— Двадцать конто, я полагаю, не будет много…— Это очень много… — возразил Жука Бадаро. — Через неделю возвратится доктор Роберто и сделает все за три конто…Жоан Магальяэнс поднял брови и слегка пожал плечами; как бы желая сказать, что пусть тогда Бадаро дожидаются.— Это очень много… — повторил Жука.— Так вот смотрите: агроном с вас берет три конто. Но у него диплом зарегистрирован в Баие, он живет этим; к тому же вернется он сюда в лучшем случае через неделю. Я же рискую своей профессиональной репутацией, могу даже попасть под суд и потерять свой патент, а то и диплом. Кроме того, я здесь проездом, мне придется задержаться, из-за этого я опоздаю на пароход и, возможно, потеряю крупнее дело на сотни конто… Если я и остаюсь, то скорее из симпатии, а не ради денег…— Я ценю это, капитан. Но все же это большая сумма. Десять конто — и по рукам, завтра же мы отправляемся…Жоан Магальяэнс предложил компромисс:— Пятнадцать конто.— Сеньор капитан, я не сириец и не бродячий торговец. Я могу заплатить самое большее десять конто, и то только за срочность. Если желаете, можете получить деньги сегодня же, и завтра поедем…Жоан понял, что спорить нет смысла.— Ну ладно, раз уж оказывать услугу, так оказывать. По рукам!— Я буду вашим должником на всю жизнь, капитан. Я и мой брат. Вы можете рассчитывать на нас… — Перед тем как распроститься, Жука спросил: — Хотите получить деньги теперь же? Давайте зайдем ко мне…— За кого вы меня принимаете?.. Когда вам будет угодно, тогда и заплатите… Мне, во всяком случае, не к спеху…— Тогда можем встретиться сегодня вечером…— Вы играете в покер?Феррейринья восторженно зааплодировал:— Прекрасная идея… Мы составим партию…— Договорились, — сказал Жука. — Я вам привезу в казино деньги. А затем отыграю их у вас, и таким образом съемка плана мне ничего не будет стоить…Жоан Магальяэнс тоже пошутил:— А может быть, я выиграю у вас еще десяток конто и получу таким путем все двадцать, которые я хотел с вас взять… Захватывайте с собой побольше, сеньор Жука Бадаро…— У нас не хватает одного партнера… — заметил Феррейринья.— Я приведу Теодоро, — заявил Жука.И вот теперь они сидят в казино Ньозиньо, и играют в покер. Капитан все больше нравится Жуке Бадаро. Магальяэнс принадлежал к тому же типу людей, что и они, — разговорчивый, опытный в обращении с женщинами, любитель рассказывать пикантные анекдоты, вообще видавший виды мужчина. Игра разделилась между двумя игроками. Теодоро и Феррейринья проигрывали; особенно не везло Теодоро, Жука был в небольшом выигрыше, Жоан Магальяэнс взял уже порядочно. Ставки были настолько крупные, что Мануэл де Оливейра даже пошел в танцевальный зал позвать другого фазендейро — Астрожилдо, чтобы тот взглянул на ставки. Теперь оба наблюдали за игрой.— Ваши сто шестьдесят и еще триста двадцать… — сказал Теодоро.— Он уже проиграл больше двух конто, — прошептал Мануэл де Оливейра, обращаясь к Астрожилдо. — Никогда я ничего подобного не видел.Жука Бадаро заплатил за то, чтобы взглянуть на карты Теодоро. Тот показал тройку девяток. У Жуки была тройка десяток.— Я на голову выше, дружище…Он собрал фишки. Ньозиньо вошел, низко кланяясь и отпуская веселые шутки. Он принес виски. Мануэл де Оливейра взял свой бокал. Он наблюдал за игрой, ему довольно было этих крох: виски, ужина, какой-нибудь фишки, проигранной в баккара или рулетку:— Неплохое виски… — заявил он.Капитан Жоан Магальяэнс отпил немного и прищелкнул языком.