Жаль, что у меня не было с собой фонарика. Внутри была непроницаемая темнота. Я заглянул туда, жалея об отсутствии не только фонарика, но и прежней уверенности в том, что Дьюи — человек безобидный.Любое живое существо, загнанное в угол, может напасть.— Дьюи! Ни звука.— Дьюи, зачем вы заставляете нас ловить вас? Произойдет потасовка, и все будут чувствовать себя неловко. Давайте-ка выходите. Доктор Камерон уже идет сюда, он хочет с вами поговорить. Он поможет вам придумать какой-нибудь способ устроить свою жизнь получше. Такой, с каким вы сами согласитесь. Обещаю, вы будете довольны. Дьюи?По-прежнему ничего. Не думает ли он в самом деле, что я могу поверить, будто его там нет?В конце концов любопытство одержало верх над осмотрительностью. Я опустился на колени и осторожно наклонился вперед, просунув голову в отверстие.Все выглядело примерно так, как я и ожидал: пустые углы, оставшиеся после перепланировки здания. Похоже, здесь работали доморощенные мастера — все казалось недоделанным, — когда такие люди берутся за дело, они не пользуются планом, и в результате остаются эти лишние углы, скрытые за наспех возведенными стенами. Этот имел в ширину приблизительно полтора фута и уходил от меня примерно на десять футов.И он был пуст. Я просунул голову дальше и огляделся: никого.Однако я заметил пролом в стене, там, где заканчивалась перегородка кладовки. Я вытянул шею, но ничего не сумел разглядеть. Тогда я пролез в отверстие, перебирая здоровой рукой и ногами — я полз на коленях, и мне здорово мешала загипсованная рука.Я подполз к пролому в перегородке и заглянул внутрь — вот он, дом Дьюи.Это было помещение шириной четыре фута и, вероятно, футов двенадцать в длину, с шершавой каменной стеной в дальнем конце, скорее всего, новой внешней стеной на месте прежнего входа. Отовсюду струился тусклый свет. В потолке и стенах зияли щели и трещины, и я смог рассмотреть тайное убежище Дьюи. На полу лежал матрас с простынями, аккуратно подоткнутыми со всех сторон, и две подушки в белых наволочках, прислоненные к стене. Ближе ко входу стоял деревянный кухонный стол, а рядом с ним на каркасе была укреплена книжная полка. Одежда была развешана на гвоздиках и крючках, а слева от меня на проволочной петле, прибитой к каркасу, висело маленькое зеркало. Некоторые горизонтальные части конструкции стены использовались как полки для хранения личных вещей. Здесь было и несколько свечей, разными способами укрепленных по всей комнате, но ни одна из них не была зажжена.Чувствовалось, что это жилое помещение, что в этой комнате кто-то живет, но сейчас ее хозяина тут не было.Так что же за звук я услышал, отдернув панель из сухой штукатурки? Может, все-таки мыши?Нет. Дьюи слишком аккуратен, здесь не должно быть мышей. Эта комната — жилище человека, пусть и скрытое от чужих глаз. Убегали не мыши.А что наверху? Я поднял Голову. Там проходили продольные балки, размером два на двенадцать футов, на которых держался верхний этаж. Я прошел внутрь, взял одну из свечей, зажег ее и принялся осматривать потолок.И я нашел то, что искал. В дальнем углу, за пределами помещения, где жил Дьюи, с противоположной стороны от входа в кладовку пространство между двумя балками зияло пустотой: никакого перекрытия, ничего, кроме квадрата темноты. Мерцающее пламя свечи выхватывало очертания каркасов размером два на четыре — незавершенной внутренней стороны другой стены. А пониже я увидел выемки и отметины на горизонтальных частях каркаса, которые Дьюи использовал, как стремянку.— Мистер Тобин? — раздался голос Боба Гейла. Я повернулся и позвал:— Входи! Ты захватил фонарик?Его голова появилась в проломе. Он посмотрел на меня, открыв рот, потом сказал:— Нет. А вы просили, чтобы я принес?— Ничего, можешь взять свечу. Давай же, заходи. Я пробрался к пролому в стене и с нетерпением ждал, пока Боб пролезет, встанет на ноги и боком подойдет ко мне. Он осмотрел из-за моего плеча комнату Дьюи и произнес:— Чертов сукин сын!— Ну, каково, а? Ты привел доктора Камерона?— Конечно.— Тобин? — позвал меня доктор Фредерике. Я оглянулся и увидел его в проломе стены на уровне моих коленей. В такой позе он выглядел глупо и понимал это. Я чувствовал жестокую радость из-за того, что доказал свою правоту, но с этим можно было подождать — отыграюсь потом. Я сказал:— Фредерике, идите наверх. Вы и доктор Камерон. Дьюи сейчас появится где-то там.— Почему вы так решили? — Ему опять захотелось поспорить.— Идиот, делайте, что вам говорят, — огрызнулся я. — Спорить со мной будете после, а сейчас двигайте наверх. — Я отвернулся от него и произнес более спокойным тоном:— Боб, в дальнем конце в потолке — дыра. Мне с загипсованной рукой туда не добраться. Дьюи поднялся здесь. Ты не слазаешь за ним?