Я сумел незаметно
проникнуть в ваше убежище, минуя бдительных стражей, и при желании мог бы
так же исчезнуть отсюда, прихватив ваши сокровища. Но у меня другие цели.
Я хочу править королевством, а не драться с другими собаками за кость,
упавшую с королевского стола.
- Неплохо придумано, - задумчиво протянул Мордерми. - Но мне кажется,
мы можем легко распорядиться своими деньгами и без мудрых советов
стигийского колдуна-ренегата. Странно, что человек таких способностей, как
ты, Каллидиос, долго прозябал в Преисподней.
Каллидиос пожал плечами.
- Ты угадал, мне нельзя возвращаться в Стигию. Будь я одним из лордов
Черного Кольца, я никогда бы не пал так низко. Но у меня есть основания
скрываться в ваших подземельях.
Он плеснул себе вина в кубок и откинулся в кресле, не пролив при этом
ни капли.
- Мой отец был одним из жрецов замка Сет. Однажды он возжелал
прекрасную рабыню, завезенную из Офира для участия в ритуалах
жертвоприношения. Вскоре она уже не могла выполнять своих функций, так как
лишилась девственности. Мой отец был достаточно влиятельным человеком, но
на этот раз не смог избежать немилости. После моего рождения враги не
давали ему покоя, и он считал меня главным виновником своего падения.
Моя мать умерла. Мне пришлось много скитаться, выпрашивая милостыню.
Меня терпели, как терпят бродячую собаку, пока она не надоест. Живя в
замке Сет, я многому научился. Мне открывались древние, забытые тайны, а
также запрещенные знания, которые я собирал по крохам у бесстрастных
хранителей. В конце концов, я был вынужден бежать из Стигии, но к этому
времени успел узнать для себя много полезного. И то, что я сейчас сижу
здесь, перед вами, лишний раз доказывает, что мои слова - не простая
бравада...
Из Луксура я бежал в Шем, где попал на отходящее судно,
направлявшееся в Кордаву. Уже несколько недель я обитаю в Преисподней, но
не потому, что вынужден скрываться от кого-либо. Подземелье - ненадежное
убежище от колдунов Стигии; если им понадобиться, они разыщут вас на дне
моря. Я пришел сюда в надежде найти способ применить свои познания. Я
нашел его. Когда я услышал разговоры об удачной вылазке Мордерми, я
поразмыслил и пришел к выводу, что наш союз может быть выгоден нам обоим.
- Я уже говорил, Каллидиос, - засмеялся Мордерми. - Для
колдуна-самоучки ты слишком нагл и ведешь себя, как обыкновенный плут.
Если бы ты был хотя бы наполовину могущественен, как ты говоришь, ты бы
уже давно правил Стигией. Но все же в твоих словах что-то есть, и я готов
принять к себе еще одного ловкого мошенника. Может ты еще умеешь
пользоваться шпагой, или ты сначала усыпляешь своего противника, а потом
быстро убегаешь?
- Об этом мне трудно судить, - спокойно отозвался Каллидиос, - но я
могу поднять армию против которой не устоит ни одно войско.
- Армию ? - удивился Мордерми. В тоне стигийца было столько ледяной
самоуверенности, что он даже не улыбнулся.
- Да, армию, которую я могу собрать при помощи заклинаний, - ответил
ему Каллидиос. - Так же, как ты можешь собрать армию при помощи денег.
Давай станем союзниками, Мордерми, ты и я.
В серо-зеленых глазах колдуна плясали насмешливые огоньки, и Мордерми
внезапно понял, что еще неизвестно кому в этом спектакле отведена роль
дурака.



8. УТРЕННЕЕ КУПАНИЕ

Море лениво лизало подгнившие сваи. Вдали звенели колокола. Конан
смотрел на Сандокадзи, сидевшую на краю лодки, свесив ноги в воду, и
представлял себе, о чем она думает.
- Нам понадобится лодка, - предупредил вчера Каллидиос, - кто-нибудь
на веслах и хороший ныряльщик.
Конан сделал сильный гребок, и лодка заскользила по поверхности моря.
Каллидиос сидел на носу в своей излюбленной неуклюжей позе и отдавал
приказания. Сандокадзи находилась на корме. Конан согласился на эту
прогулку, в душе борясь с желанием привязать стигийцу на шею якорь и
утопить в самой глубокой части гавани.
Мордерми и Сантиддио всю ночь заседали вместе с главарями банды и
предводителями Белой Розы. К удивлению Конана они согласились со всеми
предложениями стигийца, причем Мордерми, во всеуслышание объявил, что
Каллидиос высказал те мысли, которые он сам давно вынашивал в голове.
Каллидиоса подробно расспросили о его колдовском искусстве и тех
могущественных силах, которые он может вызвать на помощь восставшим.
