Пуля задела легкое.
Насиб тоже ходил к подножию склона посмотреть, как окружают холм. Он рассказал новости Габриэле и доне Арминде, которые еще не знали причины переполоха.
– Хотели убить префекта Итабуны, полковника Аристотелеса, но только ранили. Он сейчас в больнице, почти при смерти. Говорят, что действовали люди полковника Рамиро Бастоса, или Амансио, или Мелка, впрочем, это одно и то же. Жагунсо скрылся на холме. Но он не убежит - за ним охотятся человек тридцать. И если его поймают...
– Что тогда? Его арестуют? - поинтересовалась Габриэла.
– Арестуют? Судя по разговорам, его голову отвезут в Итабуну. Даже полицейского комиссара прогнали.
Комиссар в сопровождении солдата появился со стороны порта, откуда стрелял негр. Вооруженные люди охраняли подъем на холм. Комиссар хотел подняться, но ему не позволили.
– Здесь прохода нет.
Комиссар был в форме, с лейтенантскими погонами.
Ему преградил дорогу самоуверенный молодой человек с револьвером в руке. Лейтенант спросил:
– Кто вы, сеньор?
– Я секретарь итабунской префектуры, Америке Матос, если вам угодно знать мое имя.
– А я комиссар ильеусской полиции. Я должен арестовать преступника.
Рядом с юношей стояли пять вооруженных жагунсо.
– Арестовать? Не смешите! Если вы хотите кого-то арестовать, вам незачем забираться на холм. Арестуйте полковника Рамиро и этих сволочей Амансио Леала и Мелка Тавареса или Блондинчика. Тут вам делать нечего, у вас и без того достаточно дел в городе.
По его знаку жагунсо подняли ружья. Молодой человек добавил:
– Господин комиссар, уходите, если вам дорога жизнь.
Лейтенант быстро оглянулся, солдат уже исчез.
– Ну, вы еще обо мне услышите. - Лейтенант повернул назад.
Все подъемы на холм охранялись. Их было три: два со стороны порта и один со стороны моря, где находился дом Насиба. Более трех десятков вооруженных жагунсо из Итабуны и Ильеуса рыскали по холму, прочесывали реденькие рощи и частые заросли кустарника, заходили в дома бедняков и переворачивали там все вверх дном. Слухи становились все более тревожными.
В "Везувии" каждую минуту появлялся кто-нибудь с очередной новостью. Рассказывали, что полиция взяла под охрану дом полковника Рамиро, где заперлись сам полковник, его сыновья и его самые преданные друзья, в том числе Амансио и Мелк. Но это оказалось выдумкой, ибо Амансио пришел в бар несколько минут спустя, а Мелк вообще не уезжал с плантации. Два раза распространялся слух о смерти Аристотелеса. Говорили, будто Мундиньо запросил подкрепление у полковника Алтино Брандана и отправил свой автомобиль за Рибейриньо. Слухи, один абсурднее другого, распространялись в течение нескольких минут, увеличивали беспокойство и тут же сменялись новыми.
Приход Амансио встретили с удивлением. Своим неизменно мягким голосом он произнес: "Добрый вечер, сеньоры!", подошел к стойке, спросил коньяку и поинтересовался, нет ли партнеров для покера. Партнеров не нашлось. Амансио прошелся между столиками, перекинулся несколькими словами с посетителями, и все почувствовали, что полковник бросает вызов тем, кто обвиняет его в покушении на Пиреса. В его присутствии никто не осмелился заговорить о происшествии. Амансио раскланялся и, выйдя из бара, направился по улице Полковника Адами к дому Рамиро.
На холме уже были обшарены все норы, осмотрена пещера, прочесана роща. И не раз преследователи оказывались совсем рядом с негром Фагундесом.
