Королевских солдат не было видно;
очевидно, Корст тщательно готовился к наступлению. С каким-то дурным
предчувствием Конан заторопился обратно на Эйл Стрит.
Навстречу ему бежали охваченные паникой люди. С трудом пробившись
сквозь массу человеческих тел, Конан свернул за угол и с первого взгляда
увидел катастрофу.
Осознав бесплодность атак на других направлениях, Корст нанес главный
удар по баррикадам на Эйл Стрит. Пока часть солдат штурмовала укрепления,
гвардейцы Корста незаметно проникли в здание борделя, возвышавшееся рядом
с баррикадой, и оказались за спиной защитников. В пылу схватки их никто не
заметил, поэтому удар сзади застал повстанцев врасплох. Началась
беспорядочная резня, в которой истинное число нападающих определить было
невозможно. Решив, что исход битвы предрешен, обороняющиеся третьей,
запасной баррикады в панике побросали свои позиции и кинулись бежать.
Конан врезался в их ряды, лупя направо и налево плоской стороной
меча.
- Стойте, презренные трусы! - кричал он. - Куда вы бежите? Стойте и
деритесь - или умрите!
Могучий голос и фигура киммерийца отрезвила беглецов. Многие
замедлили бег и остановились.
- Следуйте за мной, собаки! - рычал разъяренный варвар. - Назад, на
баррикады! Мы должны задержать наемников Корста. Его отбросили уже на всех
баррикадах. Если мы дадим ему прорваться здесь, все погибло! 3а мной!
С этими словами Конан, не оглядываясь, поскакал вперед, твердо решив
умереть в бою, но не остаться среди трусов. Некоторые из защитников,
потеряв стыд, продолжали бегство, но большинство повернуло за киммерийцем.
Расчистив проход в третьей баррикаде, Конан прикончил двух солдат, да
так быстро, что те так и не успели сообразить, что произошло. В узком
пространстве нападавшим негде было укрыться от грозных копыт лошади и
беспощадного меча Конана. Встретив новую опасность в лице огромного
варвара, гвардейцы Корста попятились, и это дало небольшую передышку
защитникам второй баррикады, оказавшимся в ловушке. Повстанцы, бегущие за
Конаном, с криками ринулись в бой.
Лошадь Конана заржала и оступилась. Вовремя выскочив из седла, Конан
успел заметить, что у нее подрезаны на ногах жилы. Несколько человек
угодили под копыта отчаянно лягающейся лошади. Оглушенный падением, Конан
упал на колени, и в ту же минуту на него обрушился удар меча. Конан
неуклюже подставил под него свой меч, но не сумел удержать его в руках.
Нападавший злобно усмехнулся, занося руку для нового удара, но лезвие
топора, врезавшееся ему в лицо, сделало его улыбку еще шире.
Карико взял Конана за плечо и поставил на ноги.
- Неплохо, парень, - сказал он. - Когда в следующий раз будешь
продавать свой меч какому-нибудь полководцу, просись в кавалерию, а не в
пехоту.
Конан перевел дух и тут же отрубил ноги зазевавшемуся солдату,
залезшему на баррикаду. Из дверей борделя высыпала новая партия
королевских солдат, и бой вспыхнул с новой силой. Баррикада рушилась на
глазах.
Атакуя всеми силами, люди Корста сумели овладеть баррикадой.
- Отступайте - крикнул Конан. - Надо поджечь завал.
- Не успеем! - крикнул ему в ответ Карико. В этот момент обвалилась
целая секция укрепления. Зингаранские солдаты, прикрываемые огнем своих
лучников, бросились в образовавшуюся брешь.
- Отступайте! - скомандовал Конан. Стрела отскочила от его щита.
Отступайте! - Его команда превратила беспорядочное бегство в
организованный отход. - Занимайте позиции на третьей баррикаде.
- А когда придет ее черед пасть? - поинтересовался Карико.
- Мы воздвигнем новую и будем драться там, - хрипло ответил Конан. Мы
же хотим зажать Корста в тиски и уничтожить, разве ты забыл свои слова?



11. ИДЕТ ПОСЛЕДНЯЯ ГВАРДИЯ

Все побережье Кордавы было охвачено огнем и дымом, как будто мрачное
знамя развевалось над кровавым адом, который представляла собой
Преисподняя.
Но нечто еще более ужасное происходило в водах гавани. Сквозь
отблески пожаров оно надвигалось на город.
Никто не видел, как все это началось. Порт и прибрежные постройки
были охвачены пламенем. Спасаясь от огня, солдаты и жители покинули свои
посты и жилища. Повсюду слышались звуки сражения, и целые отряды солдат,
одетых в красные с золотом цвета королевской армии, загоняли любопытных
горожан в дома. В этой битве всякий, кто не был облачен в мундир
королевских солдат, являлся потенциальным противником, и наемники Корста с
ними не церемонились.