Возможно, все что он говорил было бредом, вызванным наркотическим
действием цветов лотоса, но не прислушаться к его словам было нельзя. От
стигийца потребовали доказательств. Проверить все это поручили Конану, а
Сандокадзи присоединилась к ним, чтобы киммериец не воспользовался случаем
отправить Каллидиоса к праотцам.
Утро было холодным. Туман рассеивался, предвещая солнечный день.
Конан знал, что люди Корста тщательно охраняют гавань, и снова про себя
обругал Каллидиоса за его сумасшедшую прогулку близ порта. Было время
отлива, и разноцветные паруса торговых кораблей и рыбацких шхун маячили
далеко от берега. Это немного успокоило Конана: можно было проскочить
незамеченным.
- Конан, смотри! - позвала Сандокадзи. - На дне люди!
Каллидиос поспешно перегнулся через борт, и вгляделся в воду.
- Статуи, - сказал он с видимым облегчением. - Обыкновенные садовые
статуи. Я покажу вам кое-что получше.
Конан поднял весла и посмотрел за борт. Утренние лучи солнца
проникали в самую толщу воды, и на дне ясно угадывались руины старой
Кордавы. Среди развалин и обломков затонувшей виллы стояли статуи,
погребенные в лесу водорослей. Стайки серебристых рыбешек, как птички,
мелькали вокруг разъеденных морской водой камней.
- Не понимаю, как случилось, что во время землетрясения старый город
оказался под водой, - сказал Конан. - Я думал, море поглотило только
прибрежную его часть, а мы уже отъехали от города на добрую милю.
- Мы находимся за стенами старого города, - отозвался Каллидиос. -
Этот длинный полуостров когда-то находился на месте нынешней гавани
Кордавы. В результате землетрясения его полностью залило водой. Когда-то
здесь селились богатейшие люди города, теперь мы проплываем над останками
их роскошных вилл.
По его указанию Конан направил лодку в открытое море, где сильное
течение создавало сильную рябь на поверхности воды.
- Хорошо, мы идем правильным курсом. Правь вон туда, на мель.
Гробница расположена дальше в море, но теперь мы ее отыщем без труда.
- Ты ведешь нас к гробнице? - саркастически осведомился Конан. - А я
думал, ты покажешь нам свою армию.
- Я покажу тебе все, что ты пожелаешь, киммериец.
Конан направил лодку в море и налег на весла. Он слабо верил словам
Каллидиоса. Возможно, думал он, у стигийца действительно есть какая-нибудь
банда, которая поджидает их в море на корабле или лодках, а может
скрывается на одном из островков в дельте Черной реки.
- Чья это гробница, которую мы ищем? - спросила Сандокадзи, чтобы
нарушить тягостную тишину.
- Короля Калениуса.
- Он тебе, наверное, приснился. Я не помню такого имени среди
зингаранских королей.
Конан хмыкнул, прикидывая, где бы найти место поглубже, чтобы
привести в исполнение свой замысел.
- Калениус был одним из величайших Турианских королей, - надменно
проговорил Каллидиос. - Он жил в те времена, когда еще существовали
Лемурия и Атлантида. Калениус правил Верулией, Фарсуном и Валузией, а
рождения Зингары следовало ожидать только через тысячелетия.
- Но я никогда не слышала ни о таком короле, ни о его гробнице, ни,
даже, о его королевстве, - рассерженно сказала Сандокадзи.
- Древняя Турия теперь обратилась в прах. Гордая гиборийская
цивилизация, которая поднялась на обломках ее величия, начисто стерла
память о ней, - ответил Каллидиос. - Я думаю, придет время, и мы тоже
обратимся в прах, и те, кто будет танцевать на наших истлевших костях,
будут вспоминать о нас только по легендам.
- Какая чушь! - рассмеялась Сандокадзи. - Короли смертны, но как
могут исчезнуть государства, народы?
- Посмотри на дно, и ты найдешь там ответ.
Конан не вмешивался в спор. Если Сандокадзи хочет браниться с
сумасшедшим, пусть. Веревка якоря, накинутая на шею Каллидиоса, и
несколько сотен футов воды успокоят его непоседливый язык.
- Спустя несколько веков как Кулл захватил трон Валузии, турианские
королевства были ввергнуты в серию жестоких междоусобных войн. И только
Калениус сумел восстановить мир и согласие к северу и западу от Грондара,
а также в Потерянных Землях. Он создал империю, о которой честолюбивый
турнианский князь Ишедигерд и мечтать не смел. Все народы и правители
Континента склоняли свои головы перед волей и желаниями Калениуса. Он
объявил, что его империя будет существовать тысячелетия, и память о ней
никогда не исчезнет.
Но Калениус состарился и умер, и едва его положили в гробницу, как
империю начали сотрясать междоусобные войны. Они не затихали до тех пор,
пока Великое Землетрясение не стерло с лица земли королевство Турию, и
теперь Калениуса помнят лишь те немногие, кто ищет забытое знание древних
лет.
