Согласно одной математической теории может наступить момент, когда это потребление энергии из более великой ткани превзойдет критическую величину и нарушит баланс, и в результате наш мир окажется в пучине нового гравитационного кризиса. Однако это может произойти и через час, и через год, и через тысячу лет. Сделать точные расчеты невозможно.
– А что произойдет через час?
– Скорее всего абсолютно ничего, мое дитя. Я говорю лишь в общем плане, в качестве примера.
Наступила тишина, в которой было отчетливо слышно, как ма яростно скребет ногтями свои голени.
– Ну что ж, – задумчиво произнес Чародей. – Теперь у тебя будет над чем поразмыслить. Пищу я тебе предоставил богатую. А мне нужно отдохнуть. Я не выспался. В моем возрасте десяти часов сна недостаточно. Должно быть, все дело в материале, с помощью которого я наращивал кору своего головного мозга. Для приживления требуется немало серотонина. Такова цена, которую приходится платить за вечную молодость.
Чародей встал с кресла, и его рука украдкой скользнула под перекладину спинки.
– На сегодня достаточно, – сказал он и, пройдя по помещению, поднялся по трапу. – Подумай над тем, что я сказал, мой юный красавчик, – проговорил Чародей, когда его тело уже наполовину скрылось в люке. – Ты уж прости меня за то, что я запираю за собой люк. Не то чтобы я тебе не доверял. Однако я сплю спокойнее, зная, что я совершенно один.
Люк захлопнулся, и Тигхи остался наедине со своей ма.
Выждав несколько минут, Тигхи встал с пола и подошел к креслу. Запустив руку под перекладину кресла, юноша нащупал крошечную черточку, при прикосновении к которой палец слегка защипало. Что это? Выключатель?
Тигхи медленно опустился в кресло, и оно не выкинуло его.
Юноша почувствовал, как жар бросился ему в лицо. Это была радость. Он возликовал. Хоть в чем-то, хоть в самой малости, но ему все же удалось перехитрить Чародея. Теперь он знал один из его секретов. Если это оказалось ему по силам, то почему бы не попробовать и еще кое-что? А вдруг он научится управлять калабашем. Возможно, найдет способ изолировать Чародея в верхней комнате, а затем захватит это устройство и на нем вернется в свою деревню. Отвезет ма домой. Ведь, попав в знакомую среду, она наверняка придет в себя.
Юноша взглянул на мать. Та сидела совершенно спокойно, отсутствующий взгляд устремлен в пространство.
– Ма, – произнес Тигхи. Удача с креслом вдохновила его и придала ему смелости. Сейчас его абсолютно не заботило, подслушивает Чародей или нет. Ну и пусть себе подслушивает! – Ма, я отвезу тебя домой. Я сделаю это, обещаю тебе.
Мать ничего не ответила: она все так же смотрела перед собой недвижимыми, отупевшими глазами.
Тигхи переключил все свое внимание на экраны и другие приборы управления. Все четыре экрана показывали лишь заснеженные ледяные скалы и торосы. Юноша провел пальцем по краю панели, нащупывая такой же выключатель, какой ему удалось обнаружить на кресле. Затем провел пальцем по внутреннему краю панели и еще раз повторил это движение, однако результат был нулевой. Наконец он начал наугад нажимать кнопки и щелкать тумблерами в надежде угадать нужное сочетание положений, которое открывало доступ к управлению. Опять-таки все попытки оказались безрезультатными.
В конце концов юноша сдался и принялся обшаривать шкафчики под панелью управления. Однако кроме нескольких листов бумаги, покрытых с обеих сторон пластиком, там больше ничего не было. Тигхи повертел в руках каждый листок, но был не в состоянии расшифровать изображенные на них диаграммы. Пошарив еще раз, Тигхи обнаружил в дальнем углу одного из шкафчиков небольшую стопку кусков пластика различной толщины и формы и длинную пушистую нитку. Последняя сразу же натолкнула Тигхи на мысль использовать ее в качестве удавки для Чародея. Хотя вовсе не обязательно душить его, подумал юноша. Достаточно пригрозить ему удушением и заставить лететь в деревню. Однако когда Тигхи решил попробовать нитку на прочность и натянул ее посильнее, она лопнула. Наконец в самом дальнем углу шкафчика пальцы Тигхи наткнулись на крошечную горсточку пуха.
Сердце юноши учащенно забилось. Вытащив пух наружу, он увидел, что в его руки попало такое же, похожее на одуванчик устройство, как и то, которым Чародей убил торговца людьми. Юноша осторожно держал пух большим и указательным пальцами, дрожа от возбуждения. Он мог использовать его в качестве оружия против Чародея! Может быть, удастся ранить его или даже убить. Но нет, лучше, угрожая смертельным пухом, заставить его вести свой корабль в нужном направлении. Взволнованный Тигхи поднял вверх одну из пушинок, из которой свисало миниатюрное ядро, и отпустил ее. Она плавно опустилась на пол. Разочарованный Тигхи подобрал ее с пола и стал пытливо всматриваться в середину пушинки. Нет ли в этом устройстве какого-либо выключателя?
