Его владения, собственно говоря, сводились к городу и реке Леир, не считая нескольких небольших поселений выше по течению и огромной, безжизненной пустыни. Грабеж столицы означал бы крушение всего – государства, основы власти и процветания.
Когда дождь внезапно прекратился, это сочли знаком богов подлунного мира, указанием начать активные боевые действия.
Первой частью штурма стало движение винных барж, заполненных воинами, по протокам, образовавшимся благодаря наводнению. Вода была сильно заилена, но глубина достигала почти двух метров.
Когда показались укрепления города, на нападавших обрушился град стрел. Баржи не имели закрытых трюмов, а воины стояли на палубах плечом к плечу. Что еще хуже, среди них беспорядочно чередовались лучники и солдаты, вооруженные копьями или топорами, щиты имелись далеко не у всех. Гребцы на передних баржах попытались развернуться, но теснившиеся за кормой суда мешали совершить маневр. Бойцы тщетно пытались укрыться за редкими щитами и мертвыми телами товарищей. Лучники пытались стрелять в ответ, но им мешали толкотня и паника, а солдаты на стенах были умело распределены по всей линии и прикрыты от ударов снизу. Каждого лучника Диомеды прикрывал щитом второй человек, зачастую из числа обычных горожан, не владевших боевыми навыками, но готовых помогать в обороне. Когда некоторые баржи причалили к земляному валу, на уцелевших бросились передовые отряды ополченцев. И все же многим воинам Альянса удалось выжить под дождем стрел. В основном опытным и тренированным бойцам.
Снова пошел дождь. Большинство офицеров Альянса находились на небольших лодках, в арьергарде. Поэтому они издалека видели, что творится под стенами, но не попали под обстрел. Жизнь одного дворянина стоит, рассудили они, не менее десятка жизней простолюдинов-солдат, а стрелы не различают сословий и титулов. Офицеры отдали приказ сбросить скорость, выжидая поворота событий, поэтому первыми заметили пять торейских боевых кораблей, выходящих из каналов со стороны реки в напоенную ливнями дельту. Морякам Фортерона пришлось немало потрудиться, чтобы провести суда вверх по течению, по рискованной мутной воде с неопределенной глубиной, но теперь галеры напоминали волков в курятнике. Два судна прошли вперед, чтобы отрезать арьергард от скопления барж, а три других направились к лагерю Альянса. На борту галер находилось множество морских пехотинцев. Поскольку командование Альянса было уверено в своем тактическом преимуществе, защищать острова, на которых стоял лагерь, назначили поваров, конюших, грузчиков, прислугу и захворавших или чересчур робких дворян.
Поскольку людям на баржах некуда было деваться, они отчаянно бросились на приступ. В нескольких местах им удалось подняться на стены и ворваться в город. Однако окраины были затоплены наводнением и приливом, а во всех окрестных домах сели отряды ополченцев и просто гражданские лица, вооружившиеся всем, что удалось найти. Все отсырело, и попытки поджечь здания кончились полным провалом. А корабли уже крушили арьергард флотилии Альянса и обрушились с тыла на баржи, с которых еще не успели сойти на берег солдаты. Тем временем на небольших лодках подходили все новые отряды морских пехотинцев, последовательно вырезавшие дворян-офицеров, отставших от основного войска. Безуспешными оказались вылазки смельчаков, решивших взять штурмом две галеры.
Расположившиеся на крышах домов жители Диомеды забрасывали тех, кто претендовал на роль их освободителей, кирпичами, камнями и тяжелыми обломками утвари. Лучники Альянса уже не могли воспользоваться своим оружием, так как под вновь усиливавшимся дождем тетивы отсырели.
Удалось пробить дыры в бортах двух галер, но те лишь осели меньше чем на метр, упершись в дно и размокшие, глинистые берега проток. А три другие корабля как раз подошли к лагерю Альянса, где находились командующие, слуги, лошади, верблюды, запасы продовольствия и скарба. Высадив там морских пехотинцев, галеры развернулись и пошли назад, к укреплениям. На них оставались только немногочисленные моряки и гребцы но сам вид грозных боевых судов оказал деморализующее воздействие на воинов Альянса. Отдельные группы стали сдаваться в плен, кое-кто бросился в воду, надеясь выбраться вплавь. Некоторые побросали оружие и знаки отличия, чтобы выдать себя за местных жителей, другие пытались выйти на баржах в основное русло реки. Но устье перекрывали глубоководные суда, заполненные женщинами и детьми. На них было совсем мало торейцев, зато в их распоряжении находились готовые к бою катапульты и баллисты. Пять барж сразу пошли ко дну, остальные сдались.
Когда начало смеркаться, Фортерон был уже бесспорным победителем, сохранившим жизни подавляющей массе горожан и воинов. Его отряды понесли поразительно малые потери. Вечером дождь прекратился, и небо стало медленно расчищаться от облаков. На востоке впервые за долгое время показалась Мираль – невероятно яркая в промытом дождями воздухе.