Каллидиос прервал свой монолог, внимательно всматриваясь в воду.
Неожиданно он скомандовал:
- Суши весла, Конан. Мы на месте.
В следующее мгновение стигиец бросил якорь. Глаза Конана заметили
кривую ухмылку, мелькнувшую на лице колдуна, и киммериец про себя
выругался.
Они стояли на якоре примерно в лиге от берега. Под ними на небольшой
глубине лежал затопленный полуостров. Судов поблизости не было, очевидно,
капитаны предпочитали обходить мели стороной.
- Под нами, - провозгласил Каллидиос, - гробница Калениуса.
Сандокадзи и Конан внимательно посмотрели вниз. Море было спокойным,
но мелкая рябь мешала как следует разглядеть дно. Море казалось таким
синим, что на горизонте сливалось с небом; над головой с пронзительными
криками носились чайки. Конану показалось, что в этом месте дно
поднимается, образуя подводный холм довольно больших размеров.
- Где же гробница? - спросил Конан, бросив выразительный взгляд на
Сандокадзи.
- Она покрыта водой и засыпана песком, - ответил Каллидиос. - Тысячу
лет назад вы смогли бы различить развалины огромного мавзолея, на
сооружение которого Калениус потратил тридцать лет. Все, что пощадило
землетрясение, растащили основатели Кордавы для постройки своих жилищ.
Остался только могильный холм, да и тот впоследствии поглотило море. Мы
бросили якорь как раз над его останками.
- Очень интересно. - сказала Сандокадзи.
- Тридцать лет строилась гробница. На ее постройку согнали сотни
тысяч искусных рабочих, десятки тысяч ремесленников. Сюда свозили
богатства со всей империи. Такова была воля Калениуса, который хотел,
чтобы его гробница стала чудом света, пережила века.
- Это урок всем нам, - сказала Сандокадзи. Становилось жарко, пора
было заканчивать морскую прогулку.
- Здесь же ничего нет, - возразил Конан, чувствуя себя обманутым
эффектным монологом стигийца.
Каллидиос сбросил обувь.
- Гробница здесь, и ее можно найти, если знать, где искать Мраморные
дворцы и золотые фонтаны не вечны, подобно букету цветов, брошенных на
могилу. Главные чудеса гробницы Калениуса спрятаны под землей.
Каллидиос положил обувь рядом со шпагой, снял штаны и начал
выкручиваться из камзола.
- Конечно, - сказал он Конану, - если хочешь увидеть все своими
глазами, поплыли со мной.
Конан пожал плечами и скинул башмаки. Он был обнажен по пояс, поэтому
он быстро выскользнул из кожаных штанов, закрепил у пояса кинжал и был
готов.
Сандокадзи улыбнулась, глядя на него, и тоже начала раздеваться.
Перешагнув через упавшую юбку, она стянула через голову блузку и осталась
в тонкой хлопковой сорочке.
- Ты тоже собираешься с нами? - недовольным тоном спросил Конан.
- Почему бы и нет? Погода для купания сегодня превосходная, и потом
Каллидиос обещал показать нам "удивительные чудеса".
- Это займет немного времени, - сказал Каллидиос, который возился с
якорной веревкой, стараясь поставить лодку над краем могильного холма. Без
одежды стигиец казался каким-то невероятным скоплением угловатых костей и
шишкообразных соединений. Рядом с великолепно сложенным, бронзовым от
загара, киммерийцем он выглядел, как ободранный уличный кот, вывалявшийся
в луже.
- Что мы должны увидеть? - спросил Конан.
- Следуйте за мной, - крикнул Каллидиос и прыгнул в море.
Весело рассмеявшись, Сандокадзи последовала его примеру. Не
переставая хмуриться, Конан прыгнул следом.
Три головы показались над водой. Позади них утренний бриз играл с
пустой лодкой, то натягивая, то ослабляя якорную цепь. Каллидиос, чьи
жиденькие волосы цвета пакли облепили куполообразный череп, поплыл к тому
месту, где дно круто уходило в глубину. Там он подождал своих спутников.
- Тысячеколонный мавзолей с потолком из ярко-голубого ляписа, по
которому днем двигалось золотое солнце, а ночью платиновая луна, полом,
устланным плитами, по которым текли вечно сияющие золотые реки, должен был
служить ярким зрелищем для многих поколений подданных, погруженных в
глубокий траур. Тело короля Калениуса, предохраненное от тления
специальными составами, изготовленными его придворными колдунами и магами,
помещалось в тайном каземате под землей. Его великолепие отличалось от
красот наземного мавзолея, как сам мавзолей отличался от хижины бедняка.
Калениус приказал воздвигнуть здесь, на равнине, большую гору.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24