Иногда люди исчезают и при необычных обстоятельствах.
— В «Одиссее» есть сцена, в которой сам Одиссей блуждает по преисподней и встречает там душу охотника Ориона, преследующего души животных, на которых он охотился, еще когда был живым. И Одиссей говорит об Орионе: «Сам он — тень, и охотится за тенями». — Она посмотрела в глаза Абрамсу. — Вот так же и я иногда думаю об Арнольде и о своем отце. Тени, обреченные все время преследовать другие тени.
Абрамс решил оставить это туманное замечание Кэтрин без ответа, чтобы самому не пуститься в погоню за тенями.
Они вошли в большой магазин, заполненный покупателями. Кэтрин спросила:
— Вам не странно ходить среди людей, не знающих того, что знаете вы? Того страшного, что способно разрушить в одно мгновение все наше существование? У вас нет такого чувства, что вы возвышаетесь над толпой?
Абрамс ответил:
— Я не уверен, что нам известно намного больше, чем другим. Если, конечно, здесь нет Питера Торпа.
Кэтрин огляделась.
— Я его не вижу. А вы не встречали здесь знакомых?
— Нет. Я хочу пить. Вы купите мне что-нибудь?
— С чего вы взяли, что у меня с собой есть деньги?
— Теперь я понимаю, что вы общались с О'Брайеном достаточно долго, чтобы перенять некоторые его дурные привычки. Например, выпрашивать у меня мелочь.
Она в ответ улыбнулась. Абрамс взял с прилавка два пакетика с апельсиновым соком и протянул один Кэтрин.
— Мне не хотелось бы разминуться с мистером Торпом. Что у нас дальше по плану?
— Я говорила ему, что мы доберемся до Проспект-Парк к половине двенадцатого. Нам следует спуститься в метро.
Абрамс взглянул на часы.
— Время у нас еще есть. — Он подошел к игровому автомату и бросил в щель двадцатипятицентовик. Это была игра про космические войны, и Кэтрин отметила, что Абрамс игру знает.
— Теперь все ясно, как вы проводите свободное время, — сказала она.
Абрамс сосредоточился на игре.
— Эти маленькие зеленые твари пытаются захватить Землю, Кейт… Получайте!.. Еще!..
Она засмеялась.
— Здорово!
— Координация глаз и рук… Надо быстро думать… Принимать моментальные решения… Берегитесь! Вот вам!..
Кэтрин посмотрела на экран.
— О! Они набирают скорость…
— Не бойтесь, Земля в безопасности, когда дело в руках у Тони Абрамса.
— Серьезно?
— Да. — Игра закончилась, и он выпрямился. — Попробуйте вы.
Она напряженно вцепилась в рычаги. Абрамс нажал на кнопку, и игра началась.
— Я ничего не понимаю, — сказала Кэтрин.
— Просто стреляйте без остановки.
Она беспорядочно двигала рукоятками.
— Зеленые пришельцы побеждают.
— Продолжайте стрелять. — Абрамс перешел к соседнему автомату. — Это тоже неплохая игра. Вражеские ракеты падают на наши города.
— Звучит очаровательно. А есть игра в контрразведку?
— Нет. Слишком сложно запрограммировать… Черт, вот и Питтсбург взлетел на воздух.
— Не велика потеря. Как же мне остановить этих зеленых человечков?
— Продолжайте стрелять… — Абрамс посмотрел на свой экран и убрал руки с рычагов. Ракета за ракетой со свистом пролетели по экрану, превращая города в руины. Он тихо заметил: — Вы знаете, иногда мне приходит на ум, что реальный мир не сильно отличается от мира в этих играх. Судьба человечества может быть определена видеоигрой, в которую играют гигантские существа. Историю человечества можно представить как определенное количество запрограммированных вариантов, заложенных в микросхему. Конец настанет, когда проскочит двадцатипятицентовик. Или сломается кассета… Мы увидим большой черный столб в небе, за ним последует короткий щелчок. Конец.
