– Босс, – сказала Моника Лир, – линия три. Кто-то важный по имени Гленн. Не говорит, что ему нужно.
Гарвин посмотрел на свой экран, минимизировал его, нажал клавишу. Возникло, лицо потрепанного жизнью херувима.
– Я – альт Янсма.
– Я – Гай Гленн, – сказал человек. – Я старший партнер фирмы «Гленн и Лански», адвокат.
– Чем могу служить?
– Один из моих клиентов, пожелавший остаться неизвестным, является очень большим патриотом. Ему кажется, что Планетарное правительство недостаточно щедро финансирует Корпус Рао.
– Не смею спорить.
– Придя к такому выводу, мой клиент решил сделать денежное пожертвование Корпусу в размере одного миллиона кредитов.
Гарвин удивленно впился взглядом в бесстрастное лицо собеседника.
– Простите?
– Думаю, вы все расслышали правильно.
– Это… Ну, это, конечно, очень приятно. Но не я возглавляю Корпус, мистер Гленн. Коуд Пракаш Рао…
– Мне известно имя вашего командующего, – ответил Гленн. – Я должен кое-что уточнить. Мой клиент жертвует эти деньги непосредственно подразделению «Разведки и рекогносцировки», штаб-квартира Корпуса Рао.
– Какого черта… Простите, кто ваш клиент, черт побери?
– Как я уже сказал, мой клиент желает остаться неизвестным.
– Миллион… На кой черт РР миллион? Возможно, ваш клиент не знает, что в РР вместе с приданной ей пехотой всего-навсего сто тридцать четыре человека.
– Мой клиент осведомлен об этом.
– Ох, адвокат… А как должны расходоваться эти деньги?
– Мой клиент употребил следующее выражение, цитирую дословно: «На улучшение условий прохождения службы и быта тех, кто приписан к РР, любым способом, который командир этого подразделения сочтет приемлемым», конец цитаты.
– Вы имеете в виду, что я, скажем, могу построить на эти деньги новые, самые современные казармы для роты, если получу одобрение коуда Рао?
– Можете.
– Или могу разделить их между своими солдатами? Получится примерно что-то по восемь тысяч. И пусть они делают с ними что хотят, а ваш клиент даже глазом не моргнет?
– Мой клиент, возможно, подумает, что это несколько… необычно, но никаких возражений с его стороны не последует.
– Это неправильно, – заключил Гарвин.
Гленн кивнул:
– В точности то же самое я сказал моему клиенту, когда он сообщил мне о своем намерении.
– Вы, конечно, понимаете, – сказал Гарвин, – что сам я не уполномочен решать такие вопросы. Мне нужно посоветоваться с начальством.
– Я так и думал.
– Я позвоню вам сразу же, как переговорю с ними.
– Буду ждать вашего звонка.
– Постойте! – сообразил Гарвин. – Скажите, у вас случайно нет клиентов в горнодобывающей компании «Миллазин»?
Адвокат холодно улыбнулся:
– Да, по некоторым проблемам мы представляем эту компанию. До свидания, альт Янсма.
Экран опустел.
– Сначала тебя вываливают в дерьме, а потом протягивают шоколадку, – пробормотал Гарвин.
В этот момент дверь распахнулась и в комнату ввалился Иоситаро, в кроссовках, шортах, насквозь пропотевшей рубашке, и рухнул в кресло.
– Заниматься физическими упражнениями – только грыжу наживать. Ух, что бы я сделал с лентяем, который целыми днями протирает штаны, а других посылает бегать и прыгать! Он бы у меня до тех пор «закалялся» бы, пока его не вывернуло бы наизнанку! До смерти рад оказаться тут, где никто из солдат не видит, как я харкаю кровью после всех этих упражнений.
– Возьми себя в руки, – прервал его излияния Гарвин. – Я тебя сейчас удивлю, так удивлю.
Спустя два часа Гарвин все еще пребывал в состоянии шока. Он проконсультировался с коудом Рао и военными юристами, которые не усмотрели ничего противозаконного в предлагаемом дарственном акте.
– И что мы будем делать с деньгами Язифи? – беспомощно спросил он.
– Устроим для всех грандиозную пьянку, – предложил Ньянгу, пожав плечами. – Вот другой вопрос, поинтереснее: что ты будешь делать с Язифью? По-моему, она просто попыталась выразить тебе свое сожаление и сделала это единственным доступным ей способом.
Море фосфоресцировало, мелкие светящиеся волны с шорохом лизали берег. Два мусфия прохаживались у самой кромки воды и вели негромкий разговор. Справа от них в центре залива тускло светился огнями лагерь Махан, слева до самого Леггета тянулся дощатый настил, а впереди вдавалась в океан мерцающая стрела «Шелбурна».
Внезапно позади мусфиев из тьмы проступили фигуры четырех нетвердо держащихся на ногах людей. Один поскользнулся, упал на песок и выругался. Мусфии обернулись и увидели своих преследователей.
– Что вы тут делаете? – требовательно спросил один из мусфиев.
Ответом ему был хриплый смех и брошенная бутылка, угодившая мусфию в бок. Он вскинул голову, насторожил уши, глаза от ярости вспыхнули красным.