Он взбежал на холм, все еще держа револьвер в руке. После того как Аристотелес вышел из лодки, Фагундес все время выбирал удобный момент для выстрела. Когда полковник вступил на пустынный в тот час Уньан, он наконец решился и прицелился ему прямо в сердце. Фагундес увидел, как полковник падает, - это был он, тот самый человек, которого ему показал в порту Блондинчик; выстрелив, Фагундес убежал. Какой-то рабочий стал преследовать его, но выстрелом Фагундес обратил его в бегство. Негр укрылся среди деревьев, рассчитывая досидеть до темноты, и принялся жевать табак. Теперь он заработает большие деньги.
Наконец-то настало время драки. Клементе уже узнавал, какие участки продаются, - ведь у него не шла из головы мысль приобрести землю; впрочем, оба они мечтали обзавестись небольшой плантацией. Если драка разгорится, то такой человек, как негр Фагуидес, храбрый и умеющий метко стрелять, очень скоро многого добьется. Блондинчик сказал, что вечером они должны встретиться в "Бате-Фундо" - еще до того, как там соберется много народу. В "Бате-Фундо" надо быть к восьми часам. Фагундес был спокоен. Он немного отдохнул, потом стал подниматься на вершину холма, намереваясь спуститься с другой стороны, когда стемнеет, выйти на набережную и отправиться на встречу с Блондинчиком. Фагундес спокойно прошел мимо группы домишек и даже пожелал доброго вечера какой-то кружевнице. Потом зашел в рощу, отыскал укромное местечко и улегся там в ожидании темноты.
Отсюда он различал набережную. Сумерки еще не наступили. Фагундес, немного приподняв голову, мог видеть, как солнце на краю моря раскрывает кроваво-красный веер. Он думал об участке земли, о бедняге Клементе, который все еще мечтает о Габриэле и никак не может ее забыть. Клементе не знал, что она вышла замуж и стала теперь богатой сеньорой, - Фагундесу рассказали об этом в городе. Медленно опускались сумерки. Вокруг все было тихо.
Когда Фагундес направился к спуску, он чуть не натолкнулся на людей и отступил к роще. Оттуда он наблюдал, как, разделившись на группы, они заходили в дома. Их было очень много, и они были вооружены.
До негра долетали обрывки разговоров. Они хотели захватить его и доставить в Итабуну живым или мертвым. Фагундес почесал в затылке. Неужели человек, в которого он стрелял, такая важная птица? Сейчас его, наверное, убирают цветами. А Фагундес жив, и ему не хочется умирать. У него на примете есть участок земли, они с Клементе купят его. Бои только начались, и еще можно заработать немало денег. Группы по четыре-пять человек рыскали по рощам холма.
Негр Фагундес забрался в самую гущу деревьев.
Колючки рвали его брюки и рубашку. Револьвер негр все еще держал в руке. Несколько минут он просидел в кустах на корточках. Вскоре раздались голоса:
– Кто-то здесь прошел. Кустарник примят, Фагундес в тревоге ждал. Голоса удалились, и он стал пробираться дальше. Нога, расцарапанная острой колючкой, кровоточила. Какой-то зверек, завидев его, метнулся прочь, тут он обнаружил глубокую яму, прикрытую кустарником, и забрался в нее. И вовремя, так как голоса снова приблизились:
– Здесь кто-то был. Смотрите...
– Проклятые колючки...
Они его искали до тех пор, пока не наступила темнота. Иногда их голоса раздавались совсем рядом, и Фагундес уже ожидал, что сейчас увидит человека, который преодолеет слабую защиту кустарника и прыгнет к нему в яму. Потом он заметил среди веток летающего светлячка. Страха он не испытывал, но его начинало охватывать нетерпение. Так он может опоздать на встречу с Блондинчиком. Негр слышал, о чем они говорят: о том, что прирежут его, и о том, кто его послал. Он не трусил, но умирать ему не хотелось. Особенно теперь, когда началась драка, когда нашелся наконец участок земли, который они купят вместе с Клементе.