— Конечно! — Он был счастлив как мальчишка, которому разрешили поиграть со старшими.— Он тебя не ударит, — пообещал я, — по крайней мере, я так думаю. Но он попытается удрать.— Я сумею его удержать, — уверенно сказал Боб.— Хорошо. Когда пролезешь, я подам тебе свечу. Я обернулся — Фредерике уже исчез. Я мог только надеяться, что он делает то, что я ему сказал. Боб протиснулся к дальнему краю узкого прохода, я — за ним. Он быстро вскарабкался по каркасу и нырнул в дыру, приостановившись наверху, чтобы взять свечу из моей протянутой руки, а потом полез дальше. Я окликнул его:— Что-нибудь видно?— Здесь очень узко. То же самое, что и внизу. Тут поворот. Пойду взгляну.— Я обойду по коридору и поднимусь по лестнице, — прокричал я. — Будь с ним помягче.— Хорошо.Двигаясь боком, я постарался поскорее добраться до пролома в стене, пролез в него и с трудом встал на ноги. Выйдя из кладовки, я пересек комнату и очутился в вестибюле. Проходившие мимо постояльцы смотрели на меня с удивлением. Я знал, что опять перепачкался и вспотел, лазая между стенами. Мы предприняли эту вылазку только для того, чтобы поймать человека, который был нам не нужен, а в результате я могу потерять свое прикрытие. Как же мне после этого ловить преступника?Я стал быстро подниматься по главной лестнице, но прежде, чем успел добраться до середины, услышал наверху крики.Кричали несколько человек, и голос Боба Гейда перекрывал все остальные:— Стой! Стой!Я ринулся вверх по лестнице, пыхтя и задыхаясь, но крики внезапно прекратились. Его поймали? Я бежал по коридору, поворачивая налево. Я завернул за угол — у открытого окна толпились люди. Они высовывались наружу, наклонялись и заглядывали друг другу через плечо.Я подошел к ним и увидел в первом ряду Боба Гейла и доктора Фредерикса, которые, перегнувшись через подоконник, смотрели вниз. За ними стояли доктор Камерон, Джерри Кантер и Роберт О'Хара. В третьем ряду были Уильям Мерривейл, Мэрилин Назарро и Уолтер Стоддард.Я остановился, перевел дыхание и спросил:— Что случилось?Мне никто не ответил. Все застыли на месте, точно изваяния. Только коротышка Мэрилин Назарро снова и снова вставала на цыпочки и вытягивала шею, пытаясь что-то увидеть из-за их спин.— Боб, в чем дело?Он обернулся, и это движение словно разрушило оцепенение, сковавшее всех. Увидев меня. Боб выпрямился.— Он там, мистер Тобин, — произнес он. Его голос был тише, а движения — медленнее, чем обычно. Теперь и все остальные повернулись, посмотрели на меня, а потом расступились, чтобы освободить мне проход.— Мы видели, как он бежал, — сказал доктор Камерон. — Он вылез на пожарную лестницу. А наши пожарные лестницы... Понимаете, они из дерева.Я подошел к окну. Стоявший рядом со мной Боб Гейл сказал:— Она сломалась.Я выглянул наружу.Под окном находилась деревянная площадка, сколоченная из широких досок. Один ряд ступеней вел наверх, другой — вниз. Ближе к задней стене дома две доски свисали вниз, образуя дыру шириной почти в три фута.За моей спиной голос доктора Камерона произнес:— Он, конечно, был в панике, иначе он ухватился бы за какую-нибудь перекладину или что-нибудь еще. Но он был слишком напуган и слишком торопился, чтобы успеть об этом подумать.Я посмотрел вниз — на битумную дорожку, ведущую от дома к гаражу. На ней лежал Дьюи. Его руки и ноги были раскинуты, образуя нечто вроде свастики, а голова повернута под таким углом к телу, что не оставалось сомнений в том, что Дьюи мертв.— Я все время кричал ему, чтобы он остановился. Но он не послушал, — торопливо сказал Боб Гейл.Я втянул голову обратно и повернулся. Все смотрели на меня.— Итак, — заметил доктор Фредерике, — кажется, вы все же оказались правы. И тут его ударил. Глава 15 Я застал врасплох всех, включая себя самого. Удар получился неловким — в моем распоряжении была только одна рука, — но я вложил в него всю свою злость и весь вес моего довольно крепкого тела. Он пришелся Фредериксу прямо по зубам. Тот отшатнулся, выпучив от удивления глаза и махая руками, как ветряная мельница. Я по инерции наклонился в его сторону: не потому, что хотел ударить его еще раз, а просто пытаясь восстановить равновесие.Стоящие рядом люди удержали нас от падения. Почувствовав, что контролирую себя и эмоционально, и физически, я повернулся к доктору Камерону:— Нам надо поговорить. Наедине.Он был в таком же шоке, как и Фредерике:— После того, что вы сделали...У меня не было времени на объяснения.— Нам надо поговорить, — повторил я, — прежде чем сюда приедет полиция.Слово “полиция” потрясло его.— Боже мой, вы правы. В моем кабинете.— Хорошо.