Но, несмотря ни на что, я чувствовала себя хорошо выспавшейся.
На соседней кровати спала, разметавшись, Аиша. Неугомонная девчонка скинула ночью легкое одеяло и теперь лежала обнаженная, в сонной непринужденности широко раскинув смуглые ноги. Тазовые косточки выделялись двумя уголками, маленькая грудь едва заметно вздымалась. Красивая все-таки девочка. Правда, со странностями. Но, с другой стороны, а кто сейчас без странностей? Люди без них часто просто скучны и, что удивительно, совершенно бесполезны. Они зажаты в своих разноцветных рамках и чувствуют себя в них вполне комфортно. А что означает — чувствовать себя комфортно в рамках? Это означает не иметь даже стимула для развития личности. Так и получается, что наиболее интересные, полезные и активные люди, это в основном как раз те — со странностями. И Аиша с ее склонностью к лесбийской любви и подчинению может принести гораздо больше пользы, чем законопослушная нравственность любой другой “нормальной” женщины. Значит, мне нужно лишь немного потакать ее желаниям, и этого будет достаточно для ответной реакции, а там уж дело техники — направить ее благодарность в нужное русло.
Стараясь не шуметь, я откинула одеяло, встала с кровати и приблизилась к спящей девушке. Присев рядом, я некоторое время смотрела, как в такт дыханию шевелится ее животик, покрытый легким пушком. Потом наклонилась и легонько дунула на жесткие волосики лобка. Поцеловала живот, а затем, смоченной в слюне подушечкой пальца осторожно-осторожно провела по темному соску. Потом еще раз. Мне показалось, что Аиша задышала чаще. Не переставая ласкать сосок, я коснулась другой рукой смоли ее волос. Ресницы Аиши дрогнули. Все, девочка больше не спит. Дав ей несколько мгновений на то, чтобы осознать реальность, я больно выкрутила тот самый сосок, который до этого момента ласкала. Аиша вскрикнула, но тут же сжала зубы и застонала. В ее темных, почти черных глазах плеснулось желание, оливковые руки вцепились в белизну простыни. Я удерживала ее на грани боли чуть более секунды. Потом шлепнула ее ладонью под согнутой ногой и прикрикнула:
— Ну, рабыня, чего разлеглась? Кто подаст завтрак своей госпоже?! Живо! И пусть это будет вкусно!
— Да, госпожа! — выдохнула Аиша, и ее словно ветром сдуло с постели. Мелькнуло за дверью полупрозрачное сари…
Ну, вот и отлично! Девочка получила желаемое, пусть не всю программу, но чуть-чуть. Это ведь и есть самое интересное. Будем играть по ее правилам.
Легкой походкой я направилась в ванную. Душ утром, особенно в Индии, — самая приятная необходимость, которую можно себе представить.
— Когда у нас встреча? — спросила я, принимаясь за кофе.
Аиша стояла предо мной, глядя в пол. Сегодня она ест после меня, как положено рабыне.
— Он все время находится там, куда мы пойдем, просто он может подойти или не подойти. Такое было его условие, госпожа.
— Угу… — Кофе был почти настоящий, что тоже неплохо. — Поешь и собирайся.
И через двадцать минут мы уже вышли на улицу.
— Эй, сестра! — Автомобиль Хатхи подкатил ко входу почти сразу. — Я так и знал, что тебе сегодня потребуются мои услуги. Так?
— Так, — подтвердила я. — Ты что, ждал именно меня?
— Ну, — Хатхи резво для его комплекции выбрался из машины и открыл заднюю дверцу. — В общем, я всегда тут дежурю. Это популярное место.
Ничего особенно популярного в этом месте я не заметила. Гостиница была не в самом оживленном месте города, да и заполнена едва ли не наполовину. По всей видимости, гостей и участников фестиваля селили где-то поближе к центру. Так и охранять легче, и наблюдение вести.
С одной стороны, мне было понятно поведение Хатхи. Он правильно рассчитал, что приезжая женщина в незнакомом городе больше доверяет человеку, с которым уже имела дело. Но с другой стороны, можно было бы заработать и в других кварталах, на других клиентах. Зачем ему торчать тут с утра? Хотя, кто знает, может быть, это его обычное место?
В любом случае я решила до поры до времени играть по чужим правилам.
— Хорошо, Хатхи. Ты очень нам пригодишься, — и мы забрались на заднее сиденье его такси.
— Куда мы едем? Показать вам храм Сидящего Кришны?
Я повернула голову в сторону Лиши. Та бойко пролопотала адрес и пояснила мне:
— Там очень хорошо готовят сабджи. Это небольшая харчевня.
— Отлично.
Пока мы добирались до указанного места, Хатхи был необыкновенно молчалив и даже не слишком возмущался непрофессионализмом других водителей. Только пару раз он возмущенно фыркнул и вскинул руки, словно призывая само небо обратить внимание на творящееся на'дорогах Джайпура безобразие. Молчала и Аиша, тесно прижавшаяся ко. мне всем телом и явно получавшая от этого удовольствие. Я решила немного разговорить нашего водителя.