— У вас сегодня философское настроение, — сказала Кэтрин.
Абрамс отвернулся от автоматов.
— Бег возбуждает мой мозг. Вперед!
Они покинули магазин и направились к станции метро на Бэй Паркуэй.
— Мы пробежим по Проспект-Парк и все, — предложила Кэтрин.
— Я надеюсь, там мы все же встретим Торпа.
— Да, это последнее возможное место встречи. Он несколько раз бегал со мной по этому маршруту и знает его.
— Хорошо. Мы будем с нетерпением ждать встречи с ним.
Они спустились по ступенькам в метро и в ожидании поезда встали на платформе подальше от края. Абрамс огляделся. После минутного молчания он заметил:
— И все же есть один процент вероятности того, что Питер работает исключительно в интересах правительства Соединенных Штатов.
Она тихо сказала:
— Я считаю, что соотношение здесь пятьдесят на пятьдесят.
— Вы очень великодушны. Но, как бы там ни было, я не стану убивать его, если останется хотя бы один процент сомнений.
Она резко повернулась к нему.
— Вы не посмеете сделать это ни при каких обстоятельствах.
— Почему же?
— Потому что у вас нет доказательств. Вы не имеете права…
— Подождите. Вы же сами говорили мне, что убьете даже своего ближайшего друга, если он окажется «Талботом».
— Питер Торп определенно не «Талбот»… Он может быть лишь одним из его сообщников… Людей, подобных Питеру, в случае раскрытия допрашивают, а не убивают.
— Тут я с вами не согласен. Конечно, любому из нас хотелось бы поговорить с «Талботом», чтобы узнать, много ли он успел натворить за сорок лет. Но ведь Торп, видимо, не «Талбот». Так зачем его беречь? К тому же мои наблюдения за его поведением приводят меня к мысли, что он не…
— Не «что»?
— Не ненормальный. Я и раньше встречался с людьми такого сорта. Представьте себе дрессировщика, пытающегося отучить льва от ужасной привычки разрывать на куски других животных. Лев сконфужен. Его поведение строится на инстинктах. Лев не верит, что он псих. И он на самом деле не псих. Он просто лев, занимающийся своим делом. И если бы его вырастили в шикарных апартаментах на Парк-авеню, это нисколько не изменило бы его поведения. Если бы вы забежали к нему поболтать, когда он голоден, или разозлили бы его чем-нибудь, он разорвал бы вас на куски и даже глазом бы не моргнул. Убивая, львы не чувствуют за собой вины, и некоторые люди с сильно развитым инстинктом убийцы похожи на них. Самый верный путь, когда дикий зверь нападает, это всадить ему пулю в сердце. И человека, который это сделал, не должна потом мучить бессонница.
— Вы серьезно? — спросила Кэтрин.
— Вполне, но лично я еще никогда не действовал подобным образом.
— И не надо, пока ваша жизнь вне опасности.
— Но она уже в опасности. В том-то все и дело.
— Я имею в виду непосредственную угрозу. Открытую и непосредственную угрозу для жизни, как выражаемся мы, юристы.
— Я же говорил вам о той доле секунды, за которую человек должен принять решение?
— Да, и я об этом. — Она взглянула на часы и спросила, смягчившись: — Вы научите меня играть в «Космических пришельцев»?
— Это займет много времени.
— Ничего страшного.
Он кивнул.
— И все же, делу — время, потехе — час. Верно?
— Верно.
В это время к платформе подошел поезд, и они зашли в вагон.
38
Уэст наконец нащупал рукоятку револьвера. И в тот же миг он услышал свист и почувствовал страшную боль на своих голых плечах. Николас поднял револьвер, но ему не хватило сил, чтобы нажать на курок.
