»
Беременная женщина не сводила с нее глаз.
– Ну, Хали?
– Быть может, твое дитя не привязано к этому времени. – Хали пожала плечами. – Я не могу объяснить, но ничего другого мне в голову не приходит.
Странно, но этот ответ Ваэлу, казалось, удовлетворил. Она глянула на Андрита, молча держащегося за голову, потом снова на Ферри.
– Что с моим ребенком? Чего вы так боитесь?
– Мердок! – В голосе Ферри слышалась мольба.
– Мы получили отчеты от Ферри, – проговорил тот, скрестив руки на груди, – и…
– Какие отчеты?
Мердок сглотнул, глядя на спираль кровавых точек в голографической схеме.
– Что вы собирались со мной сделать? – поинтересовалась Ваэла.
– Ничего. Клянусь. Ничего.
«Да он в ужасе, – поняла Хали. – Он что – видел уже раньше, как матери защищают детей?»
– Вопросы? – бросила Ваэла.
– А, да, конечно… вопросы.
– Задавай.
– Ну, я… мы обсуждали это с наталями, и мы, то есть Оукс, хотели спросить, не согласишься ли ты родить ребенка на нижстороне.
– Нарушить обряд богоТворения? – Ваэла покосилась на Узию.
– Ты не обязана спускаться на нижсторону, – отозвалась та. – Мы лишь разрешили задать тебе вопрос.
– Почему нижсторона? – Вопрос был снова обращен к Мердоку. – Чего вы надеетесь добиться там?
– У нас накоплен большой запас «порыва», – ответил тот. – И, по моему мнению, вам понадобится все до последней унции.
– Почему?
– Твой ребенок растет ускоренными темпами. Потребность в питательных веществах для роста клеток… огромна.
– Но при чем тут больные дети? – Она повернулась к Андриту: – Что они тебе наболтали?
Он поднял на нее горящий взгляд.
– Что это ты виновата! Что на нижстороне такое уже видели!
– Хочешь отправить меня на нижсторону?
Видно было, как Андрит пытается преодолеть внушенные ему догмы богоТворения.
– Я просто хочу, чтобы этого не было, – выдавил он, сглотнув. – Того, что высосало моего сына.
– Как я могу быть в этом виновата?
– Они говорят, это… биоэнергетический отток. Часто наблюдался, но объяснения ему нет. Может, Корабль…
Повторить открытое богохульство Мердока он не осмелился.
«Они выбрали дурное орудие, чтобы подчинить меня», – подумала Ваэла.
План был ясен: Андриту полагалось продемонстрировать потенциал насилия на борту. Ее уговорили бы спуститься на нижсторону – «для твоего же блага, дорогая». Как же они хотят отправить ее туда!
«Почему? Неужели я для них так опасна?»
– Хали, тебе известно об этом феномене?
– Нет, но все свидетельства действительно указывают на тебя или ребенка. Только «порыв» тебе не нужен.
– Почему? – вскинулся Мердок.
– Корабль кормит ее из сосцов.
Мердок обжег Хали взглядом.
– И давно вы, натали, знаете, что ее плод развивается ненормально быстро?
– А откуда вам это известно? – поинтересовалась Узия.
– Это составная часть феномена – быстрый рост и ненормальная потребность в питании.
– Мы узнали об этом после первого же обследования, – ответила Хали.
– Сохранили все в тайне и действовали с осторожностью, – кивнул Мердок. – Как и мы на нижстороне.
– Зачем вам кормить меня «порывом»? – спросила Ваэла.
– Если плод получает достаточно энергии из «порыва», биоэнергетического оттока не происходит.
– Врешь, – бросила Ваэла.
– Что?!
– Твое вранье прозрачно, как лист плаза, – ответила она. – «Порыв» не может быть лучше эликсира.
Узия прокашлялась.
– Мердок, расскажите о своем опыте наблюдений за этим… феноменом.
