Припав к воде, он пил большими глотками и никак не мог напиться. Никогда еще простая холодная вода не казалась ему такой вкусной. Утолив наконец жажду, Тигхи набрал воды в рот и, вскарабкавшись опять на ствол платана, попрыскал водой на лицо Ати.
– Очнись, Ати, – умолял он. – Очнись.
Он принялся растирать ладонями лицо Ати, его лоб и щеки. Веки Ати задрожали и открылись.
– Нельзя задерживаться здесь, – произнес Тигхи.
– Ох, – жалобно проскулил Ати. – Ох-ох, моя бедная рука. Как она болит. Рука и плечо. – И все же теперь его рука, которую Тигхи так случайно и удачно вправил, теперь двигалась. Ати потрясал окровавленным обрубком ладони перед лицом товарища. Его губы искривились, и Ати заплакал. – Посмотри на мою руку! – всхлипывая, произнес Ати. – Посмотри на нее! О, как она болит!
– Нам нужно идти, – сказал Тигхи. – Пока пользуйся левой рукой. Цепляйся ею за ветки и сучья. Ладно, Ати?
Сморщенное лицо Ати разгладилось, и когда он посмотрел Тигхи в глаза, тот увидел во взгляде друга невинное простодушие.
– Какое смешное у тебя лицо, – произнес он, и его голос прозвучал совсем как у ребенка. – Ты плакал?
– Да, Ати, – признался Тигхи. – Я плакал.
Ати понимающе кивнул.
– А как же Равилре? – поинтересовался он. И тут его лицо опять сморщилось, и из глаз закапали слезы. – Равилре мертв, – проговорил он сдавленным голосом. – Мы все умрем.
– Пойдем, – сказал Тигхи, – мы должны подняться туда, где нет проклятых катерпилов. Ты слышишь меня, Ати?
– О, моя рука, – простонал Ати, размахивая перед собой изуродованной конечностью. – Посмотри на нее.
– У тебя есть другая рука, – напомнил ему Тигхи. Он схватил Ати за шиворот рубашки и рывком поставил друга на ноги. – Хватит ныть! Пошли.
Не сразу Ати приспособился к тому темпу передвижения вверх, которого от него требовал Тигхи, и последнему пришлось еще несколько раз прикрикнуть на друга. Однако в конце концов Ати научился и с одной рукой так же ловко перебираться с дерева на дерево, как и Тигхи. Разнообразные препятствия, которым было несть числа, тормозили их продвижение, и все-таки, пусть и слишком медленно, но они поднимались вверх по стене, сдвигаясь при этом в западном направлении.
Тигхи все чаще и чаще задумывался над тем, где они находятся и сколько им осталось еще пройти. Верный признак усталости, которая может перейти в самоубийственную апатию и безразличие к собственной судьбе. Очевидно, восточная граница Сетчатого Леса была к ним гораздо ближе, чем западная. И если они будут двигаться с такой же скоростью, то на переход через весь Сетчатый Лес потребуется несколько дней.
Ати остановился и, сев на дерево, заплакал.
Вскоре друзья, до смерти голодные и едва держащиеся на ногах, сделали привал. Страх немного ослабил свою хватку. Он отступил из самой глубины сознания на поверхность, и все же юноши вздрагивали при каждом шорохе в зарослях. Утешал только тот отрадный факт, что за время своего подъема они больше не видели катерпилов.
Внезапно налетевший сумеречный шторм с воем ударил по кронам деревьев, растрепав листву. Ати и Тигхи испуганно вскрикнули и прижались друг к другу. Однако это был всего лишь порыв ветра, и, опомнившись, друзья принялись искать какую-то естественную нишу, куда можно было бы втиснуться. Порывы ветра участились, и юноши заключили друг друга в тесные объятия. Бушевавшая поверх стихия была привычна, привычен был и страх, который она внушала.
– Может быть, этот ветер… – начал Тигхи, пытаясь отвлечь Ати от мрачных мыслей. – Может, этот ветер снесет со стены всех катерпилов, сбросит их в бездну.
В ответ Ати истерически засмеялся.
– Почему же их не снесло сегодня утром? – спросил он. – Или прошлым вечером? Чем тот сумеречный шторм отличался от сегодняшнего? Не вижу разницы.
– Нет-нет, – поспешил успокоить его Тигхи. – Они живут в большой пещере ниже. Однако выползли оттуда на запах крови, большой крови. Мы сами выманили их оттуда проклятой войной. Столько убитых и раненых. Этим тварям было чем полакомиться. Но теперь они слишком далеко от своей пещеры и не успеют вернуться туда. Они все сидят на сучьях. Их сдует оттуда ветром! Сдует прочь и навсегда!
Ати опять засмеялся, и какое-то время друзья молчали, завороженные музыкой стихии. Когда ветер улегся, оба заснули, однако Ати вскоре дернулся и проснулся.
– Нам нельзя оставаться здесь, – проговорил он возбужденно. – Нам нельзя оставаться здесь, не то они придут и сожрут нас. О, как болит моя рука!
– Все будет в порядке, – сказал Тигхи.