Второй удар кнута пришелся ему по шее. Раздался выстрел, и комната наполнилась ужасающим грохотом. Он услышал, как позади него вскрикнула Ева. Он напрягся изо всех сил, чтобы выстрелить еще раз, и прицелился в лицо Торпу. Уэсту удалось нажать на курок, но выстрела не последовало. Уэст уставился на свою руку. Револьвера в ней не было, и Николас понял, что оружие просто вывалилось из его онемевшей руки.
Быстрым движением Торп подался вперед и схватил револьвер. Он встал на колени и направил дуло на Уэста:
— Ты, дерьмо…
Уэст почувствовал, как закружилась комната, когда он попытался подняться. Он опять услышал свист кнута, но почти не почувствовал, как тот рассек ему грудь. Ева ударила его еще несколько раз, пока он, потеряв сознание, не свалился на пол.
Николас вздрогнул от резкого запаха. Ева взяла его за ухо и с силой повернула лицом к пузырьку с нашатырем. Уэст открыл глаза. Оказалось, что он смотрит в пол. Он с трудом понял, что вновь лежит на столе, лицом вниз, и голова его свешивается к полу. Его лодыжки были привязаны ремнями к столу, но зато выше пояса он был свободен. Уэст с трудом встал на четвереньки. Тут же он ощутил острую боль в плечах и упал. Следующий удар пришелся на ягодицы, и Уэст почувствовал, как по его коже течет теплая кровь. Он услышал голос Торпа:
— Ну, что же, Николас… Да, ты оказался намного проворнее, чем я предполагал. Почему я тебя всегда недооцениваю?
Уэст повернул голову и увидел сидящего на стуле Торпа с мертвенно-бледным лицом, растрепанными волосами и в помятой одежде. Он опять заметил на брюках у Торпа большое мокрое пятно. Он также отметил про себя, что все провода и оборудование убрали от него подальше.
Торп объявил:
— Ева еще немного попрактикуется, — он поднялся, — а я вернусь через пару часов вместе с Кэтрин. Исходя из своего опыта, могу сказать, что люди, которые сами по себе хорошо переносят боль и держатся под пытками, очень быстро ломаются, когда пыткам подвергают близкого им человека. Скоро ты поймешь, что именно я имею в виду…
Уэст несколько раз с трудом сглотнул и обрел наконец голос:
— Обязательно… Приведи себя в порядок перед уходом…
Ева еще раз ударила его кнутом, и Уэст застонал. Торп улыбнулся и сказал Еве:
— К моему приходу он должен быть живой, а главное — в сознании.
— Он будет другим человеком, когда вы вернетесь, — пообещала Ева.
Торп направился к двери, и Уэст крикнул ему:
— Питер… Ты все провалил, Питер… Ты обыкновенный дилетант… И далеко не такой умный, как тебе казалось…
Ева взмахнула кнутом, но Торп сделал ей знак подождать и внимательно посмотрел на Уэста.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Они убьют тебя за то, что ты позволил мне умереть.
— А ты и не умрешь. Пока что.
— Нет, я умру, и прямо сейчас! — Уэст внезапно вырвал небольшой пучок волос у себя с макушки и запихнул его в рот.
Торп бросился к нему через всю комнату и попытался пальцами достать их, но Уэст сильно укусил Питера, и тот закричал, отдернув окровавленную руку.
Уэст с усилием сжал челюсти, сделал глубокий вдох, и тело его забилось в предсмертных судорогах. Потом он затих, язык вывалился, глаза закатились. Горький миндальный запах цианистого калия распространился вокруг, и Торп быстро отпрянул.
— Ах ты, сукин сын! — выругался Торп. — Ты все-таки это сделал. Ты, ублюдок… Ник!.. Ник!
Немного погодя Питер осторожно приблизился к Уэсту и обследовал маленькую плешь на макушке, где были имплантированы волосы.
— Черт меня подери! Вот это выдумка!
Ева уставилась на труп.
