– Теперь постарайся обратить против меня мой собственный вес, – сказал Ровал.
Когда его рука обвила пояс Ларона, юноша на мгновение напрягся, а затем резко шагнул вперед и подсек Ровала ногой. Свободной рукой он толкнул его в горло, и Ровал рухнул на циновку, закрывавшую пол.
– Уже лучше, но не надо бить в горло с такой силой, Ларон. Горло у человека мягкое, ты можешь убить противника.
– Извини, – кивнул Ларон. – Просто я старался использовать силу.
– Вот этого и не нужно делать. Покажи, что ты намного слабее, чем есть на самом деле. Кстати, о силе. Нам пора сделать небольшой перерыв…
– Хвала богам подлунного мира!
– …чтобы сделать тридцать таких подсечек подряд.
Ровал дал ученику время передохнуть, и Ларон жадно сделал несколько больших глотков воды и прилег на циновку. Потом они продолжили обучение.
– Вот эта стойка – вор, который намерен стянуть у тебя кошелек, – поставил задачу Ровал.
Ларон быстрым движением выхватил кинжал и метнул в стойку. Лезвие глубоко вошло в древесину. Утратив силу живого мертвеца. Ларон не потерял технические навыки, которые приобрел за семьсот лет существования. Трудность состояла в том, что он не привык пользоваться оружием и пренебрегал такими навыками.
– А теперь двое его приятелей выскочили из-за угла с топорами в руках, – дополнил задачу Ровал.
Ларон вытащил второй кинжал, метнул его в ту же стойку, а в следующее мгновение выдохнул в ладонь немного эфирной энергии. Потом распрямился, и в руке у него оказался огонь, формой напоминающий боевой топор.
– И что дальше? – уточнил Ровал.
– Я нападу на него в надежде, что он не знает: магическое заклятие бессильно против стали.
– Именно потому он и не бежит прочь, что хорошо это знает, – заметил Ровал.
Ларон закрыл глаза и стиснул кулак. Волшебное оружие погасло после беззвучной, но ослепительно яркой вспышки. Девять не успела прикрыть глаза рукой, и огненные искры плясали у нее перед глазами.
– Тогда я сделаю шаг вперед, чтобы блокировать его руку – ту, в которой топор, – продолжал Ларон. – Поднимаю правую руку вверх, а ногой подсекаю, одновременно отодвигая его запястье, а когда он падает, выбиваю из рук топор. Затем я резко опускаю руку вниз, чтобы ударить его под локоть и сломать предплечье, хватаю топор и разрубаю противника.
– На самом деле надо бежать прочь, пока он еще ослеплен вспышкой, – спокойно произнес Ровал.
– Что? Но…
– Сражаться надо лишь в том случае, если у тебя нет иного выхода, Ларон. Он может вслепую махнуть топором в неожиданном направлении и нечаянно зарубить тебя – просто тебе не повезет.
Ларон прорычал:
– Надеюсь, что нет.
– Получив удар топором, ты будешь истекать кровью и страдать от боли, а третий грабитель успеет оправиться от вспышки. Как ты сейчас видишь, Девять? Все в порядке?
– Да. Почти нормально.
– И у кого теперь преимущество? – серьезно спросил Ровал.
– Но если бы меня загнали в угол…
– Но на этот раз тебя не загнали. Повторяй это себе ежедневно, ежечасно, друг мой: ты больше не обладаешь сверхъестественной силой, твои раны не затянутся за одну ночь. Ступай с уверенностью, не терпи нападок со стороны окружающих, но не ввязывайся в бой, если есть возможность избежать его.
Ровал ушел, чтобы заняться другими делами. А Ларон остался с Девять, погрузившись в тихую, но жизнерадостную беседу. Начиналась редкая для Диомеды гроза, на небе уже сверкали первые молнии. Разряд статического электричества между городом и тучами возрос, когда хлынул дождь. Импульс эфирной энергии внезапно прокатился по телу Девять. Она рухнула, корчась от судорог, спина выгнулась дугой, девушка покатилась по полу. Когда Ларон сумел поймать ее, она уже обмякла. Внезапно глаза ее широко открылись:
– Что… Какого черта, где я нахожусь? – воскликнула Девять.
– Девять? – Ларон уже понимал, что заговорившая в теле душа не имеет к Девять никакого отношения.
– Кто здесь? – требовательно заговорило существо, овладевшее телом девушки, – Кто ты такой?
– Э… Пенни? – осторожно поинтересовался Ларон.
– Что происходит? Почему ты так странно одет? Что стало с моей школой? Где мой мобильник?
– Я не понимаю твоих слов, – сказал Ларон.
Она коснулась рукой груди, вскрикнула и отшатнулась:
– У меня два сердца!
– А сколько ты надеялась почувствовать?
– Не хочешь ли ты сказать, что у тебя столько же? – вселившийся в тело дух внезапно встревожился. – У меня никогда, никогда не было таких странных снов. Я помню, как шла в школу на бал-маскарад. Полная тоска! Никто из мальчиков со мной не танцевал, они все меня почему-то боятся. Я вернулась к себе в комнату, легла на кровать, даже не переодевшись… Должно быть, я заснула.