– Мы работали с ДНК из образцов келпа. И нашли в них эту… способность. Организм поглощает энергию из ближайшего источника.
– Ближайший источник – это мать, – добавила Хали.
– Мать – носитель плода, она иммунна. Организм вытягивает силы из… э-э… других подобных ему организмов.
– Я не старею, – возразила Хали. – А я общалась с ней больше всех остальных.
– Так бывает, – согласился Мердок. – Одних оно высасывает, других не трогает.
– Но почему дети? – спросила медтехник.
– Потому что они беззащитны! – вскрикнул Андрит. Голос его звенел от страха и гнева.
Сила текла в каждой жилке тела Ваэлы.
– Ни нижсторону я не спущусь.
Андрит попытался встать, но Узия удержала его.
– Что ты собираешься делать? – спросила она.
– Уйду под обшивку, за аграриумы. И не подпускайте ко мне никого, особенно детей, пока Хали изучает это. явление. – Ваэла глянула на медтехника, та кивнула.
Мердок не желал успокоиться.
– Тебе было бы куда лучше спуститься на нижсторону, где у нас есть опыт…
– Силой потащите?
– Нет! О нет.
– Возможно, если вы переправите нам партию «порыва»… – начала Узия.
– Сейчас мы не сможем оправдать отгрузку такого количества пищи, – возразил Мердок.
– Расскажите, что еще вам известно об этом феномене, – попросила Хали. – Можно ли создать иммунитет? Это хроническое состояние или приступообразное? Оно…
– Я в первый раз вижу подобное за стенами лаборатории. Мне известно, что зачатие у Ваэлы таоЛини произошло вне рамок программы размножения и за пределами защитных барьеров Колонии, но…
– Почему я не получаю ответа из Колонии? – спросил Ферри внезапно. Все время беседы он волосок за волоском двигал кресло в сторону, так что теперь мог смотреть Мердоку в лицо.
– При чем здесь это?..
– Ты сказал, что не можешь отправить «порыв» сейчас, – продолжал Ферри. – Что такого важного происходит сейчас?
В голосе старика ясно слышалось отчаяние. «Что он делает?» Вопросы рвались словно из глубины души.
– Ваши вопросы не касаются текущей проблемы, – ответил Мердок. И в голосе его Ваэла услышала угрозу.
И Ферри услышал, потому что заткнулся.
– Что значит – зачатие произошло за пределами защитных барьеров? – поинтересовалась Узия из научного любопытства.
Мердок, похоже, обрадовался ее вмешательству.
– Они плыли в… скажем, плазмагласовом пузыре. В море, окруженные келпом. Детали нам не вполне ясны, но наши спецы утверждают, что Ваэла и ее ребенок могут не относиться больше к роду человеческому.
– Не пытайся загнать меня на нижсторону! – предупредила Ваэла.
Узия поднялась.
– На Земстороне люди плодились и размножались свободно. Мы просто видим, как возвращаются старые обычаи… а неизведанное, конечно, следует изучить.
Мердок воззрился на нее.
– Вы сказали…
– Я разрешила спросить ее. Она приняла решение. Ее план вполне разумен – изолировать ее от детей, установить постоянное наблюдение…
Узия продолжала нудеть, обрисовывая детали, которыми план Ваэлы обрастал на глазах, – каюта с сосцом, график дежурства медтехов… Ваэла не слышала. Младенец в ее чреве заворочался снова, и голова ее закружилась.
«Все идет наперекосяк. Все не так, как надо».
Плюх! Вздыбился страх и снова ухнул в черноту.
Что хотел сказать Мердок, когда заявил, будто она не принадлежит к роду человеческому?
Ваэла попыталась вспомнить, что же произошло тогда, в плывущей посреди пандоранского океана капсуле. Но в памяти остался только экстаз слияния с чем-то немыслимым. Кабинет на борту, голос Узии отступили куда-то. Важен был только плод, с ужасающей быстротой зреющий в ее чреве.
