Мулваине простонал:
– Пить! Хочу пить.
Закрыл глаза и затих.
Наступила тишина.
– Мулваине? – позвал его Тигхи.
Дыхание Мулваине было почти неслышным, его грудь едва двигалась.
– Пить, – снова проговорил он.
Тигхи нарвал пригоршню листьев и прижал их ко рту Мулваине. Влага, оставшаяся на них после рассветного шторма, уже наполовину испарилась, но все же оставшейся хватило, чтобы смочить Мулваине губы. Когда Тигхи убрал комок листьев, он зачмокал и простонал:
– Еще.
– Может, нам лучше отнести тебя к роднику? – спросил Тигхи, наклонившись к самой голове раненого. – К роднику?
– К роднику, – чуть слышно повторил Мулваине.
– Тогда ты напьешься вволю. Ати и Равилре, поднимите его, да поаккуратнее. Есть тут где-нибудь родник? – Этот вопрос Тигхи адресовал Ати, который утром уже успел излазить округу.
Ати пожал плечами. У него был испуганный вид. Да и у Пелис тоже. Состояние Мулваине внушало им большую тревогу.
Тигхи пытливо вглядывался в лица товарищей.
– Он обязательно поправится, – произнес он наконец, – но для этого мы должны отнести его к роднику, чтобы он не страдал от жажды. Питье и еда.
Однако тащить тело Мулваине, которое тряслось в ознобе и обливалось потом, было настоящей пыткой в непроходимых джунглях Сетчатого Леса. Тигхи взял раненого под мышки, а Равилре и Ати соединили крест-накрест руки под его туловищем. Однако стоило кому-то случайно задеть его раненую ногу, юноша начинал орать благим матом и корчиться от боли, и тогда его очень трудно было удержать на весу, не говоря уж о том, чтобы тащить. Ноги Мулваине волочились следом, и когда троим носильщикам приходилось ступать с одного кривого ствола платана на другой, его ноги болтались в разные стороны и ударялись о дерево, и раненый принимался истошно орать.
Тигхи приказал Пелис идти впереди и искать родник. Девушка раздвинула руками ветки и исчезла в зарослях. Когда она вернулась, на ее лице было очень мрачное выражение.
– Никакого родника я не нашла. Может, нам стоит спуститься пониже?
Ати взвыл, сморщившись, как от зубной боли.
– Только не вниз. Ведь там, как рассказывал нам Уолдо, водятся катерпилы с когтями.
Тигхи согласно кивнул.
– Ну, тогда поднимемся вверх, – предложила Пелис. – Кто знает, возможно, там найдется то, что мы ищем.
Тигхи отрицательно покачал головой:
– Нам не протащить Мулваине вверх. Это невозможно. Поищи снова.
Пелис снова отправилась на поиски, а Тигхи, Ати и Равилре подняли скулящего Мулваине и, пыхтя, перетащили к другому дереву. Там начинался короткий уступ, наполовину вдававшийся в стену и потому закрытый тенью. Тащить по нему раненого было немного полегче. В расщелинах росли грибы.
– Не съесть ли их нам, – вслух подумал Тигхи.
– А вдруг они ядовитые? – предположил Ати. – Ты можешь отличить ядовитые грибы от съедобных?
– Я умираю от голода, – сказал Равилре.
– Было бы огромной глупостью умереть от ядовитых грибов после того, как мы живыми выскочили из такого пекла. Глупо и обидно, – заключил Тигхи.
Однако он тоже ужасно хотел есть, и его желудок время от времени спазматически сокращался, посылая в мозг предупреждающие сигналы боли.
В дальнем конце маленького, поросшего густой травой утеса находилась довольно глубокая расщелина, на другом краю которой стояло могучее дерево. Тигхи сделал глубокий вдох и, выставив вперед правую ногу, мгновенно шагнул через расщелину, как бы оседлав ее.