Огненные круги над Гелионом так и не появились. Ровал взволнованно шагал по палубе. Наконец, когда назначенный час катастрофы давно прошел, Ровал приказал экипажу поднять паруса.
– Но патрульное судно заметит нас, – предостерег его Норриэйв.
– Боцман, на патрульном судне один-единственный инспектор и два гребца. Кроме того, к тому времени когда они нас обнаружат, мы будем уже идти на всех парусах при сильном попутном ветре.
– Но Мираль уже взошла, и небо ясное. Патрульная галера «Кыгар» догонит нас быстрее, чем Хэзлок портовую шлюху.
– Галера сейчас на другой стороне Гелиона, у нас все шансы для доброго старта.
– Вы хотите устроить гонку между «Лунной тенью» и «Кыгаром»? Высокоученый Ровал, да я в хлам пьяный выползаю из таверны быстрее, чем двигается эта посудина.
– Мы успеем уйти, боцман. У меня, как говорит Ларон, есть смелый, дерзкий и поразительно тупой план.
– Насколько тупой?
– Здесь нам больше нечего делать, а Уэнсомер, возможно, уже осудили на казнь. Я должен добраться до Диомеды и помочь ей. Кроме того, нам еще может выпасть шанс завладеть Серебряной смертью. Чего ради нам тут торчать?
Норриэйв глубоко вздохнул:
– И что мы должны делать?
– Для начала уйти миль на пять от Гелиона, прежде чем «Кыгар» нас настигнет.
– При теперешнем восточном ветре… Ну что же, это реально. А потом?
– Разыграем правдоподобное представление.
Боцман качнул головой и ударил кулаком в гонг, и через пару секунд перед ним предстали четыре других члена команды.
– Слушайте меня внимательно, – начал Ровал. – Мы покидаем Гелион и направляемся в Диомеду. Прямо сейчас. Это опасно, но шансы у нас есть.
– Как руководитель экспедиции я передаю все права командования боцману Норриэйву, – вздохнула Терикель.
Ровал шагнул в сторону, и Норриэйв пристально огляделся, прежде чем заговорить.
– Объявляю режим полной боевой готовности вплоть до моей команды, отменяющей его, – тихо, но твердо сказал он. – Терикель, берись за штурвал, установи курс на пятый октант и держись его. Хэзлок, Д'Атро и Лисгар, поднимайте главный парус, потом беритесь за дополнительные. Ровал, как только мы поднимем якорь, расскажешь мне о второй части плана.
«Лунная тень» уже шла на всех парусах, когда патрульный инспектор заметил на море шхуну, покидающую гавань. Через пару минут он уже был на причале и яростно размахивал двумя факелами, подавая сигнал дозорному, сидевшему на вершине горы. Вскоре тот понял, что происходит, и подал сигнал на патрульную галеру, неспешно двигавшуюся вдоль противоположного берега Гелиона. Штурман изменил курс, чтобы скорее обогнуть мыс и перехватить нарушителя. Патрулирование Гелиона было невероятно скучным занятием, так что возможность изобразить на борту своей галеры знак еще одного потопленного корабля весьма взволновала и обрадовала капитана.
На борту «Лунной тени» Ровал замер на топе мачты, чтобы первым заметить силуэт преследователя. Он увидел огни галеры и спустился на палубу.
– «Кыгар» уже в пути, – доложил он. – Идет, как и мы, на всех парусах, а еще и на веслах.
– Спустить малые паруса! – рявкнул Норриэйв. – Терикель, установи курс на нулевой октант и закрепи штурвал. Всем на паруса! Хэзлок, кроме тебя. Ты вылей кувшин оливкового масла на ют, а я пока разожгу факел.
– Разожжете факел, сэр? Разлить масло? И вы зажжете огонь, когда оно будет на палубе?
– Ну не стану ведь я ждать, пока все просохнет! Живее!
Капитан Мандалок вдруг заметил, что находившаяся в отдалении шхуна буквально вспыхнула, словно огромная масляная лампа. Его подчиненные закричали от удивления, а тем временем огонь начал затихать, а корабль медленно шел ко дну. Наконец перед преследователями остался лишь невозмутимый океан.
– Они загорелись и затонули, – заявил командир отряда морских пехотинцев, находившегося на борту «Кыгара».
– Никогда не видел ничего подобного, – покачал головой капитан. – Чтобы так быстро…
– Нам следует сбросить ход – в воде могли остаться уцелевшие.
– К черту уцелевших, я хочу нарисовать на своей галере знак девятого потопленного корабля! Девять – мое счастливо число.
– Но шхуна затонула сама собой.
– Корпус мог еще не слишком глубоко уйти под воду. Пусть колдун произнесет заклятие света. Ищем шхуну.

* * *

А «Лунная тень» быстро шла на дно. Обычно скорость погружения не имела значения, так как корабль опускался на мелководье. Однако сейчас они ушли слишком далеко от берега. Пять членов команды «Лунной тени» сгрудились под спасательной шлюпкой, присев на колени, а темная вода бурлила вокруг, достигая уровня их пояса. Дерево угрожающе скрипело под нарастающим давлением.