Затем на время наступила тишина, стало быстро смеркаться, как будто ночи надоело ждать. Да и он тоже устал от ожидания. Фагундес выбрался из ямы и, нагнувшись, так как кусты были низкие, осторожно огляделся. Поблизости никого. Неужели они отказались от намерения его поймать? А может, ушли потому, что стемнело? Он поднялся и осмотрелся, но не увидел ничего, кроме ближних деревьев, все остальное тонуло во мраке. Ориентироваться было нетрудно.
Впереди море, сзади порт. Ему надо идти вперед, выйти на берег моря, обойти скалы и разыскать Блондинчика. Вероятно, он уже ушел из "Бате-Фундо". Теперь Фагундес сможет получить честно заработанные деньги, он даже заслужил прибавку, ведь его преследовали. Справа виднелся фонарь, стоявший на самой вершине холма, другой фонарь стоял на середине подъема. Дальше рассыпались тусклые и редкие огоньки домов. Фагундес пустился в путь. Едва он сделал два шага, пробираясь сквозь кустарник, как увидел свет факела, поднимавшийся по дороге. Ветер донес до негра шум голосов. Они вернулись с зажженными факелами, они не отступили, как он думал.
Те, что шли первыми, достигли того места на вершине, где стояли дома, и остановились, поджидая отставших. Они спрашивали жителей, не появлялся ли тут негр.
– Мы должны взять его живым, чтобы пытать.
– Отнесем его голову в Итабуну.
Чтобы пытать... Фагундес знал, что это значит.
Перед тем как умереть, двоих по крайней мере он убьет. Он снова достал револьвер. Да, покойник, должно быть, в самом деле был важная птица. Если Фагундес останется жив, то потребует от полковника солидной прибавки.
Внезапно свет электрического фонаря, прорезав темноту, скользнул по лицу негра. Раздался крик:
– Вот он!
Люди побежали к нему. Фагундес быстро пригнулся и бросился в кустарник. Выбираясь из ямы, он раздвинул ветки, и теперь уже в ней нельзя было спрятаться. Преследователи приближались. Негр кинулся вперед, как уходящий от погони зверь, ломая колючий кустарник, в кровь раздиравший его плечи. Спуск был крутой, поросший на редкость густым кустарником, который вскоре стал перемежаться деревьями. Фагундес начал спотыкаться. Судя по шуму, за ним гналось много людей. На этот раз преследователи не разделились, бежали все вместе. Они были уже близко. Они его настигали. Негр с трудом пробирался сквозь чащу, падал, все его тело было изранено колючками, лицо окровавлено. Он слышал удары мачете, рубившего кустарник.
– Не уйдет. Впереди обрыв. Будем окружать, - закричал предводитель и разделил бегущих на две группы.
Спуск становился все круче. Фагундес сползал на четвереньках. Вот теперь ему было страшно. Ему не спастись. К тому же отсюда неудобно стрелять, и вряд ли он сможет, как собирался, убить двоих-троих, чтобы его тоже сразу прикончили, не заставляя страдать от ран. Это была бы смерть, которую он заслужил.
Заглушая удары мачете по ветвям кустарника, послышалось предупреждение:
– Готовься, убийца, мы тебя отделаем кинжалами!!
Фагундес хотел умереть от пули мгновенно, ничего не почувствовав. Но если его схватят живым, его будут пытать... Он задрожал, продолжая с трудом ползти вперед. Смерти он не боялся. Человек и рождается для того, чтобы умереть, когда наступит время. Но если его схватят живым, то станут мучить, медленно и постепенно убивать, выпытывая имя того, кто его послал.
Однажды сам Фагундес вместе с другими жагунсо прикончил таким образом работника с плантации, дознаваясь, где спрятался один беглец. Работника кололи ножом и острым кинжалом. Отрезали ему уши, выкололи глаза. Так Фагундес не хотел умереть. Теперь ему была нужна только лужайка, на которой бы он мог их дождаться с револьвером в руке, убить двух или трех и умереть самому, чтобы не подвергнуться пыткам, как тот несчастный.