– Уходите! – приказал его товарищ. – Или мы убьем вас!
Теперь рассмеялся другой человек из четверки:
– Не надо пугать нас, это вам не поможет. Мы не спустим с вас глаз и дождемся своего часа.
– Да чего там! – закричал кто-то. – Врежь им хорошенько, Сайд! Прямо сейчас!
Один из нападавших прыгнул вперед, в его руке блеснул нож.
Мусфии уклонился от удара, выпустил когти и с размаху нанес Сайду удар, разорвав ему плечо. Тот взвыл, пошатнулся, упал и откатился в сторону. Второй мусфий бросился к нему и попытался ударить ногой, но промахнулся. Сайд, пошатываясь, поднялся на ноги. Двое других напали на первого мусфия. Один размахивал дубинкой, второй разбитой бутылкой.
Неожиданно фосфоресцирующая поверхность океана вспучилась, и оттуда вылезло одетое лишь в плавки существо, зарычало и молниеносно ринулось на хулиганов. Человек с бутылкой закричал, выронил ее и рухнул как подкошенный, когда мощный удар кулака сломал ему ребра, словно сухие ветки. В руках второго дубинки больше не было – ее конец вонзился ему в лицо. Он вцепился в нее руками и тоже упал. Третий выхватил пистолет, прицелился, но Бен Дилл – именно он, огромный и могучий, в темноте выглядел как чудище – уклонился в сторону, выбил у нападающего пистолет и головой двинул ему в лицо. Остался один Сайд, яростно размахивающий ножом.
– Не подходи! Не подходи ко мне, а не то…
Дилл не стал тратить время на болтовню, а просто перешел в наступление. Резким движением выбросив вперед ногу, он ударил Сайда около локтя, и нож упал. Сайд развернулся, надеясь сбежать, но Дилл сгреб его за волосы и с силой дернул голову назад. Сайд рухнул на колени и завалился на бок со сломанным позвоночником.
Человек с изуродованным дубинкой лицом жалобно стонал, стоя на коленях. И тут, откуда ни возьмись, появились еще четверо в гражданской одежде, но вооруженные.
– Стоять! – закричал один из них. – Служба безопасности!
– Быстрее бегать надо, служба безопасности! – прорычал Дилл. – Все, опоздали вы, теперь Бен гуляет!
Он ударил ногой стоящего на коленях человека, когда тот упал, с силой наступил ему на грудь, потом резко повернул ногу и ткнул ею в шею, сломав ему гортань. Оглянулся, увидел нацеленные на него пистолеты и насмешливо фыркнул:
– Я же говорю, опоздали вы.
– Какого черта вы тут делаете? – спросил Стеф Бассас из РР, узнав Дилла.
– Небольшой заплыв перед обедом. Хотя это, в общем-то, вас не касается, – проворчал тот. – Вы ничего не забыли?
– Простите, сэр, – сказал Бассас.
– Вот так-то лучше, – Дилл перевел взгляд на другого вояку, женщину. – Махим, вы, что ли?
– Так точно, сэр, – она убрала пистолет.
– Что скажете в свое оправдание?
– В одно и то же время из консульства вышли несколько мусфиев, – объяснила она. – Мы пошли за одной группой, да, видно, не за той. Нам и в голову не приходило, что им что-то может угрожать на побережье. Наша промашка, сэр.
– Вы медик, если не ошибаюсь?
– Да, сэр.
– Вам не кажется, что стоит осмотреть пострадавших?
– А разве кто-то из них еще жив?
Дилл оглянулся:
– Этот мертв… И тот тоже… У этого повреждены легкие, и, скорее всего, ему тоже крышка. Но можете осмотреть его, если хотите… А вон тот парень, которого я ударил головой, живехонек, хотя его теперь, наверно, и родная мать не узнает… Да, пожалуй, тут некому оказывать помощь… Давайте договоримся. Вы продолжаете заниматься своим делом – охраной мусфиев, как я понимаю? – а я никому ни слова не скажу о том, как вы опростоволосились. Идет?
– Есть, сэр, – сказал Бассас, и четверка растаяла в ночи.
– Простите за случившееся, – обратился к мусфиям Дилл. – Но должен предупредить, что это не самое безопасное для вас место.
– Ваше вмешательс-с-ство с-с-спасло нас-с-с, – сказал один из мусфиев.
– Какая наблюдательность! Да. И что?
– Не знаю, с-с-сможем ли мы ответить вам тем же.
– Никто и не ждет этого от вас.
– Я правильно понял: те, другие, были с-с-солда-ты, которым приказали защищать нас-с-с? Не пос-с-ста-вив в извес-с-стность ни нас-с-с, ни наших военных лидеров?
– Интересное предположение, – усмехнулся Дилл.
– Мы перед вами в долгу.
– Отлично.
– Как нам вернуть этот долг?
– У вас есть деньги Конфедерации?
Один из мусфиев полез в висящую у пояса сумку.
– Да, нам дали немного.
– Ну, тогда как-нибудь при случае поставите мне стаканчик… А теперь вам лучше убраться отсюда.