– Пенни? Это ты?
– Пенни? Пенни, – так звали мою бабушку.
– Я не понимаю, – взмолился Ларон. – Кто ты?
Повисла пауза.
– Я могу тебя спросить о том же.
– Мое мирское имя Ларон. А где Пенни?
– Пенни Гисборн мертва.
– Что? Как это случилось?
– Не вполне ясно. Коронер сказал, что она умерла без видимых причин. Ты знал ее?
– Мы как-то раз встречались, – уклончиво ответил Ларон. – Что-то вроде того.
И внезапно он все понял. Его окружали потоки эфирной энергии невероятной мощности. Это существо было внучкой Пенни. Сама Пенни умерла, но внучка унаследовала ее венец и камень-оракул в том, ином мире. Должно быть, она надела венец на бал и не сняла его, вернувшись домой.
– Как тебя зовут? – спросил Ларон.
– Ни одна разумная волшебница не станет называть незнакомцу свое имя.
«Волшебница из иного мира, – подумал Ларон. – Даже лучше. Совершенно новая школа магии. Возможно, она поможет нам с Серебряной смертью».
– Ни одна разумная волшебница не может обойтись без мирского имени, – произнес он.
Еще одна пауза.
– Можешь называть меня Элти.
– Элти – хорошее имя. Слушай внимательно: связь между нашими мирами еще долго не возобновится. Мы сможем принести друг другу большую пользу. Ты в этом заинтересована?
– Я заинтересована во всем странном и необычном, – заявила девушка, явившаяся из невероятно далекого мира.
Феран внимательно присмотрелся к знаку, висевшему над дверным проемом в дальнем конце порта. Знак означал, что в доме живет мастер – заклинатель и целитель. Феран вытащил кинжал и метнул его в дверь. По древесине побежал синеватый огонь, который мгновенно охватил оружие и сжег его: дерево, рог, кожу рукоятки. Только стальное лезвие осталось неприкосновенным.
– Ты мог просто постучать, – раздался голос из-за двери.
– Ты мог и не ответить.
Заскрипел засов. Человек среднего возраста, облаченный в одежду священника, появился на пороге. У него были короткие волосы и аккуратно подстриженная бородка, а глаза – крупные и не мигающие.
– Кинжал был торейский, – заметил он.
– То, что я намерен предложить, происходит из Тореи, – ответил Феран спокойным и вполне дружелюбным тоном, стараясь избежать конфронтации.
Он извлек из складок одежды стеклянный шип длиной в ладонь, от которого тянулись в стороны тонкие стеклянные нити, удерживавшие пять спиральных завитков молочно-белого стекла.
– Я припас это на случай, если понадобится сделать подарок королю, но готов поделиться с тобой похожей вещью в обмен на некую услугу.
С этими словами он достал небольшую спираль из зеленого стекла. Неосведомленному наблюдателю могло показаться, что это рог единорога, который не превышал размером кошку.
– Что это? – прошептал заклинатель.
– Кроме того, что это красивая штука, ничего не могу сказать. Остекленевшая смерть мыши, попавшей в плен огненных кругов, так мог бы сказать поэтически настроенный человек. Лично я думаю, что все мыши там умерли гораздо раньше, а это воплощение жутких, губительных сил, вызванных магическим инструментом. Мы можем поговорить?
Сарголанский заклинатель пропустил Ферана в дом. Дверь за ним тихо закрылась, хотя никто к ней и пальцем не прикоснулся. Сарголанец произнес одно-единственное резко прозвучавшее слово, и языки синего пламени вылетели изо рта и охватили дверь, постепенно распространившись по ее поверхности до косяков.
Они прошли сквозь сияющую, невесомую завесу, от прикосновения которой у Ферана мурашки по коже пробежали. Что-то схватило его запястья, и сарголанец снова произнес заклинание, которое волной прокатилось по телу гостя. Покалывание прекратилось, руки высвободились.
– Гость принес с собой оракул, два ножа, а также то, что является мощным якорем для путешествий в эфирном мире, Тилбарам, – доложил магический страж, оставшийся за спиной Ферана. – Он прошел посвящение второго уровня, но его навыки носят самый общий характер, он не способен ни на что, кроме элементарных целительных заклятий.
Удовлетворенный этой информацией, Тилбарам провел Ферана в комнату, и они оба произнесли слова охранительных заклятий, прежде чем сесть внутри полусферы переплетенных языков синего пламени.
– Я ожидал, что вы спрятали нечто более впечатляющее, – признался Тилбарам.
– Я вечно всех разочаровываю, такова моя природа, с купцами всегда так, – отозвался Феран.
– Кроме этих игрушек, что интересное для меня может быть у такого слабого существа, как ты?
– Если мне было бы выгодно произвести на тебя впечатление, я бы позаботился об этом, – сказал Феран. – Расскажи мне, что именно интересует тебя на Торее?