— Лучше этого есть лишь одно, — мне его продавали в Рио; оно доставлялось из-за границы контрабандой… Просто нектар…Теодоро потребовал тишины. Всем было известно, что он не любит проигрывать; а играл он много и в самые разные игры. Поговаривали, что он мог бы стать богачом, если бы не этот порок. Когда он выигрывал, он угощал всех, раздавал деньги женщинам, устраивал в кабаре ужины с шампанским. Но если он проигрывал, он был невозможным, ругал всех и вся.— Когда играют в покер, не болтают, — проворчал он.Феррейринья сдал карты. Никто не спасовал. Мануэл де Оливейра смаковал свое виски, сидя позади Жуки Бадаро. Он наслаждался вином и не обращал внимания ни игру. Позади Теодоро стоял полковник Астрожилдо — этот внимательно следил за игрой. На его лице Жоан Магальяэнс читал игру своего противника — оно морщилось, когда Астрожилдо не одобрял его действий. Теодоро попросил прикуп — две карты, Астрожилдо сделал недовольную гримасу. Тогда Жоан Магальяэнс отказался от прикупа, хотя у него была всего одна случайная пара. Теодоро бросил, карты:— Как только хочу сблефовать, тут же наталкиваюсь на готовую игру…Другие тоже спасовали, Жоан снял банк.Снова появился Ньозиньо, спрашивая, не угодно ли им еще чего-нибудь. Теодоро грубо прогнал его:— Иди, надоедай своей матери…Он почти ни разу не пасовал и неизменно проигрывал. В тот момент, когда он сбросил два туза, чтобы попросить карту для стрита, Астрожилдо не сдержался и заметил:— Так ты будешь без конца проигрывать… Это называется не в покер играть, а бросать деньги на ветер… Как это можно, испортить такую игру!..Теодоро вскочил со стула и обрушился на Астрожилдо с руганью:— А тебе-то что, сукин сын? Деньги чьи — мои или твои? Что ты лезешь не в свое дело?Астрожилдо ответил:— Это ты сукин сын, навозный храбрец!.. — и схватился за револьвер, намереваясь выстрелить.Жука Бадаро и Феррейринья бросились их разнимать. Жоан Магальяэнс старался держаться спокойно, не показывать охватившего его страха. Мануэл де Оливейра продолжал сидеть на месте, с безразличным видом потягивая свое виски. Он воспользовался суматохой, чтобы отлить в свой стакан виски из бокала Феррейриньи, который был еще полон.У Астрожилдо и Теодоро отобрали револьверы. Жука Бадаро предложил им утихомириться:— Вы ведь друзья… Из-за такой глупости!.. Приберегите лучше пули для Орасио и его людей…Теодоро сел на место, все еще ругая «болельщиков», мешающих игре. Они, мол, приносят ему несчастье. Астрожилдо, чуть побледневший, тоже сел, на этот раз рядом с Жоаном Магальяэнсом. Сыграли еще несколько раз. Феррейринья предложил выйти в зал немного потанцевать. Подсчитали фишки, Жоан Магальяэнс выиграл почти три конто, Жука Бадаро -конто с лишним. Перед тем как выйти, Жука предложил Теодоро и Астрожилдо помириться:— Слушайте, бросьте вы… Ведь это все из-за покера… От него головы становятся горячими…— Он меня оскорбил, — заявил Астрожилдо.Теодоро подал руку, тот пожал ее. Все пошли в зал, но Теодоро, сославшись на головную боль, ушел домой. Феррейринья заметил:— Он когда-нибудь простится с жизнью из-за ерунды… Погибнет от случайного выстрела…Жука стал его оправдывать:— У него, конечно, есть недостатки, но в общем он хороший человек…В зале было оживленно. Старый негр барабанил на рояле, еще более древнем, чем он сам, музыкант с белокурой шевелюрой старательно пиликал на скрипке.— Неважненький оркестр… — заметил Феррейринья.— Просто дрянь… — уточнил Мануэл де Оливейра.