Мусфии изумленно – если Дилл правильно понял выражение их физиономий – посмотрели друг на друга и вслед за ним затопали в сторону отеля.
* * *
– Джентльмены, прошу садиться, – пригласил коуд Рао.
– Это доктор Фрауде, – представил ученого Хедли.
– Доктор, я очень сожалею, – извинился Рао, – что только сейчас нашел время встретиться с вами, но дел было невпроворот.
– Я могу сказать о себе то же самое, – заявил математик. – Полагаю, речь пойдет о недавно найденном навигационном цилиндре?
– К сожалению, нет, – ответил Хедли. – С ним работа еще ведется. Однако выяснилось кое-что гораздо более неприятное.
Любезная улыбка Рао мгновенно растаяла.
– Слушаю.
– Сразу после того, как доктор Фрауде дал свое согласие помочь нам со штурманскими картами, найденными Хо Канг, он выразил пожелание, чтобы Корпус проводил систематический анализ своей деятельности, более активно привлекая с этой целью ученых. Обдумав его совет, я решил, что к нему стоит прислушаться. – Разговаривая с начальством в присутствии гражданских, Хедли всегда следил за своей речью. – Изучив один из отчетов об учебных походах РР, я заметил кое-что, показавшееся мне странным. Тогда я взялся за другие отчеты, относящиеся к периоду до восстания 'раум, когда мусфии еще не покинули систему. На первый взгляд ничего особенного в них не было, если не считать того, что некоторые отправляющиеся на полевые испытания отряды спустя какое-то время замечали неподалеку «аксай» мусфиев.
– Но мусфии никогда не чинили никаких препятствий нашим курсантам и в контакт с ними не вступали, – подтвердил Рао.
– Это верно, – согласился Хедли. – Тем не менее кое-что не вызывает сомнений: каждый раз «аксаи» появлялись лишь после того, как отряд пользовался своим комом.
– Доктор Фрауде, какова вероятность того, что эти совпадения носят чисто случайный характер? – спросил Рао.
– Практически, равна нулю.
– Значит, мусфии знают наш код, – сделал вывод Рао. – Именно этого известия мне не хватало перед обедом – для улучшения аппетита.
– Хуже того, сэр, – снова заговорил Хедли. – Я приказал РР перейти на новые коды, что они, естественно, и сделали. Однако на протяжении двух недель мусфии появлялись с точностью часовой кукушки. А потом исчезли – как отрезало. Очевидно, кто-то из их шпионов сообщил им о нашем беспокойстве, и они решили изменить правила игры.
– Сколько наших кодов им известно? – спросил Рао.
– Большая часть стандартных низкого уровня, плюс аварийный… И код для экстренной связи нашей штаб-квартиры с Планетарным правительством.
– Плохо, – заключил Рао. – Из рук вон плохо. Интересно, сколько времени они следят за нами?
– По крайней мере, со времени восстания, сэр, – ответил Хедли. – Я проанализировал обстоятельства, сопутствующие некоторым их сверхъестественным появлениям, и теперь они вовсе не кажутся такими уж сверхъестественными.
– Понятно. Ну что же, значит, нам надо сменить все коды сверху донизу.
– И да, и нет, сэр, – сказал Хедли. – У доктора Фрауде на этот счет есть свое мнение, и, по-моему, нам следует выслушать его.
Человек, называющий себя Эб Йонс, сидел в небольшом гравимобиле, припаркованном на улице неподалеку от посольства мусфиев в Леггете. Вообще-то было вовсе не обязательно прилетать сюда – имеющаяся в его распоряжении отличная оптика позволяла вести наблюдение прямо с комфортабельной горной виллы Танги, где он жил. Однако он считал, что врага нужно знать в лицо или, по крайней мере, время от времени напоминать себе, кто он такой.
Продолжая вести наблюдение, Йонс обдумывал, насколько велика для него опасность обнаружения. И еще он размышлял о приказах, полученных от Редрута. Он искренне считал Редрута если не безумцем, то обманщиком и уж точно эгоманьяком, хотя никогда не встречался с этим человеком. Недаром же мусфиям удалось с такой легкостью разрушить планы Редрута. Были и другие моменты, когда последний оказывался не на высоте.
Что же касается его последних приказов… Йонс считал, что их исполнение не только не улучшит ситуацию для Редрута, а, напротив, ухудшит ее, и, возможно, непоправимо. Но все это мало волновало его. Он брался за любые задания, если они не грозили гибелью ему лично и хорошо оплачивались, и гордился тем, что до сих пор всегда справлялся с ними.
Йонс немало и с успехом поработал на Редрута на всем огромном пространстве от Конфедерации до этой захолустной системы Камбра. И думал – как забавно, что он никогда не встречался лицом к лицу с человеком, который сделал его богатым. Так оно будет продолжаться и дальше, пока текут деньги и нет риска расстаться с жизнью. Если все же произойдет худшее – а он уже оказался на грани этого во время последнего сеанса связи, когда ему едва удалось унести ноги, – глубоко в джунглях у Йонса была надежно припрятана маленькая яхта. А потом, когда он покинет систему Камбра, его подхватит высланный Редрутом корабль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45