— Что-нибудь случилось, Хатхи? Ты удивительно немногословен сегодня. Вчера ты был не в пример веселее.
— А! — Хатхи махнул рукой. — Все этот фестиваль, сестра! Во время него всегда происходит какая-нибудь гадость.
Я насторожилась.
— Гадость?
— И всегда что-то новое, сестра. Новые правила парковки, новые требования к автомобилям… Зачем мне нужны эти требования к автомобилям? Посмотри на него, — Хатхи ткнул кулаком в руль, тот возмущенно задрожал. — Колеса крутятся, руль тоже, двигатель работает. Что еще надо?! Какие такие требования? Кому от них станет легче?
— И что на этот раз?
— На этот раз меня хотят заставить поменять машину, — зло буркнул Хатхи. — На новую.
Я тихонько присвистнула.
Что такое поменять машину человеку с менее чем средним достатком? Почти неразрешимая задача. Особенно в странах, вроде Индии, где система кредитования отсутствует из-за мощного давления на ее экономику извне. Получается, что, отнимая у миллионов таких вот Хатхи их потрепанные колымаги, кто-то наверху начисто обрезает множеству людей возможность улучшить свое материальное положение. Вследствие этого некоторые залезают в долги — и это в лучшем случае. В худшем большинство просто вышвыривается на обочину дороги, как ненужный балласт, годный только для грубой и низкооплачиваемой физической работы. Все это тянет за собой падение экономики всей страны и ухудшение криминальной обстановки. Страна теряет шанс попасть не то что в Золотой Миллиард, но даже в Бронзовый попадает с трудом.
— Экологию, говорят, портит, — продолжал Хатхи. — Портит экологию, сестра. Что тут портить?! Я спрашиваю, что тут портить, когда на солнце без одежды выходить уже нельзя совсем? А?! Моя дуреха вчера вылезла в новомодном этом костюмчике. Пока я тут деньги зарабатываю, она, оказывается, по моде одевается.
— Жена? — спросила я.
— Какое там! — водителя явно прорвало. — Дочка! Жена у меня умница, ей все эти плакаты и моды, как радже метелка. А вот дочка — глупое существо, сестра. Приезжаю домой, а она с температурой лежит. Кожный ожог… А врачи сейчас стоят недешево…
Он махнул рукой, некоторое время ехали молча. Наконец Хатхи подвел итог:
— А все фестиваль этот! Не было бы его, не было бы этой моды дурацкой, правил этих. Экология! Вся надежда, что удастся дать чиновнику взятку.
— А если ездить без вывески “Такси”? — предложила я.
— Что ты, сестра, тут знаешь как с этим строго? Закон приняли несколько лет назад. Как раз фестиваль был. Все из-за него. Теперь штрафы и машину отбирают. Следят.
Наконец мы подъехали. Харчевня с кривоватой надписью на английском “The glutton”, находившаяся прямо возле дороги, представляла собой большую деревянную площадку с навесом и длинными грубоватыми скамьями. У входа стоял большой щит, на котором кривым почерком с ошибками было написано меню. Помещение было заполнено наполовину. Между столов с ленцой бегали официанты.
— Подождешь нас, Хатхи? — спросила я, рассматривая через окошко место встречи. — Плачу вчерашнюю цену.
Выходов и входов было предостаточно. Перекресток, плюс путаница сквозных переходов позади.
Хатхи хрюкнул и почесал бороду. Как бы хорошо не относились к вам индусы, но если речь идет о деньгах… Они готовы торговаться с родной матерью. Таковы национальные традиции.
— Нужно добавить две сотни, сестра. У меня больной ребенок, машину надо менять.
— В лучшем случае двадцать пять.
— Невозможно, сестра, совершенно невозможно. К тому же тут негде остановиться, это очень неудобное место…
— Пятьдесят, — Аиша под боком дернулась что-то сказать, но я положила ей руку на колено, и она затихла. — Но это последняя цена, Хатхи. Я тороплюсь.
Хатхи почесал бороду, поправил чалму, кивнул:
— По рукам, — и мою руку снова зажали в подушку.
Хатхи зарулил в подворотню, и теперь нос его “Линкольна” настороженно высовывался из-за угла здания. Мы же плюхнулись на жесткие скамейки. К нам неторопливо подплыл официант в белых одеждах и с аккуратно подстриженной черной бородой.
— Что вы желаете?
— Аиша, закажи, — сказала я. — Что-нибудь полегче.
Девушка бойко залопотала, официант записывал, чуть наклонившись вперед. Наконец он коротко кивнул и исчез.
— Мы договорились так, что он подойдет сам, — виновато сказала Аиша.
— Подождем, — сказал я.
