Диомеда существовала очень давно, занимая центральное положение в морской торговле, обладая собственным торговым языком, распространившимся постепенно по берегам всех континентов Плацидийского океана.
– Я должен немедленно направить соответствующие распоряжения, – сказал Фортерон, а потом добавил: – Есть еще кое-что. То, что я сейчас говорю, предназначено только для вас и ни для кого больше. В приказе император особо отмечает, что никто не должен распространять слухи об ужасной катастрофе, имевшей место на Торее. Возможно, именно Диомеда станет нашим новым домом и столицей государства.
– Что? – рассмеялся герцог Партол. – Не может ведь исчезнуть целый континент!
– Надеюсь, вы правы. Тем не менее скажите своим людям, что Диомеда не должна быть разграблена, разрушена, а с ее жителями следует обходиться терпимо, с учетом требований безопасности, конечно. Кроме того, не должна пострадать торговля Диомеды с другими королевствами Акремы.
Затем Фортерон передал пергамент с императорским приказом членам совета, чтобы они могли собственными глазами прочитать распоряжения своего повелителя. Тем временем адмирал вышел на палубу, чтобы отдать команду о снятии блокады с Гелиона. Все корабли должны выйти в море, образовать конвой и направиться на запад. Вскоре матросы уже поднимали сигнальные флаги, а звонкий голос труб разносился над волнами. Сторожевая галера, направлявшаяся на перехват «Лунной тени», получив сигнал, развернулась и поспешила присоединиться к основному флоту.
«Он знал», – думал Фортерон, испытывая тяжесть на сердце. Что бы ни случилось на Торее, Варсовран знал о том, что произойдет. Именно поэтому он направил весь флот, максимальное количество отборных войск к Гелиону, в безопасное место, предоставив всем остальным – включая императрицу – погибнуть. Можно ли доверять Варсоврану? В определенном смысле его действия были абсолютно логичными. Враги уничтожены, у них не было ни малейшего шанса спастись.
Как не имелось шансов и у всех остальных, за исключением отборных воинов и экипажей боевых кораблей Варсоврана, которые оказались уцелевшими.
Фортерон прекрасно знал, что по-настоящему дорого Варсоврану: власть, сын, армия и флот. Последние три остались в целости и сохранности, но поскольку Торея уничтожена огнем, император превратился из одного из самых могущественных монархов мира в обыкновенного изгнанника, пусть и обладающего военной мощью. Это был очень опасный изгнанник, возглавлявший самый крупный боевой флот, когда-либо существовавший в истории, и тем не менее изгнанник. Но не мог же Варсовран сам, своими руками сокрушить свою империю! Наверное, какой-то ларментельский волшебник или инженер пришел в отчаяние во время долгой осады и выпустил на свободу адское пламя. Конечно! Ларментель был уничтожен собственным оружием, значит, Варсоврану можно доверять. К такому выводу придет любой здравомыслящий военный, знакомый с боевой тактикой.
Герцог Партол, командующий морскими пехотинцами, появился из узкого проема, огляделся, а затем обратился к Фортерону:
– Люди очень встревожены происходящим. – В голосе герцога звучали странные нотки, словно он в чем-то сомневался. – Нам придется воевать с половиной мира, не имея никакой надежды на поддержку и опору. И во имя чего?
– Тореи больше нет, – отозвался Фортерон.
– Что?
– Нет. Она разрушена. Уничтожена.
– Но как вы можете быть в этом уверены? В приказе лишь сказано, что император направился к континенту, чтобы разведать обстановку.
– Предполагается, что я не должен ничего знать, но у меня имеются свои каналы сбора данных. Император намерен дать решающую битву здесь, вдали от Тореи. Эти болваны из южных королевств решили воспользоваться оружием, которое вышло из-под их контроля.
– Но наши семьи, жены, подруги, друзья, наши поместья…
– Всего этого больше не существует. Нам осталась только надежда, надежда на то, что мы обретем новую жизнь на Акреме. С каждым днем наши запасы истощаются, а корабли вскоре потребуют текущего ремонта. И нашим людям нужна разрядка. Мы должны на полной скорости идти к Диомеде, чтобы завоевать для себя твердую землю, на которой наши силы и численность смогут вновь возрастать.
– А что же император? Безусловно, он должен вести нас.
– В данном случае скорость важнее, чем имя предводителя похода.