«Мне нужен сосец».
Перед мысленным взором встал Ферри – где-то в другом месте, но с тем же стаканом в руке. Мердок втолковывал ему что-то, а Ферри безуспешно протестовал. Голоса раздавались глухо и слабо, точно из-за прозрачной стены. Потом – океан Пандоры, сверкающий под лучами двух солнц. Его сменил образ Оукса и Легаты Хэмилл. Они занимались любовью. Оукс лежал на буром коврике, Легата оседлала его, двигаясь медленно… так медленно… с выражением неизбывного восторга на лице. Пальцы ее мяли жирные складки кожи… она содрогнулась и завалилась набок. Оукс поймал ее.
«Это все сон, – твердила себе Ваэла. – Сон наяву».
Потом она увидела Хали. Та была у себя в каюте. Медтехник стояла на коленях перед полочкой, на которой пристроила странную безделку – две палочки, скрепленные под прямым углом. Когда Хали склонила голову к неуклюжему крестику, в ноздри Ваэле ударил запах кедра – свежий, словно только что из арборетума.
И внезапно она вернулась в кабинет Ферри. Узия и Брулаги спорили о чем-то с Мердоком, а Хали за плечи вела Ваэлу к люку.
– Тебе нужно поесть и выспаться, – твердила она. – Ты перенапряглась.
– Дай сосец, – прошептала Ваэла. – Корабль накормит меня.

Пророки Израиля, проповедовавшие, что для спасения города в нем должно найтись десять добрых людей, заложили основы талмудической концепции «тридцати шести праведников», чье появление в каждом новом поколении обеспечивает выживание всего человеческого рода.
Иудейская «Книга мертвых», из корабельных архивов.

Легата не знала, что Томас находится в Редуте, пока не увидала, как тот мчится по равнине, удирая от рвача-капуцина.
В ту минуту она стояла у большого обзорного экрана в центре управления. Вокруг не утихал дневной шум. Чуть в стороне обсуждали что-то Оукс с Льюисом. Программа сканирования переключала изображение на экране с камеры на камеру, готовая остановить переключение, стоит снаружи случиться чему-то необычному. Легата взяла управление на себя и дала увеличение, наводя камеру на бегущего. Рвач отставал от него всего на пару шагов. Два солнца заливали равнину жестокими перекрестными лучами.
– Морган, смотри!
Оукс подбежал к ней и тоже уставился в экран.
– Вот дурак, – буркнул он.
Внезапно Томас свернул налево и одним отчаянным прыжком перемахнул высокий валун, приземлившись на берегу, у линии прилива. Рвач ринулся за ним, но не рассчитал и шмякнулся в груду вынесенных на берег мертвых слоевищ. Забыв обо всем, тварь принялась жрать водоросли, покуда Томас бежал вдоль берега. Из-за скал вывернул еще один рвач. Томас обогнул торчащий камень и припустил скорее, расшвыривая подошвами сырой песок. Кажется, он услышал топот нагоняющего демона.
– Он не убежит. – В дрожащем голосе Оукса сквозила неуверенность. – Еще никто не убегал.
«Боишься, что он уйдет? – мысленно спросила его Легата. – Или что не уйдет?»
– Зачем ты его выгнал? – поинтересовалась она вслух. Она не отрывала взгляда от петляющей по пляжу фигурки, вспоминая их краткую ночную встречу у входа в Первую лабораторию. Легата поймала себя на том, что мысленно велит бегущему: «В волны! В море ныряй!»
– Я его не выгонял, моя дорогая, – отозвался Оукс. – Он, должно быть, сбежал. Проверь, чтобы все люки были закрыты! – бросил он стоящему поодаль Льюису.
– Он был в камере. Почему?
– Он и эта баба, таоЛини, вернулись из экспедиции без Паниля, зато с какой-то нелепой байкой – дескать, их диржаблики спасли. Тут простого допроса было недостаточно.