Пары, тесно прижавшись друг к другу, танцевали вальс. За столиками сидели женщины самых различных возрастов. Пили больше пиво, на некоторых столах стояли, впрочем, бокалы с виски и джином. Ньозиньо подошел обслужить их — Жука Бадаро с отвращением относился к двум официантам этого ресторана, занимавшимся мужеложством, ему всегда подавал сам хозяин. А так как Жука Бадаро обычно умел погулять, Ньозиньо обслуживал его с большим почтением, то и дело отвешивая поклоны. Феррейринья пошел танцевать с очень молоденькой девушкой, ей, видимо, было не больше пятнадцати лет. Она лишь недавно стала заниматься проституцией, а Феррейринья увлекался такими «зелененькими и нежными девочками», как он успел заметить Жоану Магальяэнсу. К Мануэлу де Оливейра подсела женщина не первой молодости:— Заплатишь за бокал для меня, Ману? — спросила она, показывая на виски.Мануэл де Оливейра глазами посоветовался с Жукой Бадаро. И так как тот согласился, он позвал Ньозиньо и авторитетно распорядился:— Налей-ка быстро виски этой даме…Оркестр смолк, Феррейринья начал рассказывать происшедший с ним как-то случай:— Здесь нам приходится быть кем угодно, капитан. Вот вы, военный инженер, будете исполнять обязанности землемера… А мне, землевладельцу и невежде, довелось однажды быть врачом-хирургом…— Хирургом?— Да, так получилось. Работник моей фазенды проглотил кость, которая прошла в желудок; ему грозила смерть. Он не мог отправлять своих естественных нужд; везти его в город было уже поздно. И я сам оперировал его, потому что другого выхода не было…— Как же вы это сделали?— Достал длинную толстую проволоку, промыл ее спиртом, согнул конец крючком, перевернул человека задницей кверху и засунул несчастному эту проволоку в задний проход. Пришлось потрудиться, вышло порядочно крови, но вместе с ней вышла и кость; этот человек жив и поныне…— Просто поразительно!— Ох уж этот Феррейринья!..— Хуже всего было то, что я приобрел такую славу — мне потом не давали покоя. Люди издалека приезжали ко мне лечиться… Начни я заниматься врачебной практикой, я бы разорил немало хороших врачей.Он расхохотался, вместе с ним засмеялись и остальные. Жука Бадаро сказал:— Нам действительно приходится быть кем угодно. Здесь есть простые крестьяне, которые могут поучить адвоката…— Земля будущего… — похвалил Жоан Магальяэнс.Мануэл де Оливейра сговаривался со старой проституткой о свидании, Жука Бадаро, не отрывая глаз, смотрел на Марго, сидевшую с Виржилио за соседним столиком. Астрожилдо проследил за его взглядом; ему показалось, что Бадаро смотрит на адвоката:— Это тот самый доктор Виржилио, который сделал кашише с Секейро-Гранде…— Это мне уже известно, — ответил Жука. — Я знаю его.Жоан Магальяэнс тоже взглянул и кивнул Марго. Жука Бадаро заинтересовался:— Вы с ней знакомы?— Ну, еще бы! Она очень дружила с одной девушкой, которую я знал в Баие, ее звали Виолетой. Марго вот уже два года близка с Виржилио.— Хорошенькая… — заметил Жука Бадаро.Жоан Магальяэнс понял, что тот весьма заинтересован ею. Он увидел это и в его глазах, когда тот уставился на Марго, почувствовал по тону голоса, каким он говорил об ее привлекательности. И он решил извлечь из этого пользу:— Классная девчонка… Я с ней очень дружен…Жука повернулся к нему. Жоан Магальяэнс безразличным тоном, как бы между прочим, сказал:— Она остановилась в пансионе Машадан. Завтра, когда она останется одна, я нанесу ей визит. Не люблю бывать у нее, когда там этот адвокат, — он слишком ревнив. Она же приветливая, хорошая девочка…— Завтра вы не сможете, капитан. Рано утром мы отправляемся на плантацию. С восьмичасовым поездом.