После этих слов герцог Партол покинул палубу, поспешив вызвать личную шлюпку, чтобы вернуться на свой корабль. Фортерон позволил себе усмехнуться. Конечно, Варсовран знал; теперь адмирал в этом не сомневался. Флот, битком набитый военными, гораздо эффективнее, чем флот, битком набитый военными, их женами и детьми. У адмирала Фортерона не было жены, ни братьев, ни сестер, а родители давно умерли. Флот стал его семьей и родиной. Все остальные не смогут с такой ясностью понять, почему император пожертвовал их любимыми во имя оптимизации силы и мощи армии и флота. Адмирал взглянул на запад – туда, где лежала теперь цель флота. Когда Варсовран прибудет к Диомеде, они смогут подробно обо всем поговорить.

* * *

На борту императорской галеры «Кыгар» сын Варсоврана получал краткие приказы с помощью сигнальных флагов. Флот отправлялся к Диомеде. Все морские пехотинцы должны посвящать время тренировкам и подготовке к серьезному бою, предстоящему им дней через десять, в зависимости от направления и силы ветра. Осадные машины должны пройти проверку и подготовку к работе. Специалистам по накоплению и использованию эфирной энергии следует усердно практиковаться в своих навыках. Ежедневно должны проходить совещания по разработке тактики боя. Юноша внимательно выслушал все сообщения, поблагодарил капитана и вернулся в свою каюту.
– С мальчиком что-то творится, – заметил Мэндэлок, обращаясь к старпому. Они оба наблюдали за подъемом парусов.
– Согласен. Он никогда не был таким тихим. Возможно, это морская болезнь, но император всегда говорил, что его сын отличный моряк.
– Ну, знаешь, как правители оценивают своих детей. В любом случае, не стоит им противоречить.
– Ты не думаешь, что он мог влюбиться в ту шлюху, которую взял с собой?
– На вид она его раза в два старше.
– Может, дело в ее опыте?
А в своей каюте принц Дэррик делился новостями с императрицей.
– На Торее произошло нечто странное, нам приказано немедленно снять блокаду Гелиона. Поступил приказ атаковать и захватить Диомеду, крупный порт на побережье Акремы.
– Диомеда? Город, который славится своим богатством и величиной? Говорят, королевский дворец Диомеды не удалось захватить никому!
– Именно так.
– Неудивительно, что он собрал весь свой флот. Но зачем нападать на другой континент, когда половина Тореи остается непокоренной?
– Императрица, мне не сказали об этом.
– «Мама»! Ты должен говорить «мама»! Помни о своей роли, о том, кем ты должен стать. Вернись на палубу, меньше говори, больше слушай. Не пропускай никаких, даже случайных, слов.
Императрица осторожно выглянула из окошка каюты и заметила, что «Кыгар» двигается бок о бок с глубоководным судном. Потом она опустилась на пол, чтобы внимательно изучить разложенные чертежи Варсоврана. Она вернет себе власть, которую он у нее отобрал, расширяя границы империи. Она станет правительницей Диомеды еще до того, как он доберется до этого города.
К тому времени как «Лунная тень» приблизилась к пределам расположения флота, Терикель и Веландер уже переоделись в костюмы моряков и теперь стояли среди мужчин с головами, обвязанными платками, в перепачканной жиром арцереона одежде. Чем ближе императорский флот, тем очевиднее становилась лихорадочная деятельность, царившая на кораблях. В небо взмывали сигнальные флаги, разносились над волнами звуки труб, матросы энергично поднимали паруса, суда снимались с якорей. Когда «Лунная тень» подошла совсем близко, стало ясно: флот Варсоврана направляется на запад.
«Лунная тень» вошла в гавань, расположившись среди галер и вооруженных торговых судов видарианского флота. Гелион представлял собой двойной остров с двумя вулканическими пиками, его части соединялись узким перешейком, состоявшим и песка и скальных выступов. Гавань была выстроена рядом с этой узкой полоской земли, а порт Дорожный мостился прямо на склоне большего по размеру вулкана. Второй вулкан, поменьше, сильно разрушен эрозией и давно превратился во внушительных размеров холм, где и располагались почти все фермы острова.
– Здесь не меньше девяноста кораблей, – заметил Феран, когда они швартовались у причала. – И около семидесяти из них являются боевыми и торговыми судами Видарианского королевства.
– Гелион всегда был видарианским аванпостом, – ответил Ларон.
– Это так, но флот, который только что отошел от острова, мог принадлежать только Варсоврану, – вступил в разговор боцман. – По количеству кораблей императорский флот раз в десять превосходит видарианский, собравшийся у Гелиона. А воинов на кораблях императора, как мне показалось, слишком много, гораздо больше, чем людей на всем Гелионе. Они могли покорить остров за полчаса, но они, как говорит лоцман, держали долгую блокаду.