— Ну, уж на этот раз я не буду недооценивать тебя, Ник, — произнес Торп. Он посмотрел на Еву. Та была явно расстроена и, видимо, чувствовала себя обманутой. — Стегай его!
Глаза у Евы расширились от удивления.
— Что?!
— Бей его. Существует такой наркотик, который по многим признакам похож на цианистый калий, но вызывает лишь глубокую кому.
Она кивнула и ударила Уэста по пояснице. Торп приблизился к Уэсту и осмотрел рану, но не увидел никаких признаков циркуляции крови.
— Черт возьми!
Ева с укором смотрела на Торпа, сбитая с толку всем происшедшим.
— Я ничего не понимаю… Волосы?
— Да, глупая корова! — резко ответил Торп. — Цианистый калий содержался в искусственных волосах. Ты никогда об этом не слышала?
— Нет.
Торп присел и потер лоб.
— О Боже! — Он опять посмотрел на Еву. — Мы проверили его зубы, задницу, ноздри… Ты проверяла волосы?
— Расческой и ультрафиолетовыми лучами. Но я ничего необычного не заметила.
Торп облизнул губы.
— Черт, мы сильно влипли.
— А при чем здесь я? Это вы его допрашивали, это вы освободили ему руки, что и привело ко всему этому…
Торп вытер пот с верхней губы.
— Но это ведь ты хотела освободить ему руки и спину, чтобы выпороть. Ты сказала, что тебе нравится наблюдать за тем, как клиенты мечутся, пытаясь прикрыться руками, и грызут пальцы. Это была твоя идея.
Она нервно сглотнула:
— Да, но…
Торп, казалось, глубоко над чем-то задумался.
— В общем, так, — наконец сказал он. — Дело обстояло следующим образом: пока меня не было, ты освободила ему руки и начала пороть, нарушив тем самым мои указания. Он не вынес боли и поэтому покончил с собой…
— Нет! Это вы… — Она вдруг все поняла и отступила назад. — Нет! Не убивайте меня! — Она бросила кнут на пол и подняла руки, словно пытаясь защититься.
Торп прицелился ей в лицо и выстрелил. Голова Евы откинулась назад, полька замахала руками, пытаясь сохранить равновесие. Упав, она снова поднялась на глазах у изумленного Торпа. Она стояла, закрыв лицо руками, будто бы рыдая, но вместо слез сквозь ее пальцы текла кровь.
— О… о… что вы со мной сделали?
Торп приблизился к ней и обследовал выходное отверстие позади уха: смесь крови, серой жидкости, расщепленных костей и хрящей. Он понял, что плохо прицелился.
— О, черт! — Торп хотел было добить ее еще одним выстрелом в голову, но подумал, что люди, которые будут избавляться от тела, сочтут это дилетантством.
Ева опустилась на колени, зажав одной рукой глаз, а другой — выходное отверстие за ухом. Кровь текла по ее шее и рукам. Торп посмотрел на лужу крови на полу и понял, что ему придется подтирать все это самому.
— Боже, женщина, умирай быстрее.
— Помогите мне, пожалуйста!.. Ведь во всем виноват Уэст.
Торп расхохотался:
— Бедный Ник, во всем винят его одного.
Ева продолжала стоять на коленях и, судя по всему, не спешила умирать. Она простонала:
— Уэст обманул нас… Мы скажем Андрову…
Торп усмехнулся:
— У меня для Андрова есть собственная версия происшедшего, а свою ты можешь рассказать ему при встрече в аду.
Торп поднял ее на ноги и протащил через всю комнату. Затем он отодвинул задвижку на толстой стальной двери, открыл ее и затащил Еву в большой промышленный холодильник. Он поднял ее, зацепил платьем за крюк для подвешивания туш и отпустил.
Сделав шаг назад, он посмотрел вправо. На другом крюке висел синий труп Рандольфа Карбури. Торп сказал, обращаясь к себе самому:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70