— Да, верно. В таком случае — по возвращении…Астрожилдо заметил:— Хороша женщина!За столом неподалеку Марго и Виржилио оживленно разговаривали. Она была взволнована, жестикулировала, встряхивала головой.— О чем-то спорят, — сказал Жука.— Они без конца ссорятся… — сообщила пожилая проститутка, подсевшая к Мануэлу де Оливейра.— А ты откуда знаешь?— Мне рассказывала Машадан… У них что ни день, то скандал…Заказали еще виски. Снова заиграл оркестр, Марго и Виржилио пошли танцевать, но даже во время вальса продолжали спорить. Музыка еще не смолкла, как Марго высвободилась из рук Виржилио и прошла на место. Тот какое-то мгновение не знал, что ему делать, но затем подозвал официанта, расплатился, взял со стула шляпу и вышел.— Поссорились… — заметил Жука Бадаро.— На этот раз, похоже, дело серьезное… — сказала женщина.Марго оглядывала зал, стараясь принять безразличный вид. Жука Бадаро изогнулся на стуле и прошептал Жоану Магальяэнсу:— Можете мне сделать одолжение, капитан?— К вашим услугам…— Представьте ей меня…Жоан Магальяэнс взглянул на фазендейро с глубоким интересом. Он уже строил планы. Из этого края какао он уедет богатым. 3 В эту лирическую лунную ночь Виржилио в раздумье шагал по полотну железной дороги. Его сердце учащенно билось, он уже не вспоминал о бурной ссоре с Марго в кабаре. Он только мгновение подумал об этом и безразлично пожал плечами. Лучше все кончить сразу. Сначала он хотел отвезти ее домой, сказал, что у него есть дело, которое потребует много времени, поэтому они не могут остаться в кабаре. Марго, которую мучили подозрения, не приняла его оправданий: или он отправится с ней домой, или она останется в кабаре и между ними все кончено. Сам не зная почему, он старался убедить ее, что у него есть важное дело и что она должна идти домой и лечь спать. Она отказалась. В конце концов они поссорились, и он ушел, даже не простившись. Может быть, Марго сейчас уже сидит за столом Жуки Бадаро — недаром, увидев его, она начала угрожать Виржилио:— Ну и убирайся! В мужчинах у меня недостатка нет. Вон как Жука Бадаро пялит на меня глаза…Это не вызвало у него досады. Даже лучше, если она уйдет с другим; это наиболее удачное решение вопроса. Подумав об этом, он улыбнулся. Как все переменилось! Если бы год назад он представил себе Марго с другим, он бы, наверно, совсем потерял голову и наделал бог знает каких глупостей. Однажды в «Американском пансионе» в Баие он устроил скандал, подрался и попал в полицию только потому, что какой-то парень отпустил шутку по адресу Марго. Теперь же, заметив, что Жука Бадаро заинтересовался его любовницей и не спускает глаз с ее фигуры, Виржилио даже почувствовал облегчение. Он снова улыбнулся. У Жуки Бадаро были все основания ненавидеть Виржилио — ведь он был адвокатом Орасио. И тем не менее Жука, сам того не ведая, оказывает ему сейчас большую услугу.Но теперь он уже не думал о Марго; он шел по полотну железной дороги и старался соразмерять свой шаг с расстоянием между шпалами. В эту ночь он любовался красотой мира: полная луна проливала свой свет на землю, небо было усыпано звездами, в роще вокруг стрекотали цикады. Вдали прозвучал гудок товарного поезда, и Виржилио сошел с полотна. Он шел задами усадеб мимо пустынных и тихих дворов. У одних ворот обнималась парочка. Виржилио обошел ее стороной, чтобы не быть узнанным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42