а не через секс, как таковой. Как
показало исследование Бригит-ты Митташ (В. Mittasch, 1987), поэты
оказываются гораздо ближе к своим эмоциональным сексуальным потребностям,
нежели ученые. Слабое утешение, однако.

Гомосексуальность

Женская гомосексуальность содержит, как правило, латентную "связь с
матерью". Либо более молодая женщина "примыкает" к стар-шей. представляющей
для нее мать, либо старшая в своих чувствах к молодой воспроизводит
отношения "мать -- дитя" с позиции матери. Подобные отношения между
женщинами дают основания усматривать невротическую "связь" в контексте
заторможенного развития, состоя-щего в том, что женщина бессознательно
боится смены "объекта" люб-ви на мужчину и по привычке держится за мать. К
невротическим фор-мам гомосексуальных отношений между женщинами следует
скорее отнести те, в которых мужчина по причине бессознательного страха
вообще исключен из сферы отношений. В этом случае мужчину избе-гают, как
объект фобический. Структура подобной женской гомосексу-альности, таким
образом, сравнима с фобией (см. гл. IV. 2.4.)
Лесбийские отношения, в которых обе партнерши в равной степени
сливаются друг с другом в результате сильных бессознательных регрес-сивных
процессов, бывают связаны с не совсем четкими личностными границами между
обеими. Классификационно их можно было бы от-нести с известной долей
сомнения ближе к психотическим проявлениям;
впрочем, подобные расстройства можно в принципе наблюдать и в
отно-шениях гетеросексуальных. Преимущества женской сексуальности кро-ются
скорее всего в особой форме нежности, встречаемой гораздо реже в отношениях
между мужчиной и женщиной. Книга Верены Штефан "Линька" ("Стягивание кожи"
-- "Hautungen", (V. Stefan, 1975) или сравнительно недавно изданная книга
Марины Гамбарофф "Скажи мне, как сильно ты меня любишь?" (М. Gam baroff.
1987) дают этому крас-норечивое свидетельство.
О лесбийских отношениях в узком смысле этого слова мы говорим тогда,
когда важнейшую роль играет генитальная сексуальность. В ка-ком объеме это
встречается в том или ином случае, расценить с большей вероятностью трудно,
к тому же в самом психоанализе имеется совсем немного аутентичной информации
о фактических отношениях между женщинами при лесбийских связях. Того, кто
желает получить об этом более обширную информацию, я отсылаю к книгам
Шарлотты Вольф ( Ch. Wolff, 1973), Д. X. Розен (D. H. Rosen, 1974), Л.
Барбах (L. Barbach. 1975) и Р. Норвуд (R. Norwood. 1985).
О мужской гомосексуальности известно больше. Наряду с женской она
расценивается как вариант отношений, точно также способных -- как и
гетеросексуальные отношения -- быть и нормальными, и патоло-гическими. К
нормальным относятся те гомосексуальные связи, относи-тельно которых мужчины
занимают сознательную позицию. Тогда в рамках психоаналитической теории
личности речь идет об эффектив-ном расширении личных переживаний, т. е. об
однополых отношениях, которые -- как свидетельствуют многочисленные примеры
мужской дружбы -- не ограничиваются, скажем, состязанием мужчин друг с
дру-гом в футбол, но могут демонстрировать регулярные спонтанные реак-ции
после забитого мяча, выражающиеся в обниманиях, дружеских похлопываниях и т.
п. Между тем существуют и такие отношения меж-ду мужчинами, которые (как,
например, в Голландии) могут приво-дить даже к гомосексуальным бракам.
Зачастую отношения между мужчинами характеризуются, однако,
редуцированной сексуальностью, способной выражаться в борьбе, брутальных
половых актах и взаимных нападениях, как это впечатляюще продемонстрировано
в фильме Райнера Вернера Фассбиндера "Кирель"(Querelle) 3.