Если кто-нибудь находился бы в этот момент на пустынной набережной,
он различил бы мерный шум под маслянистыми волнами залива. Мерный шум,
издаваемый сотнями каменных ног черных воинов, покидающих морские глубины.
Он бы увидел ровные ряды голов, рассекающих поверхность моря. Пламя
пожарищ, отражаясь в воде, придавало их лицам жуткий, нечеловеческий вид.
Первые ряды уже ступили на отмель, и над водой показались мощные торсы
черных воинов. Рассекая морские волны, Последняя Гвардия двигалась в
направлении берега.
Первая шеренга вышла из моря и в сомкнутом строю развернулась в
сторону города. 3а ней из возмущенных волн выходили все новые и новые
фигуры, безмолвные и зловещие в своем безмолвии. Они двигались почти
бесшумно - только позвякивание оружия и неестественно громкий стук
сандалий по мостовой нарушали безмолвие покинутой гавани. В огненных
сполохах их вооружение и тела казались одинаково темными и гладкими, как
отшлифованный обсидиан. Вода стекала с их лиц и одежды, как с намазанного
воском стекла, оставляя их совершенно сухими и блестящими, когда они
поднимались по ступеням и выстраивались на набережной.
Каждое их движение поражало удивительной слаженностью, как будто
хорошо вымуштрованное подразделение вышло на торжественный парад.
Необычным был только звук, который они издавали при ходьбе. Он не походил
на лязг стали, а скорее напоминал скрежет ножа о точильный камень или
шелест ледяных торосов, обдуваемых злым арктическим ветром, или хруст
раздавленного хрусталя. Свет пламени зажег малиновые звездочки на лезвиях
мечей и боевых топоров, острых, как края расколотого стекла.
Как бы подчиняясь безмолвной команде, первый отряд воинов покинул
набережную и двинулся на охваченные огнем улицы Кордавы. 3а ними
последовал второй отряд, третий. А обсидиановые воины продолжали
прибывать. Они двигались мерной поступью, подобно гранитным утесам, о
которые бьются упругие тяжелые валы.
Пожар, вынудивший Корста отказаться от атаки в районе Вотер Стрит,
грозил полностью уничтожить эту часть города. Вокруг объятых пламенем
зданий суетились жители Кордавы, стараясь спасти хоть что-нибудь из
имущества. Они были первыми, кто увидел приход Последней Гвардии. Ужас и
панику было трудно передать.
Огонь прыгал с одной стороны улицы на другую, стены дряхлых домов
рушились на мостовые с грохотом, похожим на раскаты грома, и через эту
огненную бурю шла первая сотня Последней Гвардии, шла, не обращая внимания
на то, что творится вокруг, как будто вокруг них падали не горящие бревна
и камни, а пожухлая листва.
Рядом с охваченным пожаром районом, возле туннеля, ведущего в
Преисподнюю, расположился армейский кордон. Подобно котам, собравшимся в
кружок подле мышиной норы, они терпеливо поджидали, когда огонь начнет
выкуривать повстанцев наружу. Услышав испуганные крики, солдаты
повернулись и увидели сотню воинов, бесстрашно шагавших в море огня.
Некоторым из них удалось бежать, остальные погибли.
Ввиду неминуемого прорыва на Эйл Стрит, Корст бросил сюда свои
основные силы. Несмотря на первые неудачи, сопровождавшиеся большими
потерями, борьба обещала закончиться к полному удовлетворению генерала.
Повстанцев надо было сокрушить одним решительным ударом. Конечно,
некоторым удастся скрыться - их выловят позже - но главное: зреющая
революция будет задушена, ее корни обрублены. Риманендо будет доволен.
Победа Корста восстановит его честь и одновременно уничтожит тех, кто
угрожает престолу.
С красным от крови оружием Последняя Гвардия шагала по Эйл Стрит.
Несколько уцелевших солдат уже донесли весть о короткой схватке
заградительного кордона с неизвестным отрядом пришельцев до основной
группы войск Корста, но их словам никто не поверил. Решили, что это просто
паника. Ожидая встретить всего лишь неорганизованный отряд повстанцев,
пытающихся пробиться наверх, королевская армия не спеша перестраивалась,
чтобы принять контратакующий удар на себя. В сгустившихся сумерках и
неверном свете огня они не сразу разглядели своего необычного соперника.
Кто-то даже предположил, что повстанцы специально вымазались черной
краской, чтобы замаскироваться для ночного боя.
