Это был их мир, даже Тесей чувствовал себя здесь своим. А она лишь выполняла задание. Кора подумала, что не спросила Тесея, каково было ему, студенту Московского университета, отрубить ноги пожилому человеку Прокрусту, даже если тот и в самом деле виноват перед древним человечеством. Надо будет спросить… правда, если Медея не расправится с Тесеем в этом дворце.
Кора профессионально оглядела двор и двери, откуда выглядывали любопытные слуги, — типичный лабиринт, здесь и убегать, и сражаться очень трудно, а если Тесею подстроят какую-нибудь ловушку, его трудно будет защищать. Любопытно, родилась мысль, там, наверху, в компьютерном центре «ВР» есть дисплей, на котором видна энцефалограмма Тесея, чтобы вытащить его в момент смертельной опасности? А есть ли такой же дисплей для нее, агента Коры Орват? По крайней мере, никаких параметров перед уходом с нее не снимали. Может быть, раз ее круиз никем не оплачен, они решили сэкономить. А если так, то прекращение ее жизнедеятельности не отразится на показаниях приборов! Грустно!
— Ну, ты идешь, девушка? — спросил Тесей. Видно, повторил вопрос, так ей показалось по тону.
Перед ними стоял воин более импозантного вида, чем солдаты на входе в бедных кирасах и домотканых юбочках из-под них.
Шлем его был украшен гребнем из конских волос, по бокам которого были прикреплены петушиные перья. Поножи покрывал чеканный узор.
За ним следовал пожилой местный служитель в синей хламиде из милетской шерсти и широкополой войлочной шляпе.
— Чем мы обязаны визиту столь высоких гостей? — спросил он, быстро и внимательно оглядывая их.
— Я Тесей, — сказал молодой человек. — Внук Питфея и сын Этры. Послан ими в гости к Эгею.
Придворный никак не отреагировал на слова Тесея, но обратил взор к Коре.
Та представилась честно:— Кора, дочь Тадеуша из страны гипербореев.
— Великая богиня? — спросил придворный с некоторой опаской, но без трепета. Видно, сюда раз в неделю заглядывает кто-то из великих богов. — Тезка богини, — ответила Кора. — Так просто это не случается, — сообщил придворный, и Кора склонила голову, отдавая должное его мудрости.
Но внимание придворного уже вновь было обращено к Тесею.
— Мы ждали твоего прихода, Тесей, — сказал он. — Известие о твоем продвижении от Трезена к Афинам достигло нашего слуха, как только ты объявил в родном городке о намерении очистить от разбойников всю прибрежную дорогу. Сама госпожа Медея, царица Афин, не раз высказывала беспокойство, что кто-нибудь из разбойников сломит тебе шею и мы не будем иметь счастья лично лицезреть тебя.
— Ничего, — искренне отозвался юноша. — Конечно, нелегко пришлось, да и неудобно убивать людей, но я дал обет. Вы понимаете?
— Разумеется, — ответил придворный, — каждый из нас неоднократно дает в жизни обеты. Главная цель, таким образом, не выполнить их, чтобы сохранить и честь и жизнь.
— Вы говорите изысканно, — признал юноша. — Я и думаю изысканно, — ответил придворный, отступая в сторону и подбирая хитон так, чтобы он полностью замотал правую руку. Это было не очень удобно, но жест получился выверенным.
— Я хотел бы представиться, — сказал он, — имя мое Гиас, и считается, что я погиб на охоте от укуса змеи. Но, как видите, я жив, немолод и никогда не хожу на охоту. Кора мысленно отмахнулась от очередных родственных отношений, но принадлежащий теперь к этому сообществу Густав — Тесей сразу спросил:
— Вы не родственник Гиад, о которых мне приходилось слышать?
— Гиады — нимфы дождя, дочери Атланта, — ответил низкий женский голос, — они так горевали после гибели их брата Гиаса, что все умерли, обливаясь слезами. Пожалев их, великий Зевс взял их на небо и составил из них созвездие Тельца, появление которого на небе связано с началом дождей.
Голос принадлежал незаметно подошедшей Медее, которая и объяснила родственно-божественные связи.
— Парадокс в том, — всхлипнул придворный, — что я не умер, Асклепий вылечил меня от укуса змеи, но весть об этом опоздала, и сестры уже погибли. Грустно.
— Только не плачь, умоляю, — попросила Медея. — Не хватало мне в Афинах еще одного плакальщика. И так с утра до вечера слезы.
— Почему, владычица? — спросил Тесей, глядя на Медею влюбленными глазами глупого теленка. И Кора отлично знала, почему это происходит, — Медея обладала обликом Клариссы. Однако это была Кларисса, обогащенная грузинской яркостью Медеи. Не той Медеи, что скорбела над Ясоном, а иной, живой и настороженной.