– Нет, нет, мы должны немедленно уйти отсюда! – Ати с усилием поднялся, вырвавшись из объятий Тигхи. – Нужно подниматься вверх.
Ночь выдалась такая темная, что хоть глаз коли, и в этой абсолютной темноте перебираться по стволам деревьев оказалось куда сложнее, чем днем. Они пробирались на ощупь, шаря вслепую руками в поисках крепких сучьев. Не прошло и часа, как Тигхи, которому до смерти надоело это шатание, бессмысленное и опасное, раздраженно проговорил:
– Ати, не пора ли остановиться? Мы должны отдохнуть, выспаться, иначе завтра днем мы далеко не уйдем.
Ати пробормотал что-то нечленораздельное.
– Ати, – настойчиво сказал Тигхи, схватив его за талию. – Это же идиотизм. Остановись, слышишь? Ведь мы можем вместо сука в темноте ухватиться за катерпила. Стой!
Эти слова заставили Ати задуматься. Он сел, уткнув голову в колени, и заплакал. Тигхи опустился рядом с другом на колени и, обняв его, осторожно уложил поперек широкого ствола дерева так, что стена была у него за спиной. Затем улегся позади друга и прижался к нему.
– Нам будет тепло и спокойно, – пообещал он. – Все будет в порядке.
Немного похныкав, Ати заснул. Он напоминал Тигхи младенца, которого нужно прижать к груди и баюкать. Однако сон Ати был очень неглубоким. Он часто просыпался с криками «Они идут!» или «Моя рука! Нет!». Иногда Ати просто вопил. И каждый раз ему было все труднее заснуть.
Постоянные переходы Ати от сна к бодрствованию действовали Тигхи на нервы. Голодный и обессиленный, он теперь ко всему прочему был лишен возможности выспаться. К тому времени, когда на Сетчатый Лес обрушился рассветный шторм, ни одному из юношей не удалось поспать более получаса.
Когда наступило утро, оба бывших флатара чувствовали себя настолько разбитыми, что с трудом могли координировать свои движения. Подниматься вверх в таком состоянии было гораздо труднее, тем более что Ати мог действовать лишь одной рукой.
– Я голоден, – сказал он. – Я очень хочу есть, и у меня болит рука.
К тому времени они одолели лишь три дерева. Тигхи принялся осматривать окрестные заросли в поисках пищи, а Ати сел спиной к стене. Тигхи клонило в сон, глаза слипались, и однажды, когда он уже подумал было, что его нога нашла надежную опору, она вдруг заскользила, и Тигхи, потеряв равновесие, упал и больно ударился грудью о дерево. Удар был настолько сильным, что у него перехватило дыхание, и юноша встал лишь после того, как отдышался.
Он увидел червя, не слишком крупного, и тут же камнем упал на него. Однако когда он принес добычу, Ати задрожал и отвернулся.
– Я не могу это есть, – сказал он. – Это мясо вызывает отвращение. Меня от него тошнит.
– Успокойся! – сказал Тигхи. – Это пища.
Он откусил кусок и начал усердно жевать его.
– Я хочу травяного хлеба, – проговорил Ати со слезами в голосе.
– Ну ты даешь, Ати. Откуда я тебе возьму травяной хлеб здесь, в Сетчатом Лесу? Ты что, совсем рехнулся? Ладно, на вот, лучше поешь.
Тигхи оторвал лохматый кусок плоти червяка и протянул его другу, но тот с отвращением отвернулся.
Тигхи ел в одиночестве.
Когда юноша насытился, они снова тронулись в путь.
Через какое-то время друзья вышли к узкому, поросшему мхом и травой утесу, который переходил в длинный уступ, частично вдававшийся в стену. На нем росли молодые побеги деревьев, за которыми находился еще один уступ. Теперь путникам не нужно было подниматься по стволам платанов и продираться сквозь чащу. Они двигались гораздо быстрее и вскоре добрались до дальнего конца второго уступа.
Здесь друзья остановились. Перед ними открылась длинная вертикальная расщелина, из стен которой наружу выходили вкрапления горных пород, а края были утыканы небольшими валунами. Вверху, на высоте пяти рук, виднелась какая-то сильно проржавевшая металлическая решетка, и рядом с ней более или менее ровная каменная плита.
Тигхи пробежался взглядом вверх и вниз по абсолютно прямой расщелине, стены которой внизу были выложены маленькими каменными плитами. От края и далеко вниз уходила едва заметная желтая полоса явно искусственного происхождения. Краска во многих местах облупилась и заросла мхом. Внешний край этого разреза зеленел густой травой, в отличие от внутренней мшистой поверхности. На другой стороне расщелины начинался уступ, почти целиком вдававшийся в стену и поднимавшийся вверх.
– Слишком далеко. Нам не перепрыгнуть, – со вздохом заключил Тигхи, – но мы могли бы построить мостик.
Притянув к себе длинный сук дерева, росшего внизу, юноша резко повернул его. Раздался треск, и сук оказался в руках у Тигхи, который положил его на расщелину. Другой конец сука свободно доставал до противоположной стороны. Ветки с листьями накрыли все пространство.
– Эта штука не выдержит наш вес, – произнес Ати.