Подошел Льюис и встал у Оукса за спиной.
– Все чисто.
Томас рванулся к воде и нырнул под драные ошметки мертвых слоевищ. Вынырнул он весь обмотанный водорослями, а рвач остался пировать на келпе. Видно было, что беглец устал.
– Мы можем ему помочь? – спросила Легата.
– А что ты предлагаешь? – поинтересовался Оукс в ответ.
– Выслать спасателей!
– Округа кишит рвачами и плоскокрылами. Мы не можем позволить себе новых жертв.
– Если он такой дурак, что вышел наружу, пусть сам и отдувается, – добавил Льюис. – Разве не так бегут П?
Он внимательно глянул на Легату.
– Он не бежит П, – ответила та, размышляя, не мог ли Льюис как-то прознать о ее собственной безумной затее.
– Что бы он ни делал, – объявил Оукс, – помощи он не дождется.
– Ох нет… – невольно выдохнула Легата.
Погоню продолжили еще один рвач и два плоскокрыла. Томас спотыкался на каждом шагу, и рвач быстро нагонял его. Но в последний миг, уже изготовившись к последнему, смертельному прыжку, демон отвернул. С неба обрушилась спутанная масса щупалец, и Томаса подхватил проплывший мимо дирижаблик.
Оукс ударил по пульту, возвращая камеры на панорамный обзор.
– Вы только гляньте! – выдохнул кто-то за его спиной.
Над холмами и утесами вокруг Редута плыли в небесах ряды дирижабликов, смыкаясь кольцом осады там, куда не доставали орудия.
– Прощай, Раджа Томас, – лицемерно вздохнул Оукс. – Жаль, что дирижаблики его унесли. Рвач поступил бы милосердней.
– А что делают с людьми дирижаблики? – поинтересовалась Легата.
Прежде чем Оукс успел ответить, вмешался Льюис.
– Так, ладно! – бросил он поверх голов. – Представление окончено, за работу!
– Мы можем судить только по трупам демонов, – признался Легате Оукс. – Их выжали насухо.
– Я… жаль, что мы не смогли его спасти, – проговорила она.
– Он рискнул. И проиграл.
Оукс потянулся к пульту. Палец его дрогнул над клавишей, нажал, останавливая программу поиска. Потом босс отступил, чтобы оглядеть весь экран. Утянувший Томаса дирижаблик затерялся в далеких толпах своих собратьев. Раздутые мешки танцевали в небе, подсвеченные оранжевыми лучами обоих солнц, и перепонки их парусов плескались на ветру.
Потом Легата поняла, что остановило Оукса. Дирижабликов становилось все больше. Они поднимались все выше и выше, заполняя небосвод.
– Зеницы корабельные! – прошептал еще кто-то. – Да они застят солнца!
– Разделить экран! – скомандовал Оукс. – Активировать все сенсоры периметра!
Легата лишь через несколько мгновений осознала, что обращается он к ней. Она коснулась пульта. Экран посерел, потом прояснился снова, разделенный на ровные прямоугольнички, помеченные номерами, – изображения с сенсоров. И со стороны моря, и со стороны суши небеса над Редутом были полны дирижабликов.
– Туда смотрите! – Льюис указан на экран, на котором виднелись подножия дальних скал. – Демоны.
И в тот же миг всем стало ясно – докуда видят сенсоры, вся гряда шевелится. Легата была уверена, что никогда прежде на Пандоре такая масса клыков, когтей и жал не собиралась в одном месте.
– Что они делают? – спросил Оукс, и голос его дрогнул.
– Вроде бы ждут чего-то, – прошептала Легата.
– Ждут сигнала к атаке, – предположил Льюис.
– Проверить безопасность периметра! – рявкнул Оукс.
Легата вызвала соответствующие сенсоры. Изображения перегруппировались. Теперь экран показывал, как идут работы по устранению повреждений, нанесенных бунтом спецклонов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52