Важно было понять, находится ли Кларисса в ВР-круизе, или она здесь так же нелегально, как и Кора. А в таком случае она должна Кору узнать…
— Мы с вами где-то уже встречались, госпожа Медея? — спросила Кора. Та поглядела на нее равнодушно и ответила: — Не то в Коринфе, не то в Мегаре — вы ведь приходитесь родственницей кентавру Хирону?
Если она притворяется, то она неплохая актриса. — А я вас видела вчера на берегу, у тела… — Помолчите, девушка! — раздраженно прервала ее царица. — Простите, я не права. Медея добавила:
— Право же, нам незачем стоять посреди двора, где любой раб может нас лицезреть. Прошу вас пройти в малый зал для приемов, где мы продолжим беседу, пока мой благородный супруг еще почивает.
Гиас, лишившийся безутешных сестер, проследовал за гостями и царицей в гостиную, где посреди небольшого, окруженного порфировыми колоннами зала находился неглубокий овальный бассейн, в котором плавали листья кувшинок и мелькали серебряные спинки карпов. Прислужницы поправили подушки на деревянных с плетеными рамами ложах и принесли тазы и кувшины для омовения ног и рук путников.
— Да, — сказала Медея, ни на секунду не спуская глаз со служанок и следя за тем, чтобы они вели себя достойно и вовремя исполняли все положенные ритуалом действия. — Я та самая несчастная женщина, которая ради охватившей любви предала интересы моей небольшой, но свободолюбивой страны Колхиды и дала возможность выкрасть золотое руно из Грузии, куда оно со временем, я верю в это, обязательно вернется как часть нашего культурного наследия.
— А правда ли… — начала Кора, но закончить вопрос она не успела, потому что Медея его угадала.
— Нет! — резко ответила она. — Неправда все, что касается моего брата, которого я любила и с которым росла и резвилась на пляжах возле Батуми. Нет, если вы хотите задать мне вопрос о дочерях этого мерзавца Пелия. Если они что и сделали, то сами виноваты. Еще вопросы есть?
— О, не волнуйтесь, благородная госпожа! — сказал Тесей и робко протянул в ее сторону дрогнувшую руку атлета и богатыря.
И Кора не без ехидства подумала: «А ведь ты, голубчик, все эти мышцы себе выдумал. Когда мы тебя снова увидим в университетских коридорах, этих мышц и в помине не будет». Но кто, кроме Коры, знал о том, что происходит на самом деле? Присутствующие играли, в свою игру. Они существовали в том мире, который для Коры был ареной Игры… И она была бы в этом уверена, если бы не смерть великого Ясона, при которой она так недавно присутствовала.
— Давайте поговорим о более приятных вещах, — сказала Медея, сладко улыбаясь.
Служанка, принесшая таз с теплой водой для омовения ног, подставила его Тесею, ловко развязала завязки сандалий и сняла их.
Краем глаза и краем сознания Кора понимала, что эти сандалии сейчас важны для дальнейшего. Но все внимание было обращено к Медее.
Служанка унесла сандалии Тесея, но Кора никак не могла вспомнить, почему этого нельзя было делать.
Медея проследила за ее взглядом и сделала незаметный знак другой служанке. Та склонилась к Тесею и отстегнула пояс с мечом. Меч звякнул о пол.
— Сейчас ты отдохнешь, Тесей, — сказала Медея, — сейчас тебе будет покойно. Дорога была трудной.
— Это правда, что погиб Ясен? — спросил Тесей, как бы просыпаясь. —Сам Ясен? Этого не может быть.
— Не жалей его, —сказала Медея. — Он причинил людям много зла и погубил мою молодость.
— А я знаю тебя, — сказал Тесей, покорно позволяя девушке снять с него пояс с мечом. — Я помню тебя. Скажи, где мы встречались с тобой?
— Наши встречи еще впереди, мой герой, — сказала Медея.
— Стой! — Кора вдруг пришла в себя. — Меч! Тесей, они уносят твой меч! Как он узнает тебя? — Кто узнает? — тихо и зловеще спросила Медея. — Где мой меч? — Тесей сразу вскочил.
Девушка побежала по коридору. Тесей кинулся за ней. Кора не двигалась с места. Она смотрела на Медею, готовая в любой момент остановить ее или предупредить ее действия. Медея словно чувствовала угрозу, исходившую от Коры, и была неподвижна.
Через минуту вернулся Тесей. В руке он держал пояс с мечом, девушка, пытавшаяся унести его, брела сзади.
— Зачем ты это сделала? — спросила у нее Медея, словно меч утащили у нее, а не у гостя.
— О, госпожа! — воскликнула рабыня. Она была искренне напугана и протягивала вперед тонкую девичью руку с глубокой ссадиной на ней. — Я хотела вытереть ножны от пыли, я хотела начистить меч, как положено молодому герою. Я хотела сделать как лучше.
— Ты будешь наказана, — приказала Медея, — ты будешь сослана в серебряные рудники Фракии и будешь там девкой для услады рудокопов.