Выявляющиеся в психоаналитическом лечении муж-чин разнообразные
патологические процессы позволяют считать пси-хоаналитический подход к
мужской гомосексуальности как к явлению отчасти патологическому правильным.
Но лишь отчасти, ибо было бы неверно переносить патологические проявления у
отдельных личностей на мужскую гомосексуальность в целом. Адекватным
представляется и психоаналитическое объяснение патологических проявлений
гомосек-суальности. Прежде всего,-- это невроз, при котором нерешенные
эдиповы конфликты влекут за собой непреодолимый страх женского пола. Женщин
в этом случае стараются избегать по аналогии с фобическим объектом. Тем
самым гомосексуальные отношения полностью соответст-вуют бессознательным
процессам при фобиях, описанным мною в гла-ве VI 2.4. Последовательная
интерпретация заключается в том, что гомосексуальность у мужчин происходит
от очень рано возникших доэдиповых конфликтов. Гомосексуалист столь
невротически перерабаты-вает нарушенные отношения мать -- дитя, что
бессознательно иденти-фицирует себя с матерью. Подобное объяснение
представляется вер-ным. когда мужчина-гомосексуалист ощущает в себе женское
начало. При этом он вовсе не обязан выглядеть как женщина "tuntenhart", о
чем имеют обыкновение выражаться в гомосексуальных кругах. Этой феминной
форме мужской гомосексуальности присуще тесное родство с трансвестизмом --
желанием одеваться как женщина-- или с транс-сексуализмом -- желанием стать
женщиной.
Сексуальные отношения между мужчинами, которые лишены вся-кого женского
или материнского компонента, указывают на то, что сексуального контакта с
мужчиной ищут лишь потому, что не имеют такового с женщиной из-за
бессознательного страха перед ней.
Иногда играют роль и обусловленные развитием или из ""соображе-ний
защиты" идентификации с отцовской фигурой, когда молодой чело-век любим
настолько, насколько он стремится быть любимым отцом. Здесь я сошлюсь на
приводимый Фрейдом (3. Фрейд, 1911) случай латентного нарцистического
желания президента сената Шребера по отношению к гомосексуального
другу.Очень часто гомосексуальное поведение может возникать как след-ствие,
собственно, дефицита отношений с отцом. Тогда гомосексуаль-ный партнер, как
правило, более старший мужчина, призван заменить страстно желаемое с
детства, но не получаемое удовлетворение от обще-ния с отцом. Элизабет Р.
Моберли решительно настаивает на такой точ-ке зрения в своей книге
"Psychogenesis. The early development of gender identity" (E. R. Moberly,
1983); данная позиция согласуется с моим мнением о "неврозе дефицита" (см.
гл. VI 3.3.). Гомосексуальные отно-шения -- это еще и попытки наверстать
пропуски в отношениях с отцом или все же довести до благополучного исхода
неисцеленные раны в бес-сознательной попытке самоисцеления. Сходным образом
мыслит Фриц Моргенталер (F. Morgenthaler, 1974) в отношении к определенным
про-явлениям гомосексуальности, испытывающей такого рода дефицита в
психических структурах, которые затем восполняются гомосексуаль-ным
партнером. В этом смысле гомосексуалисты представляются людь-ми, достойными
сочувствия,-- их детство было лишено элементарного человеческого общения и
теперь они отчаянно пытаются компенсировать свою недостачу в гомосексуальных
отношениях.
Надеюсь, что в приведенном изложении мне удалось по возмож-ности
непредвзято познакомить читателей с тем, что мы знаем на сегод-няшний день о
мужской и женской сексуальности. Кто желает получить более подробную
информацию, тому я посоветую воспользоваться кни-гой Фрица Моргенталера "
Гомосексуальность, гетеросексуальность. перверсия" (F. Morgenthaler, 1984).