– Торея? У меня там нет интересов.
– Почему ты лжешь мне, Гасмер Тилбарам? Королевства плацидийского побережья последние шесть месяцев пребывают в смятении. Ведь на Торее погибло такое количество людей за такой короткий срок. Ты заплатил настоящим серебром, чтобы получить информацию от моряков, которые выходили на раскаленный, спекшийся песок Тореи, ты приобрел почерневшее лезвие ножа из Жироналя и несколько гелионских монет, отчеканенных из серебра, добытого в расплавленных, выжженных городах. Тебя интересует Торея, Гасмер Тилбарам. И ты, и все другие заклинатели и посвященные Акремы хотят узнать, что запустило в действие огненные круги.
– Что ты знаешь об этом, купец?
– У меня есть то, что я мог бы предложить тебе, – осторожно произнес Феран. – Ты знаешь, что это такое?
– Вероятно, якорь для твоего оракула.
– Верно. Но не хочешь ли взглянуть, что показывает мой оракул?
Заклинатель коснулся якоря и произнес необходимые слова. В воздухе появилось свечение, которое медленно поплыло в сторону одной из стен, занавешенных недорогим сарголанским гобеленом со сценой игр богов и богинь. Когда сфера огня достигла стены, она превратилась в плоский, белый диск, постепенно расширявшийся в диаметре. Наконец он распространился от пола до потолка. Тогда хозяин дома произнес следующее заклинание, выдохнув его в ладонь, а затем протянул руку и коснулся пальцем светящегося диска. На стене проступило изображение залитой солнцем равнины с убогим домишком и несколькими деревьями в отдалении. Видны были люди, спешащие по делам, хлопочущие по хозяйству, работающие в поле. Внезапно, без предупреждения, стена пламени стерла всю картину до самого горизонта. На мгновение пространство диска заполнилось чистым, белым светом. Феран и Тилбарам зажмурилась от ослепительного сияния, но в следующую секунду не осталось ничего, кроме клубов пыли и пепла, да густого дыма.
– Этот оракул запечатлел момент удара огненного круга, – пояснил Феран.
Изображение исчезло, в комнате оставался лишь темный, мерцающий диск.
– Я должен увидеть это еще раз, – выговорил заклинатель, поднимаясь на ноги.
– Смотри сколько захочешь. Но только после того, как заплатишь мне.
– Какова твоя цена? У меня нет золота, как у отпрыска знатного и богатого отца, но я могу научить тебя словам тайных заклинаний, дать мощную энергию, даже книги о связях эфирных миров.
– Ничего этого мне не нужно. Я только хочу, чтобы ты представил меня местному представителю Сарголанской общины посвященных и рекомендовал принять в свои ряды.
– Что? – Тилбарам фыркнул. – Да у них начинающие ученики обладают большими эфирными силами, чем ты.
– И у них есть ученики, ходившие по берегам Тореи и собиравшие там объекты? Они бывали на Гелионе и говорили с выжившими священницами ордена Метрологов? А я все это делал. У меня есть куски стекла из руин Ларментеля. Хочешь получить один из них?
Как ни странно, в Диомеде гораздо легче было найти золото и серебро с погибшего континента, чем кусок остекленевшего песка с побережья Тореи. Перспектива такого дара оказала поразительное воздействие на опытного заклинателя. Феран предлагал ему длинный, конусообразный кусок стекла.
– Я мог бы произнести слова заклинаний от твоего имени, но зачем тебе надо вступать в Общество? – с подозрением спросил он. – Конечно, мы пользуемся заслуженной славой, но почему именно мы?
– Некоторые посвященные из Тореи пережили удар огненных кругов, – заметил Феран. – Я действую в их интересах, изучая города плацидийского побережья.
– Для чего?
– Для поддержки.
– Но какова природа этой поддержки? И каковы конечные цели?
– Мне этого не говорили; вероятно, это конфиденциальные сведения. У меня лишь товары на продажу и инструкции, как действовать. Должен отметить, что ты весьма недоверчив.
Феран наблюдал за Тилбарамом и одновременно, краем глаза, следил за тенями в углах комнаты. Тилбарам стоял совершенно неподвижно, только губы шевелились. Такое поведение казалось весьма подозрительным. Свет, падавший от сферы-оракула, отбрасывал тень колдуна на противоположную стену, и Феран повернулся так, чтобы видеть эту тень. На стене появилась вторая тень – топора, рассекавшего воздух.
Феран резко отпрыгнул в сторону, взмахнув куском стекла, который все еще сжимал в руке, и попал в нечто по консистенции напоминавшее желе. Топор, перемещавшийся, казалось, без чьей-либо помощи, упал на пол. Прямо из воздуха потекла кровь, затем раздались шипение и треск, словно раскололось что-то крупное. Тилбарам качнулся и оперся на стоявший перед ним стул, свободной рукой хватаясь за живот. Из-под пальцев струилась кровь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85