Град стрел встретил безмолвных воинов, когда они появились из дымного
мрака. Они даже не попытались прикрыться щитами, но, тем не менее, их
шеренга не расстроилась. Лучники приписали это плохому освещению и крепким
доспехам нападающих и отступили, давая возможность вступить в бой пешим
воинам.
Воинственные крики королевских солдат не встретили ответного отклика
со стороны их бесстрастного противника. Зингаранская армия атаковала
Последнюю Гвардию. Со стороны могло показаться, что это морская волна
набегает на базальтовый утес, разбиваясь на мелкие брызги и покрывая
окружающее пространство пеной. Только пена и брызги были красными.
Стальное оружие ломалось при ударе о камень. Мечи пришельцев
сверкающими черными алмазами с одинаковой легкостью разрубали железные
доспехи, кости, плоть. Солдат Корста буквально крошили на части. Боевые
крики быстро сменились предсмертными хрипами, чавкающими звуками
разрубаемых человеческих тел, и глухим стуком падающих на землю
отрубленных конечностей.
Древние чары превратили людей-воинов в несокрушимые машины для
убийства. Солдаты Последней Гвардии, сотворенные из живого камня,
двигались вперед, сея смерть с тем же искусством и легкостью, как те
опытные воины древности, которыми они когда-то были. Теперь их неуязвимые
тела приводили в действие мускулы сверхъестественной силы. Твердое, как
алмаз, оружие пробивало доспехи, обсидиановые руки отрывали конечности,
рвали мышцы, дробили кости. Зрелище было настолько ужасным, что многие при
одном только взгляде лишались сознания или сходили с ума. 3а первой
шеренгой, безжалостно уничтожающей все на своем пути, двигались новые ряды
каменных воинов, усиливая ужас и панику. Королевские солдаты, находившиеся
в задних рядах и не представлявшие, что творится впереди, услышав крики
ужаса, решили, что передовой отряд встретил неожиданное сопротивление, и
двинулись ему на подмогу. Навстречу им бежали обезумевшие от страха воины.
Офицеры выкрикивали приказы, беглецы вопили что-то невразумительное -
понять что-либо было невозможно. Стройные порядки королевской армии,
зажатой в теснине узенькой улочки, превратились в плотную неуправляемую
массу людей.
В этом хаосе только Последняя Гвардия продолжала невозмутимо
двигаться вперед, без устали размахивая мечами. Они напоминали
трудолюбивых крестьян, косящих траву с той лишь разницей, что их луг был
красным от крови. Потоки крови заливали улицу, мостовая которой, как
булыжниками, была устлана телами погибших воинов. Поступь каменных
истуканов была тяжела. Выйдя из океана соленой воды, они окунулись в океан
человеческой крови. Тяжелые сандалии вдавливали тела в землю,
споткнувшиеся падали под ноги черного войска и погибали мучительной
смертью. Те, кто от ужаса был уже не способен двигаться, размазывались по
стенам домов мерно движущейся колонной.
Свиваясь в кольца, как смертельно раненый питон, зингаранская армия,
начала отступление. Позади нее тянулся кровавый след, и в этом потоке
крови шагала Последняя Гвардия, возникшая из пучины моря, пучины веков.



12. ДОРОГОЙ КОРОЛЕЙ

Конан дрался на третьей баррикаде, защищая ее с яростью раненого
льва. Военное счастье отвернулось от повстанцев, поражение было неизбежно,
бегство - невозможно. Солдаты надвигались на баррикаду, как лавина,
вынуждая защитников отойти на последнюю линию обороны. Сифино где-то
потерялся при отступлении, Карико, чья рана снова открылась, размахивал
топором уже с меньшей энергией. Многие из защитников пали, слабодушные,
предвидя исход боя, дали деру. Возле Конана остались только те, кто
собирался драться до последнего. Они дрались яростно, с открытой грудью,
не щадя своей жизни. Конан поклялся, что умрет здесь, но больше не станет
узником Риманендо. Когда он упал, то груда мертвых врагов вокруг него
говорила, что он не собирался дешево отдавать свою жизнь.
Несмотря на отчаянные усилия защитников, третья баррикада была уже
почти разрушена. Солдаты Корста, толкаясь и мешая друг другу, лезли в
многочисленные бреши, образовавшиеся в укреплениях. Конец был близок.
С трудом поднявшись, Конан услышал сзади какие-то крики и решил, что
их вновь обошли с тыла. Но прислушавшись, он различил, что это крики
радости. Конан посмотрел назад.
Впереди кавалькады всадников, размахивая здоровой рукой, в которой
была зажата шпага, скакал Мордерми. На левом плече белела свежая повязка.
Свежие силы влились в ряды измученных защитников третьей баррикады. Судя
по виду толпы, Мордерми ввел в бой последние резервы, собрав людей со всех
остальных баррикад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24