Я повернулся к Бобу Гейлу:— Спустись вниз и стой возле тела. Никто не должен его двигать, никто не должен к нему подходить.— Ладно, — ответил Боб. Он выглядел потрясенным то ли из-за смерти Дьюи, то ли из-за того, что я ударил Фредерикса.Я повернулся к Фредериксу. Его верхняя губа была рассечена и кровоточила. Он промокал ее носовым платком и смотрел на меня так, словно никак не мог поверить в случившееся.— Прошу прощения за то, что я вас ударил, — сказал я. — Я на минуту потерял над собой контроль. Он кивнул, продолжая за мной наблюдать.— Пожалуйста, — продолжал я, — проследите за тем, чтобы отсюда никто не ушел и не звонил по телефону, пока не приедет полиция.Он снова кивнул:— Понимаю. — Его голос звучал чуть приглушенно из-за платка.Уильям Мерривейл, парень, избивший своего отца, спросил:— А кто назначил вас тут командовать? — Он смотрел на меня разъяренными глазами. Вероятно, его отец хорошо запомнил этот взгляд.— Вы скоро узнаете, что здесь происходит. Доктор Камерон, давайте...Мерривейл поднял руку и толкнул меня в плечо:— Эй, я вам говорю.— Уильям, все в порядке, — вмешался доктор Камерон. — Мы все вам объясним чуть позже.— Откуда взялся этот тип и почему он бьет людей?— У нас нет времени, — предупредил я Камерона.— Знаю, — ответил он. — Уильям, потерпите совсем немного. Мистер Тобин, мы идем?Боб уже бежал к выходу, чтобы занять свой пост у тела, а все остальные последовали за мной и доктором Камероном вниз по лестнице. Я слышал, как отставший Мерривейл настойчиво задавал вопросы доктору Фредериксу, который бросал в ответ односложные фразы, не содержавшие никакой информации.Мы с доктором Камероном молчали, пока не остались наедине в его кабинете. Там он сказал:— Ситуация ужасна.— Да, это так, — согласился я и опустился на стул, стоявший напротив его письменного стола.Доктор Камерон принялся бесцельно вышагивать по кабинету.— Полагаю, у нас нет выбора, — мрачно произнес он. — Теперь нам придется вызвать полицию.— Все гораздо проще. В случае внезапной смерти при невыясненных обстоятельствах — а именно это мы сейчас и имеем — полиция приедет, хотим мы того или не хотим.— Это настоящее убийство, да?— Не совсем. В суде это будет квалифицироваться как непредумышленное убийство. Конечно, если будет доказано намерение, то это уже будет предумышленное убийство. Помимо всего прочего.Он остановился и посмотрел на меня:— Чего прочего?— Мы с вами виновны в ряде других преступлений. Не знаю, понимаете ли вы это.— Нет, не понимаю. Он не знал, следует ему обижаться или защищаться, а потому сделал и то и другое.— Здесь произошел ряд несчастных случаев. Мы оба знали, что они были подстроены, но не сообщили об этом властям. Причинение тяжких телесных повреждений, преднамеренно и по злому умыслу, — это уголовное преступление. Скрывая информацию об уголовном преступлении, мы становимся его соучастниками и разделяем вину преступника.— Но у нас были причины...— Я знаю эти причины. Сомневаюсь, что они заинтересуют местное правосудие. Особенно если тут пахнет преступлением, как вы сами только что указали. Если последний случай — убийство, то какой-нибудь честолюбивый окружной прокурор может попытаться превратить другие происшествия в покушения на убийство, и тогда мы с вами, доктор Камерон, становимся не только соучастниками в покушениях на убийство, но и соучастниками в деле об убийстве Дьюи.Он оперся рукой о спинку дивана и тяжело опустился на него:— Боже мой! Вы берете события из реальной жизни, укладываете их в формулы из нескольких слов, и это совершенно меняет их характер.— В этом и заключается суть закона, — сказал я ему. — Приведение неопределенного числа разнообразных поступков, на которые только способны человеческие существа, к определенному числу общих знаменателей. За всю историю человечества ни один обвиняемый не узнавал сам себя в суде. Потрясенный доктор Камерон признал:— Все гораздо, гораздо хуже, чем я предполагал.— А против меня можно выдвинуть еще одно обвинение. У меня нет лицензии на работу частного детектива в этом штате. Или в любом другом. А я тут действовал именно в этом качестве. Вы становитесь соучастником и этого преступления, хотя я сомневаюсь, что кого-нибудь заинтересует ваш проступок: у них будет против вас кое-что поважнее. Но меня, с моим прошлым, они просто сожрут.Доктор Камерон помотал головой как бык, который устал от матадора.— Что нам делать?— А что вы собираетесь делать?— Не знаю, — признался он и развел руками, а потом посмотрел на них так, как будто в них должно было оказаться что-то полезное. — Наверное, попытаюсь все им объяснить.— Другими словами, отдадите нас на растерзание местным властям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22