– Когда я скажу, – произнес он сквозь зубы от натуги, – толкайте вместе со мной, и я поставлю на тот край вторую ногу.
– Что? – спросил Равилре.
– Давай! – приказал Тигхи и попытался вместе с телом Мулваине окончательно перешагнуть расщелину.
Однако вдруг его пах пронзила острая, нестерпимая боль, которая молнией ударила одновременно в ногу и в спинной хребет. Тигхи взвыл, его хватка ослабла. Он все еще стоял с широко расставленными ногами, но теперь такая поза причиняла юноше невыносимые страдания. Тигхи зашатался и почувствовал, как Мулваине. выскользает из его рук, и из последних сил попытался ухватить его покрепче. Больная нога подвела. Она подвернулась, не выдержав нагрузки, и юноша начал падать, отпустив Мулваине и инстинктивно выставив вперед обе руки.
Тигхи ударился о дерево и вцепился в него обеими руками. За его спиной раздались крики, а затем послышался треск, производимый падающим телом.
Тигхи цеплялся за дерево что было сил; его ноги, все еще горевшие от боли, болтались над расщелиной. Он висел так с минуту, не больше, но это время показалось ему едва ли не вечностью. Затем начал подтягиваться вверх. Извиваясь всем телом, Тигхи перевалился через кривой ствол дерева и шлепнулся на землю лицом в траву, хватая ртом воздух.
В паху кипела и бурлила боль, отдаваясь в бедрах и внизу живота. Наверное, лопнула какая-то жила или кишка, подумал Тигхи. Двигаться он не мог и потому решил полежать на земле. Авось боль утихнет. Следующая мысль была о Мулваине. Забыв о боли, Тигхи повернулся, чтобы посмотреть, что случилось с раненым. К горлу подступила тошнота.
Ати и Равилре стояли на утесе. От Тигхи их отделяло расстояние длиной в руку с небольшим. На лицах было выражение ужаса.
– Мы уронили его, – произнес Ати высоким голосом.
– Он рухнул головой вниз, когда ты отпустил его, – проговорил Равилре. – Его ноги оказались вверху.
– Он был весь в крови, – объяснил Тигхи. – Он выскользнул из рук.
– Пелис! – позвал Тигхи, и его голос затерялся в зарослях. – Пелис! Иди сюда!
Когда Пелис, продираясь сквозь чащу, добралась до того места, где находились остальные, Тигхи уже сидел на земле и обеими руками растирал у себя в паху, пытаясь таким способом уменьшить жестокую, грызущую боль. Ати начал спускаться вниз, посмотреть, что сталось с Мулваине.
– Мулваине свалился в расщелину, – произнес Тигхи в ответ на немой вопрос растерявшейся Пелис.
Он не мог заставить себя сказать «Мы уронили Мулваине». Это звучало так отвратительно. Боль в паху мешала сосредоточиться. Когда он тер там, боль немного отпускала.
Пелис нагнулась над краем расщелины и посмотрела вниз. Мучимый угрызениями совести, Тигхи лег животом на почти горизонтальный ствол дерева и последовал примеру девушки. Мулваине нигде не было видно, как не было заметно никаких следов его падения – сломанных веток и пятен крови, например, – которые помогли бы определить, куда он упал. Равилре впал в отчаяние и сидел неподвижно, охватив голову руками.
Через некоторое время они услышали голос Ати, взывавший к ним из темноты:
– Он здесь! Спускайтесь вниз!
Пелис и Равилре тут же полезли туда, хватаясь за сучья и ветки. Медленно и осторожно Тигхи встал на ноги. Боль внизу живота теперь ощущалась как слабое жжение и резко усиливалась, лишь когда он напрягался или тазобедренные суставы испытывали давление. Нечего было и думать о том, чтобы спуститься вниз, по крайней мере прямо сейчас. И все же он попытался сесть на край расщелины и, свесив с него ноги, начать спуск спиной к стене.