— О только не это, госпожа, я всегда верно служила тебе!
— Послужишь верно и простым людям! Откуда-то вышли два воина. Девушка пыталась что-то сказать, но один из воинов заткнул ей рот, второй потащил из комнаты.
— Медея! — воскликнул Тесей, прижимая пальцем к переносице несуществующие очки. — Только не это! Девушка не виновата. Пожалуйста, сделай это для меня.
— Я сделаю это, но ты будешь моим должником, — сказала Медея, — и уберешь с моих глаз женщину, из-за которой и случилось это досадное происшествие! — Медея указала пальцем на Кору.
— Но мы почти незнакомы, — сказал юноша. — Мы только недавно встретились. — Ты не родственник ей? — Нет.
— Ты видел ее раньше? — Никогда. — Почему же она пришла ко мне во дворец?
— Я пришла, как каждый путник, который устал с дороги, — сказала Кора, выпрямляясь во весь свой великолепный рост. И Медея сразу стушевалась перед ней, хоть и была дьявольски хороша собой. — Как твое имя, гостья? — спросила Медея. Разыгрывался спектакль. Медея уже сталкивалась с Корой, Кларисса — тем более.
— Меня называют Корой, — сказала Кора, стараясь придать голосу силу и значимость.
Шорох голосов, испуганный шепот прокатились по залу. Имя богини пугало. Кора здесь уже сталкивалась с этим феноменом: возможно, имя Кора принадлежало здесь разным женщинам, но сознание выбирало лишь самый опасный вариант — имя Коры-Персефоны, владычицы царства мертвых. А впрочем, может. Кора и ошибалась — вряд ли греческая мать, выбирая имя для ребенка, склонна была избрать одно из имен смерти…
— Сегодня во дворце пир, — сказала Медея так, словно и не было только что столкновения с Корой. — Надеюсь, что наши гости сочтут возможным принять в нем участие. Меня же ждут дела.
Медея повернулась чтобы выйти из зала, но тут вбежал мальчик, лет семи, черноголовый, кудрявый.
— Мама! — закричал он. — Там привели белого барана! Настоящего белого барана! Его тоже зарежут на ужин?
Медея подхватила мальчика на руки, закрывая всем телом от Коры.
Неужели она меня тоже опасается? Она, величайшая из волшебниц древности?
— Это мой сын, — сказала она, обращаясь к Тесею. — Его зовут Мед. Отец его Эгей!
— Очень приятно, — сказал Тесей, еще не осознавая смысла слов хозяйки дома и стараясь при этом как-то пристроить на ногах новые, не очень удобные сандалии.
— Это единственный законный сын Эгея. Он взял меня в жены, когда я поклялась ему, что рожу сына — Меда. Я выполнила свою клятву. Перед вами наследник престола в Афинах.
И она быстро вышла из зала, неся мальчика на руках. Мед что-то говорил ей, он был веселым балованным ребенком, и на прощание он помахал Тесею ручкой. Тесей поднял руку в ответном жесте. — Я не знал о том, что у Эгея есть еще сын, — сказал он.-А у меня младший братишка.
— Я тоже не знала, — сказала Кора. — Ты намерен отказаться от разговора с отцом? — Нет.
— Ты не заметил, что сандалий у тебя уже нет? — сказала Кора.
— И что же? Ведь остался меч. — Тесей был рассеян, будто никак не мог сосредоточиться на том, зачем он здесь оказался.
— Тесей, — позвала его Кора. — Что с тобой? Опомнись! Ты зачем пришел в Афины? Ты зачем совершал подвиги на пути сюда?
— Чтобы быть достойным своего отца, — твердо заявил Тесей, словно проснувшись.
— Но для этого надо, чтобы отец тебя узнал. А Медея постарается этого не допустить. — Но она такая красивая…
— Тесей, перестань лепетать глупости! — оборвала его Кора. — Ты о ком сейчас говоришь?
— Я? — Тесей замер, словно ему с размаху заткнули рот.
— Ты говоришь так о своей мачехе, знаменитой на весь мир убийце, бывшей жене путешественника Ясона, грузинской царевне Медее. И нет преступления, которое она еще не совершила. Впрочем, есть… Тесей тупо посмотрел на Кору. Ну зачем таким мальчикам позволяют шляться по Древней Греции, где смерть караулит их на каждом шагу? — Какое? — спросил Тесей. — Она еще не убила тебя, Тесей!
— Но зачем ей убивать меня? — Потому что ты пришел сюда, чтобы доказать, что ты — старший сын царя Эгея, так?
— Так. Но кому от этого плохо? Я буду любить и брата, и мачеху.
У Коры на языке вертелся ответ: «Нет, это Кларисса, и потому она вдесятеро опаснее для тебя, чем какая-нибудь древняя' волшебница. Медея тебя только убьет— вонзит в тебя кинжал или отравит цикутой, — и уже через два часа ты будешь лежать в реанимации московского центра «ВР-медицина».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61