И вот он достиг обрыва. Он не упал только потому, что над пропастью росло дерево, за которое он ухватился. Фагундес поглядел вниз, но рассмотреть что-либо было трудно. Тогда он подался влево и обнаружил почти отвесный откос. Кустарник здесь был реже, кое-где виднелись деревья. Звуки погони удалялись.
Преследователи теперь пробирались через густые кусты у самой пропасти. Негр подполз к обрыву и начал спускаться, собрав в отчаянном порыве последние силы. Он не чувствовал, как колючки раздирают его кожу, но зато ясно представлял, как острия кинжалов вонзятся ему в грудь, в глаза, в уши. Откос отделяла от равнины расщелина метра в два. Фагундес ухватился за ветви кустарника и спрыгнул. Наверху еще слышались удары мачете. Он почти бесшумно упал на высокий куст и ушиб руку, сжимавшую револьвер.
Поднялся на ноги. Перед ним была низкая стена какого-то двора. Он перескочил ее. Кот испугался, увидев негра, и помчался на холм. Фагундес подождал немного, прижавшись к стене. В задних комнатах дома не было света. Он опустил револьвер и пересек двор. Фагундес увидел освещенную кухню и Габриэлу, мывшую посуду. Он улыбнулся, ведь в мире не было девушки красивее.
О ТОМ, КАК СЕНЬОРА СААД ВМЕШАЛАСЪ В ПОЛИТИКУ, НАРУШИВ ТРАДИЦИОННЫЙ НЕЙТРАЛИТЕТ СВОЕГО МУЖА, И О ДЕРЗКИХ И ОПАСНЫХ ШАГАХ, КОТОРЫЕ БЫЛИ ПРЕДПРИНЯТЫ В ТУ ТРЕВОЖНУЮ НОЧЬ ЭТОЙ СЕНЬОРОЙ, ПРИНАДЛЕЖАЩЕЙ К ИЗБРАННОМУ ОБЩЕСТВУ
Негр Фагундес рассмеялся. Его лицо распухло от уколов ядовитых шипов, рубашка была в крови, брюки порваны.
– Они всю ночь проохотятся за негром. А негр преспокойно сидит здесь и точит лясы с Габриэлой.
Рассмеялась и Габриэла и налила ему еще кашасы:
– Что же ты будешь делать?
– Есть тут один парень по имени Блондинчик. Ты его знаешь?
– Блондинчик? Я недавно слышала это имя в баре.
– Так ты его разыщи. Пусть назначит место встречи. - А где я его найду?
– Он должен был прийти в "Бате-Фундо", это такое местечко для танцев на улице Сапо. Но, наверно, его там уже нет. Мы договорились встретиться в восемь. Сколько сейчас?
Габриэла пошла взглянуть на часы в гостиную - она с негром сидела в кухне.
– Десятый час. А если его не окажется в "Бате-Фундо"?
– Если не окажется? - Он почесал курчавый затылок. - Полковник на плантации, а его жена ничего не понимает, с ней говорить бесполезно.
– Какой полковник?
– Сеньор Мелк. Ты знаешь полковника Амансио?
Кривого?
– Конечно знаю. Он часто бывает в баре.
– Так вот, если не найдешь Блондинчика, разыщи полковника, он поможет.
К счастью, девчонка не ночевала в доме Насиба.
Она уходила домой после обеда. Габриэла отвела Фагундеса в заднюю комнатку, где жила до недавних пор.
– Дай мне еще хлебнуть, - попросил он.
Она принесла бутылку кашасы:
– Слишком много не пей.
– Иди, иди, не бойся. Один глоток, чтоб прийти в себя. Я не имею ничего против того, чтобы умереть от нули. В драке мы умираем с улыбкой. Но я не хочу, чтобы меня кололи кинжалом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67