– Ати! – крикнул Тигхи. – Пелис! Что там у вас!
– Спускайся вниз, – отозвалась Пелис и исчезла внизу в листве.
Тигхи хотел было сказать, что ему очень больно и он не в состоянии двигаться, но передумал. Ведь он воин, он сражался на войне. Юноша закрыл рот и символически провел указательным пальцем по губам, как бы запечатывая их. Затем, нащупывая опору, потихоньку опустил одну ногу вниз и, кряхтя от боли, начал спускаться.

Глава 2

Ему потребовалось немало времени, наверное, около часа, чтобы спуститься вниз, туда, где были остальные. Мулваине падал сквозь густую поросль молодых деревьев, скорее похожих на кусты, и их упругие стволы и ветки смягчили падение. Его тело приняла широкая крона старого, мощного платана с очень плотной листвой. Юноша лежал лицом вниз, безжизненно раскинув руки, однако Ати приложил ухо к его спине и сказал, что Мулваине все еще дышит.
Однако при падении Мулваине, очевидно, сильно ударился раненым коленом, и оно опять начало кровоточить, и даже еще более обильно, чем раньше. Он был без сознания. Кровь выходила из растревоженной раны толчками, совпадавшими с ударами сердца. Струйки крови просачивались через листву и капали на землю.
Тигхи, весь бледный от боли и затраченных физических усилий, сел и перевел дух. Ати присел рядом с ним.
– Мы с Равилре попытались снять его с веток, – возбужденно тараторил он, – но дело в том, что на этих ветках растут какие-то особенные шипы, и он застрял в них.
– В шипах? – ахнул изумленный Тигхи.
– Да, в шипах – вот такой длины, – сказал Ати и для наглядности оттопырил мизинец левой руки и, подняв его вверх, перехватил на нем второй сустав пальцами правой. – Их не так уж много, с полдюжины на каждом суку, но несколько вонзилось в тело Мулваине, это точно.
Тигхи подумал о том, какие мучения должен был испытывать Мулваине, если бы находился в сознании, и поморщился:
– Мы должны поднять его сверху.
Он выпрямился и вместе с Равилре и Ати встал у распростертого на ветках тела. Под ногами Тигхи был крепкий, надежный сук. Капли крови, падавшие на листву, как будто отсчитывали время.
– По-моему, он умрет, – сказал Ати.
– Не говори так, – предупредил его Тигхи. Боль обожгла его пах и буравом вонзилась в низ живота. Лицо юноши исказила уродливая гримаса. – Беремся и дружно поднимаем, все разом. Равилре, а ты что стоишь?
– Я голоден, – мрачно произнес Равилре.
– После того как вытащим отсюда Мулваине, поищем еду, – с укором проговорил Тигхи. Его собственный желудок отчаянно требовал пищи, но боль в тазу заглушала это желание. – После того как мы вытащим Мулваине, мы найдем насекомых. Но не раньше!
– Какого черта ты раскомандовался? Это ты уронил его, а не мы, – огрызнулся Равилре.
– Ладно, хватит! Поднимаем! – пролаял Тигхи, почувствовав, что его терпению вот-вот придет конец. – А ну, взяли! Вверх!
Трое юношей завозились у тела раненого. Они изо всех сил дергали его, но, похоже, тело прочно застряло в ветках, которые никак не хотели расставаться с ним. Наконец Мулваине немного сдвинулся с места, и из простреленной ноги брызнула кровь. Алый фонтанчик поднялся кверху и, описав дугу, упал на листву. Совсем как струйка мочи, подумал Тигхи. От боли и напряжения он уже весь вспотел.
– Еще раз! – приказал он. – Еще раз!
Юноши поднатужились, и тело Мулваине чуть приподнялось, провиснув в середине.
– Возьми его за ноги, – приказал Тигхи Равилре. – Поднимай его.