– Значит, нужно добавить еще несколько палок. А ну, за дело. Не стой, помогай мне!
Однако от Ати было мало толку, и Тигхи пришлось работать одному. Очень скоро он выломал и перебросил через пропасть еще четыре крепких сука, а затем осторожно попробовал ступить ногой на получившееся сооружение.
– По-моему, все в порядке. Можно перебираться на ту сторону, – радостно воскликнул Тигхи, медленно продвигаясь вперед. – Сначала перейду я. Ты пойдешь после того, как я окажусь на той стороне. Ясно? Я протяну тебе руку и помогу перейти. Не бойся, все получится.
Серые ветви платана прогнулись под весом Тигхи. Их концы на противоположной стороне поднялись почти вертикально. К счастью для юноши, они не разъехались в разные стороны, а застряли в глинистой поверхности нависавшего над уступом козырька. Перебравшись через пропасть, Тигхи махнул Ати рукой, приглашая следовать за ним.
– Иди, не бойся. Мостик прочный. Выдержал меня, выдержит и тебя.
Ати заскулил от страха, но все же вступил на шаткое сооружение.
– Подумай хотя бы о том, что если уж мы перебираемся через эту расщелину с таким трудом, то катерпилы и подавно не смогут это сделать.
Когда Ати мелкими шажками добрался до середины мостика и протянул Тигхи дрожащую руку, тот схватил ее, подавшись вперед всем телом, перетащил друга на свою сторону, и оба юноши, обнявшись, рухнули на землю. Их нервы были совсем измотаны, и требовалось хоть чуть-чуть отдохнуть, прежде чем двигаться дальше. Наконец, почувствовав в себе достаточно сил, Тигхи встал и ударом здоровой ноги по концам палок сбил самодельный мост в пропасть.
Вверху ров заканчивался лестницей из двух частей, расположенных под углом друг к другу. Сойдя с лестницы, Тигхи и Ати увидели перед собой росший наклонно ствол платана, пройдя по которому можно было подняться на простирающийся на значительное расстояние в западном направлении уступ, практически свободный от какой-либо растительности, кроме травы. Над стволом свисали сучья и ветки, достать которые можно было без особых усилий. Теперь перед бывшими флатарами лежал прямой и легкий путь.
– Эй, там! – раздался сзади чей-то громкий голос.
Тигхи и Ати, застигнутые врасплох, оглянулись одновременно. В двадцати с небольшим руках от них стояли одетые в серую форму солдаты Отре. Один показывал рукой на юношей, а двое других поднимали ружья.
– Бежим! – взвизгнул Ати. – Мы можем забраться в чащу, и они нас потеряют.
С этими словами он, не дожидаясь ответа, быстро побежал к западному краю маленького уступа и прыгнул вниз, намереваясь ухватиться за широкий горизонтальный сук, который должен был сначала под тяжестью Ати согнуться вниз, а затем выпрямиться и перебросить Ати на соседний утес.
– Нет! – закричал Тигхи, бросаясь вслед, но было уже поздно.
Ати уже летел в воздухе и тянулся к суку рукой, на которой не было пальцев. В горячке он забыл об этом.
Обрубок ладони царапнул по суку, пальцы здоровой руки отчаянно заскребли по стволу дерева, и в следующий момент Ати уже падал вниз.
Игнорируя окрики солдат, Тигхи скатился с утеса и побежал по уступу под уклон. Он нашел Ати в самом конце уступа. Его друг лежал, неестественно изогнув шею.
Тигхи сел рядом с Ати на землю и горько заплакал. Предсмертная гримаса, исказившая лицо погибшего, походила на ехидную усмешку оттого, что голова на сломанной шее повернулась подбородком вверх.
Когда солдаты Отре подбежали к юноше и положили свои ручищи ему на плечи, он все еще плакал.

Глава 7

Солдаты Отре на всякий случай позаботились о том, чтобы у Тигхи не возникло желания совершить побег. Они привязали его правую руку к правой лодыжке пластиковым шнуром такой длины, что юноша вынужден был шагать согнувшись. Впрочем, эта мера предосторожности была излишней. Последний удар судьбы просто оглушил Тигхи, и отупевший от несчастья юноша покорно ковылял под конвоем навстречу неизвестности.
Один солдат шагал впереди Тигхи, а двое его товарищей шли сзади, зорко следя за каждым движением пленного. Теперь они двигались в обратном направлении, на восток, кое-как перебираясь с уступа на уступ. В одном месте им попалось препятствие в виде нескольких стволов платанов, образовавших гигантские ступеньки. Тигхи с большим трудом взбирался на них. Сначала он ложился животом на огромный ствол и цеплялся руками за кору, постепенно переваливался и забрасывал наверх ноги. Затем становился на четвереньки и полз к следующему дереву. Продвижение вперед серьезно затормозилось. Потеряв терпение, солдаты решили помочь пленному и стали поднимать его на дерево, схватив под руки.
Постепенно они приблизились к широкому уступу. Возможно, это был тот самый уступ, на котором Тигхи оказался двумя днями раньше, когда еще были живы Мулваине, Равилре, Пелис и Ати.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71