Вокруг кипела жизнь. В автомобильной толчее мелькали велосипеды, мотоциклы, просто пешеходы. Все куда-то спешили, кричали, сигналили. Кто-то пытался пробраться в соседний ряд, его не пускали. Чумазые мальчишки возились в пыли у дороги, добавляя гомона в уличный беспорядок. Сверху на них с огромной голографической рекламы смотрела, улыбаясь, очередная поп-дива в джинсах популярного фасона, с вырезами спереди до самого гладко выбритого лобка. Совсем уж интимные места были аккуратно закрыты полосками ткани, бог знает как держащимися на теле. Певичка производила завлекающие движения бедрами на фоне красного полотнища с яркой белой надписью “Coca-Cola”. Под этой голограммой располагался автомат с рекламируемым продуктом.
— Нравится? — раздался мальчишеский голос над ухом.
— Что? — я повернулась.
— Я спрашиваю, нравится?
Стоящий передо мной подросток указывал взглядом на рекламу, видимо, имея в виду поп-диву. Мальчишка был одет почти так же, как она, только ткани на чреслах у него было немного больше, и вместо облегающего топика парнишка носил майку. Выглядел он по-дурацки.
— Ты кто?
— Али. Мне показалось, что ты хотела меня видеть?
Они что, сговорились? То нимфеткообразный Семецкий, то этот… Это что, такая мода среди информаторов прикидываться детьми?
Торговцы информацией — люди странные. Наверное, самые странные в этом мире. Это обусловлено их работой. Они знают о своем товаре больше, чем кто бы то ни было на Земле. Поэтому об информаторах известно немного. Только то, что они хотят, чтобы о них знали.
— Я ее фанат, — продолжал рассказывать мне Али, давая время осмыслить информацию. — Она такая душка, такая милая, такая сладкая… У меня есть все ее диски, все ее песни. Плакаты. Почти все. Нет только к альбому “Веселый марсианин” и рекламный “Левый поворот”. Но зато на рекламе колы у меня даже есть ее автограф. Классная она… Я тут провожу все время. Потому что отсюда хорошо видна эта реклама.
Он замолчал, вопросительно глядя на меня. Я пожала плечами.
— Мне больше нравятся мальчики.
— Да, я заметил, — Али плюхнулся напротив меня и кинул выразительный взгляд в сторону Аиши. — Итак, зачем ты меня искала?
— Мне нужна информация.
— Я догадался. Ответ довольно банальный.
— Ну, и вопрос не блещет оригинальностью.
Али выпятил нижнюю губу. Официант принес несколько тарелочек, от которых пахло так, что рот наполнился слюной.
— Приятного аппетита. Я подожду, пока вы поедите. Сабджи надо есть, пока они не остыли, — сказал Али и, положив голову на руки, уставился в парящую над улицей голограмму. — Она такая милая…
Сабджи были вкусными. Очень вкусными. Особенно с лепешками и рисом.
Жаль, что мы пришли сюда не за этим. Я отодвинула тарелку.
— Прости, что интересуюсь, Али, но сколько тебе лет?
— А на сколько выгляжу? — Али не отводил взгляда от объекта своего поклонения.
— На шестнадцать.
— На самом деле мне двадцать два.
—. Немного для информатора.
— Точно. Но мне хватило, — Али рассеянно потянулся. — Наверное, ты пришла сюда не для того, чтобы слушать историю моей жизни?
— Мне нужна информация о “Калиюге”.
— Какого сорта?
— Где их найти, кто руководит группой, что они могут, что им нужно…
— Тебе это зачем?
— Праздный вопрос. Надо! У тебя есть товар, у меня есть деньги.
— Дорого обойдется.
— Сколько?
Али задумался, шевеля бровями. Я подумала, что он подсчитывает деньги, но ошиблась.
— С тебя я не возьму деньгами.
— А чем же? — я удивленно подняла брови.
— Услугой.
— А ты уверен, что я в состоянии ее выполнить?
— Уверен. Ты этим и занимаешься.
— Откуда ты знаешь?
Али скорчил рожу, мол, если информация продается и покупается, то сохранность любого секрета — только вопрос времени. Маленький засранец что-то знал, и мысль меня нанять казалась ему удачной.
— Какого рода услуга? — спросила я, уверенная в том, что услышу требование кого-то убить.
— Нужно пойти в одно место, взять одну вещь и принести мне. Все.
— Все? Так вот просто?
— Как сказать… — Мальчишка пожал плечами. — Кому просто, кому нет. Для меня это слишком сложно. Ты приносишь сюда ту вещь, а я приношу все, что имею по “Калиюге”. Я дам все, что имею. Сама посмотришь.
— Тогда давай свое задание. В развернутом виде, естественно.
— Я пришлю тебе его в гостиницу. Ты ведь не собираешься уезжать? — Али встал, мило улыбнулся, кинул прощальный взгляд на голограмму и, протиснувшись между двумя толстопузыми немцами, стоявшими в проходе, растворился в суматохе улицы.
— Миленький мальчик, — сказала я, обращаясь к Аише.
— Странный, госпожа.
— Как и все информаторы, — подвела я черту. — Расплатись и пошли.
— Хорошо, госпожа.
Справка.
Объект: Информаторы.
Источник: Общий Информационный Канал Begin
Информатор — человек, располагающий и торгующий информацией. С развитием общества и технологий информация стала одним из основных объектов торговли. Технологически перестали существовать границы между государствами и расстояния.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39