в своей лаборатории, не спуская г
лаз со своих реторт, тиглей, реактивов и пробирок.
Следующую пробную порцию он разбавил большим количеством спирта, профи
льтровал, слил, добавил воды, снова профильтровал и дал фильтрату испаря
ться до тех пор, пока раствор не приобрел клейкую консистенцию. Тогда он д
обавил к нему раствор кали, и вдруг вновь появился тот особенно запомнив
шийся, быстро проходящий запах. Но на этот раз он был более острым, более е
дким и более одурманивающим. К тому времени были известны только два рас
тительных алкалоида, которые при случае распознавали по их запаху: конии
н и никотин (чрезвычайно ядовитый компонент табака, 50 миллиграммов котор
ого достаточно, чтобы человек умер в течение нескольких минут). А летучий,
едкий запах, который уловил Стас, Ц разве он не напоминал отчетливо запа
х того же никотина?
Обозначившаяся возможность правильного решения поначалу показалась С
тасу такой новой, а само решение таким необычным и смелым, что он от него о
тмахнулся. Но исключить не смог. Все же не никотин ли это? Не от никотина ли
умер Гюстав Фуньи?
Стас поместил часть пробного экстракта в бутылку и добавил туда чистый э
фир. Взболтав все это, он дал полученной эмульсии отстояться до тех пор, по
ка эфир не отделился; Затем он отлил половину эфира и дал ему испариться с
маленького блюдца. На донышке блюдца осталось тонкое коричневатое коль
цо с едким, хорошо узнаваемым запахом табака. Когда крошечное количество
этого вещества Стас попробовал на язык, он почувствовал жгучий привкус
табака, который распространился по всему рту и держался в течение многих
часов. После повторных «взбалтываний» частей исследуемого вещества с э
фиром, которые все время давали тот же результат, он смешал исходный раст
вор массы из содержимого желудка, кишечника и мочевого пузыря с едким ка
ли. В ставший от этого щелочным раствор он добавил такое же количество эф
ира и взбалтывал все до образования эмульсии. Но на этот раз он напрасно ж
дал отделения эфира. Лишь когда Стас догадался, что в растворе еще находя
тся остатки «животной материи», и устранил их путем промываний водой и с
пиртом и фильтрования, произошло отделение эфира. Так как, по всей видимо
сти, именно эфир поглощал вещество со жгучим запахом табака, то Стас шест
ь раз повторил взбалтывание исходного материала с эфиром, чтобы избежат
ь возможных ошибок. Каждый раз путем испарения он получал маслянистое ве
щество с характерным для никотина запахом и вкусом.
Чтобы удостовериться, что получен именно никотин, Стас подверг маслянис
тое вещество действию химических реактивов, которые со времени открыти
я никотина были испытаны различными фармакологами на чистом веществе а
лкалоида.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65