– Срывай же, срывай! – торопливо заговорила Лайсон. – Все равно они успели поднять тревогу!
В этот момент один из оставшихся в живых бойцов выскочил в холл и несколько раз выстрелил в Питера. Не попал. Пули ударили в бронированную дверь. Зато вскрикнула Лайсон. Брызги крови упали на металлическую обшивку.
– Дьявол! – выругался Питер. – Что там с тобой?
– Ничего, пустяки. Слегка задело.
Питер распахнул плащ и прикрыл им невидимую Лайсон, потом, чуть повернувшись, дал ответную очередь. В той стороне коридора кто-то вскрикнул.
Наконец троллю удалось сорвать панель. Проводки, подводящие к ней, затрепыхались, как живые…
– Вот это да! – восхитилась Лайсон.
– Поторапливайся! – одернул ее Питер.
– Все нормально, Профэссор, все хорошо, – затараторила девушка и вновь принялась вызывать в переговорное устройство: – Катарина, Катарина, включайся. Ну же, Катарина!…
Сзади опять послышался топот ног. Теперь охранники стреляли в спину тролля. С той стороны броня была потолще, но все же… долго под таким обстрелом не простоишь.
Лайсон времени не теряла: она лихорадочно соединяла один проводок с другим. Дверь открылась неожиданно, со щелчком.
– Вот! – радостно объявила она.
Они бросились к ближайшим воротам. Часовые на двух вышках тут же открыли прицельный огонь. Кровь хлынула у Лайсон из бедра. Она упала на снег и запричитала:
– Ой, Брина, Брина, не дай мне погибнуть.
Питер отбросил автомат, схватил ее на руки, прикрыл своим телом и помчался к воротам.
Еще на бегу он успел оценить свои шансы. Их было очень мало. Створки ворот металлические, сдвигаются и раздвигаются на особых колесиках-бегунках. Даже автомобилем их не проломишь. Управляются с пульта. Надо было искать какой-то иной путь.
Какой иной! Все бессмысленно!… А высота? Ворота же спроектированы под человеческий рост! Два метра с половинкою… Можно одолеть. Он разогнался и, прижав к себе левой рукой обмякшее тело Лайсон, прыгнул на ворота. Правой рукой схватился за верхнюю перекладину. Подтянулся, почувствовал резкую боль от впившейся в голову и щеку колючей проволоки. С противоположной стороны ворот послышался рокот мотора. Автомобиль остановился. В следующее мгновение яркая вспышка огня озарила пулеметное гнездо на ближайшей вышке. Вышка накренилась и вместе с пулеметным гнездом и часовым, дрыгавшим при падении руками и ногами, рухнула.
Пламя на мгновение угасло, потом вспыхнуло еще ярче. С улицы послышался истошный вопль Катарины:
– Он не стреляет. Я не знаю как… Следом долетел крик Брины:
– Сними с предохранителя. Вот так!… Через мгновение пулеметный огонь смел вбежавших
на стену охранников.
Питер продолжал рвать колючую проволоку, натянутую поверх ворот. «Форд америкар» был как раз под ним. Катарина стреляла из «узи» по второй вышке. Пулеметчик не мог ее достать и поэтому явно робел – палил куда-то вверх и в сторону. Видно, присел на корточки – эта мысль сразу же мелькнула в голове Питера. Темные круги плыли у него перед глазами. Брина закинула на ворота крюк и с силой дергала на себя ржавую колючую проволоку. Как раз в этот момент в спину троллю угодило несколько пуль. Они подтолкнули его – Питер потерял равновесие и полетел вниз на тротуар. Он думал об одном – только бы Лайсон не раздавить. Тогда все пойдет насмарку. Девчушку жалко. Хорошая девчушка. Храбрая…
Он с хрустом рухнул на тротуар. Дикая боль пронзила позвоночник – ощущение было такое, словно он переломился надвое. Питер невольно ощупал спину. Все вроде бы на месте. Он с трудом поднялся и понес Лайсон к автомобилю.
– Что с ней? – решительно потребовала ответа Брина, как только Питер положил раненую девушку на заднее сиденье.
– Не теперь! Немедленно сматываемся! – крикнул он.
Катарина обежала вокруг автомобиля и села на переднее сиденье рядом с водителем. Питер продвинул Лайсон подальше, а сам пристроился с края.
Брина протянула руки к раненой Лайсон. Красные, оранжевые, золотистые искорки заметались между ладонями.
– Если ты сейчас будешь заниматься целительством, нам уже никогда не удастся убраться отсюда! – возмущенно крикнул он.
– Теперь это уже не имеет значения.
Она глянула в ветровое стекло и показала пальцем на темное нависшее небо. Питер проследил за ее рукой и увидел вращающийся светлый круг. В воздухе послышался ритмичный перестук моторов. Его ни с чем нельзя было спутать – над стеной медленно всплывал боевой вертолет.
Брина кивнула на дверь – Катарина тут же открыла ее. Девушка высунула руки, повернула их ладонями друг к другу – огненный шар возник между ними. Еще мгновение – и пылающий заряд, напоминающий шаровую молнию, метнулся вверх и в сторону и ударил в стекло кабины.
