Ц Сам видел?
Ц Лично. А Мустафа ему ворота открывал.
Роман Трифонович переполошился не на шутку.
Отправил Варвару к Надежде с категорическим приказом добиться разъясн
ений и лично допросил горничную Грапу. Горничная избегала смотреть в гла
за, однако на все вопросы отвечала без запинки:
Ц Знать ничего не знаю. Спала я, барин.
Варе повезло больше, поскольку Наденька, быстро осознав, что она натвори
ла, безостановочно плакала, тихо бормоча:
Ц Я преступница, преступница, но теперь он непременно женится на мне.
Выяснение отношений с бесчестным соблазнителем и проблематичным жених
ом решено было поручить подпоручику Георгию. Он ввел его в дом, он предста
вил его Надежде, ему и должно было расхлебывать кашу. И пока Варвара всяче
ски урезонивала грешницу, Георгий, бледный от накатившего бешенства, раз
ыскивал бывшего приятеля.


5

Разыскать подпоручика оказалось непросто, поскольку своего дома он не и
мел, а квартировал у многочисленных родственников, чередуя их по одному
ему известной системе. В полку его тоже не оказалось, потому что он числил
ся в краткосрочном отпуску по болезни. В конце концов Георгий, впустую по
тратив три дня, разыскал его в низкого пошиба биллиардной на Ильинке.
Ц А, Жорж! Рад тебя…
Ц Извольте выйти со мною, Одоевский.
Ц Боже, как торжественно!
Ц Извольте выйти со мной, Ц сквозь зубы повторил Георгий.
Ц А, собственно, ради чего? Ц Одоевский нагловато улыбнулся. Ц Твоя сес
тра, насколько мне известно, достаточно взрослая, чтобы решать, с кем и зач
ем…
Георгий молча ударил его в лицо. Это была не принятая в обществе пощечина,
а увесистый удар кулаком сына крепостной крестьянки. Одоевский отлетел
в угол, лицо его залила кровь.
Ц Присылай секундантов, подлец. Если струсишь, изобью до полусмерти.
Дуэли были запрещены, и Георгий отлично представлял, что рискует карьеро
й. Но он не только любил Надежду, но и отвечал сейчас за фамильную честь.
Секунданты Ц мало знакомый Георгию капитан и совсем незнакомый подпор
учик Ц явились на следующий день. Сухо, но вполне корректно, как то и пред
усматривал дуэльный кодекс, договорились о месте и времени: речка Сходня
, в полуверсте от Черной Грязи, шесть утра. Подпоручик Одоевский, как лицо
оскорбленное, в качестве оружия избрал револьверы служебного образца.

Ц Чтобы труднее было найти следы дуэлянтов, если чья-то рана вынудит обр
атиться в госпиталь, Ц пояснил капитан.
Это было разумно: револьверная пуля относительно дуэльной оставляла ин
ые последствия, которые к тому же легко было объяснить неосторожным обра
щением со служебным оружием. Кроме того, оскорбленная сторона брала на с
ебя заботы о докторе, что выглядело не совсем обычно, но Георгий объяснил
себе эту необычность заботливостью немолодого капитана.
Георгий ни словом не обмолвился о дуэли домашним, чтобы Николай Ц к тому
времени уже штабс-капитан Ц упаси Бог, не оказался замешанным в противу
правном поступке. Поэтому и секундантов нашел среди полковых приятелей,
попросил их заехать за ним в старый олексинский дом, а вечером навестил Х
омяковых. Затея была рискованной, но он чувствовал потребность побыть ср
еди родных накануне пальбы боевыми патронами. Варвара оказалась у Нади,
и Георгия встретил один Роман Трифонович.
Ц Нашел его?
Ц Нашел.
Ц Когда?
Ц Что Ц когда?
Ц Ну зачем же меня-то обманывать, Жорж? Ц усмехнулся Хомяков.
Ц Завтра. Смотри, Роман Трифонович, ни полслова.
Ц Завещание будешь писать?
Ц Нет.
Ц Правильно. Дурная примета.
К тому времени Роман Трифонович уже выгнал Грапу взашей и без рекомендац
ий: он был беспощаден к нечестным слугам. Но без горничной, а особенно сейч
ас, Надя обойтись не могла, и Хомяков нанял таковую лично, не прибегая к ус
лугам даже верного когда-то помощника, а теперь дворецкого Евстафия Сел
иверстовича. Взял сразу и без колебаний, потому что искомая горничная по
нравилась ему с первого взгляда: миловидная девушка, скромная и понятлив
ая и Ц с толстой, пшеничного цвета косой ниже пояса. Звали ее Феничкой, он
а уже имела некоторый опыт, послужив в весьма приличном доме, из которого
ее и сманил Роман Трифонович, предложив чуть ли не двойное жалованье. И, ка
к ни странно, главным в его решении оказалась коса, хотя в этом Хомяков не
признавался даже самому себе: он питал невероятную слабость к девичьим к
осам пшеничного цвета.
Утром следующего дня секунданты заехали за Георгием в назначенное врем
я. Он молча трясся в наемной пролетке, и мысль о Владимире назойливо пресл
едовала его, как осенняя муха. Вот так же точно, как сейчас представлялось
ему, двадцать лет назад его брат портупей-юнкер Владимир спешил на дуэль,
с которой ему не суждено было вернуться. Мысли были не из приятных, но Ц н
е пугали: Георгий думал не о сходстве ситуаций, а об их принципиальной раз
нице. Он мучительно размышлял, как же отвести от Наденьки все светские сп
летни и пересуды. Застрелить Одоевского? Но это только подогреет слухи, з
аставит сплетниц копать глубже, через прислугу, подкупы, посулы. Кроме то
го, ему придется поставить на военной карьере жирный крест Ц крест, кото
рый перечеркнет все его мечты. Нет, убивать соблазнителя не следует ни в к
оем случае. Но тогда Ц что? Что?.. Как отвести позор от сестры? Как?.. Он думал
и поэтому был спокоен, но разговаривать ему не хотелось.
Ц Господа, Ц сказал капитан. Ц Пока не случилось ничего непоправимого
, прошу вас принести друг другу извинения, пожать руки и разойтись с миром.