3.2. Развитие структурной модели
Эмоциональность и телесность

Касаясь эмоций, аффектов или чувств, мы получаем схематичес-кий образ
человека, характеризующийся следующими особенностями:
человек пережил травму (травматическая модель), наряду с сознатель-ными
им управляют и бессознательные влечения (топографическая модель), причем те
или иные области различаются (структурная модель), а, кроме того,-- человек
состоит из скелета, крови и плоти. В 1978 году я выпустил книгу о "
Человеческих страстях", в которой описал любовь и ненависть, ревность и
зависть, а также жадность, месть, любопытство и восхищение. Поэтому здесь
стоит ограничиться
Книга вышла в 1989 году под названием "Страсти. Психоанализ чувств" в
виде карманного издания.
следующим: социализация в человеческом сообществе рассчитана на
способность людей к адаптации, приспособлению. Согласно Винникоту (D. W.
Winnicott, 1965, 1965) такой человек живет не своим "истинным", а по большей
части своим " ошибочным Я". Это всегда "Я" подавленное, неспособное
развиваться, "Я". которое -- в данном аспе-кте -- не имеет доступа к своим
чувствам, эмоциям и аффектам. В рам-ках психоаналитической теории
объект-отношений это означает, что человек не имеет доступа к своим чувствам
как по отношению к другим людям, так и по отношению к самому себе. В этой
перспективе перед человеком встает устрашающий выбор, как это убедительно
описывает Макс Фриш в книге "Homo Faber" -- быть "Homo Faber" или "Homm
sentiens", т. е. человеком чувствующим. Декартово "Cogito, ergo sum" (мыслю,
следовательно, существую) можно было бы дополнить -- "Sento, ergo sum"
(чувствую, значит существую -- нем.-- ich fuehle. also bin ich).
Психоанализ долгое время пренебрегал миром эмоций (Kutter, 1980),
прежде всего в "классические" времена "психологии Я" (см. II 5.). Лишь в
70-е годы аффекты впервые стали использоваться в анали-зе (Arlow. 1977;
Green, 1977; Umentani, 1977; Sandier and Sandier. 1978). Аффекты служат не
только отправной точкой влечений, они обо-гащают межчеловеческие отношения,
делают их в первую очередь чело-веческими. Кроме того. они оживляют
психоаналитическую практику. Поэтому психоаналитикам не следует чураться
страстей.
Современная теория аффектов (Affekttheorie) учитывает в отдель-ности
первичные аффекты: радость, печаль, гнев, страх, отвращение, изумление,
интерес и стыд. В каждом из этих аффектов объединены телесные
(психологически-гормональные и моторные, т. е. иннервированные мускулатурой)
компоненты, выражающие аффект экспрес-сивно в мимике и жестикуляции, а также
когнитивные составляющие. Последние осознаются чувственным образом. Они
поражают нас (пас-сивно), а мы испытываем их (активно). Что касается
социальных измерений, то они управляют мерой близости и отдаления (de
Rivera, 1977): в радости мы хотим обняться, в отвращении -- отдалиться от
человека.
Мы переживаем аффекты и в отношении самих себя. Испытываем чувство
внутреннего стыда, когда не соответствуем собственным идеа-лам. В этом
случае стыд наполнен смыслом, он становится сигналом. Стыд, однако, может
нарушать отношение к себе и к окружающим, например, если мать фрустрирует
своего ребенка именно в тот момент, когда он горд своими успехами, говоря
ему: "И не стыдно тебе!". Ребе-нок неизбежно свяжет свою радость от успеха с
горьким стыдом, что впоследствии может легко повториться в сходной ситуации.
То. что в действительности психоанализ непростительно упустил, так это
телесность. Психоанализ ведет речь со ссылкой на представле-ния и фантазии,
а тело при этом остается, фактически, не у дел. Тем самым повторяется то,
что многие из наших пациентов пережили от ро-дителей, будучи детьми, а
именно -- слабую заботу о своем теле. Каким же образом пациенты научатся
находить в психоанализе правильное отношение к своему телу, если на
психоаналитической кушетке повторя-ется их детский опыт "утраченной
телесности".
Оставляемые психоанализом пробелы заполняются иными метода-ми,
непосредственно концентрирующимися на теле: (Н. Becker, 1981;
Stoize, 1984) -- "концентративная двигательная терапия" (konzentrative
Bewegungstherapie); (Fuchs, 1974) -- "функциональное расслаб-ление"
(funltionelle Enspannung); (Lowen, 1975) -- биоэнергетика. Однако и сами
психоаналитики уже заметили свои упущения: Дитер Айке (D. Eicke, 1973) вынес
на рассмотрение идею "тело как партнер" (Когрег als Partner). Выступая как
тело в субъектной форме, мы имеем тело и в качестве объекта. И здесь налицо
субъектно-объектные разно-гласия с телом (Subjekt-Objekt-Spaltung). Мы можем
любить или не-навидеть свое тело, точно так же, как другого человека,--
уважать его или презирать, хорошо или плохо с ним обращаться. Эльмар Брэлер
(Е. ВгаеЫег, 1986) пишет о "телесном существовании" (Koerperleben) как об
аспекте, упущенном медициной. Зигфрид Цепф (S. Zepf, 1986) повторяет эту
мысль в книге "Тело -- место преступления. Расследова-ние. Критика
психоаналитической психосоматики". Лично я во вре-мена своего сотрудничества
в психосоматической клинике занимался вопросами теории и практики
психосоматических нарушений (Kutter, 1980, 1984). Сегодня налицо усилившийся
интерес психоаналитиков к телу, к образу, который мы составляем о своем
теле, к его развитию, к нарушениям его функций.
Ранние опыты, связанные с телом, влияют на наши переживания, в
особенности, в связи с сексуальным поведением, с отношением к здо-ровью и
болезни. С определенной уверенностью можно сказать -- наша личность не может
быть полной без тела. Это и имел в виду Фрейд, когда писал в "Я и Оно"
(1923. Русский пер. Фрейд. 1989. с. 380):""Я" прежде всего -- телесно".
Способ обращения нашей матери с нашим телом (при кормлении, ношении на
руках, уходе), в то время когда мы еще не пришли к осознанию собственного
"Я", стойко влияет на отношение к нашему телу -- обращается ли она с нами
легко и сво-бодно или судорожно и с трудом. Расставив новые акценты,
психоана-лиз сделал устаревшей дуалистическую теорию влечений с ее
ориен-тацией исключительно на сексуальность и агрессивность. Конечно,
последняя и сейчас еще может представлять достаточно дифференциро-ванную
картину человека как и в 30-е годы. Сексуальность и агрессив-ность
по-прежнему важны. Но сегодня в современном психоанализе мы рассматриваем
дифференцированного человека как живое существо, не чуждое страстей,
человека, находящегося в "сети отношений" (Netz Веziehungen). на которые он
реагирует и на которые влияет в своей созна-тельной деятельности, имея при
этом бессознательные желания, фанта-зии и обилие чувств.

Психоаналитическая теория идентичности

В подходе Эриксона к идентичности (Identitaets-Lehre, Е.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48