Грохочущий взрыв потряс вертолет. Его осколки разлетелись на десятки метров вокруг. Автоматный огонь мгновенно стих. Послышался звук автомобильных моторов.
Брина села за руль.
– Так им, ублюдкам, и надо! – Она зло хлопнула дверью. На территории базы раздался еще один взрыв – последнее напоминание об упавшем вертолете.
Брина вырулила на проезжую часть. Вовремя! В этот момент ворота открылись, и несколько автомобилей с включенными сиренами выехали на улицу. Впереди двигался «вестуайнд», за ним «динамит» фирмы СААБ и последним – фургон «лейландровер».
– Мы теперь не одни. За нами целая колонна, – сообщил Питер.
– Положи Лайсон на пол, а сам ляг на сиденье, – мрачно сказала Брина.
Питер повиновался, хотя по своим габаритам он никак не мог вписаться в салон. Все же он кое-как повернулся лицом к заднему капоту. Изнутри, прямо перед ним, открылся багажник, доверху набитый оружием. Челюсть у тролля отвисла – здесь был спрятан целый арсенал! Он разглядел ящик гранат, несколько гранатометов и легкое орудие.
– Я с половиной этих штук не умею обращаться, – повернув голову к Брине, признался он.
Та ответила, не отрывая взгляда от дороги. Она упорно набирала скорость.
– Думаю, скорострельная пушка «виндикатор» будет в самый раз. Передай нам ящик с гранатами.
Питер, согнувшись в три погибели, вытащил ящик и передал его Катарине.
– Как же мы будем орудовать с пушкой в кабине? – пробурчал тролль. – Может, ты подскажешь? – обратился он к Брине.
– Нон сказал, что, возможно, нам придется ею воспользоваться. Поэтому я на всякий случай прихватила орудие.
– И куда мне что вставлять? – удивленно спросила Катарина.
– Прежде всего расслабься. Тридцать лет назад ты не знала, куда совать кредитную карточку, а вот поди ж ты – научилась, – мрачно съязвила Брина.
– Мне только двадцать восемь, – обиделась Катарина. По заднему стеклу и капоту защелкали пули. Некоторые отскакивали, другие пробивали броню насквозь.
– О, черт! – зло выругалась Брина.
Питер уже вытащил переносную пушку и вставил ствол в специальное гнездо в задней части багажника. Сунул ленту со снарядами в приемник, закрепил ее. Другой конец ленты опускался в металлический короб. Несколько проводков тянулись от орудия к укрепленной здесь же, в кузове, батарее. Питер поспешил прикрепить контакты, потом увидел красную кнопку и нажал на нее. Орудие в его руках заходило ходуном. Начал вращаться ствол, низкое гудение заполнило салон. Когда все части пушки заработали в нормальном режиме, гул стал тоньше, музыкальнее. Питер дал очередь, глянул в заднее стекло. Тут он услышал, как Брина объясняет Катарине:
– Выдерни чеку – да-да, вот это кольцо – и швыряй гранату за окно. Нам вовсе не надо метить в них. Напугать – другое дело! Ага, не отстают. Ну-ка, Питер, врежь им еще. Пугани-ка их как следует. Ничего, сейчас мы оторвемся от них, будет время перевести дух.
Машина мчалась под уклон, потом резко повернула – всех бросило на левый борт. Брина опять прибавила скорость. Стрелка спидометра скакнула к отметке «сто тридцать километров». Не задерживаясь, поползла дальше. Сто сорок… Сто пятьдесят… Преследующие их машины не отставали. Более того, новые автоматные очереди ударили в заднее стекло – оно покрылось сеточкой трещин.
– Вот чертовы дети! – воскликнула Брина. – Питер, дай-ка им жару!
Тролль высунул голову в заднее левое окно и когтем зацепил спусковой крючок. Стрелял короткими очередями, стараясь попасть в передний «лейландровер», возглавлявший группу преследования. Вновь в багажнике что-то загудело. Питер старался побыстрее вносить поправки в прицел, но, по существу, он стрелял мимо. Только несколько снарядов, как ему показалось, попали в цель. На такой скорости очень трудно держать врага на мушке!
Неожиданно позади их машины раздалось несколько взрывов. Тролль прекратил стрельбу и, обернувшись, с удивлением обнаружил, как сноровисто работает Катарина. Рывок – кольцо выдернуто, граната летит в окно…
«Здорово!» – подумал он и, приметив маленький прозрачный участок на заднем стекле, облапил приклад, покрепче сжал пушку и, глядя в осколок неповрежденного стекла, в котором едва умещался передний, преследующий их фургончик, дал длинную очередь. На этот раз он добился своей цели – и «вестуайнд» и «динамит» сразу спрятались за фургон. Нервы-то слабоваты, усмехнулся Питер.