Несмотря на то что простреленная нога Мулваине болталась во все стороны и это должно было доставлять ему адскую боль, он не издал ни стона. Друзья медленно подняли его тело и оттащили в сторону. Бледное лицо Равилре потемнело от натуги.
– Туда! – задыхаясь, произнес Тигхи. – Вон туда.
Их шатало от усталости, но они все же смогли перенести Мулваине к тому месту, где из стены росли довольно крепкие платаны. Ствол одного дерева раздваивался, и ребята положили своего товарища на эту вилку.
– Переверните его, – сказал Тигхи. Часто дыша, он присел на ствол и принялся растирать свой пах. – Переверните его, – повторил он.
Ати и Равилре молча повиновались.
После того как Тигхи отдышался и почувствовал, что боль в паху немного утихла, он подвинулся поближе к телу Мулваине. Грудь раненого едва заметно вздымалась и опускалась, а веки подрагивали, повторяя движения глазных яблок. Однако из простреленного колена торчал сломанный сучок, и на одежде Мулваине появилось три кровавых пятна: два на бедрах и одно на животе. В этих местах кожу Мулваине пронзили шипы. По лицу проходила длинная, засохшая красная царапина. Она протянулась через подбородок и губы по носу и лбу. Тигхи вытащил сучок, торчащий из колена: он застрял внутри и никак не выходил наружу, однако, когда Тигхи дернул посильнее, сучок выскочил, и из колена опять потекла кровь.
– Он такой белый, – сказала Пелис, вглядываясь в лицо Мулваине. – Такой бледный.
– Он спит, – неуверенно произнес Тигхи. – Когда проснется, ему будет лучше.
– Он ослабнет.
– Ослабнет, но ему будет лучше.
– Может, стоит как-то привязать его к дереву? – предложил Ати. – Мало ли что может случиться, когда начнется сумеречный шторм?
– Мы в глубине леса, и вряд ли шторм сюда проникнет, – сказал Тигхи. – Мы должны найти пищу.
– Я умираю от жажды, – сказал Тигхи, показывая на бесчувственное тело. – Мы не можем отнести его к роднику, значит, надо найти родник и принести ему воды. Мы будем искать родник и воду.
К тому времени, когда четверка бывших флатаров отправилась на поиски пищи и воды, тени в Сетчатом Лесу начали сгущаться. Тигхи двигался медленно и неуклюже, зато Ати, Пелис и особенно Равилре перепрыгивали с одного ствола на другой, даже не смотря под ноги. Голод подстегивал их.
– Поймайте каких-нибудь насекомых и принесите сюда, – приказал им Тигхи. – Найдите родник и подайте знак голосом.
Ати обнаружил родник, и все поспешили к нему. Вода струилась из трещины в стене, перетекая через покрытый мхом ствол дерева. После того как все они напились вволю и утолили жажду, Тигхи приказал набрать воды в ладони и отнести Мулваине.
– Его мучит жажда, – грустно произнес он. – Мы должны помочь ему.
Однако нести воду в сложенных вместе ладонях было непросто. Ветки хлестали по лицам. К тому времени, когда все четверо добрались назад, вместо воды у них были лишь мокрые ладони, и они прижали их к сухим, потрескавшимся губам Мулваине.
– Он умрет, – сказал Ати.
В его голосе звучала полная безнадежность.
Тигхи чувствовал себя очень скверно. Боль в тазу отдавалась в желудке, и его начало подташнивать. Он уселся на ствол дерева, привалившись спиной к стене, и дрожащим голосом проговорил:
– Возвращайтесь к источнику, вы трое. Наберите воды в рот, а не в руки, но не глотайте. Принесите воду, и пусть Мулваине напьется хотя бы так.
Они тут же отправились назад, к роднику. Тигхи начал глубоко дышать. Это отвлекало, помогало оттеснить боль на задний план. Постепенно боль улеглась, и веки юноши стали слипаться. На него навалилась страшная усталость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71