Вдруг из приборной панели раздался громкий гудок. Испугавшись, Тигхи воровато оглянулся и запихал пушинки в карман. Всю остальную дребедень быстро положил на место. Пол завибрировал и покачнулся. Опять заревел тревожный гудок. Тигхи в растерянности бросил взгляд на панель управления. Изображение на экранах стабилизировалось. Кругом была сплошная белизна.
Сверху послышался щелчок открываемого люка. Юноша захлопнул дверцы шкафчика и опрометью бросился к тому месту, где сидела его ма.
По трапу медленно спустился заспанный Чародей, который недовольно ворчал себе под нос:
– И часа не прошло. Что толку ложиться спать ради одного часа сна. – Он сразу же направился к Тигхи и заговорил с ним, чтобы отвлечь его внимание – теперь Тигхи это отлично видел, – от перекладины кресла, под которую незаметно проникли его пальцы. – Ладно, нет худа без добра. По крайней мере весь этот шум не дал тебе соскучиться. – И тут он вдруг замер и медленно повернулся к Тигхи. Коричневое лицо Чародея было непроницаемым. – Ты учишься буквально на ходу, чего я не ожидал, мой красавец с проворными пальчиками. Значит, ты раскрыл секрет кресла, насколько я вижу.
Тигхи взглянул на него.
– Чародей, – сказал он. – Я все видел.
– Я впечатлен. Честно говоря, это радует меня. Твой мозг – ценная вещь, и я очень доволен, что он схватывает все на лету. Какие еще трюки у тебя в запасе? Однако нет смысла превозносить твои достижения, иначе ты станешь тщеславным. Знаешь, что означает этот сигнал тревоги?
– Нет, Чародей.
– Это мой Возлюбленный. Или один из них.
– Твой Возлюбленный, Чародей.
– Он недалеко. Сигнал возвещает о его близости. Думаю, он вряд ли знает об этом, иначе принял бы меры, чтобы убедить меня в обратном. Принял бы иное обличье, например. Однако сигнал прозвучал, и это означает, что он находится где-то в радиусе пятидесяти километров. – Чародей играючи подбросил свое тело, которое непринужденно опустилось в кресло. – И все же он находится вне пределов прямой видимости, а это что-нибудь да значит.
– Он охотится за тобой, Чародей?
– Охотится за мной? Или я за ним? Да откуда ты взял? А вообще-то не буду кривить душой. Скорее он охотится за мной, чем я за ним. Во всяком случае, сейчас. До тех пор, пока не настанет время пожать урожай, который созреет в твоей изящной головке! – Чародей усмехнулся, и в его горле что-то заскрипело и заскрежетало. – И тогда мы еще посмотрим, на чьей стороне будет удача! – Чародей откинулся на спинку кресла. – Мы почти на месте!
– Почти где?
– На Восточном Полюсе, прелестнейшее создание.
– Почему твой Возлюбленный охотится за тобой, Чародей?
Чародей принялся ожесточенно скрести за ухом. Скрежетание было столь шумным, что Тигхи даже оторопел.
– Нечасто меня одолевает чесотка в этом месте, – произнес он. – Однако если уж такое случается, я пускаю в ход все свои ногти, должен признаться тебе. Нет-нет, я не уклоняюсь от ответа на твой вопрос. Это хороший вопрос. Я сам иногда задаю его себе, но с несколько иным оттенком. Сформулируем его так: он преследует именно меня для удовлетворения своих конкретных потребностей.
Рука Тигхи опять опустилась на покорную шею ма.
– Ты мог бы и сам задать ему этот вопрос, случись тебе повстречаться с ним, – сказал Чародей. – И я могу сказать тебе, что он ответит. Скажет, что это он сделал меня и потому я принадлежу ему. Ты можешь поверить в такое?
– Рабство? – предположил Тигхи, вспомнив о торговце людьми.
– О, все гораздо хуже и сложнее. Да, он сделал меня. Я признаю это, но и его тоже кто-то сделал. Трения между нами беспочвенны. В конце концов, мы все – Возлюбленные. Он и я. Я и ты. – Чародей повернулся к Тигхи. – Мы одинаковы.
– Чародей, – проговорил Тигхи, старясь дышать ровно, чтобы не выдать своего волнения. – Где мой па? Ведь ты, должно быть, забрал и его, когда приходил за моей ма.
– Не думаю, – произнес Чародей, – что мой Возлюбленный сможет найти нас в ближайшее время. А через полчаса я зависну над Полюсом, и мы будем в большей безопасности, чем когда бы то ни было.
Он дотронулся до одной из кнопок, и корабль стал поворачивать с одновременным снижением. В течение нескольких минут Чародей напряженно смотрел на экраны и нажимал то одну, то другую кнопку, маневрируя в пространстве. Корабль рыскал во все стороны и вибрировал. Тигхи начало тошнить. Внезапно его мать заговорила. Ее голос звучал громко и отчетливо:
– Он идет за нами, проснись, проснись!