Огонь сразу ослаб, и через несколько секунд одна из гранат, брошенных Катариной, взорвалась под днищем «ровера». Фургон швырнуло вправо, потом влево, дико завизжали тормоза. Задние машины тут же сбросили скорость. В этот момент Питер, высунувшись в левое окно, нажал на спусковой крючок. Один из снарядов угодил в развернувшийся «ровер». В него врезался «динамит». Задний «вестуайнд» вырвался из-за столкнувшихся машин и бросился в погоню. Не тут-то было! Автомобиль не успел набрать скорость, как очередь, выпущенная Питером, угодила в него. Машина вспыхнула.
– Попал! – крикнул Питер, а потом запел во все тролличье горло: – Попал! Попал! Попал! Попал!…
Катарина захохотала как безумная, замахала руками от радости.
Питер поднял с пола Лайсон, уложил на сиденье, пощупал пульс. Короткое «тук-тук» обрадовало его. Кажется, и на этот раз вывернулись. В следующее мгновение он потерял сознание.

14

Когда Питер очнулся, он сразу же увидел огромную, во всю стену, картину. На ней были изображены гуляющие в парке люди. Далекие облака на картине чуть розовели, средний план был подернут легкой туманной дымкой. Питер долго вглядывался в полотно – что-то в нем было не так Но прежде, чем тролль сообразил, что именно показалось ему странным, ненатуральным, в поле его зрения вплыла голова Брины. Глаза ее были совсем близко – девушка стояла возле него на коленях. Травянистого цвета свечение исходило от ее тела. Руки касались его плеч. На лице колдуньи лежала тень глубокой задумчивости. Или печали… Впрочем, это одно и то же, решил Питер. Погруженная в транс, она легкими движениями разминала ему плечи.
Было очень приятно. Он чувствовал себя намного лучше. Чем где? Как он оказался в незнакомом месте?
Ответ выплывал из памяти долго. Какие-то судорожные движения, оглушительная пальба, сильная отдача приклада, за окном – мелькающие дома, едва одолимое раскачивание автомобиля.
Точно, они от кого-то удирали…
Нашедшийся ответ окончательно прояснил мысли. Он все вспомнил. Повернул голову и увидел Катарину, сладко посапывающую на кушетке. Руки она положила под щеку… Хорошо… Совсем как маленькая девочка. При каждом выдохе между губ появлялась маленькая щелочка. Может, потому и было слышно ее дыхание. Теперь мисс Эмидж была сама собой – взрослая усталая женщина и в то же время малышка, знавшая ласку и заботу родителей. Эта простота подходила ей куда больше, чем облик деловой, способной только на взвешенные, разумные поступки женщины. Конечно, некоторая озабоченность, серьезность придавали шарм ее красивому лицу, но теперь, во сне, в ней совершенно не было колкой настороженности, готовности немедленно дать сдачи, нарочитого оптимизма, которые присущи всем деловым людям.
Нет, так лучше, умилился Питер. Может, сейчас она не так красива, как прежде, но зато более мила.
Потом он обвел взглядом помещение. Комната казалась жилой – огромной, скудно обставленной… Или нет – это, скорее, офис. По всем стенам развешаны картины. От плинтусов до потолка. И даже на потолке. В лепных квадратах над головой тоже проступали какие-то цветные изображения. Как они называются? Ага, вспомнил – плафоны. Самый частый сюжет – минотавры, или люди-быки. Стены тоже были раскрашены. Картины занимали как бы специально отведенные для них ниши. Вот что поразило Питера – сочетание цветов, расположение орнаментирующих пятен. Где-то он уже видел подобное. Точно, к этому непременно приложила руку Лайсон. Ее куртка вся расписана таким же образом.
Взгляд его вновь вернулся к Брине – та по-прежнему пребывала в глубокой задумчивости. Питер не стал ее тревожить, он вновь обратился к самому большому в комнате полотну.
А что, неплохо! Картина ему, в сущности, нравилась, но ощущение какой-то неестественности не исчезало.
В чем же дело?
На переднем плане – пара в старомодных нарядах. Такие, если ему не изменяет память, носили в конце XIX века… Мужчина сидит на траве и покуривает трубку. Рядом обезьянка на привязи. Подальше толпа веселых, пестро одетых гуляк. И улыбки на лицах, и глаза сияют, но позы какие-то напряженные. Неестественно-угловатые… Вряд ли эта картина писалась с натуры. Выходит, по памяти? Может быть… И мазки какие-то странные. Вернее, даже не мазки, а… точки. Мельчайшие цветные пятнышки.
– Нравится?
Питер повернул голову. В дверном проеме стояла Лайсон. Одета она была в выпущенную поверх брюк длинную, до колен, рубашку в ярко-красных и зеленых пятнах.
– Где мы? – устало спросил Питер.
– В Нузе, в нашей норе. Моей и Брины, – объяснила девушка.
– Как же вы сумели поднять меня сюда? – удивился тролль.
– Это не я тащила. Я была в отключке. Очевидно, ты еще кое-что соображал и плелся за ними по лестнице. – Лайсон весело хмыкнула.
– Не помню…
– Ты был совсем как бревно. Совсем мертвый!… Питер удивленно глянул на Брину:
– Выходит, она спасла меня?
– Конечно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49