– Свет… кто-нибудь произнесите заклинание! – приказал Норриэйв.
Терикель исполнила его повеление, и в ее левой ладони замерцал слабый огонек. Норриэйв взял ее запястье и поднес ближе к стеклянной трубке с разметкой и цифрами. Уровень глубины уже достиг отметки девять метров.
– Девять, – вслух прочитал Хэзлок.
– Но мы все еще погружаемся, – воскликнул Ровал, заметив движение жидкости в трубке.
– Ну, это ведь была твоя идея – погружаться на такой глубине, – резко ответила Терикель.
– Мы должны были инсценировать пожар и затопление судна, – возразил Ровал.
– Пятнадцать метров, – прочитал Хэзлок.
– Теперь мы действительно тонем!
– Я готов выслушать конструктивные предложения.
– Восемнадцать метров.
– Отцепите шлюпку, – крикнула Терикель.
Нет, она сразу перевернется, и воздух стремительно уйдет к поверхности…
– Тише! – рявкнул Норриэйв. – Здесь я капитан, не забывайте об этом. Молчать, если вам нечего сказать по сути дела.
Наступила тишина, лишь скрипело дерево да журчала вода вокруг шлюпки.
Двадцать метров, погружение замедлилось, – доложил Хэзлок.
– Во время стендовых испытаний, еще до того как мы оставили «Мегазоид», это судно опустилось на глубину двадцать семь метров, и только после этого возникла реальная угроза жизнеспособности корабля. Разве не так, Д'Атро?
– Так, сэр.
– Двадцать два метра, спускаемся еще медленнее.
– Мы должны остановиться на глубине двадцать четыре – двадцать пять метров. У нас новые крепления, пустые кувшины из-под масла в качестве балласта, так что наше положение под шлюпкой достаточно надежно.
– Двадцать четыре метра, еще медленнее, – произнес Хэзлок. – Двадцать четыре с половиной… двадцать пять… остановка. Балласт сработал.
Терикель шумно перевела дыхание, а Ровал опустился на палубу с громким плеском. Прокатился звук глухого удара, от которого содрогнулся весь корпус «Лунной тени».
– Капитан, крепления треснули! – воскликнул Д'Атро, и остальные отозвались сдержанными возгласами.
Еще один глухой удар и содрогание корабля.
– Двадцать пять с половиной метров, – сообщил Хэзлок.
– Нам надо сбросить два якорных камня, – распорядился Норриэйв. – Ровал, произнеси заклинание света, становится слишком темно. Д'Атро, найди трос лебедки и обвяжи вокруг его талии.
Когда страховку закрепили, Ровал создал два светящихся эфирных браслета вокруг запястий, а потом сделал три глубоких вдоха.
– Обращай внимание на все, что удастся заметить, – посоветовал Норриэйв. – Надеюсь услышать благоприятный доклад.
– Да, капитан.
Ровал нырнул под борт шлюпки и оказался рядом с фок-мачтой. Ему потребовалось лишь несколько секунд, чтобы найти запасной груз, и еще полминуты, чтобы перерезать удерживающий его трос. Развернувшись к правому борту, он энергично рубил толстый канат, когда мимо него проплыло темное пятно. Когда Ровал взялся за второе крепление, в легких уже ощущалась боль, но, направившись к шлюпке, он вдруг понял, что его страховочный трос запутался в такелаже мачты. Нужны были еще несколько драгоценных секунд, чтобы освободиться из ловушки. Наконец он нырнул к спасительному воздушному пузырю, а рядом с ним скользнуло нечто большое и слабо светящееся.
Голова Ровала раскалывалась, он слишком долго сдерживал дыхание и теперь, под шлюпкой, судорожно дышал, чтобы прийти в себя.
– Тридцать шесть метров, мы двигаемся очень медленно, но все равно опускаемся на глубину, – доложил Хэзлок.
Корпус скрипел все протяжнее, то тут, то там раздавался треск.
– Весь передний груз сброшен, капитан, – с трудом выдохнул Ровал. – Пришлось перерезать страховочный трос, он запутался. Я кое-что видел. Живое. Большое и светящееся.
– Акулы? – воскликнул Норриэйв. – С момента первого огненного круга здесь никто их не видел.
– Тридцать восемь метров, шкала закончилась, – сообщил Хэзлок.
– Нет, это не акула, но тоже зубастая. Думаю, ее привлек исходивший от моих рук свет.
– Твари, которые никогда не поднимаются к поверхности, знают, что на затонувших кораблях всегда есть мертвые тела, вполне подходящие на их вкус.
– Вернемся, можете написать об этом теоретическую работу, – буркнула Терикель.
– Мне пойти снова, капитан? – спросил Ровал, уже взявшись за новый трос.
– На такой глубине, по моим подсчетам, сбрасываемый балансировочный груз должен составлять не менее пятисот фунтов, – сказал Норриэйв.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85