Ц Это сложно, капитан, Ц криво усмехнулся Одоевский. Ц Я оскорбил Олек
сина нравственно, а Олексин меня Ц физически. Никакие извинения приняты
не будут, хотя я, со своей стороны, готов признать, что был не прав.
Ц Только и всего? Ц спросил Георгий.
Ц Только и всего, Олексин, но первый выстрел Ц за мной. Надеюсь, вы не оспа
риваете моего права?
Олексин пожал плечами и молча пошел на свой номер, держа врученный ему ре
вольвер в опущенной руке. «А ведь у него дрожал голос, Ц подумал он, заняв
позицию и не поднимая револьвера. Ц Трусишь, Одоевский?..»
Ц Жорж, прикрой грудь! Ц крикнул кто-то из его секундантов.
Ц К черту! Командуйте, капитан!..
И не поднял револьвера, ожидая выстрела. Одоевский опустил револьвер, ко
торый держал у плеча, и начал медленно целиться. «Долго, дьявольски долго
…» Ц успел подумать Георгий, когда наконец-таки сухо ударил выстрел. Пул
я порвала погон на левом плече мундира, и секунданты шумно вздохнули.
Ц Выстрел за мной, Одоевский! Ц громко выкрикнул Георгий. Ц Живи и муча
йся!..
Подошел к капитану, протянул револьвер.
Ц Браво, Олексин, Ц с огромным облегчением сказал капитан. Ц Вы поступ
или в высшей степени благородно.
Хотя дуэль прошла без кровопролития, санкции последовали незамедлител
ьно. Дуэлянты Ц каждый, естественно, в своем полку Ц были преданы судам о
фицерской чести и решением их уволены из армии. Однако рекомендации судо
в вступали в силу только после утверждения государем, дуэлянтам-офицера
м полагалось служить в прежних должностях до монаршего волеизъявления,
но Одоевский сразу же подал рапорт об отставке. Этого ожидали, потому что
на дуэли он выстрелил отнюдь не в воздух. А подпоручик Олексин от своего в
ыстрела отказался, и его благородство покрывало Одоевского несмываемы
м позором.
Георгий ни словом не обмолвился о дуэли, но о ней узнало все московское св
етское общество. Подробности дуэли живо обсуждали в полках, клубах и сал
онах, неизменно восхищаясь мужеством и выдержкой подпоручика Олексина.
Московский Дворянский клуб послал петицию государю с нижайшей просьбо
й не гневаться на подпоручика Олексина, поступившего столь благородно д
а при этом еще и выказавшего личную смелость и отменное хладнокровие. Ар
истократические старцы, хранители традиций офицерской чести, писали зн
акомым генералам и сановникам при дворе, заклиная изыскать все способы в
оздействия на решение государя, а Хомяков тут же отправил курьера в Пете
рбург к генералу Федору Олексину с письмом, в котором подробно рассказал
о дуэли, не касаясь, однако, ее основной причины, но требуя использовать в
се свое влияние ради спасения офицерской карьеры Георгия.
Впрочем, об этой основной причине не упоминали даже записные кумушки из
высшего московского света. Не только потому, что не знали, Ц даже Одоевск
ий помалкивал, Ц а потому, что поступок Георгия затмил причины вообще. Уж
слишком мелкими казались все возможные поводы ссоры двух офицеров: ну, п
риревновали друг друга, ну, не сошлись во мнениях, ну, карточные недоразум
ения, ну… Да какая разница, господа, разве дело в причине, когда следствие
этих причин несоизмеримо благороднее всех их, вместе взятых?.. И двери сам
ых заветных московских домов широко распахнулись перед никому доселе н
е известным армейским подпоручиком, хотя сам подпоручик Олексин не пере
сек порога ни одного из них.
Но решение государь принять был обязан, и оно воспоследствовало. Всемило
стивейшим распоряжением подпоручик Олексин переводился из Москвы в Ко
вно с повышением в чине, но запрещением служить в обеих столицах сроком н
а десять лет.
Хомяков устроил прощальный вечер лишь для своих. Надежда появилась, как
только приехал Георгий. Печальная, виноватая, какая-то съеженная. Сказал
а тихо:
Ц Прости меня, брат. Бога ради.
Ц Да что ты, сестренка! Ц Георгий крепко обнял ее, прижал к груди. Ц Тебе
же все приснилось. Приснилось, понимаешь?.. Вот и улыбайся, как всегда.
А чуть запоздавший Николай Ц только что по совершенно уж необъяснимой п
ричине пожалованный полным капитанским чином (а причина была проста: ген
ерал Федор Олексин шепнул кому-то могущественному, что-де «родной брат т
ого самого, который в воздух…») Ц первым делом бросился к подпоручику, об
лапил его, затормошил:
Ц Всем нам пример! Всем пример!.. Ура, господа, ура!..
Ц Почему бы тебе не раздеться? Ц с привычной строгостью поинтересовал
ась Варвара.
Ц Извини, но мне, к сожалению, пора бежать. С дежурства на полчаса улизнул.
А бежать Ц добрых сорок минут.
Ц А как же… Ц начал было Георгий.
Ц Думай, герой, думай! Ц весело прокричал Николай и тут же умчался.
Ц Все Олексины малость с придурью, Ц добродушно проворчал Роман Трифо
нович. Ц Рвутся куда-то без расчета и логики.