Причал был выстроен из черного вулканического камня. Прибывших встретил сам губернатор острова Банзало. Он подтвердил слова лоцмана о блокаде. Семьсот боевых галер и глубоководных судов окружали остров в течение пяти дней, затем на горизонте появился новый скоростной корабль. Вскоре после того, как он приблизился к флагманскому судну, зазвучали трубы, на мачтах поднялись сигнальные флаги, и весь флот пришел в движение.
– Вы и сами видели: корабли куда-то направились на всех парусах, образовав построение военного конвоя, – завершил свой рассказ губернатор.
– Полагаю, это можно объяснить, – произнес Феран.
Тем временем Терикель и Веландер снова надели свои голубые платья. Теперь они спешили на берег, и губернатор указал им расположение святилища ордена Метрологов в южной части острова. Метрологи владели винными погребами Гелиона и давно стали на острове главными землевладельцами.
– Но, возможно, вы, дамы, захотите совершить омовение, прежде чем пройдете в святилище? – предложил помощник губернатора. – Губернатор Банзало рад будет проявить гостеприимство и предложит вам свой дом, находящийся совсем рядом.
Терикель приняла приглашение, поскольку ей хотелось сохранить достоинство при встрече с другими членами ордена.
– Миссию на Гелионе возглавляет Высокочтимая Серионезе, – пояснила Терикель, пока они направлялись к дому Банзало. – Она на восемь лет раньше меня стала священницей, но так и не получила титул Достопочтенной.
– Вероятно, она совершила серьезный проступок, если ей не удалось получить титул, – бросила Веландер.
– Ничего подобного. Она служила в храме Зантрии, когда я была послушницей, но всегда была склонна интриговать, чтобы заполучить власть и высокое положение в ордене. Однажды она попалась, и ее направили на Гелион управлять шлюхами порта Дорожный и обращать акремских моряков и купцов, направляя их на путь знаний и любви, в соответствии с идеями ордена Метрологов.
– Не имея титула, она ведь не может служить как священница, – задумчиво сказала Веландер. – Для соблюдения ритуала посвящения дьякониссы в священницы и вовсе нужны три священницы с полным титулом.
– Старейшина имеет права дать ей титул, а теперь Старейшина ордена – я. И это будет первое, что я сделаю при встрече с ней.

* * *

Естественно, новости, доставленные «Лунной тенью», вызвали волнение и горечь у обитателей маленького острова. За исключением немногих моряков и купцов с Акремы, никто на острове не потерял на Торее близких родственников или друзей. Однако службы, начавшиеся в одиннадцати храмах и святилищах Гелиона в благодарение за окончание блокады и за избавление от флота Варсоврана, постепенно превратились в оплакивание погибшего континента. Но губернатор Банзало оставался на удивление невозмутимым. Феран и Ларон были тоже приглашены в его дом для более подробного разговора, и пару часов спустя после прибытия они расположились на каменном балконе. Перед ними стояли чаши с местным вином, а над головами раскинулось голубое, но необычно блеклое небо. Ларон казался беспокойным, его руки заметно дрожали, так что по поверхности чаши с вином шла рябь.
– Итак, Ларон, вы стали первым живым человеком, ступившим на континент после катастрофы? – произнес Банзало.
– В некотором смысле да, губернатор, – ответил вампир, сделав вид, что прихлебывает вино.
– И на что это было похоже? Что уцелело?
Ларон достал слиток серебра и протянул его губернатору.
– Это все, что осталось от купца, стоявшего на каменном пирсе Зантрии, – объяснил он. – Не считая, конечно, куска меди от застежки его пояса, который я не стал соскребать с камня.
– Поразительно. Люди превратились в пепел, а их богатство осталось нетронутым.
– Простите, губернатор, но их богатство превратилось в уродливое месиво, – мрачно заметил Феран.
– Но серебро и золото, они ведь уцелели. Вся Торея должна быть полна слитков золота и серебра, остается только прийти и собрать их, – губернатор развернулся к Терикель. – Вы теперь являетесь Старейшиной ордена Метрологов. На самом деле вы и две другие священницы – единственные посвященные во всем мире.
– Это так, – коротко кивнула Терикель, поставив кубок с вином на стол. – А из братьев нашего ордена уцелели два дьякона в нашей миссии в Диомеде.
– Значит, братский орден можно считать исчезнувшим?
– Формально да. Однако три посвященные священницы могут поставить новых дьяконов. Так раньше не делали, но я намерена ввести эту практику и воссоздать единый орден Метрологов под началом одной Старейшины.
– Итак, самый могущественный и уважаемый ученый орден Тореи теперь базируется на Гелионе.
– Да, это так. И я хочу провести посвящение дьяконисс здесь, на острове, как можно быстрее. В святилище имеется вечный огонь, символизирующий свет знаний и тепло любви, которые никогда не угасают, но нам нужно превратить святилище в храм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85