Ее глаза широко распахнулись. Однако когда Тигхи обнял мать и стал успокаивать, она затихла и опять погрузилась в свое прежнее бессмысленное созерцание.
– Господин Чародей, что будет делать этот твой Возлюбленный, если все же нагонит нас? – спросил Тигхи.
– О, он будет очень зол, – ответил Чародей. – Тут не может быть никакого сомнения. Он очень сердится на меня. Он заберет тебя и извлечет все из твоей головы без промедления что, по-моему, будет большой ошибкой. На карту поставлено очень многое! Весь мир! Он будет вне себя от злости и выместит ее на нас. Например, я не думаю, что ему пригодится твоя ма, эта женщина, сидящая вон там, о которой ты так трогательно заботишься. В ней нет ничего, что могло бы его заинтересовать. Он просто выбросит ее, как ненужную вещь. Поэтому ты должен быть благодарен мне. Мы с моим Возлюбленным идентичны. Я сохранил жизнь твоей ма, заметь. Ты должен быть благодарен, ты должен быть предан мне.
И вдруг Тигхи озарило. Эта мысль вспыхнула в его мозгу ярким солнечным светом. Его па убит, и убил его Чародей. Наверное, па не представлял для него никакого интереса в отличие от Тигхи и ма, и он избавился от него. Потрясение было столь велико, что Тигхи впился зубами в нижнюю губу, чтобы не завопить от боли.
Корабль завращался вокруг своей оси и стал медленно поворачивать. Тигхи утратил чувство равновесия. Ему казалось, что он вот-вот упадет. Чтобы не упасть, юноша вытянул вперед руки. В животе противно засосало.
Все движения словно замедлились. Все плыло перед глазами.
– Что происходит? – спросил Тигхи голосом, дрожащим от страха.
– Мы уже почти на месте, – сказал Чародей. – Остались кое-какие мелочи, но я их отрегулирую.
Последовал удар, и все помещение содрогнулось.
– Отлично! – воскликнул Чародей, явно довольный своей работой. – Это хорошо. Когда прилетишь сюда, на Восточный Полюс, всегда поднимается настроение. Я чувствую свою исключительность – ведь очень немногим удалось побывать здесь.
Он вскочил с кресла и направился к трапу. И тут произошло нечто странное, противоречившее возможностям тела обычного человека. По мере движения Чародей начал отклоняться назад, и когда он уже подошел к трапу, его тело находилось под углом в двадцать градусов к полу. И все же он не падал.
– Не прогуляться ли нам, мой милейший? – обратился он к Тигхи из такого необычного положения.
Юноша изумленно уставился на него.
– Пойдем. Твою ма мы оставим здесь. Боюсь, ей не до прогулок. Однако у меня здесь в снегу припасено кое-что, и думаю, тебе будет небезынтересно взглянуть на это. Вставай, мальчик!
Тигхи в оцепенении встал на ноги. Когда юноша поднимался, у него вдруг возникло странное ощущение падения вперед, и он инстинктивно отклонился назад, ударившись затылком о стену, находившуюся позади. Чародей рассмеялся своим кашляющим, сухим смехом.
– Первые шаги здесь даются с трудом, не так ли? Все дело в непривычной ротационной гравитации. Притяжение сдвигается от шага к шагу, ну да ничего страшного, скоро привыкнешь. Пойдем наверх.
Все еще стоя под очень острым углом к полу, Чародей повернулся лицом к трапу, ухватившись рукой за поручень, подтянулся к нему и, приняв обычное прямое положение, начал медленно взбираться к люку. Тигхи потер глаза кулаками. Его сознание отказывалось верить увиденному. Он шагнул, и внизу живота все опустилось. Еще один шаг – и комната вокруг него приобрела странные, искаженные очертания. Когда Тигхи приблизился к трапу, все, что воспринималось зрением, было искривлено до неузнаваемости. Трап, который казался ему совершенно прямым с того места, где он сидел вместе с ма, теперь наклонился под углом в двадцать градусов и шел волнами до самого верха. Юноша протянул вперед руку, желая ухватиться за поручень, и промахнулся, ощутив в кулаке воздух. Вторая попытка также оказалась неудачной. Он никак не мог скоординировать свои движения. В третий раз Тигхи выставил руки перед собой и стал водить ими в воздухе, пока не наткнулся на металлический поручень трапа. Впечатление иллюзорности было настолько сильным, что Тигхи почти ожидал, что его руки пройдут через металл поручня.
– На полюсах, – продолжал объяснять Чародей, опять вываливая на Тигхи кучу непонятных слов, – на полюсах силовые линии гравитационного поля образуют круг радиусом в несколько километров. Здесь гравитация ощущается в виде дуги, тогда как в середине мира она представляет собой прямую линию. Странное ощущение, не правда ли?
Когда Тигхи подтянулся к трапу, ему стало казаться, что он висит головой вниз. Подниматься вверх было очень трудно. Вдобавок ко всему, корабль постоянно потряхивало, и это никак не облегчало задачу Тигхи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71