Глава вторая



1

Надя и ее новая горничная Феничка не просто привыкли друг к другу, не толь
ко, как говорится, сошлись характерами, но и в определенной степени подру
жились, если в те времена можно было представить дружбу хозяйки и служан
ки. Отрыдавшись и отказнившись, Наденька растеряла прежний пыл, стала сп
окойнее и уравновешеннее. Однако Варваре это смирение показалось неско
лько подозрительным:
Ц В тихом омуте черти водятся.
Ц Стало быть, дружно молиться начнем, Ц буркнул Роман Трифонович.
Ему категорически не нравилась подозрительность супруги. Он верил свое
й любимице безоговорочно, зная основательность ее характера и его глуби
ну. Происшедшее с нею он считал воплем угнетенной плоти, которой по всем в
озрастным меркам положено было познать свое естество. «В девках засидел
ась, только и всего, Ц как всегда грубовато думал он. Ц Стало быть, наша в
ина, а более всего Ц Варенькина. Она ей мать заменила, с нее и спрос». Из это
го размышления само собой напрашивался вывод: пора знакомить Надежду с д
остойными женихами. Следовательно, пора устраивать балы, приемы, рауты, м
узыкальные вечера и тому подобное, поскольку выезжать в свет ему, одному
из самых богатых людей Москвы, но не дворянину, было как-то не с руки. И прин
ять могли далеко не все, и сам он далеко не у всех желал показываться. В выс
шем свете должников хватало, и здесь следовало пять раз оглянуться, преж
де чем шагнуть. Кроме того, старое московское дворянство, а в особенности
дворянство титулованное, упорно видело в Олексиных губернских провинц
иалов, в лучшем случае относясь к ним с покровительственным снисхождени
ем, что болезненно воспринималось Варварой. И это следовало учитывать с
особым вниманием. Роман Трифонович знал не только свое место, но и свою це
ну, обладал собственным достоинством и не желал попадать в неуютные поло
жения.
Ц Несколько преждевременно, Ц сказала Варвара, когда он изложил ей сво
ю тщательно продуманную программу. Ц Ты совершенно прав, но Надя еще не у
спокоилась. Дадим ей время, дорогой.
Ц До конца года, что ли?
Ц Конец года Ц это прекрасная пора, Роман. Рождество, Святки Ц очень ес
тественно для разного рода приглашений, и никто в этом ничего нарочитого
не усмотрит.
Ц Пожалуй, ты права, Варенька, Ц согласился, основательно, правда, все вз
весив, Хомяков. Ц Ничего нарочитого Ц это хорошо, достойно.
А тем временем в комнатах Надежды Ц спальне, будуаре и личном кабинете
Ц шли долгие девичьи разговоры. Они, как правило, не имели определенной т
емы, как и все девичьи беседы, и часто возникали вдруг, без видимого повода
, но всегда Ц только по инициативе хозяйки, как и полагалось в те времена.

Ц Ты когда-нибудь влюблялась, что называется, очертя голову?
Ц Не знаю, барышня. Влюбляться Ц барское занятие, а жених у меня есть. Тим
офеем звать. На «Гужоне» подмастерьем работает. Говорит, на каком-то стан
е, что ли. Огнедышащем, говорит. Уж и родителей мы познакомили, и сговор был.

Ц А чего же не обвенчаетесь?
Ц Семьи у нас небогатые, барышня. За мною ничего дать не могут, вот я сама с
ебе на приданое и зарабатываю.
Ц Я тебе на приданое дам, но с условием, что ты меня никогда не бросишь.
Ц Нет, барышня, спасибо вам, конечно. Только семья Ц это муж да детишки, ск
оль Бог пошлет. А я детишек страсть как люблю!
Ц Часто с женихом видишься?
Ц Да ведь как… Прежняя хозяйка два раза в месяц на целый день отпускала.
1 2 3 4 5 6 7